Пробуждение луны

Рена замерла, не в силах отвести взгляд от своего двойника. Холод пробрался под кожу, заставляя волосы встать дыбом. Это было не просто отражение, это была насмешка, злая карикатура на нее саму. Обычно мягкие черты лица, казалось, заострились, губы скривились в едва заметной усмешке. Жжение в груди усилилось, перерастая в нестерпимую боль, будто кто-то пытался вырвать ее сердце. Не сводя глаз с отражения, Рена медленно сделала шаг вперед. Двойник повторил движение. Шаг назад – и отражение отступило следом. Это была она, но не она. Что-то чуждое, темное и глубоко спрятанное вырвалось наружу, обретая плоть в этом зловещем зеркале. Она чувствовала, как чужая воля пытается проникнуть в ее разум, как ядовитые щупальца обвиваются вокруг ее сознания.

– Кто ты? –  прошептала Рена, и ее голос эхом разнесся по помещению. Отражение не ответило. Лишь злобно усмехнулось, и в глазах его вспыхнул огонек нескрываемой ненависти. Внезапно, отражение подняло руку, и Рена почувствовала, как ее собственная рука непроизвольно тянется вперед, к холодной, гладкой поверхности зеркала. Их руки почти соприкоснулись, как вдруг, между ними промелькнул яркий свет селуниса, заставивший отражение отступить назад. Яркий лучик света, подобно тропе, устремилась прочь от зеркала. Не оборачиваясь, она шагала по дороге из лунного света, тени сгущались, но не осмеливались приблизится. Отстранившись, они с ненавистью смотрели на девушку, перешёптываясь. Голоса теней доносились до ушей Ренэрин, начиная медленно сводить с ума, но селунис, подобно магическому барьеру, всякий раз отгонял голоса прочь. Она шла в неизвестность.

Шаг за шагом Рена погружалась в свет, чувствуя, как холод медленно отступает. Каждое её движение стало легче, а боль в груди постепенно утихала. Но, несмотря на освобождение от мрачного зеркала, неопределенность все еще витала в воздухе.  Свет вёл её вперёд, и вскоре она оказалась в просторном зале, где потолок терялся в клубящихся облаках. В центре комнаты стояло странное сооружение, подобное трону, сделанному из изумрудного камня. Он светился мягким зеленым светом и, казалось, дышал, как будто был живым.

Рена подошла к трону и присела на его край. Чувство покоя и умиротворения охватило её, но в то же время в это спокойствие просачивалась тень беспокойства.

– Что это за место? – прошептала она, рассматривая украшения. Кристаллы, словно слёзы, сверкали в полумраке, отражая неясные образы, всплывающие из её памяти.

Вдруг перед ней материализовалась фигура. Это был мужчина с длинными, струящимися волосами, словно живыми – они казались частью воздуха, пронизанного светом. Лицо его было выражением глубокой мудрости и печали. Он молча стоял подле окна и смотря куда-то вдаль сложил руки за спиной. Поднявшись с трона, девушка тихо отошла в сторону, словно боясь, что мужчина заметит её, но, казалось, он не слышал ничего. Его вздох был глубок и тяжел, словно свинец. Ренэрин осмотрелась по сторонам и когда поняла, что в зале кроме них нет никого, она подошла к мужчине и встав рядом, глянула в его глаза, а после и окинула взором окно. Какого же было её взору пристала не Роксизия, а земли чужой страны.

«Это шутка? Но где же я?»

– За краем «вечности», царит все то, что неизвестно люду…

Слова, точно шёпот достиг ушей Рены, и она невольно глянула на мужчину, будто изучая лицо. В серебристых глазах отражались лучи солнца. Радужка приобрела золотистый оттенок. В нём было что-то знакомое и неизведанное одновременно, чем-то он напоминал девушке отца. Такой же спокойный, невозмутимый, но вот аура слишком сильно отличалась.

Внезапно, массивные двери зала с грохотом распахнулись, и в помещение ворвался молодой человек. Он был одет в тёмную одежду, сшитую из дорогих тканей, а на руках можно было заметить кольца, украшенные драгоценными камнями. В серебристых глазах горел огонёк ярости. На груди звенели многочисленные медали и награды. Он остановился в нескольких метрах от мужчины, и пробыв в тишине пару минут, резко выдал.

– Вы отдали приказ о публичной казни? – Его нервное дыхание нарушало, повисшую в воздухе, тишину. Мужчина у окна, продолжал молча стоять, не желая отвечать на заданный вопрос. Терпение юноши было на исходе. Глаза становились злее.

Мужчина, нагруженный мудростью и печалью, наконец повел голову и заговорил с безразличием, которое будто стало его второй натурой:

– Каждый акт, который я совершаю, имеет свою цену. Ты не можешь желать стабильности, не расплачиваясь за неё.

– Ценой жизни невинных? – Юноша чуть не вскрикнул. Его дрожащие ладони сжались в кулаки, и с лица его не сходила гримаса отчаяния.  По мере того как их голоса накалялись, Рена поняла, что проблема здесь гораздо глубже, чем она могла себе представить. Страдания, о которых говорил юноша, и отделение от этого мужчину, казалось, порождали темные силы, которые поджигали всё вокруг.

– Он был наказан в соответствии с нашими законами. Он сознался в содеянном!

– Под теми пытками, который он перетерпел, любой бы сознался в том, чего никогда не делал.

– Тебе никогда этого не понять, а знаешь почему, Авельсус? – Он подошёл ближе и посмотрел на юношу. – Потому что ты никогда не станешь правителем. Из всех моих сыновей, ты единственный родился слабым, не имея должной силы.

Авельсус стиснул зубы, словно эти слова были острыми лезвиями, которые вонзились в его сердце. Он отвел взгляд и, словно устремил его на Рену. В её лице мелькнуло непонимание, а затем искра сочувствия, как будто она могла почувствовать его гнев и боль.

– Я не слаб, – пробормотал он, его голос дрожал от подавленного возмущения. – Я просто не готов мириться с жестокостью, которая правит миром. С такими успехами Роксизия в будущем падёт войной, мы будем ничем не лучше людей, которых так опасаемся.

Мужчина у окна лишь усмехнулся, как будто увидел в своем сыне комичное отражение того, кем он был в юности. Но это была больше насмешка, чем забота.

– Невинные жертвы на алтаре власти – это цена, которую всегда платят те, кто стоит на вершине. То, что ты называешь жестокостью, – это просто необходимая жертва в игре, где старшие имеют право решать, кто живет, а кто умирает.

У Рены сжималось сердце. Она приложила сжатый кулак к груди, смотря на Авельсуса. Он чувствовал тоже самое, что и девушка. На секунду показалось, что Авельсус и Ренэрин разделяют одни и те же чувства.

– Твоя учесть, как пятого приемника на престол: сидеть и помалкивать в стороне, Авельсус. – Наклонившись к уху сына, прошептал король, после чего молча удалился прочь, оставив Авельсуса на едине с тишиной. Как только двери с грохотом закрылись, юноша не сдержался и подойдя к ближайшей колонне, со всей силой ударил по ней кулаком. По телу пробежала мелкая дрожь, и обломки камня осыпались на пол, словно воспоминания, которые рушатся с каждым ударом.

Девушка неуверенно протянула руку к нему, но внезапно кто-то перехватил её. Неведомый дух, не имевший плоть или память. Воплощение лунного света.

«Не нам мешать истории.» – Произнёс дух, потянув за собой девушку.

Нехотя следуя за ним, Ренэрин вдруг почувствовала невесомость в теле, свет медленно окутывал её и, словно облака, поднимал ввысь, унося её от гнева и боли, царивших в зале. Она вновь оказалась в сияющем пространстве, где цветные полосы света плескались как волнения в океане. Это была не просто реальность, а своеобразный переход в другую плоскость существования, где границы между временем и пространством стирались.

– Почему ты уводишь меня? – спросила Рена, её голос звучал как эхо в этом хрустальном мире. Она пыталась противостоять чувству беспомощности, однако её новые возможности удивительным образом пробуждали в ней страх и надежду одновременно.

«Мы не можем вмешиваться в историю, Ренэрин. Лишь наблюдать…» – Голос резко стих, и дух поднял голову вверх. Белоснежный капюшон немного спал, оголив волосы. Уши столь же светлые как у отца, но вот волосы были тёмными, точно сама ночь. Он был чем-то между эльфами света и тьмы.

Ренэрин мельком глянула на селунис, но от него не исходила ни жара, ни света. Словно он никак не реагировал на присутствие незнакомца.

«За краем этого острова рыщет тьма, как никогда близка зима, Ренэрин.»

– О чём ты? – Произнесла девушка, но дух начал растворяться в воздухе, оставляя за собой лишь легкий шлейф света.

– Я не могу дать тебе больше информации, – ответил он, как будто его слова были частью этого хрустального мира, куда никто не мог вторгнуться. – Но знай, что выбор, который ты сделаешь, изменит судьбы многих.

– Какого выбора? – воскликнула Рена, отчаяние пронзило её сердце. Она понимала, что оказалась вовлечена в нечто большее, чем просто личная драма, но не знала, где ей искать ответы.

«Выбор, который ведет к разрушению или спасению», – произнёс дух, постепенно исчезая. Его последнее слово затихло в пространстве, оставив лишь послевкусие тишины.

Внезапно мир вокруг Рены заколебался, как поверхность спокойного озера, и свет, окутывающий её, начал иссякать. Она ощутила, как её тело медленно уносится прочь от этого волшебного пространства. Холод вновь обвивал её, и тело, словно затягивалось в бездну. Но вместо страха в её сердце зародилась уверенность, как искра, готовая вспыхнуть.

И вот, спустя мгновение, Рена очнулась в полутемной пещере. Высокие своды из серого камня вросли в необычный ландшафт, где каждая трещина и изгиб оказывались проделанными временем. Вокруг витал запах прелести и влаги, а солнечные лучи пробивались сквозь дыры в камне, освещая самые темные уголки этого места. Улыбка света, как неумолимо сияющее напоминание о том, что даже в самой глухой тьме зреет жизнь.

Она быстро поднялась на ноги, оглядываясь в поисках знакомых лиц, но её внимание было пронзено одним особенным образом. На огромном валуне, в центре пещеры, сидел фавн по имени Фаад.

Словно почувствовав её взгляд, фавн повернулся

«Здравствуй, Ренэрин, – произнёс он, его голос был мягким и мелодичным, звучащим, как далекая музыка. – Зачастила ты ко мне.»

– Ты ведь знаешь, что не мне контролировать сны…

Фаад выпустил клуб дыма изо рта, после чего устремил взор ввысь, откуда в пещеру проникали лучи солнца.

«Сны, – произнёс Фаад задумчиво, – это лишь отражение наших самых сокровенных страхов и надежд, словно отражение цветов в радужном стекле. Они пришли к тебе, чтобы осветить путь, который ещё не стёрт.»

Рена подошла ближе к фавну, её интерес к его словам перемешивался с беспокойством. Она вспомнила о том, что случилось в зале, о гневе Авельсуса и о молчании отца.

– Я не понимаю, почему я здесь. Что мне значит это место? И что делать с этой тьмой внутри меня?

Фаад наклонил голову, и его рога пронзили свет, словно они были частью самой природы.

«Это место – сердце земли, где ощущения и мысли собираются, чтобы создать новую реальность. Тут ты сможешь найти не только свои страхи, но и ключ к их преодолению.»

– Как я могу изменить то, что скрыто во мне? – спросила она, её голос дрожал от растерянности.

Фаад сжал трубку в руках, поглядывая на неё со смешанным выражением мудрости и загадки, словно собирался поведать таинственное пророчество о будущем.

«Каждая тень, что мелькает в нашем сознании, имеет свою историю. Только когда ты решишься заглянуть в неё, ты сможешь разобрать её на части, как ветер разоряет облака. Ты должна принять свой страх, держа его в руках, как последние угли потухшего костра. Понимание – вот ключ, но прежде чем ты откроешь замок, нужно узнать, что ждет за дверью.

Рена задумалась. В её сердце нарастало чувство, что Фаад был прав, но на пути к пониманию стояли непростые преграды.

– Я боюсь, что не смогу справиться с этим, – призналась она, её голос стал тише, словно она делилась секретом с самой собой.

«Твоя сила не в том, чтобы избегать страха, – ответил Фаад, его голос обрел оттенок почти поэтической глубины. – Она в том, чтобы превратить его в свет. Из тьмы рождается знание, и из знания – сила. Но об этом следует помнить: настоящая тьма, злой враг, не находится вне тебя. Возможно, она в тебе самой, ожидая, когда ты согласишься с ней встретиться.

Рена вспомнила своего двойника из зеркала, его презрительную усмешку и ненависть, что проецировалась из-за стекла. Подумав о тех словах Фаада, она почувствовала, как внутри её вновь закипела решимость.

– Но как мне взять себя в руки, когда тьма пытается меня поглотить?

Фаад расправил свои плечи, будто разглаживая крылья прежде чем взмылить в небо. Он посмотрел в глаза Рены, и в них сверкнула искра преданности.

«Прислушивайся к своему внутреннему голосу. Он всегда будет с тобой, даже когда мир кажется хаосом. И помни: в каждой тени скрыта возможность, пусть и маленькая, начать новую историю. Когда ты осознаёшь, что тьма – это только часть света, который ты несёшь, твоя сила станет неоспоримой.»

– Почему каждый раз ты говоришь всё так непонятно?

«Истина куда тяжелее, чем мы думаем. Впрочем… – Фаад резко замолчал, в очередной раз втягивая дым трубки, а после выпуская его вверх, – довольно разговоров. Тебе пора.»

– Куда пора? Что мне нужно делать?

Фаад вздохнул, выпуская облачко дыма в воздух, и указал трубкой на дальний конец пещеры.

«Твой путь лежит туда, где тьма сгущается больше всего. Там ты найдешь ответы на свои вопросы, столкнешься со своими страхами и, возможно, обретешь то, что ищешь.» Рена посмотрела в указанном направлении. В конце пещеры зияла темная дыра, словно вход в бездну. Холод и страх сковали её сердце, но слова Фаада эхом отдавались в голове, напоминая о силе, которую она должна найти в себе. Сделав глубокий вдох, она решительно шагнула в темноту.

3 глав