Героический подвиг отца

Дмитрий Хозей

Героический подвиг отца

Одна тысяча девятьсот сорок первый год. Идёт война. Идёт великая отечественная война. Идёт не прекращаясь ни на секунду.

Ото всюду доносятся взрывы пушек, взрывы орудий, толпы людей умирают так часто что не успеваешь не то, что моргнуть, но и оглянуться.

Проснувшись около десяти часов, решил отправиться на войну Романов Григорий Данилович.

Темноволосый, высокого роста, стройного телосложения, без растительности на лице, кареглазый.

Брови и губы ровные. Голос звучный. На вид лет – пятьдесят.

Проснувшись, позавтракав манной кашей с бутербродами с колбасой и выпив кружку свежесваренного кофе с молоком, пошёл Григорий одеваться.

Одеваясь, он думал и говорил, плача:

– Сыночек любимый мой мальчик я спасу тебя.

Я не позволю фашистам убить тебя, нет не позволю.

Я не склонюсь под их гнётом и натиском они будут умолять меня, чтобы я отступил, но я не отступлю нет я буду идти до конца до самого конца.

Я всё отдам ради спасения тебя, пожертвую многим ради тебя сынок.

Мой дорогой и любимый мальчик. Мой сыночек. Моё сокровище.

Одевшись, он сел на стул у входа из дома и задумавшись начал смотреть в пол.

Смотря в пол, он грустил и одновременно плакал эмоции били через край, и душа его болела немыслимо.

Успокаивавшись и не плача, он погружался в грусть глубокую грусть.

Из кухни проводить вышла его жена Романова Евгения Дмитриевна.

Темноволосая, среднего роста, стройного телосложения, кареглазая.

Брови и губы ровные. Голос ласковый. На вид лет – сорок пять.

– Ты пошёл дорогой? Ласково спросила Евгения обратившись к Григорию.

– Да пойду дорогая как-то невесело ответил Григорий и опустил голову.

– Ты не хочешь идти дорогой? Ласково спросила у Григория Евгения.

– Да не хочу чуть слышно негромко всё ещё грустным голосом ответил Григорий.

В глазах Григория была видна боль, из глаз текли слёзы, боль в груди сжимала всё внутри, а сердце колотилось немыслимо.

– Так не ходи останься как бы умоляюще попросила Евгения.

Григорий тяжело вздохнул.

– Не могу, не поднимая головы грустно ответил он.

– Почему? Удивившись, спросила Евгения.

– Потому что у нас там сын воюет ответил Григорий.

– Ого и что там с ним? Он в опасности? Спросила Евгения.

– Да. Он в концлагере ответил Григорий.

– Бедный чуть не плача ответила Евгения и подошла к Григорию.

Подойдя, она не сдержалась и уткнувшись в грудь Григорию начала плакать.

Григорий заплакал вслед за Евгенией и оба начали рыдать крокодильим слезами.

Рыдая оба, проливали тонны слёзы и покусывали свои губы, боль в душе становилась сильнее и пожирала их обоих.

Боль пожирала их и причиняла им боль не только внутри, но и снаружи.

– Если мой сын умрёт я этого не переживу плача говорила Евгения.

– Я, тоже не сдерживая слёз плача в ответ говорил Григорий.

– Его надо спасти наш сынок должен быть спасён плача говорила Евгения.

– Согласен ответив продолжая плакать ответил Григорий.

Слёзы лились ручьём и ни Григорий, ни Евгения никак не могли успокоиться.

Наконец успокоившись, Григорий вытер слёзы со своих глаз и наклонившись нежными губами поцеловал Евгению в лоб.

Поцеловав, он посмотрел ей в глаза и сказал:

– Дорогая я спасу нашего сына. Он будет жив.

– Ты уверен дорогой? Беспокойно уже не плача, но продолжая лежать на груди Григория спросила Евгения.

– Да дорогая уверен. Я же генерал-майор. Я не допущу того, чтобы убили нашего сына, серьёзно ответил Григорий.

– Хорошо дорогой всё ещё грустно ответила Евгения.

– Дорогая доверься мне я убью фашистов. Я уничтожу концлагерь, где находится мой сын и спасу его. Они у меня за это ответят сполна решительно и грозно ответил Григорий.

– Хорошо дорогой. А можно мне с тобой? Беспокойно спросила Евгения.

– К сожалению дорогая увы нет так не получится тут лучше будет мне одному, и я должен пойти сам ответил Григорий.

– А если что-то случится? Беспокойно дрожа, спросила Евгения.

– Что например? Спросил Григорий, посмотрев на Евгению.

– Тебя убьют, и ты не спасёшь его. Если в попытке спасти его ты сам будешь убит ответила Евгения.

– Дорогая это маловероятно успокоив ответил Григорий.

– Нет дорогой это немало вероятно это возможно очень возможно война идёт, война в самом разгаре риски немаленькие ответила Евгения.

– Да дорогая, но всё же я уверен, что всё будет хорошо и я спасу его успокаивающе ответил Григорий.

– Дай бог дорогой, дай бог, тяжело дыша проговорила Евгения.

Григорий понимал опасения и переживания Евгении и сам переживал за сына не меньше за сына не меньше, чем она сама.

– Да мне и самому страшно неизвестно чего ожидать? Ответил Григорий.

– Пообещай дорогой мне что спасёшь его умоляюще попросила Евгения.

– Обещаю дорогая решительно ответил Григорий.

Наконец встав со стула, Григорий вернулся в свою комнату взял оружие и вернувшись сел вновь на стул, на котором они сидели с Евгенией.

– Что такое дорогой? Спросила Евгения.