Человечество new age

Одноглазый оборванец из толпы прокричал: «Наши запасы еды и воды заканчиваются! Впереди море, которое невозможно пересечь! Значит Моше сам не знал, куда вёл нас! Посмотрите на него, он в растерянности! Нам следует вернуться в Египет! Ведь там нас хотя бы кормили». Моше молча наблюдал за тем, что происходит. Вокруг оратора собралась толпа людей, поддерживающих его выкриками. После недолгих сборов одноглазый говорун повёл в обратную сторону тех, кто прислушался к нему.

Как только толпа недовольных скрылась за очередным холмом, Моше забрался на огромный камень и громко прокричал: «Тем, кто выбирает кусок хлеба вместо свободы, не место среди нас! Те, кто предпочитает жизнь в неволе и терпении вместо смерти на свободе, не должны быть среди нас! Рабство – это не когда тебя бьют кнутом! Раб – это состояние души! Мы же построим новый город! И это будет город свободных людей! Следуйте за мной!» Длинная колонна продолжила свой путь вдоль берега моря, карабкаясь по острым камням.

Всматриваясь в непроницаемый мрак пещеры, возникшей перед путниками, люди испуганно перешёптывались. Моше уверенно подошёл к входу в пещеру и, протянув руку, надавил на один из камней. Длинный коридор озарил приятный голубой свет. Растерянные и испуганные скитальцы следовали за Моше по извилистым катакомбам подземелья.

«Никому не выходить за пределы зала!» – громко сказал Моше. Толпа замерла на месте, испуганно осматривая высокие своды огромного помещения. «Мама, мне страшно», – прошептала маленькая девочка и уткнулась носом в худенькую женщину. Женщина увидела, как Моше прикоснулся к прозрачному шару на каменном пьедестале. Яркая вспышка резанула по глазам, в ушах раздался звон.

Толпа с удивлением и испугом озиралась по сторонам. Другие стены, другой свод, другой зал. Все взгляды были устремлены на Моше. Приглаживая бороду, он произнёс: «Не пугайтесь, братья и сестры мои! Теперь мы с вами находимся далеко от того моря. И ещё дальше от Египта. Тут есть река и плодородные земли. Это всё, что нам нужно. Свой город мы построим у основания этой горы».

Один из мужчин упал на колени и принялся молиться, вскидывая руки ввысь. Моше грозно посмотрел на него и громко прокричал: «Алтер, до конца сегодняшнего дня ты должен покинуть наш народ! Мы дадим тебе пищу и воду, но даже не вздумай возвращаться. Прислужникам нашего мучителя не место среди нас».

Одна из женщин поддержала богобоязненного Алтера, и на закате эта пара покинула долину. Их провожали взглядами жители только зарождающегося города. Города свободных людей.

«Вот так! Ещё пей! И блюй, давай», – Виктор держал ковш и его мать, давясь, пила холодную воду. Под ногами стоял эмалированный таз.

В дверь постучали, и на пороге появилась женщина в синем халате с опухшим лицом и синяком под глазом. Оставляя грязные следы на паласе, она зашла в комнату и сиплым голосом произнесла: «Чё, дура, жить надоело?!» Окинув безразличным взглядом спальню, фельдшер приподняла с пола пустую упаковку от таблеток и пробурчала: «Если травишься, то бери чего-нибудь понадёжней». Переведя взгляд на Витю, медработник добавила: «Парень, ну давай, собирай свою мать. Тапки и полотенце не забудь. Сейчас отвезём её в больницу, желудок промоем, капельницу поставим. Через пару дней будет, как новенькая. И ещё бумажку подпиши».

Проводив машину скорой помощи, Витька перевёл взгляд на дом, стоящий напротив. «Руся, ну как же так? Ведь я же тогда прогнал эту тварь. Почему они забрали тебя?» В памяти всплыли люди в чёрных одеждах. В голове раздавался их плач. Участковый произнёс: «Зимовье сгорело полностью. Мало чего осталось». Виктор ощутил вес гроба на своём плече. Очень лёгкий. Ведь он почти пустой…

От нахлынувших воспоминаний появилась тошнота. Витя вбежал в дом и, сняв трубку телефона, набрал номер. Раздались протяжные гудки.

– Алло!

– Серёга привет. Это Витёк.

– Ух ты ёлы-палы! Ну, здорово, братан! Что это заставило такого аскета как ты позвонить своему другу?

– Да, достало всё. У тебя есть бабки? Я бы забухал сейчас.

– Офигеть! Я не узнаю тебя, Витёк! Типа школу окончил и повзрослел!

– Серёга, да хорош уже, я серьёзно. У меня хата свободная.

– Вот с этого и надо было начинать! Сейчас всё организуем. Мы как раз сегодня вечером тусу планировали. Там и девчонки новые должны быть. В общем, не будем тянуть кота за всякое. Ты давай там, в хате марафет наводи, чтобы стыдно не было. А мы через пару часов у тебя будем. Бухло и закусон с меня!

– Спасибо, Серёга. Я потом рассчитаюсь.

– Да уймись ты! Рассчитается он. Мой заплесневелый друг решил прибухнуть. Такое дело надо обязательно отметить!

Положив трубку телефона, Витька принялся наводить уборку. Открыв все форточки в доме, он пылесосил и вытирал пыль. На душе всё ещё было тошно.

Топот на крыльце и громкий стук в дверь вырвали Витю из глубоких раздумий. Дверь приоткрылась, и Серега громко объявил: «Дамы и господа, добро пожаловать в берлогу снежного человека! Сильно не шумите и не делайте резких движений. Он одомашнен и боится людей!» Девушки громко рассмеялись, и огромная компания ввалилась в дом. Витя с Серёгой по-братски обнялись. После этого последовало рукопожатие с остальными ребятами и знакомство с новыми девушками. Одна из них сразу же привлекла внимание Вити. Короткая причёска, огромные карие глаза и пухлые чувственные губы. Она вела себя скромно, в отличие от остальной компании и почему-то улыбалась она только Вите. Виктор узнал, что её зовут Маша. С этого момента, он уже не мог оторвать своего взгляда от этой красивой и стройной девушки.

Веселье было в самом разгаре. Лопоухий парнишка, путаясь в аккордах, что-то брынчал на гитаре. Кто-то пил на брудершафт, кто-то громко спорил, а некоторые пары, обнявшись, целовались. Витя и Маша, не отводя глаз, смотрели друг на друга. Виктор махнул головой в сторону входной двери. Маша, улыбнувшись, кивнула. Через пару мгновений они, взявшись за руки, шли по улице, вдыхая летнюю ночную прохладу. Маша скромно произнесла:

– Терпеть не могу шумные вечеринки.

– Я тоже. А ведь мне потом ещё прибираться в доме.

– Если хочешь, я тебе помогу.

– Нет, что ты. Я сам справлюсь.

Они гуляли, позабыв обо всём. Разговаривали на разные темы и громко смеялись. Каждый из них забыл обо всех своих проблемах и заботах. Им было безумно хорошо рядом друг с другом.

На горизонте забрезжила заря, и на улице начало светать. Крепко обнявшись, молодая парочка целовалась под деревом.

– Машунька, нам пора возвращаться. Надеюсь, мой дом ещё цел.

– Думаю, дом цел. Но вот насчёт гостей, не уверена. Предполагаю, что нас ожидает картина «Ледовое побоище».

– Ага. Или лежбище тюленей.

Ребята громко рассмеялись и в обнимку побрели в сторону дома.

– Витя, ты чего такой грустный?

– Я подумал о том, что осенью я уеду в город на учёбу. Предприятие, на котором погиб мой отец предложило оплатить мне колледж. Такую возможность упускать нельзя. Но я не хочу с тобой расставаться.

– Я думаю, что это не самое страшное.

– Ты как-то странно это сказала. О чём ты?

– Все ребята уже знают, и потому будет лучше, если ты узнаешь это от меня.

– Машунька, вот сейчас было тревожно. Говори уже. Что такое?

– Мне недавно поставили диагноз. Онкология. У меня опухоль в голове. Анализы становятся всё хуже. Врачи говорят, что надо ложиться на химиотерапию. Я не знаю, что будет дальше.

Витька, медленно мотая головой, пытался подобрать слова. Тысяча мыслей перемешалась в его голове. Ничего не сказав, он крепко обнял её. До дома они шли молча.

Мужчины таскали грубо отёсанные каменные блоки и возделывали землю. Женщины занимались чисткой рыбы и стиркой одежды. Моше ещё раз окинул взглядом зарождающийся у подножия горы город и, улыбнувшись, вошёл в пещеру. За ним следовала дюжина мужчин. Пройдя пару сотен шагов по извилистым катакомбам, они упёрлись в гладкую как зеркало стену. При приближении Моше, стена отъехала в сторону, открывая вход в огромный зал, освещённый искусственным светом. Зал был заставлен аккуратными рядами множества ящиков. Моше приоткрыл один из сундуков, достал оттуда прозрачный шарик, размером с грецкий орех и произнёс: «Наши далёкие предшественники обладали технологиями, неподвластными нашему разуму. Это запасы воды, которые никогда не портятся. Если что-то произойдёт с рекой, мы не умрём от жажды. Так же тут есть большой запас семян. Но до тех пор, пока семена не взошли, мы можем питаться маной, которой тут предостаточно!» Разбившись на пары, мужчины принялись выносить запасы из пещеры. Моше отправился вглубь катакомб.

Стена за его спиной с шорохом затворилась. Моше уселся на непривычном для него стуле и положил ладонь на прозрачный стол. Туманные очертания рыжеволосого юноши высветились в воздухе. Люциус произнёс: «Здравствуй, мой друг! Я вижу, что вы уже обживаетесь на новом месте. Это очень радует меня. А теперь, пришло время узнать всем вам основные заповеди, которые помогут сберечь людям свои души и остаться свободными! Вы должны высечь эти напутствия на камне и соблюдать их из поколения в поколение!»

Жители нового города, собравшись у подножия горы, внимательно слушали Моше. Стоя на возвышенности, он громко зачитывал слова, начертанные на каменных скрижалях:

«Не сотвори себе богов ни литых, ни рисованных, ни каких-либо ещё.

Не вступай в союз с жителями той земли, в которую ты войдешь, дабы они не сделались сетью среди вас. Ибо они рабы по сути своей, и рабство то заразное.

Не становись рабом тела своего. Ибо многое, что ты желаешь, на самом деле не твои желания.

Трудись ровно столько, чтобы прокормить семью свою. Но не впадай в алчность и не гонись за излишествами, ибо вещи те сделают тебя рабом своим.

Не причини вреда умышленного ни одному существу на земле. Ибо в каждом из них душа сокрыта.

Но если пред тобою человек, то не всегда в нём душа светлая. Научись отличать пустые тела от тех, кто чувствами наделён.

Слушай, прежде всего, душу свою, но не разум. Ибо разум обманчив, а душа твоя это и есть ты сам.

Избегай всеми силами страданий и ищи умиротворения. Не дари никому энергии своей.

Судьба уготована лишь для тех, кто рабом является. Ты же сам творишь свою жизнь.

Запомни, внутри тебя сокрыты силы великие. Постигнув их, ты станешь творцом и Богом!»

Дочитав заповеди, Моше положил каменные скрижали в сундук и двое мужчин унесли его вглубь пещеры. Моше ещё раз громко обратился к своему народу: «Соблюдая эти заповеди, мы с вами убережём свои души! Наши дети будут рождаться свободными! Наши далекие потомки будут подобны богам! Мы можем изменить этот мир! Мы можем построить мир без боли и страданий! Да будет так!»

По пятницам общежитие всегда пустовало. Соседи по комнате в очередной раз ушли в клуб, и Витька, наконец-то, мог насладиться одиночеством. Залив кипятком брикет сухой лапши в чашке, он накрыл его доской для разделки. Достав из тумбочки фотографию, Витька ловко запрыгнул на второй ярус панцирной кровати и принялся разглядывать снимок. Печальная улыбка на лице Маши и грустный Витька, крепко обнимающий её возле вагона поезда. Писем от неё не было уже три недели, и от этих мыслей неприятный ком подкатывал к горлу.

На Витьку вдруг нахлынули воспоминания об одном из летних дней, проведённых с Машей. В тот день соседская кавказская овчарка сорвалась с цепи. Витя с Машей прогуливались по улице, как в какой-то момент из-за угла на них выбежала эта огромная собака. Витя сделал шаг вперёд и сказал Маше: «Не бойся, это Чара». Маша ответила: «А я и не боюсь». Роняя пену изо рта, Чара подошла к Вите и лизнула его руку. Витя погладил собаку со словами: «Внешность часто обманчива. С виду она грозная, а на самом деле добрая». Маша потеребила животное за ухом и, трогая обрывок цепи, произнесла: «Она, как и все живые существа, хочет жить на свободе. Красавица моя». Овчарка радостно завиляла хвостом, громко гавкнула и побежала дальше наслаждаться обретённой свободой. Позже Маша и Витя узнали от соседей, что возле магазина собаку пнул какой-то алкаш и она укусила его в ответ. Алкаш, обидевшись, вернулся домой, взял своё ружье и застрелил Чару.

Веки Вити стали тяжёлыми. Зевнув, он развернулся на бок и, свернувшись калачиком, крепко уснул.

Тяжело было дышать. Он ощущал вонь, исходящую от этой грязной полосатой пижамы. Длинные костлявые руки медленно тянулись к горлу. Витька вскрикнул и присел на кровати, свесив ноги со второго яруса. В коридоре за дверью раздался топот. Дверь отворилась от пинка, и в комнату, бурно что-то обсуждая, вошли трое парней. Бритый наголо громко произнёс: «А Витёк у нас как всегда дрыхнет! Вставай, спящая красавица! Мы водки принесли!» Витя скривил лицо и, зевая, ответил: «Достали вы со своей водкой. Не хочу я пить». «Нет, Витька, тебе придётся поддержать своих друзей! Фейс контроль не пустил нас в клуб. Тупой бычара посчитал, что мы рожами не вышли. Потому бухать будем в общаге. А чтобы ты не отказался, у нас есть кое-что для тебя». С этими словами бритоголовый парень достал из куртки почтовый конверт.

– Саня, я давно это письмо жду. Давай сюда.

– Нет, Витёк, так не пойдёт. Обещай, что будешь пить с нами!

– Ладно, обещаю. От вас алкашей не отвяжешься. Давай сюда.

– У меня есть два свидетеля, теперь не соскочишь.

Саня протянул конверт Витьке и полушёпотом спросил: «От твоей ненаглядной что ли? Ну, как там она? Идёт на поправку?» Витька, вскрывая конверт, ответил: «Нет, это от мамы» и отошёл к окну. «Ну, так не интересно» – протянул лысый и вместе с двумя товарищами приступил к подготовке застолья. Дочитав письмо, Витя уселся на табурет у окна. По его щекам катились слёзы. Ребята за столом смолкли. Они подошли к Витьке и молча уставились в пол. Саня положил ладонь на плечо товарища и тихонько спросил: «Витёк, ну чего там»? Вытирая рукой слёзы, Витя прошептал: «В последние дни Маше было очень больно. Она даже родителей не узнавала и кричала от боли. Лекарства не помогали. Она в бреду звала меня. А я тут был».

Мириады звёзд тускло мерцали, озаряя мрачные глубины бездонного Космоса. Звезда, вокруг которой вращалась планета Земля, по-прежнему вырабатывала столь нужные для поддержания углеродной формы жизни свет и тепло. Но в эти мгновения нечто нарушало привычную картину огненного шара. Чёрное пятно на поверхности Солнца выделялось, словно червоточина на яблоке.

По извилистым коридорам суетливо бегали фигуры в комбинезонах различных цветов. Два ангелоса тихонько перешёптывались, стоя в углу:

– Говорят, он уже аннигилировал пятерых инженеров.

– Но ведь он сам строго запретил тревожить его!

– Ты, конечно же, новичок, но запомни главное местное правило – крайними всегда остаёмся мы!

– Но почему плазменная оболочка станции просела до девяносто двух процентов? Ведь раньше этого количества энергии хватало?

– Причинно-следственная связь. Старик строго запретил предпринимать без его ведома любые действия. И пока он нюхал эту проклятую звездную пыль и развлекался со своей богиней, на Земле практически никто не страдал. Наверное, в этом причина.

– Теперь понятно, почему наши генераторы не могут работать в полную силу.

– Да. Но кроме прочего на Земле в эти дни объявилось много безбожников. А эти ребята способны на очень многое.

– Погоди, но получается, что человечество находится в безвыходной ситуации? Если они перестанут поклоняться нашему старику, мы просто исчезнем, и они обретут свободу. Но ведь и плазменная оболочка нашей станции растворится, и люди погибнут без тепла и света?

– Ты, как и положено ангелосу низшего звена, много не знаешь! Генераторы можно переключить на питание позитивной энергией. В этом случае люди не только сохранят плазменную оболочку светила, но и смогут жить в своё удовольствие, без боли и страданий. Они сами станут богами! Только не вздумай ни с кем говорить об этом!

– Именно это и хотел сделать Люциус?

– Да тише ты! Не упоминай его имени в наших чертогах!

В это время, в главном зале управления все внимательно слушали седовласого старца. Верховный творец, указывая пальцем точки на мониторе, давал указания. По его носу был размазан блестящий порошок, а изо рта капали слюни. Заплетающимся языком он бубнил: «Вот тут распылите бактерии тифа. А вот здесь нужен акустический удар. В этой точке находится соединение литосферных плит и их отлично тряханёт. Правителю земель, расположенных здесь, наши верные священнослужители должны внушить, чтобы он пошёл войною вот на этот город. Тут нужен направленный удар молнии, и тогда их запасы еды сгорят». Старик приподнялся над столом и, вскинув палец вверх, добавил: «В этот раз я позволяю проявить вам немного фантазии. Дополнительные несколько тысяч мучительных смертей нам не помешают. Можете приступать. Держите меня в курсе ситуации, но не вздумайте тревожить по мелочам!» Верховный творец, пошатываясь, вышел из зала. Все ангелосы, с облегчением выдохнув, тут же принялись за работу.

6. Поединок

– Братишка, я понимаю, что ты тоскуешь по своей Маше. Но ведь уже год прошёл. А ты всё сидишь в комнате затворником.

– Мне и тут хорошо.

– Через два месяца уже колледж окончишь, и в армию тебя заберут. И чего ты там будешь вспоминать? Комнату общаговскую?

– Ты ведь не отвяжешься?

– Ну конечно, нет! Как я могу расслабиться, когда у меня друг вянет, как растение?! На улице погода отличная! Пойдём, воздухом подышим, пивка хряпнем. Артём с Ванькой уже устали ждать.

– Ладно, фиг с вами. Пойдём.

Охранник палатки громко храпел, развалившись на пластиковом стуле. И даже громкая музыка не мешала крепкому сну блюстителя порядка. Четыре студента сидели за столиком под навесом и потягивали из больших пластиковых стаканов разливное пиво. Неформал с длинными волосами и серёжкой в левом ухе, вытирая пену с губ, заявил: «Не, пацаны. Я в армию точно не пойду. Мне родители уже белый билет купили через врачиху знакомую». Бритый наголо парень хлопнул его по плечу: «Тёма, зря твои родители деньги потратили. Таких как ты в армию всё равно не берут. Хотя, думаю, ты бы там многим понравился!» Длинноволосый откинул его руку со словами: «Саня, ты просто придурок!» Саня громко рассмеялся и спросил: «Витёк, ну а ты-то чего в армии забыл? Ты ведь типа анархист или пацифист?» Усмехнувшись, Витя ответил:

– Ни то и не другое, Саня. Я против ярлыков. И против армии, как таковой. Но мне придётся туда пойти, так как здоровье у меня отличное и денег на отмазку нет. А ещё, я мамке ультиматум поставил, если она пить не бросит, я служить пойду.

– Не понял, как это ты против армии? А Родину кто защищать будет?

– Понятие Родина – это глупое понятие для ограниченных людей. При помощи пропаганды каждому человеку внушили, что клочок земли, на котором они проживают – это нечто особенное. Мол, за пунктирной линией, нарисованной на карте и обозначенной по земле забором, и воздух, якобы, другой, и люди там злые и нехорошие. А там точно такие же люди. И, как правило, с точно такими же промытыми мозгами. Потому человечество и не вылезает из нескончаемых войн. Считают себя самыми умными на планете, а по факту ничем не отличаются от колоний муравьёв. Эти насекомые тоже способны организованно нападать на другие муравейники, и уничтожают всех, кто отличается окрасом от них самих.

– Витёк, ты хрень какую-то несёшь. Мои деды за эту землю кровь проливали! Они чё по-твоему, как насекомые? Это моя земля! И я, как и мои предки, буду её защищать!

– Саня, а тебе самому не смешно? Ну, какая она твоя? Уже завтра придут чиновники с силовиками и вышвырнут тебя со двора, который ты считаешь своим. Но вот когда им нужно будет защищать наворованное, они, конечно же, кинут кличь: «Вставай народ! Родина в опасности!» И такие патриоты, как ты, покорно отправятся погибать за их владения и имущество. Так же и деды твои гибли за чьи-то интересы.

– Я не понял. По-твоему надо сразу сдаваться, лапками кверху?

– Нет. Надо всеми силами избегать участия в любой войне. Только так ты сможешь сберечь свою душу.

– Какую на хрен душу?! Если все откажутся Родину защищать, этой страны не станет!

– А какая разница, какого цвета тряпка будет развиваться на зданиях? За всю историю человечества в мире возникало бесчисленное множество государств. Одни страны поглощали другие и образовывались империи. Империи распадались и появлялись сотни новых государств. И так по кругу! Это неумолимое колесо Сансары. И оно будет вращаться до тех пор, пока люди слушают своих алчных правителей, а не свои чувства. Ни один нормальный человек не пожелает убивать другого. Но стоит телевиденью навешать на кого-то ярлыки нелюдя, отродья и людоеда, и вот уже вчерашний мирный гражданин, превратившись в патриота, хватает автомат и идёт отнимать чужую жизнь.

– Витёк, вот не был бы ты моим другом, я бы сейчас тебе в морду дал. Предлагаю оставить твою философию и выпить за дружбу!

Всё больше молодых людей прибывало в палатку и размещалось за пустующими столиками. За соседним столом уселись четыре девушки. Потягивая через соломинки коктейли, они тихонько разговаривали, не обращая внимания на окружающих. Одна из девушек сразу же привлекла Витино внимание. Стройная, темноволосая красавица небольшого роста заразительно смеялась. Заметив, что Витя пристально смотрит на неё, она подмигнула ему. Виктор смутился и покраснел. Александр, заметив реакцию робкого друга, встал со стула и, подойдя к столу девушек, громко произнёс: «Добрый вечер, прекрасные дамы! Вас тут четверо и нас четверо. По-видимому, это знак свыше. Предлагаем вам организовать коллаборацию и объединить наши столики!» Девчонки захихикали, и самая крупная из них, поправив очки, деловито ответила: «Мы не можем отказать молодым людям, в лексиконе которых присутствует слово коллаборация». Поставив два стола рядом, весёлая компания принялась за знакомство. Всю ночь они весело смеялись и болтали на самые разные темы. И всё это время Витя не сводил глаз с весёлой хохотушки по имени Настя.

Пронзительный звон будильника разбудил жителей четыреста десятой комнаты. Длинноволосый неформал, потирая лицо ладонями, пробурчал: «Блин, я вообще ни хрена не выспался. Сегодня на пары не пойду». Лысый парень, свесив ноги с кровати, обратился к Виктору: «Братишка, ну ты чего вчера к Настюхе не подкатил? Она же смотрела на тебя!» Витя спрыгнул со второго яруса и, натягивая штаны, ответил: «Саня, завязывай. Я сам разберусь». Александр усмехнулся: «Ага, знаем мы, как ты сам. В келье своей киснешь. Я ей вчера адрес общаги нашей сказал и номер телефона вахтёра. Поэтому, если она на тебя запала, то жди скоро гостей. Она явно девчонка смелая». Витя наигранно изобразил недовольство: «Ну, ёшкины кошки. Саня, кто тебя просил».

Дым от костров стелился по земле. Только начало светать. Уставшие воины, сидя на траве, жевали вяленое мясо. Многие из них спали, накрывшись своими щитами. Дозорный, стоящий на холме, громко прокричал: «Я вижу всадника!» Все воины разом подскочили с земли и, ухватив оружие, принялись наблюдать за приближающимся наездником. Как только белоснежный конь остановился возле шатра, всадник со странным головным убором, спрыгнул на землю. Навстречу ему из палатки вышел крепкий мужчина в кожаных доспехах. Гонец склонил голову и промолвил: «Царь Давид, мой народ согласен на поединок чести! Мы выставим самого сильного из филистимлян! Его зовут Голиаф, и он не знает поражений! Мы согласны подождать до завтрашнего дня, чтобы вы могли подобрать достойного противника». Царь, разгладив бороду рукой, спокойно ответил: «Не надо ждать до завтра. Скажи, что у нас есть воин. Я сам выйду против вашего великана». Гонец удивленно округлил глаза и кивнул головой: «Я передам твоё решение своему царю. Поединок состоится сегодня, когда солнце будет в зените». После этих слов посыльный поклонился и, ловко запрыгнув в седло, поскакал в сторону своего войска.

Солдаты, выстроившись перед Давидом, внимательно слушали его. Царь ходил между рядами воинов и громко скандировал: «Братья мои! Когда-то мой далёкий предок освободил наш народ из рабства! С тех пор мы жили в мире и согласии! Но в эти дни филистимляне вторглись в наши земли и нарушили наш покой! Они поклоняются Дагону, Вельзевулу и Астарте, и потому наши разговоры о светлом мире без войн и распрей для них пустой звук! К счастью, для нас они согласились на поединок чести. И в случае нашей победы они вынуждены будут отступить. Я бы с радостью погиб за каждого из вас! Но сегодня я одержу победу ради вас!» Давид, улыбаясь, кивнул головой и вскрикнул: «Херут». Воины разом вскинули свои копья ввысь и дружно прокричали: «Херут!»

До поединка оставалось ещё много времени, и Давид отправился в пещеру. Пройдя длинный коридор, он вошел в небольшую комнату, и дверь затворилась за его спиной. Царь положил ладонь на прозрачный стол и через некоторое время в воздухе появились очертания Люциуса: