Новая жизнь. Трилогия. Книга вторая

Наталья Храмцова

Новая жизнь. Трилогия. Книга вторая

Глава 1. Тени прошлого

Спустя одиннадцать лет. Именно столько лет я могу выкинуть из своей жизни, время, проведённое в колонии. Одиннадцать лет, за которые мир снаружи изменился до неузнаваемости, а я осталась прежней, застывшей в той бетонной коробке. Одиннадцать лет, которые стерли из памяти лица близких, заменив их на одинаковые, безликие фигуры. Одиннадцать лет, которые превратили меня в тень, скользящую по улицам, не видящую света, но чувствующую его отсутствие.

И вот я стою у ворот колонии, надеясь на счастливую жизнь.

– Всё впереди! – сказала я провожающей меня охраннице, но в душе был страх. Страх перед грядущем будущем, страх перед неизвестностью. За одиннадцать лет я научилась улыбаться и когда страшно, и когда до слёз больно, и даже когда смотрела в глаза смерти. Я научилась быть сильной, когда казалось, что силы иссякли, и находить свет в кромешной тьме, когда надежда почти угасла. Теперь, когда эти стены остались позади, я чувствовала себя одновременно хрупкой и несокрушимой. Мир снаружи казался таким огромным, таким чужим, но в то же время он был моим шансом, моим новым началом. Я глубоко вдохнула прохладный утренний воздух, наполненный запахом свободы и чего-то неуловимо нового, и сделала первый шаг навстречу своей новой жизни. Каждый шаг отдавался эхом в тишине, словно пробуждая спящий мир вокруг меня. Я оглянулась на массивные ворота, которые еще недавно были моей тюрьмой, а теперь стали символом пройденного пути. В них не было больше угрозы, только воспоминание о том, кем я была, и о том, кем я стала. Солнце, пробиваясь сквозь облака, коснулось моего лица теплым лучом, и я почувствовала, как внутри меня что-то оживает. Это было не просто тепло, это было предвкушение, робкое, но настойчивое. Я не знала, что ждет меня за горизонтом, какие испытания и радости принесет этот новый день, но я была готова встретить их. Ведь теперь я знала, что даже в самой глубокой тьме можно найти свет, и что самая крепкая клетка не сможет удержать душу, стремящуюся к свободе.

Подойдя к остановке, я ещё раз обернула…

– Нет, сюда я больше никогда не вернусь. – пробормотала я – Колония закончилась как страшный сон!.

Дождавшись автобуса, я спокойна поехала на вокзал. Вокруг мелькали люди, торопясь по своим делам. Я же не знала, куда поехать мне. Домой? Но ведь там про меня уже забыли, у них своя жизнь, свои хлопоты. Взгляд мой скользнул по пестрой толпе, по лицам, не выражающим ничего, кроме будничной усталости или спешки. Никто не заметил моего появления, никто не искал меня. И это было, пожалуй, самым горьким осознанием. Я была как пылинка, случайно занесенная сюда ветром перемен, и теперь, когда ветер утих, я осталась одна, без цели и без пристанища.

На вокзале царил привычный гул: объявления диктора, стук колес, голоса. Я купила билет в никуда, просто наугад, на первый попавшийся поезд, и села у окна, наблюдая, как медленно отходят от перрона другие составы, уносящие людей к их домам, к их близким. А мой путь лежал в неизвестность, в пустоту, которая теперь казалась мне единственным верным спутником. Внутри все еще дрожало от пережитого, от той бездны, из которой я чудом выбралась. Но теперь к страху примешивалась какая-то странная, пугающая свобода. Свобода быть никем, идти куда угодно, не оглядываясь. И эта свобода была одновременно и спасением, и новым, еще более страшным испытанием. К счастью ближайший поезд ехал в Москву.

Ехать мне предстояло целых три дня.

– Будет время подумать о дальнейшем – утешала сама себя я. Мимо меня мелькали лица: женщины, мужчины, дети – все такие разные и чужие. Лёжа на верхней полке вагона, я долго всматривалась в даль, ища ответа на главный вопрос. Что там? Сама не заметила, как уснула. Эти три дня я словно выпала из жизни, и единственное, что не давало покоя, был вопрос: "Что дальше?"

И вот, наконец, огни большого города. Москва. Огромная, шумная, равнодушная. Она встретила меня прохладным ветром и потоком спешащих людей. Я вышла из вагона, чувствуя себя песчинкой в этом океане жизни. Куда идти? Кому звонить? Ответы на эти вопросы, казалось, растворились в воздухе, оставив лишь пустоту и тревогу. Я стояла на перроне, сжимая в руке старый чемодан, и чувствовала, как холодный страх медленно подкрадывается к сердцу. Москва, ты мой новый дом, или лишь очередная остановка на пути к неизвестности?

Я огляделась, пытаясь ухватиться за хоть какую-то знакомую деталь, но всё было чужим и незнакомым. Город жил своей жизнью, не замечая моей растерянности. В голове крутились обрывки фраз, обещания, надежды, которые теперь казались такими хрупкими. Я сделала первый шаг, потом второй, просто двигаясь вперед, потому что стоять на месте было еще страшнее. Каждый шаг был шагом в неизвестность, в новую главу, написанную дрожащей рукой. Я не знала, что ждет меня за поворотом, но где-то глубоко внутри, под слоем страха, теплилась крошечная искорка надежды. Может быть, именно здесь, среди этого безликого многообразия, я найду свой ответ. Может быть, Москва – это не конец, а начало.

Зайдя в здание вокзала, снова я почувствовала тот щемящий душу страх. В фойе стояла кучка цыган, о чём-то громко спорив на своём языке. В миг в моём сознании мелькнула та самая встреча с цыганкой, на рынке, в далёком детстве. Её чёрные глаза вновь я видела так же отчетливо, как будто это было час назад. Её шипящий голос, наводивший на меня страх, снова звучал в моих ушах. Мне даже показалось, что именно она стоит и спорит в этой кучке.

Я инстинктивно отступила на шаг, пытаясь слиться с потоком спешащих людей, но их голоса, казалось, преследовали меня, проникая сквозь шум вокзала. Сердце забилось быстрее, отдаваясь глухим стуком в висках. Я старалась не смотреть в их сторону, но взгляд сам собой притягивался к этой пестрой, шумной группе. Казалось, они излучали какую-то первобытную энергию, которая вызывала во мне одновременно и леденящий душу страх, и странное, необъяснимое притяжение. Я чувствовала, как по спине пробегает холодок, словно чья-то невидимая рука коснулась моей кожи. Воспоминание о том дне, о её словах, которые я тогда не поняла, но которые заставили меня дрожать, нахлынуло с новой силой. Я боялась, что она снова увидит меня, узнает, и её пророчество, каким бы оно ни было, сбудется. Цифры, цифры, цифры… Тридцать лет…. Восемьдесят два года… Тридцать лет… И так как будто без остановки. Это было таким навязчивым наваждением, что я сама уже хотела подойти к этой группе и спросить – Что дальше? Что ещё меня ждёт? – но инстинктивно я сделала несколько шагов в сторону, и цыгане пропали у меня из виду.

Но даже когда их пестрые одежды скрылись за поворотом, цифры продолжали звучать в моей голове, как эхо забытой песни. Тридцать лет – это был тот возраст, тот рубеж, который я переступлю совсем скоро. А восемьдесят два… Это казалось таким далеким, таким нереальным, что я не могла даже представить себя в этом возрасте. Что же связывало эти две цифры? Какая неведомая нить протянулась между ними, сплетая мою судьбу в узор, который я не могла разглядеть? До тридцати мне оставалось четыре года…

Я ускорила шаг, пытаясь стряхнуть с себя это гнетущее предчувствие. Городской шум, привычная суета – всё это казалось теперь призрачным, не имеющим отношения к той тайне, что затаилась где-то в глубине моего существа. Я оглядывалась по сторонам, словно ожидая увидеть её снова – ту женщину с пронзительными глазами, чьи слова, словно семена, упали в мою душу и теперь прорастали страхом и любопытством. Но вокруг были лишь обычные люди, спешащие по своим делам, не подозревающие о том, что где-то рядом, в воздухе, витает предсказание, способное изменить всё. И я, одна, несла в себе эту тяжесть, этот невысказанный вопрос, который теперь, казалось, будет преследовать меня до конца моих дней.

Глава 2. Москва, шаурма и новая жизнь

Вышла из здания вокала и пошла к ближайшему ларьку с шаурмой. "Ого, что это за такая интересная выпечка?" – подумала я. Вспомнились девяностые, когда на улицах только бабушки пирожками торговали, а про шаурму и пиццу и не знали. Ну, я и купила шаурму.

Встав у ближайшего столика, я развернула упаковку и с удовольствием укусила. Вкус оказался неожиданно насыщенным: сочное мясо, свежие овощи и пикантный соус – всё это напомнило мне о том, как я в детстве с друзьями бегала по двору, мечтая о чем-то вкусном и необычном.

Вокруг мимо проходили люди, кто-то спешил по своим делам, а кто-то, как и я, стоял у столика и перекусывал. Я наблюдала за ними, и в голове возникли образы: кто-то из них, возможно, тоже вспоминает свои детские годы, когда мир казался простым и понятным.

"Как же быстро летит время," – подумала я, откусив еще один кусочек. Кому-то покажется, обычная шаурма, но всё познаётся в сравнении. А мне оставалось её сравнивать только с бабушкиными пирожками, да трюмной баландой. Я была такой счастливой! И много ли человеку надо, чтобы быть счастливым? Я вкушала это творение, сделанное мужчиной восточного склада и улыбаясь думала – Он Бог кулинарии!

Было около двенадцати часов дня. Стоял, на радость мне, солнечный день. Вдруг рядом встала девушка с яркими волосами и татуировками. Она тоже купила шаурму и, посмотрев на меня, улыбнулась.

– Вкусно, да? – спросила она, облизнув губы.

– Да, очень! Напоминает о детстве, – ответила я, и мы начали разговор, который плавно перетекал от воспоминаний о еде до обсуждения планов на жизнь.

Шаурма, казалось, стала не просто перекусом, а началом новой дружбы, и я поняла, что иногда самые простые вещи могут подарить самые яркие моменты. Вдруг она спросила: – Приезжая?

Я была удивлена, "как она догадалась? Ну да, я стояла на привокзальной площади, улыбающаяся и счастливая, с шаурмой в руках."

– Не поступила? Или приехала покорять Москву? –спросила она. В голове, подленько, зародилась мысль: «Она вербует меня в проститутки или сам там работает?» Но ответила я ей честно: – Приехала покорять Москву!

Она в ответ улыбнулась: – Я тоже приехала покорять Москву, лет десять назад, но как видишь, принца не нашла, богатой и знаменитой не стала. Стою с тобой здесь и ем шаурму. Сейчас я работаю в ателье, здесь недалеко… Я подумала: «Мой шанс.» Я ведь последние годы только что и делала – это шила.

– А вам не нужны там швеи? Я умею шить! – сказала я.

– Нужны! Сейчас все приезжают сюда, чтоб стать певицей, или проституткой, кому как повезёт. А вот швей тут днём с огнём не найдёшь. Я обрадовалась.

– Пошли со мной. – доев, сказала она. Благо у меня не было большого багажа, лишь пакет с зубной пастой и щёткой, и сменное белье. Я поняла, вот так, с пакетом в руках, начинается моя новая жизнь. Здесь! В Москве!

Я шла за ней, любуясь величественными зданиями и наблюдая за людьми, чьи лица были омрачены заботами и какой-то неясной злостью. Я не могла понять: ведь они живут в таком прекрасном, огромном городе, наполненном жизнью, и все равно чем-то недовольны. Внезапно я осознала, что мы уже у метро. Спустившись в него, я была ошарашена его размером и красотой. Сводчатые потолки, украшенные мозаикой, отражались в начищенном до блеска мраморе пола, создавая ощущение, будто я попала в подземный дворец. Потоки людей, словно реки, неслись по широким платформам, каждый со своей целью, но все они казались частью единого, пульсирующего организма. Я остановилась, пытаясь впитать в себя эту суету, этот шум, эту энергию, которая, несмотря на мрачные лица прохожих наверху, здесь, под землей, казалась почти праздничной.

– Не отставай, а то потеряешься. –крикнули мне моя попутчица.

Войдя в вагон метро, я подошла к окну, надеясь увидеть город. Но за стеклом мелькала лишь темнота, изредка прорываемая тусклым светом ламп и гигантскими огнями станций.

– О чём думаешь? – спросила моя новая подруга.

– Да так… – отмахнулась я, хотя в голове уже роились планы. – Мне ещё нужно найти жильё, – зачем-то добавила я, словно про себя.

– Не волнуйся, скоро всё увидишь сама. Там здорово! Есть и работа, и жильё. – улыбнулась она в ответ. В этот момент меня охватили странные, неприятные мысли. В груди защемило, душу сковал страх.

– Не бойся! – словно прочитав мои мысли, сказала она. – Для проститутки ты уже старовата. – добавила она с хитрой улыбкой, словно надсмехалась надо мной.

– Ну да, мне ведь уже двадцать шесть. – ответила я, пытаясь успокоиться.

– Двадцать шесть – это не возраст, это просто цифра, – подмигнула она – Главное – уметь себя подать. А ты, я вижу, умеешь.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Её слова, сказанные так легко и непринужденно, одновременно пугали и удивляли. Я всегда была осторожна, даже робка, но сейчас, в этом подземном царстве, где реальность казалась зыбкой, что-то внутри меня начало меняться.

– А ты… ты давно этим занимаешься? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более естественно.

– Достаточно, чтобы понять, что это не конец света, а скорее начало новой жизни, – она снова улыбнулась, и в её глазах мелькнул какой-то особенный блеск. – Главное – не терять голову и знать себе цену. А цена у нас, знаешь ли, бывает очень высокой. "Точно в проститутки зазывает" – снова мелькнула мысль.

– Таких, как мы – ценят, особенно руководство. "Боже, какой руководство?": – думала я. – "Всё я попала!"

Вагон замедлил ход, приближаясь к очередной станции. Я смотрела на неё, на эту незнакомку, которая так легко и цинично говорила о вещах, которые раньше казались мне чем-то запредельным. И вдруг, среди этой темноты и мелькающих огней, я почувствовала, как страх начинает отступать, уступая место странному, почти болезненному любопытству.

– Может быть, ты и права. Может быть, это действительно шанс начать всё сначала, пусть и таким необычным способом?

– Что тут необычного? О чём ты думаешь? – она посмотрела на меня, как на ненормальную. – Швеи здесь ценятся. Да и зарплата высокая, ни как в наших далёких городах. Всё зависит от того, как ты покажешь начальству свою работу и опыт.

Боже, какая я дура! Какие у меня распущенные и нескромные мысли. Как я могла подумать о таком, а ведь я почти согласилась стать проституткой… А она имела в виду работу в ателье…

– Да, да, конечно, – пробормотала я, чувствуя, как краска заливает щеки. – Работа… в ателье. Я просто… немного устала, вот и показалось…

Она рассмеялась, но смех её был не злорадным, а скорее понимающим.

– Устала, говоришь? Ну, это дело поправимое. Главное – не терять бдительности и уметь видеть возможности там, где другие видят только тупик. А возможности, поверь мне, есть всегда. Особенно для тех, кто готов работать. И кто знает, как себя подать.

Она подмигнула, и я почувствовала, как внутри меня что-то меняется. Страх, который ещё недавно сковывал меня, теперь казался нелепым и смешным. Эта женщина, с её цинизмом и неожиданной проницательностью, открыла мне новый взгляд на мир, на себя. Может быть, она и была права. Может быть, это действительно шанс. Шанс доказать, что я могу больше, чем просто быть жертвой обстоятельств. Шанс найти свою цену, и она действительно может быть высокой. И пусть это ателье, а не что-то другое, но это уже шаг. Шаг вперёд, в эту новую, пока ещё туманную, но уже не такую пугающую жизнь.

– Ладно, – сказала я, стараясь говорить уверенно, – покажешь мне, как там всё устроено? Как себя подавать, чтобы… ну, ты понимаешь. Она кивнула, и в её глазах снова мелькнул этот особенный блеск.

– Конечно, покажу. Не переживай, я в этом деле не новичок. Главное – не бояться задавать вопросы и учиться на чужих ошибках. А ошибок здесь делают много, поверь мне. Но и возможностей тоже. Так что, держись рядом, и я научу тебя всему, что знаю. Вагон остановился, двери распахнулись, впуская холодный воздух и шум станции.

– Приехали, – сказала она, поднимаясь с места. – Ну что, пошли? Покажу тебе, где мы будем жить. А завтра уже и на работу.

Я пошла следом за ней, чувствуя, как дрожат колени. Но теперь это была уже не дрожь страха, а дрожь предвкушения. Я сделала глубокий вдох и вышла из вагона, ступив на незнакомую землю. Впереди меня ждала новая жизнь, и я была готова к ней. Готова учиться, работать, бороться и, возможно, даже стать счастливой. И всё благодаря этой незнакомке, которая так легко и цинично, но в то же время так искренне, открыла мне глаза на то, что мир не так уж и страшен, как кажется. А может быть, даже наоборот – полон возможностей. И моя задача – не упустить их.

Мы вышли из метро, где нас уже ждал старенький микроавтобус с надписью "Ателье 'Силуэт'". Водитель, хмурый мужчина с усталым взглядом, молча кивнул нам и открыл заднюю дверь.

– Садись, – сказала она, – сейчас поедем. Я забралась в автобус, оглядываясь по сторонам. Внутри было тесно и чем-то пахло, но мне было всё равно. Я смотрела в окно, на мелькающие огни города, и чувствовала, как внутри меня рождается надежда. Надежда на то, что всё будет хорошо. Надежда на то, что я смогу. Надежда на новую жизнь.

Автобус потихоньку катился в неизвестность. Но теперь эта неизвестность не пугала меня, а манила. И я знала, что всё будет зависеть только от меня. От моей готовности работать, учиться и не терять веру в себя. И я была готова. Как никогда раньше.

Минут через пятнадцать мы подъехали к большим, зелёным воротам. Это была бывшая военная часть, но сейчас это было местом моей новой жизни и работы. Я увидела надпись: «Ателье Силуэт». «Слава Богу, не бордель!» – словно выдохнула, оставшиеся сомнения, я.

Глава 3. Ателье Силуэт

Огромные железные ворота, раскинувшиеся передо мной, вызвали дрожь. Они были точной копией тех, что я оставила позади всего три дня назад. Страх снова оказаться в ловушке, под гнетом контроля и безысходности, охватил меня с новой силой. Каждый заклепанный лист металла, каждая ржавая петля, каждый тусклый отблеск на их поверхности кричали о неизбежности. Я чувствовала, как холодный пот стекает по вискам, а сердце колотится где-то в горле, готовое вырваться наружу. Это было не просто возвращение, это было погружение в прошлое, которое я так отчаянно пыталась забыть. Воздух вокруг казался густым и тяжелым, пропитанным запахом сырости и чего-то еще – чего-то затхлого, как забытые воспоминания, которые я так старательно пыталась похоронить. Я думала, что за этими воротами меня ждет та же клетка, те же стены, та же безрадостная реальность, от которой я бежала. И осознание этого было хуже любой физической боли.