Сказка о Рыцаре, Царевне Лебедь и Игле бессмертия

Сказка о Рыцаре, Царевне Лебедь и Игле бессмертия

Андрей Урванов

© Андрей Урванов, 2025

ISBN 978-5-0067-8850-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказка о Рыцаре, Царевне Лебедь

И Игле бессмертия.

Дорогой читатель, прежде чем ты откроешь эту сказку, знай: она не для детей. Здесь не будет добрых фей, летающих единорогов и поучительных моралей про дружбу. Здесь всё иначе: абсурд, странные философии, бабы, от которых кружится голова и болит сердце, и мужики, которые пытаются хоть как-то выжить в этой фантасмагории.

Если ты готов – садись поудобнее. Если нет – лучше закрой книгу и перечитай классику про Колобка.

Предупреждение:

Автор в этой истории сказал всё, что хотел и имел в виду – ничего не утаивая и ни на что не намекая. Все ассоциации, возникающие у читателя, – плод его воображения, отражение его же взглядов на мир и наклонностей.

Рыцарь продолжал странствовать в поисках подвигов. Вообще-то это и есть основная деятельность странствующего Рыцаря: бродить по миру в поисках подвигов, высоких смыслов или хотя бы простых смыслов – ведь тащиться по миру совсем без всякого смысла как-то уж совсем нелепо.

И вот однажды, ближе к вечеру, он проезжал по почти заброшенной дороге у подножия величественных гор. Местность густо заросла лесом. Вековые деревья шелестели листвой и шуршали хвоей, вдоль дороги тянулся густой кустарник. Из чащи доносилось щебетание птиц, рык неизвестных животных и истеричные выкрики лешего.

Рыцарь устал за день, Конь покорно нёс седока, но тоже был не прочь отдохнуть.

И вдруг из леса донёсся запах вкусной еды. Едва уловимый, но голодный Рыцарь сразу его заметил: желудок заурчал, рот наполнился слюной. Пахло костром и готовящейся пищей. Принюхавшись, он понял, что запах идёт из чащи.

Не раздумывая, Рыцарь направил коня в лес. Долго пробирались они сквозь кусты и траву, но манящий аромат становился всё сильнее. Вдруг заросли разошлись, и путник оказался на огромной поляне – или даже поле – с густой травой и яркими цветами. На дальней стороне синело озеро с невероятно голубой водой, будто в бассейне пятизвёздочного отеля.

Чуть в стороне, между озером и поляной, стоял замок. Небольшой, но необычайно красивый – прямо сказочный. Собственно, он и есть сказочный. Бело-розовый мрамор стен сиял в лучах солнца, позолоченная черепица ослепительно блестела, башенки, переходы, купола и витражи изумляли великолепием.

Правда, одна башня резко выделялась: недостроенная, серые пеноблоки, строительные леса, а посреди стены красовалось граффити «Кирдык манда». У подножия башни – несколько шалашей с развешанной на верёвках рабочей одеждой.

У одного шалаша пятеро гоблинов азартно играли в кости. Невысокие, жилистые, местами покрытые редким чёрным мехом, они щеголяли набедренными повязками и чалмами. Ещё один гоблин, спиной к Рыцарю, колдовал над чугунным чаном на костре. Именно оттуда шёл тот самый аромат.

Когда Рыцарь подъехал ближе, под Конём хрустнула ветка. Гоблины вскочили, уставились на незваного гостя.

– Астах фуру ла! Сарацин-шайтан! – выкрикнул один.

– Какой ещё шайтан! – Рыцарь схватился за арбалет.

– Не стреляй, начальника! – заверещал другой. – Грын нервный, деньги проиграл, а вообще он добрый. Мы все добрые! Присоединяйся – скоро плов будет готов!

Остальные закивали, пытаясь изобразить дружелюбие. Дружелюбный гоблин – зрелище сомнительное, но Рыцарь решил рискнуть. Он спешился, распряг коня и пустил его пастись.

И тут почувствовал ВЗГЛЯД. Кто-то внимательно изучал его. Но вокруг – только гоблины, хлопочущие у костра. Они расстелили старый бухарский ковёр – затёртый до дыр, но всё ещё источавший благородное самодовольство древнего искусства. На ковре появились плошки, свежая зелень и тандырные лепёшки.

– Начальника, садись есть! – позвали его.

У Рыцаря был бурдюк вина из недавно ограбленного каравана. Гоблины обрадовались угощению. Плов разложили по плошкам, вино налили в черепки, и трапеза началась. Плов оказался необычайно вкусным – с нежнейшими кусочками курицы. Еда и вино сняли усталость, но ВЗГЛЯД продолжал сверлить его.

Гоблины ели и ржали. Грын рассказывал анекдот про зелье любви, которое по ошибке подлил бабушке в чай. Все покатывались со смеху, кроме Рыцаря. Внутри у него поселилась сухая, как береста, тревога.

– Начальника, ты чего? – спросил гоблин, ковыряя зуб, который явно был не родным.

– Мне кажется, за мной наблюдают, – тихо сказал Рыцарь.

– Конечно наблюдают, – кивнул другой, толстый и почти голый, с волосами, как у палёной куклы. – Тут замок ведьмы. Всё наблюдает. Даже ковёр тебя нюхает. Ты его вином полил – он доволен.

– Ведьмы? – переспросил Рыцарь.

– А кто ж ещё живёт в мраморном дворце с башней из пеноблока? Архитектор? Да щаз. Там одна. Шибаная. Но красивая. Хотя… – он почесал промежность, – это у кого какие вкусы.

Гоблины заржали. Рыцарь нахмурился. С детства его учили: красивая – значит опасная, живёт в лесу – точно ведьма, варит плов – не факт, что не колдунья. Эти мудрости вложил в него рыцарский дядя, однажды исчезнувший в борделе на окраине Королевства.

Отправляя в рот очередной кусок «курицы», Рыцарь спросил:

– Где вы берёте такую вкуснятину? Курятника нет, петухов не слышно. Или куропаток ловите?

– Что ты, начальника, – Кызыл-Изым сделал большие глаза. Он был самый старший, морщинистый и седой, похожий на шарпея. – За куропаток тут платить головой можно. Лес ведь Кощея Бессмертного. Его слуги узнают – тебя же как куропатку на вертеле и зажарят.

При упоминании Кощея гоблины помрачнели.

– А мясо тогда откуда?

– Хозяйка замка не запрещает нам в озере охотиться. Она нам за стройку должна, за материалы тоже.

– Это что, цапли или пеликаны?

– У цапли мясо жёсткое, у пеликана ещё хуже. Это жабы! В озере они жирные и очень вкусные!

Рыцаря чуть не вывернуло. Но опыт странствий научил: съеденное держи в себе, пока не переваришь.

– Жабы, значит… А много она вам должна?

– Да порядочно. Но обещает: скоро деньги будут. Даже Кощей приходил, договаривались.

– О чём?

– Нам не ведомо. Да и знать лишнего опасно. Только заметили: как хозяйка с Кощеем что-то «мутит» – у неё деньги появляются. Потом опять перестаёт платить. Мы ругаемся, но без злобы. Вот только Жмырь злобился, и надпись на башне нарисовал. Хозяйка ругалась, велела стереть. А он: «Не смоешь, краска в пеноблок впиталась. Вот дашь денег на мрамор – заложим». Да и надпись уважительная: «Кирдык манда» – по-нашему «роковая женщина».

Вино в бурдюке закончилось, а разговор продолжался.

– Купить тут где-нибудь можно? – спросил захмелевший Рыцарь.

– Конечно! В лесу ведьма живёт, самогон варит. Но денег у нас нет.

– Деньги – не вопрос, – Рыцарь вытащил две монеты. – Далеко идти?

– Зачем идти? Жмырь сгоняет! – оживились гоблины.

Быстро смели с ковра всю снедь и посуду. Жмырь схватил монеты, сел в центре ковра, скрестив ноги, и что-то истошно запел. Ковер неторопливо поднялся над землёй, выше верхушек деревьев, а потом, плавно ускоряясь, исчез из виду.

Не прошло и получаса, как Жмырь вернулся – всё в той же позе, всё так же воем распевая, только в руках у него появилась огромная, литров на пять, бутыль мутной жидкости. Компания снова уселась на ковре, весело вереща.

На закуску появились орешки, какие-то корешки и сушёные насекомые. Кызыл-Изым особенно советовал Рыцарю попробовать насекомых, уверяя, что это крайне полезно для мужских способностей к размножению.

Болтали обо всём и ни о чём: какой нынче пеноблок некачественный, где достать лучший мрамор. Потом, когда совсем напились, гоблин по имени Дрыз рассказал, как неделю назад они ходили на блядки к русалкам. Так, за разговорами, вечер перешёл в ночь. Костёр прогорел, ВЗГЛЯД больше не тревожил Рыцаря. Гоблины разбрелись по шалашам. Рыцарь устроился поодаль, приказав Коню не спать и наблюдать за обстановкой.

Утром Рыцарь проснулся от страшной жажды. Голова не болела – видно, самогон у ведьмы и вправду был хорош, – но сушняк был адский. Во рту стояла Сахара.

Солнце только поднялось, заливая поляну светом. Верный Конь стоял неподалёку: он не сомкнул глаз всю ночь, охраняя хозяина, и от нечего делать пощипывал траву. Цветов на поляне было так много и они были такими душистыми, что дерьмо, вывалившееся из Коня то тут, то там, пахло французскими духами. Рыцарь только не мог вспомнить их название. Но и не до духов ему было, и уж точно не до конского навоза.

Перед ним лежало озеро. Туман, поднимающийся в первых лучах, делал пейзаж загадочным и почти нереальным. Рыцарь доплёлся до воды, упал на берег и жадно припал к глади. Вода оказалась невероятно вкусной.

И снова он почувствовал ВЗГЛЯД. Поднял голову – и увидел её.

По озеру величаво скользил лебедь невероятной красоты. Белоснежные перья сияли на солнце, грациозная шея держала маленькую голову с глазами девушки. Именно девушки – с длинными ресницами и подводкой. Лебедь смотрела прямо на Рыцаря. В этом взгляде было всё: томность, кокетство, приглашение, изучение. Это был ТОТ САМЫЙ ВЗГЛЯД, что он ощущал вчера.

Даже на расстоянии было видно: птица гораздо больше обычного лебедя – красивее, грациознее, загадочнее. Рыцарь зачарованно смотрел, не в силах отвести глаз.

– А давай ебнем по ней из арбалета, – услышал он сиплый голос Коня у самого уха. – Там мяса пуда два будет, и пуха на хорошую перину, и на подушки останется!

– Ты что! Зачем такую красоту на мясо?!

– Да потому что я жопой чувствую её блядскую натуру! А жопа у меня без хвоста особенно чувствительная, ты ж знаешь!

– На мясо всегда успеем, – парировал Рыцарь.

Тем временем Лебедь подплыла ближе, скользя по воде величественно и плавно.

– Приветствую тебя, Рыцарь! – её голос звенел, словно серебряные колокольчики, чисто и небесно красиво.

– Здравствуй, – ответил он. – Но как мне тебя звать?

– А куда ты меня можешь позвать? В клуб в соседнем селе? На Лазурный берег? Сомневаюсь, – засмеялась она, и звон её смеха разнёсся по поляне. – Зато я могу позвать тебя на подвиг. Я – хозяйка замка, Принцесса Лебедь. Приходи вечером на ужин: сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

Она снова рассмеялась и поплыла к замку. У самых ступеней, что спускались в озеро, нырнула – и вынырнула уже девушкой. Абсолютно обнажённой, она поднималась по ступеням. Конечно, она знала, что Рыцарь смотрит. Но её это нисколько не смущало.

Царевна была необычайно красива: белая нежная кожа, длинные ноги, манящая грудь, плоский живот. Рыцарь никого красивее не видел.

На верхней ступени она оглянулась. Её взгляд проник в душу Рыцаря, вызвал бурю смятения, а потом это смятение опустилось ниже.

– Приходи, я буду ждать, – сказала она, набросила шёлковый халат и скрылась в замке.

Весь день Рыцарь готовился к ужину. Он выстирал одежду в озере, развесил её на ветках, начистил песком доспехи, наточил кинжал, побрился, искупался сам и натёр тело цветочными лепестками – рассудил, что если они превращают конский навоз в духи, то он сам должен пахнуть не хуже.

Остаток дня он болтал с гоблинами об экзистенциальных настроениях у Кафки и Камю. Даже поспорил с Кызыл-Изымом, пытаясь сравнить «Приговор» Камю и «Приглашение на казнь» Набокова. Чуть не подрались, но один из гоблинов окатил их водой.

К вечеру, когда Рыцарь облачался в доспехи, на нагрудник сверху насрала ворона. Все уверяли, что это хорошая примета. Рыцарь ворчал и обещал перестрелять всех ворон из арбалета, но всё же стер «подарок» лопухом.

Наконец, когда солнце клонилось к закату, Рыцарь подъехал к воротам замка. Те распахнулись, два слуги встретили его. Один взял поводья, другой повёл его в парадный зал.

Там ждала Царевна Лебедь. Совершенно неотразимая в длинном шёлковом платье цвета топлёного молока. Простое, но струящееся, с глубоким вырезом на груди. На шее – лишь нить жемчуга. На лице – вечерний макияж. Она улыбнулась, поцеловала Рыцаря в щёку, оставив след помады, и, взяв под руку, повела в трапезную.

Стол ломился от блюд и закусок, всё в фарфоре и серебре. Отдельный стол был заставлен графинами и кувшинами с винами, настойками и наливками.

Стол был устроен странно: из двух больших частей, соединённых узким перешейком. Они сели напротив друг друга, глаза в глаза. До Царевны дотянуться было проще, чем до блюда.