Час искушения

В его голове – усталая каша из мыслей о предстоящей вахте, о деньгах, о родине, о простой, ни к чему не обязывающей встрече за чаем со старой знакомой. Он буквально заставлял себя думать об этом, накручивал: «Повидаемся, потрещим о своем, о девичьем, вспомним молодость, и поехал. Никакого тебе напряжения». Он даже мысленно репетировал фразы – простые, дружеские, без подтекста.

Но под этой тонкой, хлипкой пленкой благих намерений клокотало и булькало нечто другое. Что-то темное, настырное, знакомое до боли. Старый демон, которого он давно загнал в самый дальний чулан памяти, теперь скребся когтями и рвался на свободу.

Этот демон шептал ему на ухо совсем другие сценарии. Не про чай и разговоры. А про то, как она тогда, на рассвете, вся испуганная и голая, выгнулась под ним. Как пахло ее кожа – дешевым шампунем и девичьим потом. Как он, дурак, сплоховал тогда, кончил ей на живот, сгорая от стыда и желания. Этот проклятый стыд жгло его все эти годы, как незаживающая рана.

«А вдруг она все помнит? – лихорадочно думал демон. – Вдруг она тоже ждала этого все время? Замужняя, ухоженная, такая недоступная теперь… А на самом деле – та самая Маринка, которую когда-то чуть не лишил невинности».

Семен сглотнул комок нервного возбуждения, чувствуя, как по телу разливается предательское тепло. Он пытался давить на это, как на педаль тормоза: «Прекрати, болван! Чего ты разнылся, как пацан? Человек просто по-человечески встретить хочет, а ты…»

Но тормоза уже плохо работали. Мысль о том, чтобы просто увидеть ее, поговорить, вдруг показалась до тошноты пресной, нестоящей всей этой дороги. Гораздо ярче, огненней, была мысль – увидеть в ее глазах не просто радость узнавания, а искру. Не дружескую, а женскую. Животную. Проверить, осталось ли что-то от той дрожи, того страха и томления.

Он хотел одновременно и простого человеческого тепла от землячки, и свести с ней счеты прошлого. Показать и ей, и самому себе, что он уже не тот сопливый пацан, а мужчина, который может взять то, что хочет. Эта двойственность разрывала его изнутри. Он боялся этой встречи и ждал ее с лихорадочным нетерпением.

«Просто поболтаем. И точка», – снова попытался убедить себя Семен, уже почти подходя к ее двери, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Он искренне пытался в это верить.

Но когда дверь открылась, все эти наигранные, правильные мысли разлетелись в прах от первого же взгляда на нее. Победил демон.

Перед ним стояла не та Маринка из прошлого, тощая, угловатая девчонка. Перед ним стояла Женщина. В почти прозрачном, мокром от воды халате, накинутом на явно голое тело. Солнечный свет, пробивавшийся из-за ее спины, заливал её фигуру, обрисовывая сочные, высокие груди с отчетливо темными, набухшими от холода или возбуждения сосками, стройные ноги и светлый, манящий треугольник лобковых волос внизу. Её волосы были влажными, капли воды блестели на ключицах и скатывались в узкую ложбинку между грудями. Она пахла чистотой, дорогим мылом, теплом кожи и… чем-то запретным, пряным.