Ангельская душа

Николай Красильников

Ангельская душа

Глава 1

Штор не было, а потому луч солнца беспрепятственно скользнул через окно в комнату и остановился на стене с выцветшими и местами, отклеившимися обоями. Полумрак, до сей поры скрывавший жильё, рассеялся, и сразу же проявились очертания мебели и вещей, находящихся в квартире, убранство которой состояло из старого расшатанного дивана, кровати, шифоньера и двух стульев с высокими спинками, на которых висела какая-то женская одежда. На давно не беленом потолке висела люстра, дешевая и состоящая из единственной лампочки и абажура. На стене находилась прибитая на гвозди и наполовину пустая книжная полка с размещёнными на ней как учебниками для учащихся средней школы, так и несколькими томами художественной литературы, преимущественно классики. Но были и три-четыре совершенно новенькие книжки в ярких суперобложках, на которых красовались обнажённые девицы в различных пикантных позах. Фамилии авторов этих произведений практически ни о чём не говорили, поскольку они принадлежали создателям «бестллеров», которыми последние несколько лет были переполнены полки книжных магазинов.

Человек, спящий на железной, с обрезанными дугами кровати, переконструированной неизвестным народным умельцем в импровизированную софу, пошевелился, и ложе, состоящее из жесткого уголка и полу ржавых пружин, противно заскрипело. Подтянув до подбородка залатанное разноцветными лоскут-ками ватное одеяло человек притих, но ненадолго, ибо отдохнувшее за ночь тело просило движений, а потому человек вновь повернулся но бок и свернулся клубочком.

– Нин, перестань вертеться, – послышался полу раздраженный и совсем еще девичий сонный голос, – Я и так из-за твоего скрипа почти всю ночь не спала. Ну, чего ты постоянно крутишься как юла?

Нина благоразумно промолчала, из опасения навлечь на себя гнев старшей сестры, проглотила, вырвавшийся было вздох и, по-прежнему не открывая глаз, замерла в надежде понежиться в постели еще с полчасика.

Но сонливость как-то разом улетучилась; не было той приятной дремотной утренней истомы, известной многим людям, как пробуждение на заре, которое бывает особенно чудным в воскресные дни и неизменно в тот миг, когда человек находится в переходном состоянии между сном и бодрствованием. Как впрочем, отсутствовало и то, что почти всегда делает его таковым, а именно: еле слышных шагов матери, вставшей еще до восхода солнца и уже несколько часов подряд хлопотавшей у раскаленной плиты, с исходящим от нее аппетитным запахом домашней выпечки. Несказанного материнского света в глазах в момент ее прихода в детскую спальню. И ласковых родительских рук, заботливо поправляющих одеяло разметавшемуся во сне чаду.

Не было той воздушной безмятежности, которая окружает детей во время их отдохновения под надежным родительским оком. Как впрочем, не было и присутствия защищенности детства.

Тело снова запросило простора, и Нина, напрягшись в ожидании нового окрика сестры, осторожненько повернулась на спину, но кровать все же предательски скрипнула. Девочка замерла, подобно испуганному зверьку, и притихла, но на этот раз сестра не проснулась.

Открыв глаза, Нина посмотрела на часы, было около шести утра. Вставать не хотелось, да и не нужно было. Шел август месяц и до занятий в школе оставалось чуть меньше месяца.

Но и лежать без движений было трудно, и девочка, медленно откинув одеяло, стараясь не шуметь, встала с постели и, ступая по крашеному полу, на цыпочках пошла в кухню.

Нина оказалась худенькой, угловатой, только-только начинавшей формироваться девочкой двенадцати-тринадцати лет, одетой в майку и трусики, и оттого казавшейся еще совсем ребенком. И, если бы не удивительные, отливающие чистейшей медью волосы, почти полностью укрывавшие ее спину, она могла бы казаться совершенно бесцветным созданием. Курносая, с гибридным разрезом серых глаз, длинноногая, с коротким туловищем; она могла бы вызвать усмешки читателей, увидевших ее воочию. Но, повторяю, ее изумительные темно-красные волосы вызывали невольное восхищение и уважение этой юной особой. Волосы заменяли, дополняли и покрывали все несовершенство подростка.