Байки

Тамара с вооружённой охраной скрылась во тьме леса, а оставшиеся на полянке ребята молча переваривали услышанные истории и принесённое угощение. Володя слегка зевнул, а за ним эстафету переняли и остальные. Чем ближе было к рассвету, тем вокруг становилось холоднее, отчего Оля даже протянула ладони к костру. Прошло долгих три минуты тишины, которую нарушил очень странный звук из глубины чащи. Завывания, похожие на волчьи или собачьи, становились всё отчётливее и слышнее. Что-то большое приближалось к палатке, продираясь через кусты и громко чавкая.

– А ну иди отсюда пока не дали! – Володя встал с бревна и занял оборонительную стойку, которую подсмотрел в одном из фильмов с Брюсом Ли.

Странные звуки прекратились, как и лихорадочные движения в кустах.

– Спокойно, просто хотел вас немного разыграть! С Тамарой тоже всё в порядке, пустите нас обратно, – голос подал Дима, выходя на свет с широкой улыбкой.

– Дурак ты чтоли? Для первого раза итак страшно, зачем ты нас пугаешь ещё больше? – Оля слегка стукнула его по плечу, но потом тоже заулыбалась.

– Дим, спасибо тебе, что сходил со мной. Вокруг постоянно что-то шелестит и движется, да и с ориентацией в темноте у меня большие проблемы. Кстати, есть одна история из личного опыта, могу поделиться, – Тамара вернулась на своё место, предварительно постелив на бревно пуховый платок.

– Ого! Так даже интереснее, когда про себя рассказывают, – Володя мгновенно остыл и уже сидел, готовый слушать.

– У меня очень плохое зрение, недавно была у окулиста и выясняла, что целых минус семь диоптрий. Как и многие люди с таким недугом, я привыкла спокойно засыпать, даже если кажется, что в углу комнаты стоит какая-то бабайка в полный рост. Квартира у нас небольшая, то мама на гладильную доску своё пальто повесит и у меня оставит, то братик свои игрушки на подоконнике. В общем-то я уже привыкла.

– Тут и с хорошим зрением многое что может померещиться, – Рита утвердительно закивала головой в поддержку говорившей.

– Тот вечер был самым обычным, я уже сделала уроки на следующий день и собиралась ложиться спать. Сняла очки, положила книгу на тумбочку и смотрю, что в углу стоит какая-то странная сгорбленная фигура. Значения этому не придала тогда и спокойно уснула… А утром оказалось, что нас ограбили! Того человека нашли вскоре, он был небольшого роста и с вот таким горбом, – Тамара закончила историю и подбросила ещё несколько веток в костёр.

– Бывает… К своим годам убедился, что самые страшные монстры приходят не в кошмарах и не выползают из темноты. Это люди, самые простые и смертные, – Клим взял два полена покрупнее и добавил их в разгоревшийся огонь, а затем продолжил.

– Когда я был маленьким и глупым, я очень боялся Монстра, которого выдумал сам. Он часто снился мне по ночам, я всегда пытался убежать от него, но не мог и просыпался, когда он хватал своей зубастой пастью. Однажды мне это надоело, я нарисовал его по памяти карандашом в тетради, приделал ему ошейник, цепью прикрепил к стене и спрятал ту тетрадь в ящик письменного стола.

Ребята увлеченно слушали местного хулигана, который неожиданно разоткровенничался и изливал что-то таинственное и глубоко личное. Никто не хотел его прерывать и мешать рассказывать историю не из страха перед Климом, а из интереса к продолжению.

– Монстр тогда надолго исчез, и я даже успел забыть про него. Но потом, когда я уже был в пятом классе, отец, с которым мать давно развелась, умер. Да, у меня когда-то был родной батька, а сейчас они с отчимом живут. Мы приехали на похороны в нашу старую квартиру, где я зашёл в свою комнату и нашёл ту самую тетрадь. Тот Монстр всё ещё сидел на цепи, но выглядел уже не таким злобным, а скорее несчастным. Я забрал тетрадь с собой, а дома стёр цепь резинкой. Ошейник пришлось оставить, мне показалось, что резинка может повредить ему шею… – Клим замолчал на минуту и достал очередную сигарету из пачки с верблюдом.

– Перед сном я плакал, потому что отца было жалко и потому что днём плакала мама. А ночью пришёл Монстр, он остался такого же размера, каким был в моём глубоком детстве. А я вырос и стал выше него, хотя он всё ещё был шире в плечах. Мне стало очень стыдно за то, что я посадил его на цепь на долгие годы, а Монстру стало стыдно за то, что он пугал меня и больно кусал. Он был невероятно тёплым и мохнатым, было здорово чувствовать его рядом и быть спокойным. Сейчас мне уже давно ничего не снится, я жив-здоров и всё вроде бы в порядке… Надеюсь, что Монстру тоже хорошо живётся где-то там, – Клим выпустил несколько колечек дыма изо рта.

– Не знала, что ты такой… – Рита осеклась на полуслове.

– Какой такой? Живой? Мне может больше всех вас вместе взятых страшно, но вы об этом никогда не узнаете. Бояться – это нормально, но нужно жить дальше и двигаться вперёд, – парень бросил окурок в костёр и выпил прохладного кваса.

– Спасибо за эту историю, было весьма увлекательно. А Рите спасибо за то, что тебя пригласила. Не думала, что мы поладим, если честно, – Тамара бросила короткий взгляд на Клима.

– Мы и не поладили. Вы меня терпите из пионерской вежливости, а могли бы – давно бы выгнали. Я пошёл к себе, с утра рано вставать, провожать не надо, – молодой человек поднялся на ноги, кивнул всем на прощание и скрылся в направлении рабочего посёлка.

– Какой же он всё-таки колючий! – Оля поёжилась и прижалась поближе к Володиной спине.

– Ему слишком много досталось, можно понять, – Рита попыталась заступиться за своего приглашённого гостя, так спешно покинувшего первое собрание клуба.

– А кому мало досталось? Тамаре? Мне? Может быть тебе? Мы же не стали также обижаться на мир и окружающих людей, – Дима подложил в огонь ещё несколько полешек и уселся обратно.

Каждый на несколько секунд задумался о своём. Кто вспоминал о потерянных родных, кто думал о сложной операции на сердце, кто о нежеланном переезде в эту тьмутаракань из солнечной столицы.

– Всё же зря мы его одного отпустили. Особенно сейчас, когда в лесу может бродить шахтинский убийца, – Володя первым прервал тишину.

– Да всё с ним в порядке будет, тот ещё хлыщ. И бегать умеет, и в драке за себя постоять, – Дима попробовал успокоить разыгравшуюся на полянке молодёжную совесть.

Рыжеволосая Оля аж подскочила на месте от напавших на неё внезапно эмоций.

– Можно теперь я что-то расскажу? Вспомнила одну история, как мне кажется, довольно интересную!

– А давай! А то мы что-то заскучали и забыли вообще, зачем сюда пришли, – Тамара переключила внимание всех ребят на Ольгу.

– Эту байку нам рассказывала вожатая из “Артека”. Да, я была в “Артеке”, да, вы об этом знаете. Сейчас не об этом! Была у неё значит сестра-близняшка и жили они в городе вдали от родителей. Звонит ей встревоженная мама и спрашивает, всё ли у неё хорошо. А позвонила она, потому что ночью ей приснилось, что её обокрали и чуть не изнасиловали. Мама видела во сне девушку в юбке, которую носила только моя вожатая, а сестра её постоянно ходила только в штанах и брючном костюме, даже на выпускном была в мальчишеском. В тот день все успокоились и списали на материнское переживающее сердце и повышенную встревоженность, – Оля немного тараторила и волновалась, плавно переходя к концу.

– Ранним утром моей вожатой позвонили и сказали, чтобы она забрала из больницы сестру… Вчера поздно вечером на ту и вправду напал маньяк, пытался надругаться, но вовремя подоспели прохожие и тот убежал, только украв сумочку. Вожатая приехала и увидела родственницу в своей юбке, которую давно ей отдала. Девушка впервые за долгое время пошла на свидание и хотела произвести неизгладимое впечатление на парня. Вот и не верь после такого в неразрывную связь между матерью и детьми, – девушка завершила историю и теперь молча смотрела на остальных.

– Повезло ей, всё могло закончиться куда хуже, – Володя присвистнул и кинул ветку в ближайшие кусты.

– Везение… Повезло – это когда с тобой вообще подобного не случается. Время уже совсем позднее, тут и до рассвета недалеко. Раз никто в палатку не идёт спать, то я продолжу, – Тамара вопросительно посмотрела на остальную четвёрку ребят.

– Потом дома выспимся! На то они и каникулы, чтобы делать то, что в обычные дни нельзя, – Дима опёрся локтем на пенёк и подмигнул ей в ответ.

– Хорошо. Было мне лет шесть-семь, тогда ещё даже в школу не ходила. Приехала с родителями в деревню к бабушке, поговорить не с кем, никого вокруг нет моего возраста. Стало скучно, вышла на улицу, осматриваю деревню и прохожу мимо старого и заброшенного дома. Бабушка всегда пугала им, якобы, жила там старая ведьма, которую силой столкнули в колодец, и она захлебнулась. Боялась я жутко, но что-то внутри меня захотело подойти к этому дому и осмотреться, – Тамара специально говорила негромко, почти полушёпотом.

– Подхожу и вижу девочку моего возраста, я так обрадовалась! Мы за пару минут сдружились, всё было замечательно. Но она каждый раз тянула меня к тому самому дому, к тому колодцу. Играли мы с ней и сама не помню, как, но я оказалась возле злополучной скважины, села на край колодца, свесила ноги и мой тапок упал вниз. Я было уже хотела прыгнуть за ним, чтобы достать, а Варя, как представилась мне она, говорила, чтобы я достала его, чтобы моя мама не ругалась. Собравшись с силами, я уже хочу прыгнуть… И тут бежит мама с криками: "Немедленно слезь с него, что ты делаешь?!" Мой разум был словно в тумане, а Варя исчезла или растворилась, как призрак. Мама отвела домой, рассказала всё бабушке, и та сказала, что ту самую ведьму звали Варей, и в этом колодце уже утопилось много людей по непонятным причинам, и что в деревне никакой девочки с таким именем нет.

– Ого! Вправду так и было? – Володя ухнул и слегка выпучил глаза.

– Может и забыла я уже детали какие-то, но вроде так. Кто следующий? – Тамара по очереди посмотрела на ребят, а затем на отцовские командирские часы.

Стрелки показывали, что наступило то самое странное время между глубокой ночью и ранним утром. Время, когда совершаются самые великие чудеса и творятся самые страшные поступки.

P.S.

Автомобиль ехал по извилистой и узкой дороге, разрезая своим стальным телом густой туман. Чёрный высокий внедорожник светил мощными фарами, словно огромный зверь, который рыскает своим хищным взглядом. В салоне сидело двое: мужчина средних лет с головой сильно покрытой проседью и подросток лет шестнадцати, которому наконец-то разрешили пересесть на переднее сиденье.

– Живо пристегнись обратно или тут же пойдёшь назад.

– Ну, пап!

– Не папкай тут. Это для твоего же блага. Мало ли кто на дорогу выскочит, здесь и лоси, и коровы водятся.

Парнишка нехотя вернул замок ремня безопасности на место и слегка надул губы.

– Я уже взрослый, а ты со мной до сих пор как с малолеткой общаешься. Расскажи лучше, чем та история закончилась.

– Утром никто из тех ребят в посёлок не вернулся. Ни одно из тел так и не было найдено, даже следов борьбы не нашли. Палатка так и стояла нетронутой. Следствие зашло в тупик и дело со временем вообще замяли. Их родители собирали добровольцев несколько раз, мы всей школой ходили и прочёсывали лес, однако, без какого-либо результата. Как сейчас помню, что меня постоянно вызывали на допросы, хоть я и не мог больше ничего добавить, – мужчина чуть сбавил скорость, увидев впереди очередную вывеску с названием деревни.

– Как думаешь, что с ними всё-таки случилось?

– Сынок… Многое что могло произойти, лихие были времена… Лес не прощает ошибок, могли и просто заблудиться. Или встретили того, кого лучше не встречать на жизненном пути.

– Если бы не ты рассказывал, а кто-то другой, то я бы подумал, что это просто байка или городская легенда.

– По посёлку ещё несколько лет расклеивали объявления о пропаже пятерых подростков. Родственники долго не могли смириться и бились за них до последнего, – водитель выключил радио и допил горячий кофе из одноразового стаканчика.

– А ты бы меня искал?

– Искал бы, даже не сомневайся. Всё бы перевернул вверх дном, но нашёл бы. Для меня нет никого дороже на целом свете, – мужчина легонько погладил сына по голове, а тот расплылся в неподдельной улыбке.

Впереди показались несколько первых деревенских домов и работающая мигалка автомобиля дорожно-постовой службы. В сторону дороги, на встречу приближающемуся внедорожнику, выдвинулся один из патрульных, махая полосатой палочкой и с короткоствольным автоматом наперевес. Водитель послушно снизил скорость и припарковался вдоль пыльной обочины.

– Добрый день, старший инспектор Гаврилин. Предъявите документы для проверки в развёрнутом виде, – тучный представитель власти представился и подошёл вплотную к открытому окну.

– Добрый день. Я – капитан Лукьянов. Что у вас тут стряслось? Зачем с оружием ходите? – мужчина протянул красное удостоверение и водительские права.

– О, дак вы свой получается! План “Перехват” объявили. Ребёнка похитили в соседнем городе, все дороги перекрыли, пытаемся пресечь вывоз из области. Интересное у вас имя, я первый раз такое встречаю. Клим Викторович, – служивый вернул документы и слегка салютовал коллеге по закону.

– В честь Ворошилова назвали, уж больно он был хорош. Желаю вам удачной охоты. Мы можем ехать дальше?

– А кто с вами второй едет?

– Это мой сын.

– А мальчик-то у вас разговаривать умеет? – инспектор чуть наклонился и обратился к сидевшему на пассажирском сидении подростку.

– Да, умею. Мы с отцом едем на его родину. У нас всё в порядке, – парень ответил немного помедлив, как будто тщательно подбирая в голове слова.

– Тогда счастливого пути. Не смею вас больше задерживать, – ДПСник развернулся и пошёл в сторону своего автомобиля.

Клим вернул заряженный пистолет на его место, в висящую между креслом и дверью кобуру.

– Ты что, сучонок, так долго отвечал? Это не тебя ищут, про тебя давно забыли уже. Ещё одна такая дерзкая выходка и вернёшься обратно в багажник. Понял? – мужчина выводил машину на свою полосу, даже не глядя на подростка.

– Понял, пап… Прости меня. Почему ты притворяешься милиционером? – голос парня дрожал, хоть он и старался держаться стойко.

– Так проще. Сбиваю со следа, как волки делают, когда волкодавов за ними пускают. У них своя дорожка, у нас своя, и хорошо, если они никогда не пересекаются. На заправке могу мороженое тебе купить, да и сигареты у меня уже кончаются, – мужчина посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что всё в порядке.

– Спасибо, пап. А потом расскажешь ещё что-нибудь интересное?

– Есть у меня ещё много историй. Слышал когда-нибудь про сладкоежку из детского лагеря?

* * * * *

Байки из армии

Что-то могу и напутать, сильно не серчайте. Расскажу так, как память и совесть позволит, уж поверьте, в жизни и не такое бывает.

Те два года плотно врезались в мою подкорку, а без них и я был бы не я. Началось всё, как водится, с учебной части. В армию, которая тогда называлась Советской Армией, я попал прямо после третьего курса педагогического института. Как оказалось, до очередной войны было ещё несколько лет, потому служба моя прошла относительно спокойно и ровно.

Нет, я не буду отрицать, что в ней было полно дурачизма, унижений, дедовщины и откровенного бреда, но моя история не об этом. Я постараюсь рассказать обо всём интересном, смешном и забавном, что также сопровождало армейские будни простого солдата.

Пехота! Королева полей. Туда и попал после непродолжительного "рынка", на котором парней покрепче разобрали по элитным войскам. Так как большой мускулатурой или особыми навыками я не отличался, то направили в самую обычную сухопутную часть.

Грузовичок наш больше часа трясся по заснеженной дороге. Дело к ночи, мороз крепчает, а зуб на зуб не попадает.

«Теперь ты в армии, о-уо-о теперь ты в армии…», – затянул песню сосед справа. Пытаюсь ему подпеть, но вместо слов изо рта вырываются только сиплые звуки.

По прибытии ознакомили нас с расположением части, вкусно накормили и уложили спать. Спать вовсе не хотелось, уж больно кровать казалась неудобной и скрипучей. Соседство с несколькими десятками других парней также не способствовало крепкому молодецкому сну. Впрочем, это была единственная ночь, во время которой меня мучила бессонница.

Новое армейское утро началось с первыми или вторыми лучами солнца.

Наш дорогой командир, старший лейтенант Кумов, человеком оказался строгим и начисто лишённым чувства юмора. Зато он прекрасно разбирался в людях и творчески подходил к каждому вопросу.

– Есть те, кто в институтах учился? – спросил он неожиданно после короткого представления себя.

Можно ведь было и промолчать, но чёрт дёрнул меня поднять руку.

– Товарищ солдат, вы особо одарённый? Сержант Гамзаев, объясните доходчиво новобранцу после расхода как нужно отвечать старшему по званию, – Кумов посмотрел на меня со всей возможной строгостью, буквально прожигая насквозь.

– Так точно. Разрешите уточнить? – массивный парень, стоящий в первом ряду, приложил руку к фуражке.

– Разрешаю.

– Половинного хватит для первого раза?

– Хватит. Нам урок нужен, а не повышенный травматизм. Статистику мне не порть.

– Так точно.

– А ты, умник, будешь теперь за стенгазету отвечать. Новый номер каждую неделю должен на месте появляться.

Не зная, радоваться мне или печалиться, но первый приказ командира я встретил с избыточным энтузиазмом.

– Так точно!

Чуть позже после получения команды разойтись меня ждало ещё одно получение.

Коренастый, но чрезвычайно крепкий сержант по имени Рашид подошёл познакомиться лично для выполнения ранее полученного приказа.

– Послушай, здесь ничего личного нет. Пол-колобахи и оба свободны.

Пока я соображал над необычным словосочетанием, приговор был приведён в исполнение.

Звонкий щелчок примерно в центр моего лба гулким эхом отозвался внутри головы. Шишка на месте удара выросла мгновенно, прямо на глазах, свет выключили на несколько секунд, но я устоял на ногах.

Как позже выяснилось, Рашид специализировался на подобных щелбанах с самого детства, постепенно наращивая могущество своего коронного приёма.

– Уяснил?

– Да…Достаточно понятно и с первого раза.

Я примерно представил насколько больней было бы от полной колобахи. Или от двух подряд. Мысли эти помогли мне добраться до койки, приложиться к холодной ручке и немного успокоиться.

Нужно было прийти в себя и заняться ключевым заданием – оформлением стенгазеты для услады глаз высокого руководства.

В первой своей "ласточке" я решил сильно не мудрить, нарисовав щит и меч, добавив пару красивых лозунгов и интересных вырезок из доступных в части газет. На пятом таком номере я получил предупреждение от старшего лейтенанта Кумова об отсутствии новизны и слабом творческом полёте мысли. Примерно догадываясь о возможной стимуляции, я крепко задумался о шестом выпуске.

Вот тут и начались «муки творчества»: что ставить в номер? Пообщался с боевыми товарищами. Поинтересовался, что они хотят почитать в газете. Они посетовали: «Надоело убирать снег. Гребёмся с утра до вечера, а он всё равно тает…».

Из окна каптёрки поглядываю на ребят, они опять чистят плац. Рисую шарж: солдаты с лопатами убирают снег, им улыбается солнышко: «Убирайте снег, пока не растаял», – подпись под рисунком.

Пацанам понравилось. Кумову нет. Потом и мне резко перестало нравиться. Как и третья наша неприятная стычка.

Отец всегда говорил, что у меня слишком длинный язык для мужика. Только повзрослев, я понял, что он конкретно имел ввиду.