Искра дракона. Том 1

– Туда! – одновременно с этим крикнул Лось, но Косуля ошибся, и вместо того, чтобы перекинуть мяч через сетку, неловко пасанул его в центр площадки, куда-то за спину Эльчину, туда, где никого не было.

– Писец, – прохрипел Лось, понимая, что не успеет подняться с колен, а Эльчин стоит рядом, и ему, чтобы достать мяч за спиной, нужно развернуться, добежать и опять развернуться.

– Держи! – выдохнул Наиль, резко развернулся на месте, оперся рукой о плечо Петрова и балетным пируэтом поддев мяч носком стопы, по плавной дуге оправил его в дальний угол противника. Кудлатый, запоздало сообразив, что мяч уже на их территории, попытался перехватить, но только отбил его в стену.

– Гол! – завопил Деня, подскакивая со скамейки. – Победа!

– Йес! – тоже завопил Лось и радостно дернул Наиля на себя.

Наиль, не ожидая такого проявления бурных чувств, не устоял на ногах и упал на Петрова, уронил его (и себя) на пол. Несколько глупых секунд барахтался в чужих объятиях, пока ему не удалось приподняться на одно колено, но обезумевшие от счастья ребята толкнули Наиля обратно на Петрова и к тому же попадали сверху.

– А-а-а! – радостно вопил Лимонов прямо в ухо.

– Пацаны! – кричал Костя и лупил Наиля по спине.

– Мама, – взвыл Наиль, получив чьим-то локтем под ребро. Он думал, что хуже быть не может, но потом Толстый просто упал сверху, сваливая в кучу уже всех и придавливая его окончательно. Наиль просипел в панике:

– Спасите, убивают!

Лось по-конски гоготал где-то под ним, а Каримов смотрел на кучу малу со стороны, как воспитательница на детсадовцев, и с улыбкой протирал подолом футболки очки.

Ашки злобно плевались. Спицев молотил по полу ладонью, кудлатый зло сопел.

И тут раздался свисток учителя.

– Построились. Один-два в пользу восьмого «Б». Победители свободны, валите в раздевалку. Проигравшие – штрафные круги бегом по залу… Марш!

Петров потянул Наиля с поля. И правильно: быстрее надо линять с урока, пока ашки бегают штрафные, а то устроят драку в раздевалке!

А в ней было шумно. Пацаны громко и радостно переговаривались, вспоминая яркие моменты. Наиль сел на скамейку, вытянул ноги, закрыл глаза. Никуда не хотелось, адреналин схлынул, навалилась лень и апатия. Костик шумел больше всех и звал завтра в парк кататься на велосипедах. Хлопал каждого по плечу и приставал с одним вопросом: «Придёшь? Я же обещал. Покатаешься с ветерком. Это такой велик. Вы офигеете».

– Наиль, не спи, – поторопил Лось, – шевелись-шевелись, ашки скоро заявятся.

«Пусть, пофиг».

– Иль, ты чего, – тихо спросил Лось, присаживаясь рядом на скамейку и теребя за плечо.

«И правда, чего это я расклеился? Счас еще за медпомощью побегут». Наиль встряхнулся и заставил себя шевелиться.

– Пацаны, пока! Всех завтра жду. Вы обещали прийти. – Костик покинул помещение, и стало гораздо тише.

– Олег, Наиль, увидимся в понедельник, – попрощался Лимонов следом.

Наиль переоделся и уже зашнуровывал ботинки. Петров стоял рядом и ждал. Наиль уже собирался спросить, чего тот не уходит, зачем ждёт, но тут ввались ашки.

– Ага, попались!

«Блин. Их девять, нас двое. Шевелиться надо было!» – попенял сам себе Наиль, тут же с удивлением замечая, как Петров загораживает его от противников.

– Чо надо?

– Да не кипеши, – Спицев сделал паузу, ожидая вопросы, но они молчали. Лось сжимал кулаки, а Наиль пытался ускориться и завязать шнурки быстрее: сидя и босиком боец из него получался никакой.

– Поговорить надо, – миролюбиво продолжил кудлатый.

– О чем же? – тянул время Лось и играл в гляделки.

Ашки были недовольны проигрышем, но, кажется, не собирались драться, разбрелись по скамейкам и переодевались. Только Спицев и кудлатый маячили перед ними. Неужели получится разойтись мирно?

Спицев ненатурально рассмеялся. Кажется, он сам был не уверен, что разговор состоится, и не знал, с чего начать.

Наиль закончил с ботинками и встал рядом с Петровым. Тогда капитан ашек выдавил:

– Вы это… ну… играть с нами будете? Ну, то есть в школьной сборной. – М-да уж, переговорщик из него никакой. – Климов скоро уедет, – мотнул он в сторону кудлатого, – Серега ногу потянул, а у нас финалки через месяц. Петров, выручай, – шагнул он ближе и привёл новый аргумент: – Это всего лишь на пару месяцев. Не понравится, держать не будем.

– Ага, конечно, «выручай», а тогда не взяли, – нарушил молчание Петров.

– Так это когда было! У нас тогда народу набралось на две команды, вот и не взяли…

Лось колебался. Да, вспомнилось старое желание попасть в команду. Но это было давно, и уже не очень-то хотелось. Поэтому согласится сразу он не мог.

– Если возьмёте ещё и Эльчина… – Лось прикинул, что Наиль не согласится, занят всегда на танцах, и будет возможность отказаться – «согласиться, не соглашаясь».

– Так о том и речь! Обоих зовём. – Спицев выжидающе посмотрел на танцора.

– Хорошо, – Лось услышал ответ товарища и не поверил своим ушам. «Хорошо? А танцы?»

Наиль протянул руку для знакомства:

– Наиль.

– Семён, – ответил Спицев.

– Кирилл, – пожал руку кудлатый.

* * *

Они вдвоем молча шагали по улице к автобусной остановке, и тут Петров не выдержал, резко остановился и развернул Наиля, схватив за руку:

– Ты зачем согласился?

Наиль растерянно заморгал:

– А что такого? Ты же хотел записаться в команду…

– А ты?

– Ну, весело же сегодня было…

– Но твои танцы? Концерты? Когда всё успеешь? – возмущался Лось, с ногами залезая в чужие дела. Наиль отвел взгляд, потом аккуратно, но решительно выдернул руку и пошел вперед.

– Танцы… Я, может, их бросил…

Олег растерянно смотрел ему вслед.

Глава 5. Странные сны

Всю эту неделю снились странные сны. Снился неизвестный город. По-восточному яркий и жаркий, как из истории про Аладдина. «Арабская но-о-очь…» Похожий на арабскую сказку и не похожий. Многоцветные наряды, чалмы, шаровары – похоже, но многие носили на лице отметки, напоминающие тату в виде замысловатого узора. Воины, торговцы, простые люди, повозки, лошади, верблюды – тоже похоже, но всё же что-то неуловимо иначе.

Город раскинулся на полуострове, окруженный морем и скалами. Слева шумный порт, справа высокие горы. Клык полуострова занимала старая крепость с толстыми стенами, ненужная: после того, как залив обмелел и перед клыком выросли острые зубцы скал, необходимость защиты города со стороны моря отпала. Караш – такое название носил полуостров. На нём возвышался дворец халифа, раскинувший постройки и сады от края порта до высоких гор.

Караш – город и порт, печально известный своими невольничьими рынками и богатыми лавками. Здесь можно было купить и продать всё что угодно.

Город снился очень часто. Проснувшись, Наиль помнил всё чётко, но через пару минут воспоминания рассеивались как дым, и оставалось только ощущение того, что ему приснилось странное. Опять. Но о чём – забылось.

Невидимкой он бродил по городу, иногда проходя сквозь людей и стены. С любопытством заглядывал внутрь домов: вот пекарь месит тесто, там купец торгуется за мешок изюма, тут мелкий воришка стащил булку с прилавка. Ой, а тут кто-то с кем-то обжимается. Загорелая рука скользит по обнаженному бедру.

С горячими щеками Наиль просыпался. Ой-ей. Подглядывать нехорошо! Но ведь это сон? Он же не виноват, что снится такое. И его все равно там никто не видит… И… Любопытно же. Потом засыпал и опять продолжал гулять по городу-сну. Заглядывал в подворотни и окна, слушал певучие разговоры. Не зная язык, он кое-что понимал по жестам и интонации, мимике. Бродя тут не в первый раз (в какой же?), он стал понимать и некоторые слова.

Один случай надолго отучил его бродить по подворотням. Всё произошло на узкой тёмной улице, стены которой были увиты плющом, а по краям росли кусты с огромными удушливо-ароматными цветами. Кажется, по этой улочке без окон Наиль выходил на площадь с фонтанчиком. Он не сразу заметил, что не один, только когда кто-то резко обернулся и посмотрел в его сторону. Лысая башка, неприятная рожа со шрамом и росчерками черных татуировок. И смотрел прямо на него.

В руке бандита блеснул нож. Он по-звериному втянул воздух, подозрительно прищурился. Наиль обморочно замер, а заметив на брусчатке распластанное тело в подозрительной темной луже, почувствовал, как слабеют колени. Но бандит глянул влево-вправо, тихо выругался и склонился над телом, ловко шаря по карманам, вытащил что-то и напоследок оглянулся, подозрительно оглядел улочку и быстро исчез за поворотом.

Наиль сполз по стенке, сердце бешено стучало. Не заметил, но почувствовал? Не такой уж он невидимка? Или заметил не его? Наиль оглядел стену за собой, но ничего подозрительного не увидел: кладка из крупных булыжников, скрепленная какими-то раствором – обычная для этого города. Посмотрел на неподвижное тело под кустами: темная лужа продолжала медленно расползаться и стекать в ручеек посередине улочки.

Бегом отсюда! Наиль сначала медленно (ноги не слушались), потом быстрее пошел обратно на светлую улицу, в противоположную сторону от той, куда ушел бандит. Идти к фонтану ему уже совсем не хотелось. Бешено колотилось сердце, но из сна его не выкинуло.

* * *

Он побрёл в сторону порта.

Наиль побрёл в сторону порта. Помнил, что раньше ему там очень нравилось. Шумная разнообразная толпа, разнообразнее, чем в центре. Необычные корабли и непривычные одежды, попадались странные животные. Как вон то, что держал на поводке моряк. Похожее на обезьяну, но зеленую в белый горошек. Моряки здесь не ходили в полосатых тельняшках, но насмотревшись на них возле кораблей, где они занимались разгрузкой-погрузкой, ругались, напивались в барах у пристани, курили трубки или просто точили лясы, он научился узнавать их в толпе. Обычно загорелые лица и свободная одежда, но встречались и бледные, чопорно одетые, как англичане из книг Диккенса. Всегда с оружием: сабля, нож, топор. С трубкой или без. Они были чём-то неуловимо похожи – независимы, своевольны, как океан, который они бороздили. С нахальным взглядом свободного человека против хитрых торговцев, вороватых попрошаек или опущенных глаз невольников.

Как-то он увидел, что выгружают из трюма валлийского корабля: людей. Забитых, унылых. У самых покорных были только ошейники, а буйные и не сдавшиеся оказались закованы в чёрный металл ещё и по рукам. Не веря глазам, Наиль следил за тем, как их выгружают, собирают в цепочку и уводят по протоптанной тысячами невольников дорожке вдоль скалистого моря с хилыми деревьями в сторону крепости. Иногда невольники срывались с высокой скалы и падали в море. Срывались, случайно оступившись или сознательно выбрав смерть? Буднично щелкал кнут, рабы равнодушно брели дальше. Нет! Нельзя так с людьми!

Проснулся с ненавистью и бессилием в сердце. Этот шумный город перестал казаться сказочным и праздничным местом. С этого момента Наиль стал замечать этих невольников, что бледной тенью, не поднимая глаз, скользили за своими хозяевами – на поводке, как та зеленая обезьяна. Казалось, что черный металл поглощал не только солнечный свет и волю рабов, но забирал силы и саму жизнь.

Город празднично шумел днём и ночью: никогда не спящий порт и не умолкающий рынок. Днём на рынке стояли крытые прилавки, ночью открывались лавочки вокруг, а на площади давали представление артисты. Цирковые номера, театральные постановки, пение и танцы, фокусники.

Последние творили невозможное. Наиль не знал, как они это делают. 3D-эффекты и голограммы голыми руками? Вот фокусник в расшитой блёстками мантии сделал витиеватый пас руками, и из земли вырос дракон! Он рос всё больше и больше, шипел, выдувал пар ноздрями, царапал когтями мостовую, извивался длинным змеиным телом. Став выше крыши, начал менять цвета – синий, зеленый, золотой, потом сделался прозрачнее, напоследок чешуя блеснула радугой. Дракон вспыхнул в вышине фейерверком, и вниз посыпались мерцающие огоньки. Они падали совсем рядом, и Наиль, забыв, что он невидимка, подставил ладони, чтобы поймать светлячка.

Ай! Огонёк горячо укусил запястье, и Наиль проснулся.

Опять бешено стучало сердце, он всё ещё слышал праздничную музыку, сладкий запах сладостей из соседней лавки всё ещё дразнил ароматом, а запястье жгло. Какие яркие сны! Жаль, что через пять минут всё забудется. Наиль потер обожженное место и пошёл на кухню попить воды.

Дома было тихо, темно, скучно. Где-то на улице проехала машина, тикали часы в гостиной. Он, стараясь не шуметь, налил воды из чайника.

Сон ещё бурлил в крови, дразнил память. Казалось, Наиль провёл в том городе всё лето (какое лето? на улице осень), и если постарается, то вспомнит имя булочника на углу или моряка с неправильной обезьяной, который травил сказочные байки ребятне на причале, или как зовут халифа, чьи неправильные слоны (белые с желтыми тигриными полосками на шкуре, два ряда бивней и наросты-шипы на голове, как у динозавров) ходили в сторону крепости. Он напряг память. «Гулейм» – всплыло название места, не гарем, но его «предбанник», место, где проводят отбор невольников: лучших обучают и отправляют во дворец, остальных – выставляют за ворота на продажу, где и образовался невольничий рынок.

Полосатые слоны ходили не сами по себе и не толпой, а по одиночке и не так уж часто. Слон величаво и размеренно шел в сопровождении конных воинов и нес на спине крытую беседку. Блестела позолоченная башенка на крыше, развевались разноцветные занавески. Кто внутри – не разглядишь, да никто и не пытается. Прогуливается это сам халиф или его наместник, может кто-то из его многочисленных сыновей? Возвращается он обратно с новой наложницей или просто посетил гулейм на «смотрины»? Все быстро освобождали дорогу слону: растопчет – не заметит, и кому жаловаться? Халифу? Ну, если вам не дорога ваша жизнь…

Наиль глотнул ещё холодной воды. На этот раз воспоминания сна не спешили забыться, и он, поразмыслив, понял, что ни разу не попал внутрь крепости-гулейма. Как-то мысли такой не было в голове, и не приводили его туда бесцельные шатания по городу. Возможно, просто не хотел знать эту темную сторону города? Ему нравилось видеть праздник и разноцветье народа.

Поразмыслив ещё Наиль вспомнил, что не во все дома мог заглянуть, некоторые стены интуитивно избегал. Также избегал встречаться хотя бы взглядом и уж тем более касаться волчар – воинов-охранников гулейма. Они выделялись в разноцветном городе черными одеждами: кожаная куртка без рукавов с нашитыми на нее черными бляшками и шлем, похожий на шлем римских легионеров с черным оперением. Впрочем, и без доспехов они выделялись – черной меткой-клеймом на щеке. Кажется, эта метка – клятва верности – не давала ни обмануть правила, ни предать халифа. В городе их побаивались, за городом ненавидели (именем халифа они могли взять все, что захочется), в порту презирали (чем не рабы? пусть и власти больше).

Наиль допил воду, потёр пятнышко ожога размером с горошину. Ожог набух маленьким волдырём, надо же. Но не было сомнений, что к утру всё исчезнет. Сейчас он пойдёт, досмотрит сон, проснётся по будильнику и как обычно пойдёт в школу. Хотя, сегодня воскресенье и в школу не надо. Хорошо. Зевнул, осторожно поставил стакан и, стараясь не шуметь, ушел в спальню и забрался в постель.

Интересно, а можно загадать место в городе, где продолжится сон? И вспомнит ли он во сне, что хотел в крепость?

Гава 6. Странные сны. Порт

Наиль сидел на дереве во дворе визиря Хе и беззвучно хихикая смотрел, как рыжий моряк «элегантно» ухаживает за женой визиря. Рассказывает байки про морское чудовище, максимально раскидывая руки в стороны: «вот такой у него глаз». Хозяйка перебирает сливы, приветливо улыбается и смотрит так ласково, что рыжий все больше приободряется, поглаживает гусарские усы и трындит дальше, как он этой твари «хрясь гарпуном в ухо!», ведь он такой сильный. Закатывает рукав и напрягает мощный бицепс с синей татуировкой. Хозяйка кокетливо хихикает, одобрительно смотрит на «силушку богатырскую» и неспешно заправляет прядку каштановых волос за розовое ушко.

На рынке Наиль увязался за моряком, который был одет немного похоже на французских моряков нашего мира – берет с помпоном, белая рубаха и красная косынка на шее. Увязался за ним, надеясь, что он приведет его в порт, где можно увидеть «современный» корабль. Наверняка, какой-нибудь клипер или трехпалубник. Местные моряки на суденышках поменьше одевались кто во что горазд. Но рыжий помог донести «шикарной красотке, что слов нет» корзину с фруктами, просочился во двор «воды попить, сгорая от ее улыбки», и теперь флиртовал в меру своих способностей. Впрочем, «красотка» была совсем не против.

Как не странно, но в этом месте ему приходилось бывать. Когда Наиль искал способ посмотреть на дворец, то нашел только один способ – проникнуть в дальний уголок сада через данный двор. Сад халифа поразил необычными цветами, а еще тем, что там летали огромные бабочки и райские птицы, которые его совершенно не боялись, и их можно было рассматривать чуть ли не нос к носу. Жаль, нельзя было погладить: жизнь невидимки имеет и свои минусы. Зато можно было подслушивать и подглядывать. Прям кино! Такое настоящее, и в тоже время это сон, такой вот сон.

Красотка высыпала на стол оставшиеся сливы и ушла в дом. И так ненавязчиво и совершенно случайно ее платок сполз с плеч на пол, что «галантный кавалер» не мог его не поднять и не попробовать отдать владелице, направляясь туда же. Кстати, местные девицы поголовно не носили паранджу. Были и такие, но все остальные если и кутались в километры тканей и шелковые платки, то только пряча нежную кожу от палящего солнца. Белая кожа считалась здесь красивее, чем загорелая.

Наиль задумчиво покосился на дверь, за которой исчезла парочка. За флиртом ему нравилось наблюдать, замечать все эти намеки, специальные и не специальные движения рук, глаз… Но готов ли он смотреть на это совсем по-взрослому?

Вдруг с треском распахнулась дверь двора, и визирь, толстый визгливый мужик с козлиной бородкой, вереща как свинья, размахивая палкой кинулся в дом. Раздались крики, шум падающей мебели. Рыжий моряк вывалился в окно с другой стороны, в рубашке, но без штанов, и, сверкая незагорелыми ягодицами, нырнул в кусты шиповника (ёптить, колется). Толстяк выскочил в дверь и махал руками, насылая кары на грешника. Забавно, но на жену он не орал. «Красотка» появилась рядом, всхлипывая «ах, меня обманули, ах он гад», и ласково обняла «спасителя». Толстяк тут же заткнулся и потянулся мокрыми губами к своей «наивной глупышке».

Наиль поморщился. Не, вот на это он точно смотреть не будет. Уже подташнивает. Корабль. Он так и не посмотрел на корабль рыжего. Хочется в порт.

Рывок. И Наиль стоял на песке недалеко от порта. Ох ты ж! Так он может перемещаться не только на своих двоих. Ну а что? Сон же. Нечему удивляться.

Наиль присел на корточки и попробовал зачерпнуть песок. Пальцы прошли сквозь песчинки, ни одна из них не шевельнулась. Он задумался о том, почему не проваливается сквозь землю, и как тогда ходит, если не чувствует её под ногами. Волшебство какое-то!

Так, слева мелкие кораблики, а справа, где море глубже, должны быть корабли покрупнее. Наиль посмотрел налево. Там пышноусый дед Пин собрал вокруг себя разновозрастную ребятню своими сказками про драконов. Сидя на перевернутой лодке, он чинил сеть челноком и неторопливо рассказывал. Наиль прислушался. Эту сказку он помнил, помнил деда, помнил, как работают его пальцы, казалось бы, отдельно от разговора, привычно, сами по себе. Дед хитро поглядывал на ребятишек, делал длинные паузы, чтобы они теребили «а дальше? а потом что? расскажи».

Послушал немного и пошел дальше. Как же много тут про драконов! Сказки, фокусы, таверны, корабли, напитки. «Драконье гнездо», «Чешуя дракона», «Глаз дракона», «У зеленого дракона» и так далее. Может, он и правда здесь существует не только в сказках?

Деревянные причалы, булыжная мостовая. Порт как порт. Нет здесь современных кранов и прочей техники. Есть лебедки, системы блоков и грузчики. Вокруг что-то катили, тащили, перекладывали, перекрикивали, ругались, торговались. Пахло рыбой и смолой.

На рейде никаких новых кораблей не было, только те, которые Наиль вчера (вчера ли?) весь день разглядывал, пока солнце макушку не нагрело. Вот тоже новость: запахи чувствует, слышит звуки, тепло-холод ощущает, но камешек пнуть не получается. Как так?

А ведь рыжий что-то заливал красотке про «удачный случай», что привел его к «богине», про пробоину в корпусе и «ремонта на месяц, не меньше». Ремонтные доки – это там, как ни странно звучит, глубже в порту. От моря к ним ведет рукотворный канал с многочисленными сдвижными мостиками через него. Корабль на ремонт с помощью специальных приспособлений заводили на специальную конструкцию, воду сливали, и после можно было подобраться к днищу и проводить ремонт и очистку от наросших ракушек.

Да. Вот он. Не такой уж громадный. Двухпалубный, но не настолько широкий, как местные судёнышки. Узкие скоростные обводы, строгая покраска в черный и белый цвета. Команда не бездельничала: тут и там что-то делали, тащили, стругали, колотили, смолили и шкурили. Многие в этих смешных беретах с синим помпоном. Наиль припомнил из родной истории мореходства, что, кажется, этот помпон приделали к беретам, чтобы головой о низкие «потолки» не стукаться. Может не врут, под палубой места немного: нужно и команду разместить, и груз, и провиант, и воду, а еще пушки и кучу разного материала на все случаи жизни. Не разгуляешься.

Захотелось пройти по палубе и потрогать штурвал. Рывок. Ух ты! Он на палубе, но потрогать не получается: босые ноги не чувствуют дерево, только тепло нагретой на солнце древесины.

Тут Наиль заметил кое-что другое: ой, так он здесь в одних трусах! В чем лёг спать, так в том и разгуливает. Обеспокоенно оглянулся вокруг. Он не любил такие сны, где ты, глупый и раздетый, делаешь что-то совсем дебильное, например, писаешь посреди людной улицы. Остается радоваться поутру, что это был всего лишь сон, и недоумевать, к чему он приснился. Так, ладно. Он невидимка! А завтра оденет пижаму, на всякий случай. Или лучше шорты – жарко здесь. Пусть никто не видит, но утром вспоминать стыдно.

Команда не замечала его. Они беззлобно перешучивались между собой, успевая и языком трепать, и дело делать. Наиль прошел по кораблю, осмотрел все места, куда смог зайти или заглянуть. В каюту капитана попасть не удалось, здесь были «неуютные», светящиеся тусклым светом, стены. Раньше в городе такие он чувствовал интуитивно и обходил, не замечая, но потом вдруг обратил на одну внимание и потрогал. Зря. Шарахнуло током так, что подскочил уже дома на постели и еще долго чувствовал противную дрожь во всем теле и не мог уснуть. Больше он ничего светящегося трогать не пытался. Такими стенами были огорожены дворец и крепость, потому там он еще не гулял. И как-то не хотелось.

Наиль потер загудевшую ладонь, вспомнившую урок по токопроводимости невидимок, и оглядел дверь и все вокруг. Нет, внутрь не пройти. Стоит спуститься ниже, может в кают-компании найдет что-нибудь интересное.

Кают-компания была в целом гостеприимна, только некоторые шкафы и сундуки «светились». Туда он не полез, да и зачем, если прямо на столе была расстелена карта! Ну-с, что здесь? Наиль долго смотрел, крутился вокруг, но эту местность не узнавал: ни береговая линия, ни обозначения на карте не напоминали ничего знакомого. Потер лоб. Не то чтобы география была его любимым предметом в школе, но кое-что знал. Была надежда, что это какая-нибудь арабская страна. Пусть кругом много странного, но столько неизученного в мире. Легче поверить в забытый богом уголок Земли, чем в то, что он в другом мире. Хах, ищет во сне какие-то доказательства!

Увидел на полке интересное, подошел и крякнул: местный глобус был не шариком, а булочкой, слегка сплюснутой с двух сторон. На «булочке» располагались два больших материка на плоских полюсах и моря-океаны между ними. Хм. Ладно. Пусть. Сон же. Но было зябко от мысли, что, возможно, он на другой планете.

За бортом громко заржали, и пошли остроты одна другой крепче. Наиль выскочил на палубу. Рыжий герой-любовник гордо дефилировал поцарапанным о кусты шиповника пузом, потому что рубашку повязал на бедрах, прикрывая отсутствие штанов. Впрочем, ботинки, и берет с помпоном были на месте. Рыжий не тушевался, а довольный всеобщим вниманием, стал расписывать свои подвиги. Напрягал бицепсы, играл мускулами торса, и синие татуировки забавно двигались. Оказывается, муж красотки поймал его, когда он «пошел на пятый заход», и хотя «рогоносец» был «двухметровым качком», но «получил таки люлей», ведь… Бла-бла… Ага, а царапины на пузе – это потому что красотка «страстная, как кошка»… Бла-бла. А-а-а… Ну их, врунов таких. На крепость бы посмотреть…