Преобразование человечества

Серджи Мор

Преобразование человечества

Возрождение и забвение

Сначала это выглядело как очередная сенсация, как тысячи других новостей, мелькавших в бездонной ленте Сети. Заголовки повсюду кричали о революции, о победе медицины над старением. Но под яркими словами скрывалось нечто большее. В одной из закрытых лабораторий, работавших при крупнейшем медицинском консорциуме, учёным удалось то, что прежде считалось уделом фантастов. Они взяли под контроль саму основу генетического кода.

Алгоритмы, созданные для точечного редактирования ДНК, неожиданно позволили не просто устранять повреждения или исправлять врождённые мутации – исследователи научились возвращать клетку в её первозданное состояние – в тот чистый и сияющий момент, каким она была при рождении. Накопленные ошибки, старческие изменения, опухолевые ростки – всё исчезало, словно чья-то невидимая рука стирала грязные штрихи с картины, оставляя нетронутый оригинал.

Журналисты наперебой писали о «волшебстве, ставшем наукой», о том, что человечество наконец-то приблизилось к мечте – победе над смертью. Видеоролики с лабораторными экспериментами расходились по миру с невероятной скоростью: старые мыши, превращающиеся в молодых; клетки кожи, вновь обретавшие упругость; органы, которые начинали работать так, будто только сформировались в утробе.

Для миллионов людей это было как луч света в век усталости и болезней. Мир замер в ожидании.

Разделение человечества

Общество взорвалось. В социальных сетях царил настоящий хаос – тысячи, сотни тысяч комментариев и переписок, где люди спорили, радовались, ругались и строили планы на невозможное. Кто-то писал: «Я успею увидеть, как люди колонизируют звёзды». Другие делились сокровенным: «Моя мать сможет жить вечно, я подарю ей молодость». Молодые и старые, богатые и бедные, все одинаково жадно впитывали новости о прорыве, как будто сама надежда могла уже сегодня стереть морщины с лица и исцелить болезни.

Одни говорили о новой эре – о времени, когда слово «старость» станет анахронизмом, а болезни перестанут быть приговором. Другие, более осторожные, предостерегали: «Кто будет решать, кому дать вечную жизнь? Что станет с перенаселением? Как изменится власть, если старики перестанут уходить?» В дискуссиях в сети восторг всегда соседствовал с тревогой, и за каждым радостным возгласом стоял чей-то горький страх.

Политики отреагировали почти сразу, но их речи звучали осторожно, подчёркнуто взвешенно. Одни заявляли, что новые технологии станут достоянием всего человечества, что «никто не должен остаться за бортом великого будущего». Другие же, более прагматичные, требовали немедленно ввести строгий контроль и ограничить доступ к открытиям – ведь, как они утверждали, «человечество ещё не готово к такому оружию». И всё чаще звучало слово именно «оружие», а не «лекарство».

Тем временем за кулисами разыгрывались сцены куда менее публичные. Крупнейшие корпорации вели переговоры, тайные и лихорадочные. Государственные спецслужбы пытались получить копии разработок, опасаясь, что в чужих руках бессмертие обернётся катастрофой. Но широкой публике всё это было пока неизвестно. Люди продолжали спорить, мечтать, надеяться.

И именно тогда, в гуще всеобщего восторга и сумятицы, начали закладываться первые камни в то будущее, где человечество разделится навсегда.

Цена бессмертия

Первыми настоящую цену открытия осознали не учёные и не политики, а те, кто привык измерять мир не словами, а цифрами на банковских счетах. Богатые и влиятельные семьи, владельцы транснациональных корпораций, люди, которым и без бессмертия принадлежали целые государства, вдруг увидели перед собой не просто средство борьбы с болезнями, а ключ к вечной власти.

Они действовали быстро и бесшумно. Лаборатория, ставшая родиной великого открытия, в одночасье оказалась под плотным кольцом контроля. В коридорах, где ещё вчера витала радость научного триумфа, сегодня стояли хмурые люди в дорогих костюмах, за которыми следовали вооружённые «охрана» и чиновники, давно купленные за баснословные суммы. Влиятельные семьи не просто получили доступ к технологии – они подчинили её себе, отрезав все возможные пути утечки.

Политики, которые ещё недавно выступали с трибун и обещали, что «новое открытие станет достоянием всех», внезапно замолчали. Их молчание объяснялось просто: спецслужбы, на которые они рассчитывали, уже были перекуплены. Досье, компромат, шантаж и чемоданы с деньгами сделали своё дело – лаборатория перешла под негласное управление самых богатых.

А затем началась тщательно выстроенная игра. В газетах, в телевизионных ток-шоу, в академических изданиях один за другим стали появляться скептические материалы. Одни утверждали, что экспериментальные данные были сфальсифицированы, другие – что исследование неверно интерпретировано. В интернет лилась лавина «разоблачений»: это был «фейк», «ложная сенсация», «популистский вброс». Всё больше и больше людей начинали сомневаться, а вскоре и вовсе верили, что ничего подобного никогда не существовало.

Учёных, сделавших открытие, заставили замолчать. Одних просто купили, другие бесследно исчезли, а третьи поспешно сменили тему исследований и уехали за границу. Иллюзия была создана мастерски. Для миллионов простых людей всё оказалось лишь яркой, но мимолётной сенсацией, очередной «уткой».