Нулевые

Без Димы школа казалась какой-то неполноценной и неправильной. Маша постоянно оглядывалась на дверь, надеясь, что он просто проспал и вот-вот придет. Но школьный день кончился, а Дима так и не появился.

А в четыре часа ее снова ждала смена у маркета, но Маша приехала туда даже раньше времени. Она жадно высматривала Диму в толпе прохожих, хотя и понимала, что вероятность его появления ничтожно мала. Сегодня на ней красовался замызганный костюм Винни-Пуха, который, по всей видимости, до этого и в луже успел поваляться, чтобы сильнее напоминать тучку. Только новые кроссовки немного поднимали настроение. Честно признаться, Маше было ужасно жаль надевать их на работу. Но Диме, наверное, было бы приятно ее в них увидеть.

С самого утра она так много о нем думала, что знакомая фигура сперва показалась ей гадкой проделкой мозга. Но как только Дима махнул ей рукой и сказал: «Привет, апельсинчик», Маша едва не запрыгала от радости. Хотя видок у него был тот еще: темные круги под глазами, сухие губы и странная прическа, как будто он сунул голову под кран, а потом наспех прилизал волосы расческой.

– На работу? – спросила Маша голоском сладкой феи.

– Нет, только с нее. Я так устал, апельсинчик. Это были адские сутки. Я должен был уйти в шесть утра, но там такое началось, и я просто не смог всех оставить. – Дима пожал плечами.

– А ты кем работаешь? – Маша решила наконец удовлетворить свое любопытство.

– Санитаром в больнице. Я упросил деда помочь мне устроиться, школьника не хотели брать. Работа там разная – за пациентами ухаживать, поручения выполнять, иногда даже тела в морг отвозить. Всего хватает, – поделился Дима, задумчиво теребя медвежье ушко на Машиной голове.

– А что случилось-то утром?

Дима на секунду замолчал, а потом спросил:

– Тебе правда интересно?

– Конечно!

– Хирурги спасали одного человека, а я его потом в палату перевозил. И родственников утешал. Они попросили ему кое-какие вещи занести, в тумбочку убрать. А когда я к нему поднялся, то понял, что операция прошла не так гладко, как должна бы. Пришлось снова звать врачей, опять утешать родных, бегать туда-сюда со снимками и анализами, звонить деду и требовать консультацию у других специалистов, а потом огребать за то, что влез без спроса не в свое дело, да и много чего еще. И морг как завершение рабочего дня. – Дима внезапно уткнулся лбом в ее плечо и тяжело выдохнул в слипшуюся сосульками синтетическую шерсть.

– Поезжай домой и отдыхай, – велела ему Маша, похлопывая по спине медвежьей лапой.

– С моими женщинами не отдохнешь, – пробормотал Дима, чуть покачнувшись.

– Говоришь так, словно ты владелец проблемного гарема, – закатила глаза Маша.

– Ну да, – рассмеялся Дима, отступив на шаг, и вид у него при этом был слегка безумный. – Если бы это был гарем…

Маша обратила внимание на то, как мелко подрагивают его руки. Интересно, он вообще сегодня ел?

– Тогда посиди у входа на лавке, покарауль мои листовки и эти огромные медвежьи перчатки, а я сейчас. – Она сунула ему в руки листовки, скинула свои лапы и, прежде чем Дима успел что-то ответить, забежала внутрь маркета.

В ближайшей кофейне Маша купила большой стакан крепкого капучино без сахара, какой себе при ней заказывал Дима, и булочку с корицей. Хотя денег у нее было крайне мало, она ни на секунду не задумалась, сводя в уме доходы и расходы, как это делала всегда.

Дима послушно сидел на лавочке, читая ее листовки с таким серьезным видом, будто там были изложены ответы на ближайшую контрольную по химии.

– Это тебе. – Маша неловко сунула Диме угощение.

– Спасибо, апельсинчик, вернее Пух, – удивился он, но отказываться не стал.

– Ешь на здоровье. – Маша надела перчатки и похлопала Диму лапой по голове. – Врачом хочешь стать? Почему вдруг работаешь по ночам санитаром?

Дима кивнул, аккуратно откусывая булочку.

– А ты, Пух? Не хочешь рассказать о себе? – спросил он, делая глоток кофе.

– Нет, пусть это будет моя тайна, – поспешно ответила Маша, решив не городить очередную ложь, в которой так легко запутаться.

– Ну что ж, – улыбнулся Дима, – общаться с человеком, все время скрывающимся в костюме, довольно забавно. Ты добрая, и мне приятно с тобой говорить. Хотя обычно люди начинают меня разочаровывать буквально через минуту общения.

– Да, дурацкие наряды располагают к себе. Но знай, что не все люди в костюмах гигантских игрушек – милые. Может, я страшила-маньяк? – Маша угрожающе подняла лапы.

– Особенно если вооружишься метлой. Хотя в тот раз ты же меня пощадила.

– Я серьезно. Ты ведь ничего обо мне не знаешь. – Маша сунула листовку проходящей мимо женщине.

– Может быть, поэтому мне легко с тобой разговаривать. – Дима раскрошил остатки булочки воробьям, которые сгрудились у его ног, и встал с лавки. – Я пойду.

– Тогда до встречи! И спасибо за кроссовки. – Маша подняла одну ногу и помахала.

Дима улыбнулся и пошел к остановке, на ходу допивая свой кофе. А Маша лишь покачала головой. Оказывается, высокомерный Дима может довериться первой попавшейся незнакомке только потому, что она показалась ему доброй и безобидной в идиотском костюме. Вот ведь наивный дурак, а еще отличник и мажор. И о каких женщинах он упоминал? Интересно, кто еще, кроме сестры, нарушает его покой?

Глава 7

На следующий день Дима явился в школу за минуту до звонка на первый урок. Маша то и дело оглядывалась, рассматривая его бледное лицо, запавшие глаза и острые скулы. Она гадала – всегда ли Артемов выглядел таким уставшим и болезненным? Наверное, да, просто события последних дней заставили ее к нему присмотреться. Хоть они и учились вместе с первого класса, Маша никогда не обращала на Диму особого внимания, как, впрочем, и на большинство одноклассников. Конечно, порой она с завистью подмечала новые шмотки, но чтобы с тревогой разглядывать его синяки под глазами – такое было с ней впервые. Вид Димы-зомби ее действительно беспокоил. Интересно, он вообще спал этой ночью? Завтракал?

– Маш! – шепнула Танька с соседнего ряда и швырнула скомканную бумажку.

Послание ловко перехватил Илья, до этого старательно притворявшийся спящим.

– Что? Может, это она мне? Я же значок с таким именем иногда ношу, – тихо проговорил он и показал язык, хитро прищурившись.

Маше оставалось лишь сжать ручку в кулаке, поскольку учительница литературы закончила писать на доске схему и повернулась к классу. Илья старательно разгладил бумажку и принялся читать.

– А теперь у вас пятнадцать минут на обсуждение задания с соседом по парте. За это время вы должны обозначить все сюжетные линии романа, – сказала учительница, садясь за стол. – Артемов, так как у тебя соседа нет, придется сделать одному, но ты-то точно справишься.

– Держи. Думал, там что-то интересное, а это ерунда. – Илья великодушно отдал Маше Танино послание.

«Ты не забыла, что сегодня вечером бал осени?! В три мы с Наташей придем к тебе, чтобы собраться. Окей или ты снова работаешь?»

Маша понимала, что девчонки хотят заявиться к ней, чтобы накраситься. Недавно она, как представитель косметической компании, приобрела с большой скидкой классный набор пробников. Что ж, это будет хорошим поводом уговорить девчонок заказать себе новую косметику из каталога. Маша поймала Танин взгляд и закивала, а потом снова посмотрела на осунувшееся Димино лицо и отметила, что сегодня у него по крайней мере не трясутся руки. Но эта синюшная бледность и неестественный блеск зеленых глаз… И куда смотрят его медики родители? Он же ходячая иллюстрация симптомов переутомления!

Не замечая, что Маша за ним наблюдает, Дима сосредоточенно листал книгу, делая в ней пометки карандашом.

– Любуешься своим отличником? – Илья щелкнул ручкой и нарисовал сердечко на полях Машиной тетради.

– А нельзя? – спросила она, тут же перечеркивая рисунок.

– Да ради бога! – Илья изобразил еще одно сердечко, у которого были ножки, ручки и смешная рожица. – Я понимаю, почему ты взяла его в оборот, а парню остается только посочувствовать. Хотя, может, ему нравится ходить за тобой на поводочке? Кто этих маменькиных слюнтяев разберет?

– И чем я, по-твоему, плоха? – Маша нарисовала молнию, пронзающую сердце.

– Ты прекрасна. Но я не думаю, что у вас что-то выйдет. – Илья пририсовал сердечку маленький громоотвод. – Такие, как Дима, с самого рождения не знают бед, сопли им подтирают няньки, горничные с утра готовят выглаженную одежду и полезный завтрак, а родители суют деньги просто так.

– Он хорошо учится и работает, – вступилась за Диму Маша, пририсовывая сердечку капкан.

– Дай угадаю. – Илья нарисовал камень, падающий на капкан. – На работу его устроил кто-то из родных. А хорошие оценки… Пятерки ему рисуют только потому, что его отец за свой счет отремонтировал второй этаж и вставил пластиковые окна. Все учителя же с ним с первого класса носятся, и стоит Димочке не понять тему, как они терпеливо ее объясняют. Химик вон периодически сидит с ним после уроков, готовит к олимпиаде. А к тебе такое же отношение? Или ко мне?

– Его оценки заслуженны, он сам прикладывает усилия, – не сдавалась Маша.

– И репетиторов себе позволить может. И новый мобильник взамен того, что ты случайно у него забрала, – хмыкнул Илья, рисуя сердечку лестницу до домика в облаках.

– Я не… – разозлилась Маша.

Но Илья ее перебил:

– Ладно-ладно, кошечка. Я на твоей стороне. Если найдешь еще какие-то вещи, готов перепродать.

– Да иди ты! – Маша придвинула к себе тетрадь и яростно заштриховала сердечко.

– Маш, зря ты думаешь, что Димочка поможет тебе изменить жизнь. Станет ли он тебя защищать? Уверен, когда его мамочка тебя не одобрит, он не будет с ней спорить. Лет через пять ему подсунут какую-нибудь фифу в шмотках от Шанель, дочь партнера отца или подруги матери. Сама посуди, кого он выберет? Или твой отец? Представь вас на семейном ужине у Артемовых. Это же смешно.

– Зря ты пытаешься меня унизить, – мстительно прошипела Маша.

– Я лишь не хочу, чтобы тебе потом было больно, – прошептал Илья. – У меня была похожая ситуация. Девчонка из богатой семьи. Я сам не заметил, как сказка обернулась для меня унижением, когда ее родные стали надо мной потешаться.

– Все люди разные, и твой случай – это вовсе не закономерность.

– Да ну? – развеселился Илья. – Кстати, пока не забыл. Вот. Я поговорил с парнями и выбил для тебя еще тысячу.

Маша не успела ничего ответить, как Илья ловко сунул ей в руку скрученные рулоном бумажки.

– Ну вот, можешь, когда хочешь! – Настроение Маши поползло вверх, она быстро спрятала деньги в карман джинсов.

– Теперь я раздражаю тебя меньше? – промурлыкал Илья.

Маша не ответила, она с деловым видом принялась рисовать на листке сюжетные схемы.

– Так-так, кажется, я подобрал ключик к твоему алчному сердечку. – Он тоже склонился над листком и прошептал: – Сегодня на балу у меня будет для тебя сюрприз.

– Оставь свои глупые игры для восьмиклассниц, – закатила глаза Маша. – И не подкатывай ко мне. Я не ищу парня.

– Да-да, Машка-монашка. – Илья откинулся на стуле и легонько ущипнул ее за щеку.

– И вообще, у нас осталось пять минут, чтобы доделать задание! – Маша гневно кивнула на часы.

– Не бойся, Аленка меня любит, уж на четверку уболтаю. А ты напиши хоть что-то, чтобы не пустой лист сдавать, – беспечно заявил Илья.

Маша фыркнула. Их учительница литературы, Алена Ивановна, была вчерашней студенткой, а потому некоторые мальчики из класса общались с ней на «ты», и она не препятствовала.

Едва дождавшись перемены, Маша подошла к Диме. Она хотела предложить ему отменить их сегодняшние занятия, чтобы он смог отдохнуть.

– Выглядишь усталым, – без обиняков заявила Маша, садясь на свободный стул рядом.

– Русский сделала? – спросил Дима, выкладывая учебник.

– Сделала. Я просто подумала: может, сегодня не будем заниматься после уроков?

– Если хочешь. – Он пожал плечами, ровняя свои тетрадки на парте.

– А ты… – Маша хотела было сказать, чтобы он лучше выспался после обеда, но Дима наконец посмотрел ей в глаза, и в этом взгляде было столько раздражения, что слова застряли у нее в горле.

– Маша, можно еще кроме Наташи Янка сегодня к тебе придет? Я принесу плойку и сделаю ей локоны! А ты дашь мне ту серебряную подводку? – Таня бесцеремонно уселась на Димину парту, прямо перед его носом, при этом ее низкие джинсы сползли, открывая на всеобщее обозрение белые стринги с золотой цепочкой, на которой висело крошечное сердечко, сверкавшее стразами.

Маша нервно взглянула на Диму, но тот не обращал на Таню никакого внимания, выписывая что-то из учебника. Постойте, уж не домашку ли он так торопливо делал на перемене?!

– Дать списать? – доверительно склонилась к нему Маша.

– Не стоит, – сухо ответил Дима, выдергивая край учебника из-под Таниной задницы.

– А я думала, что ты поэтому меня спрашивал про домашку, – вздохнула Маша, нарочно игнорируя Танькину болтовню.

– Нет, хотел тогда посадить рядом с собой и параллельно объяснять, чтобы ты тоже писала, – пробормотал Дима.

– А я и так рядом! – Маша игриво склонила голову ему на плечо, одновременно корча Таньке рожу, но Дима вздрогнул и отстранился.

– Обсуждайте блестки в другом месте, вы мне мешаете, – сквозь зубы процедил он, продолжая писать.

– Зануда, – фыркнула Таня, вскакивая с парты.

Маша тоже встала и пошла к своему месту. Наверняка Дима решил, что она обычная вертихвостка, отменившая занятия ради того, чтобы успеть накраситься и нарядиться перед балом, а вовсе не потому, что беспокоится за него. Маша попыталась убедить себя, что ей плевать, о чем там думает Дима, но на самом деле это было не так. С некоторых пор Маше ужасно хотелось ему нравиться, быть особенной, той, которая в отличие от большинства его не раздражает.

Оставшиеся уроки прошли тухло: Дима, как обычно, всех игнорировал, а Илья одолевал своим вниманием. Маша даже пообещала самой себе, что в понедельник подойдет к классной руководительнице и попросит ее пересадить – например, к Диме. Почему нет? Он все равно сидит один.

А вот дома получилось устроить настоящее веселье. Маша вытащила всю косметику, которая у нее была, и они долго экспериментировали с макияжем и прическами. Себе она нарисовала черные стрелки, кончики которых были в виде крыльев летучих мышей, и присыпала веки коричнево-золотыми блестками. Губы покрыла обычным прозрачным блеском с ароматом персика, решив не перебарщивать. Таня и Яна выбрали ярко-красную помаду и теперь напоминали невест графа Дракулы. Маша прицепила на левый висок две золотые заколки, открывая одно ухо, и осторожно выкрасила часть прядей синей тушью.

– А наденешь что? Давай из этого! – Таня ткнула пальцем в ворох одежды на кровати, которую принесла из дома.

Маша придирчиво перебрала вещи и вытащила красный кроп-топ, переливающийся стразами. К нему отлично подошла ее короткая черная джинсовая юбка и ботфорты на шнуровке. Нарядившись, она покрутилась перед зеркалом, примеряя позолоченные браслеты и свои любимые кольца-серьги. Маше нравилось быть яркой, заметной, заставлять всех оборачиваться ей вслед. Нередко она представляла себя под лучами софитов среди богатых и знаменитых. Серая, скучная жизнь была явно не для нее.

– Меня папа бы в таком из дома не выпустил, – вздохнула Яна, глядя на Машу. – Он и на джинсы-то мои ругается, что они едва держатся на бедрах, слишком низкие и все в таком духе.

– А мой, слава богу, еще с детского сада разрешает носить все, что вздумается. – Маша прибавила громкость у радио, услышав любимую песню.

– А ты мне дашь свой джинсовый плащ, а я тебе куртку? – спросила Таня, дуя на свеженакрашенные ногти.

– Нет, я в ней замерзну. Не хочу болеть. – Маша аккуратно разложила свою косметику в картонной коробке и убрала ее под кровать.

– Маш, а тебе нравится Илья? – спросила Яна, брызгая лаком на локоны. – Вы постоянно на уроках шушукаетесь.

– Нет, не люблю бабников.

– Мне кажется, к Машке Илья стал клеиться только после того, как она сблизилась с Димой, – заметила Таня. – Не может стерпеть, что кому-то еще, кроме него, уделяют внимание.

– Согласна, – отозвалась Маша. – Я тоже это заметила.

– А как тебе тогда мистер лучший ученик в школе? – продолжила свой допрос Яна.

– Умненький, воспитанный мальчик, всегда опрятный и в новеньких вещичках, словно кукла, которую только что вынули из коробки, – ответила за Машу Таня.

– И его весело дразнить, – кивнула Маша. – Да и вообще я не уверена, что способна кого-то полюбить до умопомрачения, как какая-то глупенькая героиня из сериалов.

– А мне нравится Илья, – заявила Яна, – он выглядит таким взрослым! А еще я слышала, у него какой-то свой бизнес. Редко, когда мальчики в его возрасте настолько самостоятельны. А что касается того, что он ветреный, так это нормально для семнадцати лет. Влюбится и станет серьезным. Но до свадьбы надо нагуляться.

– У-у-у! – одновременно закричали Маша с Таней.

– Яна! Не будь наивной, любовь превращает чудовище в принца только в сказках, – тихо заметила Наташа. – И вообще нам пора выходить.

Брызнувшись перед выходом Янкиными новыми духами Kenzo, девчонки пошли в школу.

Осенний бал для старшеклассников проходил в спортивном зале. Накануне его украсили тыквами, разноцветными бумажными листьями и фонариками. Конечно, «бал» – не самое подходящее слово, поскольку это была обычная дискотека, разбавленная школьной самодеятельностью на осеннюю тему. Музыкальный ансамбль подверг пытке «Осенней песней» Чайковского всех присутствующих, староста, Анна Оладьева, прочитала стихи собственного сочинения, а кавээнщики из 11-го «В» разыграли сценку про то, как сентябрь избил август учебниками.

Наконец программа выступлений подошла к концу, и Ярик подключил огромные колонки к музыкальному центру. Он хвастался, что накануне до самой ночи записывал на диск самые классные песни. Маша вздрогнула, когда от первых нот песни «Чужие губы» группы «Руки вверх!» в окнах едва не полопались стекла. Да, с музыкальным вкусом Ярика она бы поспорила, но колонки он принес мощные.

Девчонки завизжали и мигом образовали круг, в то время как парни выстроились у стеночки, напустив на себя неприступный вид. Маша скользнула взглядом по собравшимся и с удивлением заметила в дальнем углу Диму, который до этого всегда игнорировал подобные мероприятия. Встряхнув волосами, Маша принялась нарочно соблазнительно танцевать, дразня этого напыщенного отличника. Дима отвел глаза в сторону, чем еще сильнее ее позабавил. Тогда она раскрутила воображаемое лассо и набросила его на Диму, а потом сделала вид, что подтягивается к нему на веревке.

– Поймала! Теперь танцуешь со мной! – Маша схватила Диму за руки, но тот мягко высвободился и как-то странно на нее посмотрел, в его взгляде сквозила настороженность и тайна, которую она пока не могла разгадать. – Ладно! Хочешь стоять как истукан – стой. Но ты все же пришел на бал. В этот раз успел побыстрее перебрать горох или какие там задания вредной сестры не давали тебе до этого посещать школьные дискотеки?

– Я вчера прогулял, и классная угрозами заставила меня прийти сюда, – пояснил Дима, улыбнувшись.

– И чем она угрожала? Притащила тебя за ухо? – засмеялась Маша, представив эту картину.

– Тебя там Таня, кажется, зовет, – сказал Дима, махнув рукой в сторону танцующих.

Маша обернулась. Ее подруга самозабвенно двигалась под музыку, подпевая с закрытыми глазами.

– Да нет. Она же к нам спиной даже повернулась, – ответила Маша.

– Ну, значит, не Таня, а эта вторая, которая Наташа. Или не она. Но я точно слышал, как девочки тебя звали, – продолжал врать Дима, по всей видимости пытаясь как можно скорее от нее отделаться.

– Если не хочешь со мной разговаривать, так и скажи, я не тупая, – обиделась Маша и пошла к девчонкам.

Но на полпути ее перехватил Илья. Он взял ее за руку и закружил словно балерину. Назло Диме Маша изобразила восторг от этой встречи и сделала пару изящных движений. Когда-то бабушка водила ее на балет, и Маша еще кое-что помнила из тех уроков.

– Сюрприз заключался в том, что ты не умеешь танцевать? – язвительно заявила Маша, когда Илья случайно наступил ей на ногу.

– Нет, моя принцесса. – Он осторожно обхватил Машу за плечи и повел в другой угол зала, где было поменьше народа.

– И почему ты последнее время так много внимания уделяешь мне? Я уже боюсь, что твои фанатки изобьют меня как-нибудь после уроков. – Маша поежилась, почувствовав на себе недружелюбные взгляды девчонок, мимо которых ее провел Илья.

– Давай буду тебя провожать. – Обаятельная улыбка вспыхнула на губах Ильи, когда он усадил ее на стул. – А вот и сюрприз для тебя.

На колени Маше упал серебряный телефон, на котором висел брелок с розовым пушистым сердечком.

– Я не принимаю такие дорогие подарки, – прошептала она, хотя руки против ее воли сжали сотовый.

– Да это ерунда, совсем не дорого. Он бэушный. Мне пацаны таких несколько дали за работу, а у тебя же нет, вот я и подумал. – Илья нажал на кнопку включения, и маленький прямоугольный экран загорелся оранжевым светом. – И ты ничем мне не будешь обязана. Разве что один медляк? – Он галантно подал ей руку.

Маша встала со стула и сунула мобильник в задний карман своей юбки. Может быть, иногда стоит побыть хоть чуточку беспечной и принимать подарки судьбы, не боясь расплаты? «У тебя глаза как небо, словно ночь твои ресницы, твои руки словно крылья – крылья одинокой птицы…» – надрывались колонки. Илья обнял Машу за талию и крепко прижал к себе. Она кончиками пальцев коснулась его спины, надеясь, что мелодия скоро сменится на что-то повеселее. От Ильи снова пахло сигаретами и мятной жвачкой, тяжелые горячие ладони непривычно давили ей на бедра, а прерывистое дыхание, касающееся виска, ужасно смущало. Маша искренне считала, что топтание по кругу под заунывную музыку – это самое глупое, что придумало ее поколение. Даже ее бабушка в молодости и то поинтереснее танцевала. Но Илью, похоже, все устраивало, он зарылся лицом в ее волосы и провел ладонью по Машиной спине.

– Будешь лапать, пожалеешь, – прошептала она, дернув его за прядь волос на затылке.

– Да я же только спины твоей коснулся, недотрога, – рассмеялся Илья и картинно положил руки ей на плечи. – Так лучше?

– Так странно, – скривилась Маша. – Верни руки мне на талию, только не смей ими елозить!

– Все, что попросишь, кошечка. – Илья снова сжал ее голую кожу на талии, и Маша пожалела, что надела такой короткий топ.

Ей ужасно хотелось обернуться и посмотреть, что делает Дима, но сердце жгла обида. Да и плевать. Пусть стоит один как придурок.

– А хочешь, сбежим из этого дурацкого места туда, где действительно весело? – прошептал ей на ухо Илья. – Ты не пожалеешь, обещаю.

– Твои фанатки меня с костями сожрут, – криво усмехнулась Маша.

– Я сумею тебя защитить, вот увидишь. – Илья выпустил Машу из своих объятий. – Где твоя сумка? В той куче, вокруг которой танцуют твои подруги? Ага, увидел. Никогда не понимал, почему девки так делают.

– Не стоит, я здесь еще останусь, – отказалась Маша.

– Уверена? – изогнул бровь Илья.

– Да.

Он кивнул и изобразил шутливый поклон. Маша в глубине души порадовалась, что от Ильи удалось так легко отвязаться, но, как выяснилось, она сделала выводы слишком рано. Стоило им с девчонками выйти из школы после дискотеки, как к ним подъехала облезлая серебристая иномарка. За рулем сидел неизвестный парень, а рядом с ним расположился улыбающийся Илья.

– Поехали, продолжим веселье в клубе! – крикнул он Маше, приоткрыв окно. – Завтра же суббота. Девчонки, вы с нами?

Яна запищала от восторга и потащила Машу с Таней к машине. Маша обернулась, краем глаза заметив высокую фигуру, но Дима прошел мимо, даже не посмотрев на нее. Вот уж кому было действительно плевать.

– А поехали! – крикнула Маша и забралась в машину под одобрительные возгласы парней. Краем глаза она заметила, что Дима повернул голову в их сторону, замедлив шаг, но в этот момент водитель нажал на педаль газа, и школа скрылась за поворотом.

Глава 8

Маша сидела на заднем сиденье, зажатая между Таней и Яной, и ужасно жалела, что не последовала примеру Наташи, которая после осеннего бала сразу пошла домой. В машине громыхала музыка, Илья и его друг, представившийся Сашей, задымили весь салон своими вонючими сигаретами. На улице разразился настоящий ливень, и Маша с трудом могла различить, куда их везут. Вечерний пейзаж смазывался, отражаясь в струях воды, скользящих по стеклам. Желтые фонари, мокрые осенние листья, серые дома и черный асфальт причудливо искажались в окнах, напоминая фрагменты странного сна.