Станция

Филюк Екатерина

Станция

Пустынна станция сегодня.

Давно здесь не было людей,

Ни хора песен новогодних,

Ни смеха радостных детей.

Вокруг нее лежит погибель,

Внутри – лишь жажда и тоска.

Ее на карте не увидишь,

Она зовется «в никуда».

И если путник заплутавший,

В пустыне вдруг найдет ее,

В тень не устроится уставший,

И не найдет он здесь питье.

Забудет лишь дорогу к дому,

Забудет то, чем раньше жил,

Все станет здесь ему знакомым –

В ряды он вступит сторожил.

Тогда его найдет работа -

Пески страданий охранять,

Стеречь ворота перехода

И время памяти менять.

(Собственное сочинение)

Ночь на станции.

Никому в этом месте нет дела до происходящего вокруг.

Пустынный ветер устало гнал одинокое перекати-поле. Два солнца лениво уходили за горизонт. К слову сказать, эти солнца были значительно ближе к станции, чем земное солнце, и выглядели внушительно. Зрелище потрясающее и, одновременно, пугающее. Но даже солнцам не было дела до происходящего на станции.

Тишина и покой – вот, что хранила станция. Время здесь, как будто, замерло. А может его тут, действительно, нет. Или же станция хранит все мировое время в своих песках. Здесь не найти ответов. Никто не знает, что это за станция и куда ведут старые, на первый взгляд, заброшенные пути.

Девушка сидела, облокотившись на стену здания. Расположившись прямо на песке, она задумчиво играла им, пересыпая из одной руки в другую. Девушка смотрела на закат двух солнц и не ждала здесь никого встретить. Все, что ей нужно было – тишина.

Из-за угла станции вышел человек с черными, как смола, крыльями:

– Снова ты тут? – спросит темный ангел

– Где мне еще быть, как не здесь, – ответила ему девушка, даже не повернув головы в его сторону.

– Опять обидели?

– Наверняка.

– Кто на этот раз?

– На этот раз никто. Я сама виновата в своем желании доверять людям, так что на себя мне только и обижаться.

– Не раз это уже слышал, но выводов не увидел, – тяжело выдохнул ангел.

– Больно? – уточнил он, после неловкой паузы.

– Уже нет. Уже все равно. Просто не хочу видеть и слышать людей. Я не виню их в стремлении идти вперед и борьбе за более успешную жизнь. Но, мне кажется, в этом беге они просто теряют свою жизнь. А унижать других, для повышения собственной самооценки – так себе заслуга.

– Ты тоже немало ошибалась.

– Я всего лишь человек, а людям свойственно ошибаться. Более того, мне показали меня со стороны – высокомерная, эгоистичная, амбициозная. Я просто теперь сижу и делаю выводы.

– Это уже что-то новое, – удивился темный ангел. – ты как-будто уже пришла ко мне на суд, но еще не время.

– Ты мне уже не раз говорил, что мое время придет не скоро. Радоваться этому или огорчаться? Я не знаю. Мы, люди, такие переменчивые. Иногда, мне кажется, что мы так никогда и не узнаем, чего хотим на самом деле.

– А чего хочешь ты?

– Сейчас я ничего не хочу. Сейчас я пытаюсь изменить себя. Пожалуй, это единственное на что я способна. Я бы осталась уже здесь, где нет людей, а с ними и обмана, предательств и боли, но я знаю, что это невозможно.

Новый порыв ветра принес запах гари. Это было несвойственно для станции, здесь даже запахи – большая редкость. Только песок, ветер и заброшенное здание.

– Надеюсь, ты больше никому не доверишься, – подумав, сказал ангел. – Не радостно видеть тебя здесь.

– Я уверенна, что больше никому не поверю. Доверие – это слишком большой дар для людей, мы не умеем дорожить чужими чувствами и эмоциями. Это правильно, что, ни смотря на все старания, каждый человек остается одиноким. Мы должны хранить свои секреты только для себя и защищать их от чужой критики.

– А после все это буду судить я, – грустно хотел возразить темный ангел.

– Люди не думают, что будет после. Мы боимся этого, потому что не понимаем. А, поскольку время на земле ограниченно, стараемся максимально получить все и сразу. Только здесь природа тоже берет свое – чем больше мы имеем, тем большего хотим. Это бесконечный бег. Как белки в колесе. Никто не может остановиться, чтоб просто осознать туда ли он бежит.

– Может тогда и смысла нет?

– О, нет, друг мой, тут ты не прав. Смысла на земле бесконечное множество. Ничто не сравнимо во всех мирах с любовью. Неважно, любовь это между мужчиной и женщиной, материнская любовь или даже просто любовь к искусству. А кроме любви есть еще дружба, доброта и забота. Все имеет смысл.

– Тогда зачем ты искала новых друзей? У тебя же много хороших, проверенных товарищей?

– Я хотела сбежать. Сбежать от старой жизни совсем. Мне всегда выход мерещится именно в побеге. Вот и сюда снова сбежала. Старая жизнь – это воспоминания. В них много боли. Есть и радость, но боли больше. Вот я и хотела найти друзей, которые не будут напоминать мне о старой боли. Начать жизнь заново. Но не вышло. Вместо этого судьба заставила меня о многом подумать, столкнув со старыми друзьями.

– И что из этого вышло?

– Вышло то, что я здесь. С одной стороны, я понимаю, что поиск – не выход. Мои старые друзья настоящие, замечательные люди. А с другой стороны, я снова не вижу выхода.

– Как же вы, люди, все любите усложнять. Неужели нельзя все воспринимать проще?

– Нельзя. Особенно, когда ты бежал от боли и получил новую боль.

– Что это значит?

– Я не знаю. Либо ничего не менять, либо снова рисковать. Но я устала и мне сейчас хочется просто сидеть здесь.

– И ты даже не думаешь никому мстить, как раньше?

– Тогда боль породит боль. Никому этого не нужно. Все, что ты можешь сделать, чтоб наказать обидчика – не тратить на него свое время. Мы и так катимся в бездну, забыв, про самые главные человеческие качества. Я, как никто другой, не собираюсь в этом участвовать. Все, что я могу – отдать остатки своей души на добрые поступки, залатать этот мир, насколько меня хватит. Наверное, это и есть мой путь и с него не сбежишь.

– Живи, как все, для себя.

– Знаешь, я пела в хоре. И нас учили цепному дыханию. Ты должен был понимать, когда твой коллега по партии берет воздух, чтоб вам не замолчать вместе. Если весь хор в один момент возьмет дыхание – песня закончится. Так и с жизнью – если все будут просто жить для себя, не будет больше музыки.

– И что ты думаешь делать дальше?

– Музыку, но только для тех, кому она действительно нужна. Сколько бы мне не резали крылья, я буду растить новые, такой вот я человек. Я буду нести свет, сколько смогу.

– А зачем ты здесь тогда?

– Без тьмы не познаешь свет. Иногда нужно полностью потухнуть, дать волю боли и эмоциям, пережить все и только после этого вновь встать и идти навстречу только к тем людям, которые идут навстречу тебе. Не стоит догонять уходящих и уговаривать идти тех, кому не по пути. Тогда только не потратишь время и силы впустую и не получишь новых разочарований.

– Тебе пора, – сказал темный ангел.

– Я знаю, но скоро приду сюда снова, без обид.

– Твоя вера в людей меня и пугает, но и умиляет – какие обиды.

Ангел пошел, опустив голову и о чем-то размышляя. Ему было тяжело понять людей, но он хотел этого. Девушка поднялась, глядя на уже почти полностью ушедшие за горизонт солнца и первый раз задумалась: что происходит, когда они садятся? Почему мне нельзя оставаться здесь после захода?

Наверное, когда-то я об этом узнаю, подумала она и пошла по знакомой ей одной тропе, загребая песок носками кроссовок.

И снова станция.

Сегодня она снова сидела на станции, но чувства были ярче и девушка понимала, что это место ее затягивает.

«Рано или поздно, здесь оказываются все» – думала девушка и бесстрастно смотрела на угасающие солнца. Как раз сейчас, когда в обычном мире ее тело отчаянно боролось за жизнь, она начала осознавать, что абсолютно ничего не знает об этом удивительном месте.

Единственное, что она понимала, что это место между мирами. Место, где заканчивается одна жизнь и тебя распределяют в другую. Кто и как это делает и сам принцип распределения был неизвестен. Девушка понимала, что темный ангел, ее единственный собеседник в этом месте, знает куда больше, но ничего не скажет до того самого момента, когда придет ее час прийти сюда насовсем.

Сегодня он задерживался, а девушке не хотелось оставаться одной. Первый раз она сбежала сюда не для того, чтоб побыть одной, а, кажется, осознавая, что ей нужна поддержка.

Прошло еще время. Здесь его не было и было одновременно. Девушка теряла надежду, и даже думала уже остаться в запретный час (а что, собственно, уже изменится?), но тут она увидела его силуэт.

По походке темного ангела, она поняла, что он очень расстроен и не жаждет общения с ней, но понимает, что в обратном случае ее не выставить со станции.

Ангел подошел, тяжело выдохнул и сел прямо в песок. Его крылья не давали занять удобную позу для сиденья, и он что-то мрачно проворчал по этому поводу.

– Ну, и как так вышло? – раздраженно спросил ангел.

– Все люди болеют. – ответила девушка.

– Но ты сейчас умираешь раньше положенного срока. Как это вышло?

– Ответа не будет. Но это странное ощущение, когда ты умираешь в одиночестве. Я думала, что будет страшно, но нет. Это бесконечное спокойствие, когда понимаешь, что никто не будет лить слез, придут знакомые люди, лицемерно с тобой простятся и просто продолжат жить дальше. Это великое чувство свободы, которое дает тебе то, что ты никому не нужен. Осознание, что у тебя просто нет больше слабостей, и ты просто можешь делать что угодно, не взирая ни на чье мнение.

– Какая дьявольская философия даже для темного ангела! Ты чудовище. Сколько угодно можешь говорить мне, что это сделали люди, но нет. Ту пропасть бездны, которую ты несешь в себе, людям даже невозможно осознать.

– Я просто искала смысл в жизни. Меня не устраивал ответ, что все для чего мы приходим в мир родиться, родить и умереть. Тут даже и смысла нет. Но, познавая разные культуры и религии, черпая огромные объёмы информации, я коснулась и чего-то крайне странного, первородного.

– Зачем тебе смысл жизни? Миллиарды людей довольны тем, что просто живут.

– А меня в семь лет пугал вопрос бесконечности вселенной, и я плакала, потому что не могла постичь ее.

– А как же любовь? Ты же верила, что смысл в ней?

– Я и сейчас этого не отрицаю. Нет ничего сильнее любви. Люди всего лишь сосуд, без любви они пусты, а когда любят – наполнены. Но не все люди способны любить, вот в чем вопрос. Зачем тогда они?

– Как это не все?

– Человеком управляет нервная система и гормоны. Вот и весь принцип. Головной мозг развит у каждого по-своему. В мире много так называемых психопатов. Замечательные люди, но с недоразвитым миндалевидным телом в лобной доли. Они даже не виноваты, что не испытывают стыд, сочувствие. Они и лгут не по своей воле. Чудовищный смысл в том, что они практически не способны любить.

– Тебе реально нужно меньше читать.

– Ты не дослушал. Конфуз в том, что именно психопаты более притягательные партнеры. Они зациклены на развитии и, как правило, большего добиваются в жизни – сильные и волевые люди. Выбирая психопата, мы автоматически выбираем жизнь без любви.

– Не путать психопатов и маньяков?

– Именно. Отсутствие чувства вины и жалости еще не говорит о том, что человек просто прирожденный маньяк. Я думаю, это работа эволюции, она ищет новые свойства.

– Может психопатом быть лучше. Что тебе дала твоя любовь?

– Я счастлива, что умею любить. Это бесконечно прекрасное чувство, оно окрыляет. Такого вдохновения и жизнеспособности, как в состоянии влюбленности, не было никогда. И пусть любовь приносит боль, но ее положительное значение крайне велико.

– Сейчас ты любишь?

– Сейчас, как никогда, я люблю жизнь и хочу выжить. Я еще никогда не чувствовала себя такой слабой и беззащитной. Я спокойно принимаю мысль о неизбежности смерти. Сейчас меня больше пугают возможные последствия. Не хочу боли.

– Да. Что-то сделано не так. Вы же верите, что все наказания идут из поступков.

– Я бы хотела изучить еще религии и вероисповедания малых народов, чтоб владеть более полной картиной и пониманием. С развитием науки все становится более странным. Они больше даже не отрицают существование мультивселенной. Скоро и до станции доберутся.

– Ну, это вряд ли. Знаешь, у меня есть желание посмотреть на ваш мир. Какой он? Я ведь все время только здесь.

– Наш мир прекрасный и невозможный, потому что на него сразу смотрят миллионы людей. В один момент, кто-то из них испытывает боль и ужас, кто-то любовь и красоту. Наш мир, как огромный поток волн, очень шумный и стремящийся в бесконечность космоса.

– Должно быть, это очень красиво.

– Это безумно красиво. В нашем мире огромное количество ученых познают и изучают разные области. Я жалею, что все-таки не стала ученым, но таков мой путь. Человек вбирает в себя за жизнь такое количество информации, что, по сути своей, сам становится микрокосмосом со своей личной историей вселенных. Больше всего мне нравится то, что два человека могут видеть один и тот же предмет абсолютно по-разному. Это безумно эффективно для изучения свойств предмета и, при этом, можно понять насколько каждый человек индивидуален. Такой палитры чувств даже представить себе невозможно. И это бесконечно прекрасно.