Такая простая история

Белла Елфимчева

Такая простая история

Катя сидела в кресле, грызла яблоко и слегка покачивала ногой. Раскрытая книга лежала рядом, но читать совсем не хотелось. Думать не хотелось тоже. Какие-то обрывки мыслей роились в голове, но они почему-то не выстраивались в стройную концепцию, так что если бы Катю в тот момент спросили, о чем она думает, она вряд ли могла бы ответить на этот вопрос.

– Какое счастье, что можно ни о чем не думать, и ничего не делать, – подумала она.

Действительно, последние несколько недель выдались очень напряженными. Катя училась в институте иностранных языков, изучала немецкий и английский языки. Недавно она сдала очередную сессию и перешла на четвертый курс. Сессия была трудная, но она сдала все экзамены на «отлично». Она редко получала оценку ниже: Кате очень нравилось учиться, иностранные языки давались ей легко, и отличные оценки получались не потому, что она была зубрилой – ей просто было интересно…

Но самое интересное случилось уже после сессии. В институте был объявлен конкурс по немецкому языку, в котором могли принять участие студенты разных курсов. Победителя конкурса ждала награда: пребывание в Германской Демократической республике в течение года и учеба на факультете германистики в Берлинском университете.

О таком можно было только мечтать. Целый год прожить в Германии и говорить только по-немецки! Что может быть лучше для специалиста по немецкому языку, будь он учителем или переводчиком? Катя втайне мечтала стать переводчиком-синхронистом, но понимала, что это очень трудно. У них были занятия по синхронному переводу, и, честно говоря, ни у кого это не получалось, как следует.

В группу синхронного перевода отбирали самых способных к этому студентов после четвертого курса, и Катя понимала, что если ей удастся провести год в Германии, то у нее появится шанс попасть в эту группу. Победитель конкурса пока не был известен, но руководитель их группы (девочки между собой называли ее «классной мамой») Марта Михайловна обещала позвонить, как только будут объявлены результаты.

Из их группы в конкурсе принимали участие только Катя и ее лучшая подруга Юля Нойман. Катя признавала, что Юлька говорит по-немецки лучше, чем она. Еще бы, у Юли родители – из русских немцев. Они никогда не бывали в Германии, но дома часто говорят по-немецки.

А Катины родители – русские. Папа, Юрий Петрович Токарев, инженер-строитель. Он закончил институт незадолго до войны, а когда началась война, был призван в армию, и после краткосрочных курсов стал командовать саперной ротой.

Был участником Сталинградской битвы. А тяжелое ранение получил уже под Курском. Говорят, что сапер ошибается только один раз. Вот так однажды и ошибся лейтенант Токарев при разминировании хитроумной немецкой мины-ловушки. Ему еще повезло, что остался жив, но ступню ему оторвало напрочь.

Несколько месяцев он провел в госпитале, где и познакомился с медсестрой Соней, которая стала потом его женой и матерью Люси, Кати и их брата Дмитрия.

Папа ходит на протезе, но терпеть не может, когда его называют инвалидом. Теперь он работает в проектном институте, на этом настояла мама. Во время войны и в годы восстановления Юрий Петрович был начальником строительства, и целый день проводил на ногах, что в его состоянии было очень тяжко. Но потом он, по выражению мамы, «остепенился», защитил диссертацию и возглавил отдел в проектном институте гражданского строительства.

Люся старше Кати на два года. В детстве они часто ссорились и даже дрались, а потом так сблизились, что даже не представляли, как будут жить отдельно друг от дружки. Но вот живут же уже целых пять лет.

Люся учится в первом Московском медицинском институте. Гордость родителей. Красавица и умница. Закончила школу с золотой медалью. Скоро будет врачом. Люся очень похожа на папу: темноволосая и темноглазая, а Катя – вылитая мама. Юрий Петрович шутит по этому поводу:

«У нас в семье все по справедливости: Люсенька похожа на меня, Катюша – на маму, а Димка – сам по себе, ни на кого не похож».

Брат Дима на три года моложе Кати. Он только что закончил школу и готовится к экзаменам в университет. Дима собирается изучать химию, бредит всякими химическими опытами и постоянно проводит какие-то эксперименты на кухне, всегда почему-то очень вонючие. Мама сердится на него, а папа Димку всячески поддерживает и укоризненно говорит маме:

«Вот подожди, станет наш сын вторым Менделеевым или Бутлеровым, тебе же тогда стыдно будет, что ругала его за эти опыты».

На такие папины высказывания нахальный Димка заявлял, что он не собирается становиться вторым Менделеевым, он, видите ли, хочет быть первым Токаревым.

Катя с Димой очень дружны, особенно теперь, когда Люся с ними не живет. Они почти никогда не ссорятся, и Катя охотно помогает брату по немецкому языку, который тот терпеть не может. Катя представила себе, как она будет скучать по своей семье, если на целый год уедет в Германию. Размечталась, – мысленно упрекнула она себя, – сначала надо выиграть конкурс. А это еще большой вопрос.

***

Резкая трель телефонного звонка прервала неспешное течение Катиных мыслей. Как не хочется вставать с кресла. Конечно, это звонит очередная Димкина подружка.

Катя терпеть не может отвечать им по телефону. Она просто кожей чувствует, что они ей не верят, когда она сообщает им, что Димы нет дома. А она никогда не обманывает, ну, нет ее вины в том, что ее энергичный брат дома бывает редко.

Она нехотя поднимает трубку: «Алло».

Но вместо ожидаемого девичьего щебетанья слышит бархатное контральто Марты Михайловны: «Катюша, поздравляю тебя и себя тоже. Ты выиграла конкурс. Только что расшифровали девизы: победителем оказалась ты. От души поздравляю. Молодец!»

«Спасибо, Марта Михайловна. А Юля?»

«Юля тоже очень хорошо себя проявила. Я горжусь вами обеими. Приходи на кафедру в среду к 10 часам, желательно с родителями. Там все расскажут, что надо делать и когда группа отправится в Германию».

Положив трубку, Катя никак не могла сообразить, что же ей теперь делать. Звонить на работу родителям не хотелось. Она прибережет эту радостную весть до вечера, когда вся семья будет в сборе. Позвонить Юле? Перед Юлей она чувствовала себя неловко. Юля вполне достойна была стать победителем конкурса: она учится ничуть не хуже, а говорит явно лучше. Это как-то несправедливо… Все же она набрала номер телефона подруги…

«Катерина!» – радостно завопила Юлька на другом конце провода, – «поздравляю тебя, чучело ты мое дорогое! (это она так от избытка чувств, и Катя на нее не обижается). Как я рада за тебя!»

«Спасибо, Юленька!» – растроганно произнесла Катя (все-таки Юлька – настоящий друг). «Но мне как-то неудобно перед тобой. Ну, почему я, а не ты?»

«Потому что выиграла ты, а не я. А потом, Катюша, меня в любом случае никто бы туда не пустил. Ты забыла из какой я семьи?»

«Причем тут твоя семья?»

«Ну, что ты не понимаешь? Это очень важно. Я с самого начала знала, что у меня нет шансов».

«Зачем же ты тогда участвовала в конкурсе?»

«Просто хотела проверить себя».

***

В тот знаменательный день Катя едва дождалась ужина, когда вся семья собралась за столом, чтобы сообщить им потрясающую новость. Для родителей новость оказалась тем более волнительной, что они даже не подозревали, что их дочь принимала участие в таком конкурсе. Она очень боялась, что они станут ее отговаривать. К тому же, она была совсем не уверена, что сможет этот конкурс выиграть. Вот и скрыла этот факт, чтобы потом не было стыдно в случае неудачи.

Новость вызвала неоднозначную реакцию. Наиболее бурно отреагировал Димка:

«Ур-ра!» – заорал он во всю глотку. «Теперь я весь год буду слушать музыку без наушников и водить в гости друзей».

«Так я тебе и разрешила», – строго сказала мама, потом обернулась к дочери и растерянно спросила: «Это ты собралась одна ехать в Германию на целый год? Только через мой труп».

«Ну, что ты такое говоришь, Соня?» – вмешался отец. «Насколько я понимаю, для Кати это шанс получить хорошее образование и престижную работу в будущем…»

«Но, Юра, она же еще ребенок. Как она будет жить одна в чужой стране?»

«Мамочка, я буду не одна. Нас будет десять человек из разных вузов.

Но ты только подумай, как здорово: я целый год буду говорить только по-немецки. Представляешь? Да и вообще, это так интересно посмотреть, как там люди живут. Ты же знаешь, как трудно поехать за границу, а нам для этого все условия создают. Вот пойдем со мной в институт, там расскажут, как это будет организовано».

«Господи, да что же это такое!» – возмутилась Софья Андреевна. «Сначала Люся уехала в Москву, а теперь и Катерина надумала, да не куда-нибудь, а заграницу. Подумать только!»

Однако, папа и Дима с энтузиазмом поддержали Катю, и мама в конце концов сдалась:

«Ну, хорошо, я пойду в институт и послушаю, что они скажут».

Как бы то ни было, а вопрос с Катиным отъездом был в конце концов решен положительно. Катя старалась как можно больше практиковаться в немецком, поэтому они с Юлей разговаривали только на этом языке.

Дима составлял список вещей, которые, по его мнению, Катя могла бы ему купить в Германии. Список получился впечатляющим, и Катя заметила, что она едет в Берлин учиться, а не выходить замуж за немецкого миллионера, которых, кстати, в ГДР нет, так же как, впрочем, и в Советском Союзе.

Софью Андреевну особенно беспокоило, как ее девочка будет выглядеть на фоне немецких студенток. Вечерами она шила Кате наряды, руководствуясь выкройками и моделями из журнала «Бурда Моден», не совсем бескорыстно предоставленный ей одной из медсестер, зять которой служил в группе советских войск в Германии.

Мама шила очень хорошо, и новые наряды Кате нравились, особенно комбинированный костюмчик: юбка в мелкую клеточку и черный пиджак с воротником и манжетами из клетчатой ткани.

Глядя на себя в зеркало, Катя находила, что выглядит довольно стильно. Она была миловидной девушкой: стройная, светловолосая, с большими серо-голубыми глазами, очень похожая на маму. Нет, Кате определенно нечего было стыдиться своей внешности.

А вот папа удивил ее необычной просьбой. Однажды вечером, незадолго до отъезда Кати, Юрий Петрович пришел в комнату дочери и попросил ее попытаться найти в Германии человека по имени Дитер Вернер.

«А кто это?» – заинтересовалась Катя.

«Понимаешь, доченька, он был немецким офицером, летчиком, воевал, под Харьковом его самолет сбили, а его взяли в плен. Потом он попал в тот лагерь, где я работал инженером. Это было уже после войны…»

«Подожди, папа, у тебя ведь работали сотни пленных немцев. Почему ты хочешь найти именно этого?»

«Так получилось, что этот человек спас мне жизнь, рискуя своей, между прочим».

«Расскажи, пожалуйста, как это было».

«Мы тогда работали на восстановлении завода, разрушенного бомбежками», – начал Юрий Петрович свой рассказ, – «я собрал рабочих в одном из цехов, чтобы распределить их по рабочим местам и наметить фронт работ. Они стояли кругом, а я посередине.

Вдруг один из них метнулся ко мне и резко толкнул. Мы оба упали, и в ту же секунду на то место, где я только что стоял, обрушилась балка. Он случайно заметил падающую балку, и каким-то чудом, успел меня оттолкнуть.

Вот тогда мы и познакомились… Я ему тоже старался помочь, чем мог. Он мне рассказывал о себе, но я не все понимал. Я тогда немецким владел слабовато, а он не знал русского…

В общем, хотел бы я знать, как его жизнь сложилась. Я задавал себе вопрос: кто я был для него? Враг. А он, не задумываясь, жизнь свою на карту поставил, чтобы меня, врага, спасти. Значит он видел во мне не врага, а прежде всего, человека, которому грозит опасность, и которого надо выручить. Вот так, дочка. Жизнь на самом деле и сложнее и проще, чем мы о ней думаем…»

«А как я его буду искать?» – поинтересовалась Катя. «Фамилия «Вернер» в Германии встречается так же часто, как Иванов или Петров в России. Да и имя Дитер весьма распространено. Людей с таким именем и фамилией могут оказаться сотни».

«У меня есть его адрес. Он мне его оставил, когда уезжал в Германию. Это было в самом конце 1947 года. Тогда его семья жила в Цвиккау. Его отец работал на железной дороге. Возможно, они там уже давно не живут, больше двадцати лет прошло, ну, а вдруг? Сделаешь?»

«Все, что смогу. Мне самой интересно познакомиться с человеком, который спас не только тебя, но, получается, и меня, и Димку».

«А ведь ты права», – рассмеялся Юрий Петрович. «Я об этом как-то не подумал».

***

Вскоре у Кати началась совсем другая жизнь. Студентов из СССР разместили в студенческом общежитии, но отдельно друг от друга, чтобы они как можно меньше говорили по-русски. Катю поселили в комнату, где кроме нее жили еще две немецкие студентки: Гизела Штебе и Грета Науманн.

Грета была невероятно старательной и работоспособной. Она постоянно торчала в библиотеке, да и дома ее трудно было оторвать от книги или конспекта. Зато ее тетради можно было смело отправлять на выставку: так четко и аккуратно оформленных конспектов Кате видеть еще не приходилось.

Это было очень удобно, потому что если Катя не успевала что-то записать на лекции, это всегда можно было посмотреть у Греты. Грета владела стенографией и записывала лекции дословно, а потом расшифровывала их и старательно переписывала в тетрадь. Короче, с Гретой у Кати установились деловые отношения.

А с Гизелой – наоборот, очень дружеские. У Гизелы, веселой и общительной девушки, было много друзей, она обожала вечеринки и пикники, и напропалую кокетничала с мальчиками, которые охотно проводили с ней время. Учебе Гизела уделяла ровно столько времени и сил, сколько требовалось на то, чтобы более или менее успешно переходить с курса на курс.

Катя приехала в Германию только на год, и ей хотелось получить как можно больше необходимых знаний. Но, с другой стороны, ей надо было практиковаться и в разговорной речи, а тут Гизела была незаменима, ведь именно благодаря ей, у Кати появился широкий круг общения.

Едва освоившись на новом месте, Катя решила приступить к поиску Дитера Вернера.

Она отдавала себе отчет, что это потребует много времени, если вообще окажется возможным, а ей очень хотелось выполнить папину просьбу. Но она не знала, с чего начать и решила посоветоваться с новыми подругами.

У любознательной Гизелы заблестели глаза от предвкушения интересного и увлекательного, с ее точки зрения, приключения. Она вызвалась немедленно съездить в Цвиккау, и все выяснить на месте. Но рассудительная Грета предложила сначала написать письмо в муниципалитет Цвиккау и выяснить проживает ли Дитер Вернер по этому адресу.

Ответ пришел довольно быстро, он был составлен с немецкой тщательностью и обстоятельностью, но, к сожалению, оказался неутешительным: дом, в котором жила семья Вернера в 1947 году, был снесен в 1950 году, а жителей расселили по разным адресам.

Сотрудница муниципалитета, которая занималась этим делом, пошла дальше и выявила через адресное бюро всех жителей Цвиккау по имени Дитер Вернер. Только один из них родился в 1921 году, но он никогда не был летчиком, и не был в советском плену. Таким образом, удалось выяснить, что в Цвиккау Дитер Вернер в данное время не проживает. Что же делать? Какие еще шаги можно предпринять?

Гизела все-таки поехала в Цвиккау. Катя очень хотела поехать вместе с ней, но, оказалось, что ей нужно было специальное разрешение, чтобы поехать в другой город. Это было довольно хлопотно и требовало времени. Гизела сказала, что будет быстрее, если она поедет одна. Впрочем, одна она не поехала. Среди ее многочисленных знакомых был парень, родители которого жили в Цвиккау. Гизела уговорила его помочь ей.

Им удалось найти бывшую соседку Вернеров, весьма пожилую фрау Шульце, которая заявила, что прекрасно помнит родителей Дитера Вернера и его самого. Да, он был в русском плену и вернулся через два или три года после войны. Он сразу же женился на соседской девушке Магде, и вскоре у них родился сын. Дитер тогда работал в строительной бригаде, а Магда была учительницей. Но об их дальнейшей судьбе фрау Шульце ничего не знала. Гизела поинтересовалась, не знает ли женщина о родственниках Магды, но та сказала, что у Магды была только мать, которая умерла незадолго до рождения внука… След оборвался.

Катя растерялась, не зная, что еще можно предпринять. Но Грета предложила не опускать руки и написать сначала в самые крупные города ГДР. Вполне возможно, что семья Дитера Вернера живет в одном из них. Если их опять ждет неудача, то следовало охватить города поменьше. Было маловероятно, что Вернеры переехали в сельскую местность, хотя исключить это тоже было нельзя. Они написали несколько писем и стали ждать ответ.

***

Ответ пришел неожиданно и совсем не оттуда, откуда его ждали. Накануне Рождества Гизела пригласила Катю на товарищескую встречу по волейболу между командами университета имени Гумбольдта и Технического университета, в которой играл двоюродный брат Гизелы Рихард.

Катя идти не хотела, сказав, что ничего не понимает в волейболе, но подруга ее уговорила.

«Ты не понимаешь, Катья», – с энтузиазмом говорила Гизела, – «это так здорово. Ты будешь поддерживать наш университет, а я – команду Рихарда. Будем орать во весь голос, а потом, может быть, даже подеремся».

«Я вовсе не хочу с тобой драться», – засмеялась Катя.

На игру они пошли вместе.

Катя никак не ожидала, что это окажется таким увлекательным зрелищем. Обе команды играли очень хорошо, и счет был практически равным: то одна, то другая команда выходила вперед, потом счет сравнивался. Очень интересно было наблюдать за игроками. Им иногда удавалось отбивать мячи, которые, казалось бы, в принципе невозможно достать.

Катино внимание привлек симпатичный светловолосый парень из их университета, который, как ей казалось, играл лучше всех. Она старалась не упускать его из поля зрения, и когда ему особенно удавался удар, она азартно что-то кричала во весь голос вместе с другими зрителями.

Финал игры был очень драматичным: до конца оставалось не больше минуты, а счет все еще был равным. Последняя подача была за технологами. Игрок университетской команды в невероятном падении взял подачу, еще пара перебросов, мяч взлетел над сеткой, и парень, который понравился Кате, в мощном прыжке, великолепным ударом поставил в игре победную точку.

По залу прокатился ропот, на несколько секунд воцарилась полная тишина, а потом зал взорвался. Сначала слышались беспорядочные крики, а потом стали скандировать: «Вер-нер! Вер-нер!»

Первой мыслью Кати было то, что она сошла с ума, и ей уже мерещится имя человека, которого она разыскивает. Она спросила Гизелу, что именно все кричат. Гизела удивленно замолчала, потом выдохнула: «Не может быть», – схватила Катю за руку и куда-то потащила.

«Куда ты меня тащишь?» – отбивалась Катя.

Но Гизела, не отвечая, ловко прокладывала путь через толпу. Наконец она остановилась.

«Вот смотри, отсюда они будут выходить. Если увидишь его раньше, чем я вернусь, не упусти, а я пойду, найду Рики, чтобы он нас с этим красавчиком познакомил. Он его наверняка знает…» – и она умчалась.

«А как же?..» – крикнула ей вслед Катя, но подруга только махнула рукой.

Катя напряженно вглядывалась в лица молодых людей, выходивших из раздевалки и молила Бога, чтобы Гизела и Рихард вышли раньше. Она не представляла себе, как остановить совершенно незнакомого парня, и что ему сказать, чтобы он не принял ее за сумасшедшую…

Бог услышал ее молитвы. Сначала она увидела Рихарда, который решительно протискивался сквозь толпу, а потом и Гизелу, которая плыла в его фарватере.

«Ну, Кэти», – весело сказал Рихард, – «если хочешь дождаться героя сегодняшней встречи, наберись терпения. Его там девчонки атаковали, автографы просят. Это надолго. А вообще…» – он на минуту задумался, – «Хотел бы я быть сегодня на его месте. Здорово сыграл!»

Ждать пришлось довольно долго, и Катя беспокоилась, что Вернер, возможно, уже ушел.

«Никуда он не ушел», – успокоил ее Рихард. «Я ему сказал, что его ждет совершенно очаровательная девушка, так что никуда он не денется».

Наконец Вернер подошел к ним и извинился, что заставил их ждать.

«Вот познакомься», – сказал Рихард, – «это Катья, студентка из Советского Союза, а это…»

«Юрген», – представился молодой человек и протянул Кате руку.

Его рука была большая и теплая, с длинными сильными пальцами. Он осторожно пожал Катину ладошку, и только тогда она впервые взглянула в его глаза. Глаза были серо-голубые с какими-то желтыми крапинками, и казались очень веселыми. Густые светлые волосы, крупный рот. Очень приятное лицо, подумала Катя.

«Вы очень хорошо играли сегодня», – вежливо похвалила Катя.

«Я рад, что вам понравилось… Но, мне почему-то кажется, что вы хотели меня спросить о чем-то другом. Я прав?»

Она ответила не сразу, и он был даже рад этому. Он молча смотрел на эту девушку, которую видел впервые в жизни, и ему казалось, что он знает ее уже давным давно.

Она очень славная, думал он. Какие у нее выразительные глаза и одета со вкусом. Она была совершенно не похожа на русских женщин из немецких анекдотов. Он вообще мог бы принять ее за немку, если бы не легкий славянский акцент.

«Вы правы», – наконец произнесла она, – «я действительно хотела вас кое о чем спросить, если у вас есть время, конечно».

«О чем вы говорите? Конечно есть. Пойдемте, я знаю место, где мы сможем спокойно поговорить».

Они, казалось, разом забыли про Гизелу и Рихарда. В их маленьком мире они были только вдвоем. Как с далекой планеты до них донесся голос Рихарда: «Ну, ладно, ребята, вы беседуйте, а мы пойдем, хорошо? Пока».

«Пока», – машинально ответил Юрген.

Юрген привел ее в маленькое кафе, где почти не было посетителей, заказал кофе и несколько бутербродов.

«Так о чем вы хотели со мной поговорить?» – спокойно спросил он.

«Понимаете, я разыскиваю человека по имени Дитер Вернер… Ваша фамилия Вернер, и я подумала…»

«А с какой целью вы его разыскиваете?» – перебил он, и Катя почувствовала, как он напрягся.

«Этот человек попал в плен во время войны, он был в трудовом лагере, а мой отец, инженер-строитель, руководил стройкой, где работали пленные… Вернер спас ему жизнь. Папа очень благодарен этому человеку, и хотел бы узнать, как сложилась его дальнейшая жизнь. Раньше такой возможности не было… А теперь вот мне довелось приехать в Германию… папа очень просил меня…»