Купюра

«Тогда всё было иначе, – мысленно возражала себе Светлана. – Конец войны, десятки погибших в год… Ты волновалась, но не верила, что с Вовкой может случиться непоправимое».

Слёзы подступили внезапно, горячие и солёные.

«А сейчас? Сколько мальчишек гибнет там каждый день?..»

Она достала из кармана выцветший носовой платок, вытерла глаза. Ткань пахла стиральным порошком и чем-то домашним.

«Простите меня, ребята… – мысленно обращалась она к погибшим. – Ни свечи, ни молитвы не сработали. Да и помогали они кому-то вообще? Что может сделать простая женщина, когда мир сошёл с ума? Только цепляться за призрачную надежду, что её забота хоть как-то защитит родных».

Внезапно взгляд Светы упал на кирпичную кладку.

«Какое же это ужасное место, – передёрнуло её. – Никакой благодати, одна тревога под рёбрами. Ладно… Сегодня в последний раз. Скоро Сережа будет дома…»

Эта мысль неожиданно принесла облегчение, будто кто-то вынул занозу из сердца. Лёгкий ветерок ласково коснулся лица, сдувая следы слёз. Света закрыла глаза, позволяя воздуху играть с седыми прядями – совсем как в детстве, когда ветер приносил запах реки перед грозой.

Шум у входа заставил её открыть глаза. Из храма, смеясь и переговариваясь, начали выходить нарядно одетые люди. Светлана не спеша направилась к дверям, держась на почтительном расстоянии. Последнее, чего ей хотелось – попасть в эту праздничную толпу со своими похоронными свечами.

Бабушка сделала несколько шагов вперед и замерла. Из храма непрерывным потоком выходили нарядные гости – их оказалось так много, что они заполнили всё пространство перед входом. По оживлённым движениям стало ясно: готовится групповое фото.

Вот в центре суетился фотограф – дородный мужчина с профессиональной камерой, похожей на маленький телескоп. Он громко давал указания, то приседая, то вставая на цыпочки, периодически щёлкая затвором. Постепенно толпа начала рассасываться – небольшими группами гости двинулись к воротам. Света наконец смогла приблизиться к входу.

За поворотом её ждала неожиданная картина: на широких каменных ступенях всё ещё стояли молодожёны. На ступеньку выше, подобно кораблю под золотым парусом, возвышался батюшка – высокий, грузный, с огненной бородой, ниспадающей на расшитую золотом роскошную рясу.

Жених и невеста замерли в постановочных позах, пока фотограф делал последние кадры. Его массивный объектив блестел на солнце, как второй лысеющий череп. Наконец, с видом художника, завершившего шедевр, он торжественно закрыл объектив крышкой.

Светлана уже подняла ногу на первую ступень, когда невеста внезапно выскользнула из объятий жениха и с весёлым визгом бросилась к подружкам. Проходя мимо священника и жениха, Света невольно услышала обрывок разговора:

–Спасибо вам, отец Онуфрий, – произнёс жених, импозантный мужчина лет тридцати пяти с бархатистым голосом. Его рубашка сверкала белизной на фоне дорогого смокинга.

–Сын мой Арсений, – батюшка благословляюще поднял руку, и золотые нити на его рукаве заиграли в лучах солнца, – Твои пожертвования – благое дело для храма. – Его лицо, несмотря на усталость, светилось отеческой теплотой, хотя густая рыжая борода придавала ему ветхозаветную строгость. – Рад был благословить ваш союз.

– Вы выглядите утомлённым, – с искренней заботой продолжил Арсений, ловко вкладывая визитку в руку священника. – В этом салоне делают лучший массаж в городе. Как вы любите.

–Благодарю, – батюшка с ловкостью фокусника скрыл карточку в складках рясы, откуда на мгновение блеснул современный смартфон.

–Я предупрежу их о вашем визите, – жених уже отходил, поправляя запонку. – Скажите, что от меня – обслуживание будет королевским. Ещё раз спасибо!

–Храни тебя Господь, сын мой.

Когда Арсений скрылся в толпе, Светлана наконец вошла в прохладный полумрак храма. Стены, расписанные ликами святых, казалось, наблюдали за ней сверху вниз. У иконы Божьей Матери она зажгла самую большую свечу – пламя дрогнуло, осветив на мгновение её морщинистые пальцы. Шёпот молитвы слился с тихим потрескиванием воска.

У распятия она поставила оставшиеся свечи, крестясь широким, выверенным жестом. Последняя молитва сорвалась с губ почти беззвучно. На выходе её обдало потоком солнечного света – будто вытолкнуло из другого измерения.

Она шла к остановке, ощущая странную лёгкость – как будто годами носила невидимый груз и только сейчас освободилась. Камень действительно упал с души, оставив после себя не радость, но тихое, почти болезненное облегчение.

Глава 3. Грех

«Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные»

Евангелие от Матфея (9:12)

В комнате царил полумрак. Окна были закрыты плотными шторами, сквозь щели которых едва пробивались лучи уличного освещения. У стены стояла огромная двуспальная кровать, способная вместить четверых. По бокам от неё располагались небольшие тумбочки с зажжёнными ароматическими свечами. Их пламя отбрасывало трепещущие тени на стены и потолок, создавая интимную атмосферу.

Другой мебели в комнате не было – ложе занимало почти всё свободное пространство. Пол покрывал мягкий ковролин, приглушающий шаги.

На кровати, раскинувшись в позе звезды, лежал тучный мужчина с рыжей бородой. Его глаза были закрыты, но иногда он приоткрывал их на мгновение. Он дышал тяжело и был абсолютно голый. Рядом с его правым бедром сидела девушка, занятая «массажем». Её пальцы работали методично – левая рука задавала темп, то ускоряясь, то замирая, правая же лишь слегка корректировала процесс, то сжимая, то ослабляя хватку у основания.

Через несколько минут под её уверенными движениями мужчина начал издавать звуки, похожие на мяуканье котёнка. Его тело напряглось, как тетива лука. Аврора слегка замедлила ритм – достаточно, чтобы он застонал, – а затем резко ускорила, приготовив салфетку. Она знала: сейчас последует кульминация, и нужно успеть.

Так и случилось. В последний момент она накрыла его салфеткой, ловко поймав всплеск страсти, словно гася пламя. В её движениях не было ни капли чувственности – только точный расчёт. Мужчина резко замер, дёрнулся несколько раз и обмяк. Тем временем массажистка аккуратно протерла его кожу, вернув прежнюю чистоту.

Затем она встала, вытерла руки и выбросила смятые салфетки в урну, стоявшую в углу за тумбочкой. Подойдя к окну, девушка прислонилась спиной к подоконнику.

В свете свечей она смотрелась эффектно. Голубоглазая блондинка с пронзительным взглядом и идеальными чертами лица: слегка подрумяненные щёки (непонятно, макияж это или естественный румянец), мягко очерченные скулы, подчёркивающие лазурные глаза, курносый носик, придававший лицу нежность, и пухлые маленькие губы.

На ней было кружевное бельё светло-голубого цвета, а фигура казалась продолжением идеальных черт её лица – словно ожившая античная статуя. Грудь, размером с небольшие яблоки, плотно стянутая кружевом, слегка приподнималась при дыхании. Плоский животик с намёком на пресс и плавные линии бёдер завершали образ, от которого даже усталый священник забыл бы о своём сане.

Девушка скрестила руки на груди и довольная своей работой улыбнулась. Мужчина в изнеможении продолжал лежать тяжело дыша не открывая глаз. Блондинка любила добиваться высшего результата во всём, даже в таком виде деятельности. Она была очень целеустремленной, хоть своей внешностью и создавала впечатление хрупкой недотроги.

–Ну что? – вдруг игриво спросила она, прерывая тишину. – Как вам мой массаж?

–У тебя золотые руки, до… – мужчина осекся, сделал вид, что поперхнулся, и закончил. – Девочка.

–Да и вы не промах, три раза не каждый может, – похвалила его девушка.

–Спасибо. – прохрипел он, едва дыша.

–Честно говоря, не ожидала такого от святого отца, – заметила она небрежно и добавила: – Многие наши посетители позавидовали бы вашему… размеру.

При упоминании о церковном сане усталость мужчины мгновенно испарилась. Он приподнялся на локтях, покраснев от смущения.

–Откуда ты?… – начал он.

–Догадалась, – перебила блондинка. – Это было несложно. Арсений Фёдорович предупредил нас об особом госте и времени его прибытия, но не уточнил, кто конкретно приедет. Когда вы сказали, что «от него», всё стало ясно. А потом ваши постоянные призывы к Господу и тот факт, что у хозяина салона сегодня свадьба… Сложилось, как пазл. Ну что, я угадала? – Она задорно улыбнулась. – Не переживайте, у нас следят за конфиденциальностью.

«Бывает же»,– мелькнуло у неё в голове.

–А ты умна, дочь моя, – пробормотал он всё еще немного смущаясь.

–Расслабьтесь и отдыхайте, – сказала она бархатным успокаивающим голосом.

Мужчина послушно опрокинулся на подушку.

–У нас ещё осталось немного времени, – девушка бросила взгляд на телефон, лежавший на подоконнике. – Если быть точной, двадцать пять минут. Можем просто поболтать… или продолжить, когда будете готовы.

Он облизал пересохшие губы:

–Нет, пожалуй, на сегодня хватит. Давай просто поговорим.

–Прекрасно! – её голос звенел от любопытства. – Тогда я не могу удержаться от вопроса… Как слуга Господа оказался в таком… грешном месте?

Батюшка снова залился румянцем, но ответил:

–Если я скажу что не знал куда иду… ты мне поверишь?

–Ах-ха-ха! – звонко рассмеялась массажистка. – Конечно нет! Даже если вас не предупредили о специфике нашего «массажного» салона, вы должны были догадаться, что к чему, когда увидели нашу униформу. Мы всех гостей встречаем в ней. Кроме того, поняв, куда попали, логично было бы просто уйти, а не арендовать моё общество на два часа – явно не с целью наставлять меня на путь истинный.

На лице мужчины застыло искреннее удивление: он явно не ожидал встретить в этом месте женщину с таким острым умом.

–У тебя незаурядный ум, – вновь отметил он. – Всё именно так, как ты сказала. Это… моя слабость, которую я так и не смог победить. До принятия сана – да и вообще до церкви – я много грешил. Можно сказать, благодаря моему «дружку» я и стал священником… но это долгая и неинтересная история. Теперь вот изредка посещаю такие места. А что? Ты осуждаешь меня? – Он нервно усмехнулся. – Зря. Я никому не делаю зла. Да и грех ли это? Понятие, как по мне, относительное… А теперь позволь и мне спросить: как ты здесь оказалась?

–Что вы! Какое может быть осуждение? – девушка по-прежнему стояла у окна, играя складками шторы. – У всех есть слабости. В конце концов, это же просто «массаж», – добавила она с лукавой улыбкой.

–Да, и ты в нём настоящий мастер, – подхватил шутку батюшка. Было видно: после её слов он окончательно расслабился, и тень стыда исчезла с его лица. – Как тебя зовут?

–Лена.

На самом деле её звали Аврора, но здесь все массажистки работали под другими именами.

–Итак, Лена, поведай мне свою историю, – пафосно проговорил отец Онуфрий (при рождении его звали Ярослав).

–Моя история грехопадения? – подхватила его тон Рора. – Достаточно банальна. Пару лет назад я попала в неприятную ситуацию, и мне срочно понадобилась крупная сумма. В долг брать не хотела, поэтому искала способ быстро заработать. Одна подруга предложила вебкам. Я была уже на многое согласна, так что долго не раздумывала. Где-то год проработала в студии.

Глаза батюшки округлились – видимо, он хорошо представлял себе суть её занятий. Он сглотнул. Лена хихикнула, наблюдая за его реакцией.

«А этот батюшка не так прост, – подумала она. – Наверняка сейчас рисует в голове что-то похабное».

–Вижу, у вас разыгралось воображение, – игриво сказала Рора, снова заставляя его краснеть. – Ну а потом на меня вышел Арсений Фёдорович и предложил перейти к нему. Переговоры были долгими, но после личной встречи он показался мне расчётливым бизнесменом. Сомнений было много, но в итоге я согласилась.

Батюшка скептически посмотрел на неё.

–Можете думать что угодно, но между нами были только деловые отношения. Как я позже узнала, это стандартная схема найма в нашем салоне – просто обычно этим занимаются девушки из кадров. Мне «повезло», – она пожала плечами. – Может, у него и были какие-то личные мотивы, но потом он передумал. Вот и вся история.