Законы рода. Том 2

Наёмник… Один из тех, что прибыл вместе с группой Скуропатова. И да, он не жилец. Его и Архимаг с того света вряд ли бы вытянул… Не с кишками наружу…

– Передать кому чего, если выберусь к своим?

– А? Да… Да. Передай Хоткину Игнату, нашему полкану, что отправил нас, Скелетонов, с этими дешёвками позорными, что он дерьмоед поганый!.. Один нормальный среди всей этой своры был Шумский, да и тот, сука, погиб… Но как он ушёл, а? Ты видел?!

– Видел. Как каждый из вас до конца сражался, видел. Передам полкану вашему. Ещё что кому?

– Да, Саньке Акиньфеву, если он жив, КХА-КХА… Саньке скажи, чтобы мои погребные и отложенные переслал в Саратовский дом-интернат. Вроде и всё…

Негусто… Жизнь наёмников такая, что и передать особо нечего. Вся жизнь – бесконечная череда битв и отдыха в беспамятстве.

– Помоги руку поднять… – скосил он глаза на свою правую руку, в которой лежал пистолет: – Слишком – больно…

Я не смог ему отказать. Не хотел, чтобы он мучился. И рука его весила, казалось, тонну. Никогда ничего более тяжёлого не подымал.

Он погиб. И другие погибли. Ещё трое были в крайне тяжёлом состоянии, и лишь один из них в сознании. Все они обречены: моё зелье тут не поможет.

Многим досталось от когтей и клыков монстров. Кого-то заживо жрали твари, пока существовал разлом. Кому-то досталось от Химеры.

Я сидел посреди этого побоища в одиночестве. Где-то там, вдалеке, я слышал других монстров. Химеры, Гидры, Просты… Понятия не имею, кто остался. Благо сюда они не сунулись даже после смерти огромного таракана. Думаю, это можно считать знаком: другой Химеры на свободе не имеется.

В голове пустота. Я понимал, что мне нужно двигаться дальше, что надо найти ядро подземелья и забрать этот проклятый осколок… Добить тварей и, подготовившись достаточно, идти к своим. Чем скорее, тем лучше. Только… Я и понятия не имею, где нахожусь. Возможно, моя дорога к цивилизации займёт куда больше времени, чем думаю.

Учёные говорят, что дальность разломов не превышает сотни километров от излома, где они формируются. А ещё говорят, что максимальный размер разлома – примерно с могучий «БелАЗ», что обусловлено размером тварей. Главное, чтобы прошли… Якобы. Только теперь я очень даже сомневаюсь в этих словах.

Можно ещё вспомнить об открывающихся разломах близ городов, когда в сотне километров изломов нет. И ведь солдаты схожие байки травят, как тогда в поезде. Н-да-а… Попал я, конечно…

Я тяжело вздохнул, поднялся, опираясь на копьё, и посмотрел на множество трупов монстров и людей вокруг. И одного хомяка, что уже куда-то «унёс» моего первого гвардейца рода Краст Жужжу.

– Пи? – требовательно протянул вперёд лапку он, надеясь выпросить сладость.

– Не пи… Слушай, ты же где-то хранишь всё, что собираешь… Шишки свои, Жужжу таскаешь каким-то образом с собой…

– Пи-пи… – подтвердил он.

– У меня нет рюкзака. Нет места для сбора трофеев и добычи. А если я всё это соберу с собой и ты мне потом передашь, то в городе я смогу это продать… Ну, скажем так, этого хватит, чтобы обменять на десять шоколадок!

– Пи? ПИ!

– Ох, дружок, тебя не обманешь… Да тут только вот этот меч можно будет на пять плиток с орешками обменять. Если же разделать монстров, собрать добычу, вытащить все изменённые растения, руды, грибы… То, я думаю, двадцать. Может, даже двадцать пять шоколадок можно будет получить в обмен. Ну что, справишься? Сможешь для меня собрать те вещи, что я укажу, а потом отдать?

От моих слов хомяк начал выглядеть как бык. Тяжело дышал, фыркал, смотрел широкими глазами.

– Пи? – спросил он и, проглотив слюну, застучал зубками.

– Да, даже с орешками, – подтвердил я.

– ПИ!

Мне даже ничего говорить не пришлось, когда хомяк начал носиться по полю, останавливаться то у тел монстров, то у заброшенного снаружи оружия и вопросительно попискивать, мол, забираем или нет.

Я же лишь надеялся, что он не надорвётся – и что меня не кинет. Не думаю, что он умеет считать. Но если научится, для меня это будет печальным событием…

Что ж, раз уж я начинаю тотальную зачистку этого излома… Есть смысл позаботиться об общечеловеческих ценностях. Собрать цепочки с номерными жетонами военных и того наёмника, документы, что подскажут их имена и помогут передать весточку родным. Вытащить их наружу и похоронить. Если этого не сделаю я, то этого никто не сделает.

– Хотел самостоятельно исследовать Сибирь и практиковаться, так получите и распишитесь, ярл Краст… – пробурчал я и принялся за работу.

В первую очередь стал перетаскивать тела людей на очищенный от трупов монстров квадрат.

Ликвидаторы… Ими не рождаются. Ими не становятся. Ими – умирают! Это люди, что до последнего ведут бой и оберегают своей собственной жизнью покой простых людей и нашей Родины.

Они заслуживают покой. И я всё сделаю. Отдыхайте, герои!

***

Подземелья дворца Псиоников.

В камеру номер шесть прибыл очередной посетитель. На этот раз цель визита кардинально отличалась.

Измайлова Екатерина, одна из тридцати официальных псиоников империи в ранге магистра и выше, стояла перед дверью и напряжённо думала.

Впервые за свою жизнь она оказалась в такой ситуации. Ей было позволено делать всё что только заблагорассудится. Главное – не убить и не дать сбежать «подозреваемому». И сейчас, стоя перед этой дверью, она понимала: больше не висит над ней незримая рука её наставницы, больше нет нужды соответствовать образу, который она сама в себе воспитала. Вернее, ей помогли воспитать.

Она была хорошим псиоником. Хорошим магом. И отличным дознавателем. И в этом-то и крылась проблема этой молодой девушки, которая попросту не решалась сделать ещё один шаг в камеру Владимира.

Псиоников учили быть жестокими. Быть хладнокровными, властными магами с гнетущей аурой. Они – та самая Баба Яга, которую боится встретить на своём пути любой житель империи. И неважно, аристократ он или простолюдин. Тот, кто попадёт в их руки, обречён на страдания. Это знали все. Это не скрывалось, ведь они были щитом империи от зла. Порой это зло имело смазливые лица, благородные мотивы, популярные в народе лозунги… Но все они несли за собой разруху. И все они, даже притворяясь ангелами, были способны сделать величайшее зло из всех, что только возможны, – нарушить стабильность империи. Раскачать этого гиганта и создать прецедент, что приведёт к разрушениям и войнам.

Екатерину научили быть злой. Она была согласна с тем, что её будут бояться и ненавидеть. Такова цена стабильности. И она была рада стать той, кто будет этой преградой на пути врагов внешних и внутренних. Измайлова была полна веры в свой собственный путь и мудрость своей наставницы. Однако с каждым днём, когда она «работала» с Владимиром, вторгаясь в его мозг, в его воспоминания и самые грязные тайны, она всё больше убеждалась в том, что в системе ошибка. В точной, выверенной, работающей уже не один век системе… И всё из-за этого мужчины.

У Владимира не было грязных тайн. У него вообще не было за спиной так называемых «скелетов в шкафу». Открытый, чистый и с полной верой в себя, свой род и Империю. Он жил ради защиты своей страны. За свою недолгую жизнь он успел побывать на полях сражений, в окопах, в блиндажах и на передовой, воюя с тварями, рвя жилы и делая всё что только возможно ради спасения соратников. Она увидела его клятвы, данные самому себе, и ей, человеку, который убил, вскипятив мозги, уже не десять и не двадцать человек, что угрожали стране, было стыдно. Стыдно перед Владимиром. За себя. За весь их корпус. За империю.

Он не был святым, но и уж точно не был тем, кто угрожал империи. Даже позавчера, когда, задавая каверзные вопросы, копалась в мыслях Владимира, она не видела в нём, измученном, гнева в отношении неё и других мастеров, что выпытывали из него информацию. Он до сих пор считал их всех одними из самых важных и нужных людей для империи.

Екатерина была уверена, что если вдруг к ним в камеру ворвётся какой-то маг-убийца и попытается убить её, чтобы освободить Владимира, то пленник попытается спасти её. Это не укладывалось в голове девушки. Она была шокирована, и ей впервые не хотелось входить в эту камеру. Не хотела нарушать покой человека, о котором думала последние дни. Ещё не было таких, как он, на её практике. Никогда не было. Даже наставница признала это и с недовольным лицом ушла на встречу с регентом.

«Если бы в России было хотя бы несколько таких, как он…»

Впрочем, мечтать девушка уже не хотела. И так она много времени потеряла. К счастью, сегодня ей не требовалось с ним работать. Она пришла, чтобы передать ему сообщение и новость о скорой встрече с его матерью.

Подавив в себе все возможные эмоции, Екатерина вошла внутрь и увидела улыбающегося Владимира, что смотрел на неё ясными глазами. От этого взгляда весь настрой девушки полетел к чёрту на рога, и она запнулась.

– Я… Владимир! Послезавтра к вам прибудет ваша мама. Свидание согласовано и разрешено Её Высочеством, Стефанией Романовой. Я… Приду позже, после обеда… – максимально быстро проговорила заготовленную речь девушка и резко вышла из камеры, делая вид, что очень торопится.

Сердце стучало как ненормальное, а от стыда ей хотелось провалиться сквозь землю. Екатерина хотела вернуться, чтобы ещё раз посмотреть на его лицо, с которого уже практически сошли синяки. И в то же время ей хотелось убежать, чтобы не читать его мыслей. Мыслей, после которых она начинала считать себя мелочной, злобной, бессердечной сукой, которая делает то же дело, что и Владимир, – заботится о своей Родине. Но делает это настолько грязно, в отличие от него, что ей уже никогда не отмыться…

– Дура… – подытожила она и медленно, с задумчивым видом побрела в сторону кухни.

«Там готовят сплошные помои. Не хочу, чтобы Владимир ими питался. Он заслуживает другую еду. Как минимум такую же, как и я. Быть может, если я сама приготовлю ему обед, мне станет чуть легче, а сердце перестанет метаться как сумасшедшее?..»

Глава 3

Никогда бы не подумал, что хоронить незнакомых людей тяжелее, чем в одиночку зачищать излом. Лопаты под рукой не было, и копал руками. Когда те одеревенели, припахал к работам жука. После своего обновления он рыл как бульдозер, но меня это сейчас мало интересовало.

Ну, изменился. Ну, стал мутантом, напоминающим помесь колорадского любителя картошки и ещё кого-то. Ну, крупнее стал, шустрее, тяжелее… Ну и пусть себе растёт и развивается в своей монстроиерархии.

Зря всё-таки прямо подчистую зачистил подземелье. Стоило подчинить ещё одного или двух монстров… Хотя нет. Сейчас не до этого. И уж лучше сделать всё по уму. Тут мутанты совсем вырвиглазные: на нормальных животных совершенно не похожи. В общем, жуть редкостная и противная! Вот Жужжа хотя бы на реального жука похож. Просто переросток. И его, по идее, в город взять можно.

Как говорил Михаил, в Москве, Петербурге и в ещё паре крупных городов нашей Родины уже вовсю развивается новое направление бизнеса – искусственно выведенные монстры-мутанты. Усмирённые, сильные, одомашненные. Для сильного мага это похоже на то, как древние цари и фараоны в качестве питомцев держали тигров, львов, пантер и прочих хищников. Надо бы изучить эту тему, а там уж и решу, что с моими подчинёнными делать. Я ведь не из тех родов, что владеют силой подчинения, так что на этом и спалиться можно. Ну, если не прямо спалюсь, то лишнее внимание точно привлеку. Ладно… Не стоит пороть горячку раньше времени. Где столица, а где я?! Этого и сам не знаю… Кругом леса, камни, холмы. Река неподалёку есть, что радует.

Реки обычно ведут к цивилизации. Правда, в контексте Сибири это может быть путь на сотни, а то и тысячи километров. Так что сперва разведка на местности, потом уже принятие решений.

– Вернее, сперва вытащим всю добычу…

Я устало вытер пот со лба и посмотрел на вход в подземелье.

В изломе я действовал по отработанной тактике: создал удобную позицию, вызвал ярость врага, заставив его прибежать ко мне по каменным проходам, стенам и потолку, затем дистанционными атаками и заранее подготовленными эфирными лужами-ловушками убил большую часть тварей.

Ходить было тяжело. Ноге требовалось как минимум время на восстановление, а как максимум – больничная койка и толковый хирург. Вот уж чем-чем, а медициной я практически не увлекался. Лишь общие знания имел, да и те получил «мимоходом», пока лазил по интернету да книги всякие читал. А зачем, если у меня богатырское здоровье? Зато магией я зачитывался капитально. Так зачитывался, что матушка дважды мне зрение поправляла силой специалистов рода Золотарёвых…

В общем, отвоевался я славно. За всю боль парней. И все их кольца ликвидаторов собрал, как и ставшее бесполезным оружие и мелочи в карманах. Не мародёрство, нет. Это выживание! Я не знаю, где я и сколько времени здесь проторчу. Экипировку их не трогал. Каждому, кого уже похоронил, в руку вложил их ножи и прислонил к груди. Не знаю зачем… Просто если вдруг по какой-то причине эти захоронения когда-нибудь откопают наши потомки, то пусть знают: здесь покоятся настоящие воины, что сражались до конца!

Мечи же их и прочие клинки я забрал. Хомяк забрал, если быть точным. Мы с ним сторговались на тридцати шоколадках, и теперь он мне помогал. Единственное – огромные трупы монстров он брать отказался. Ну, они и правда тяжелы и громоздки, так что для этого пушистого грызуна-переростка это была бы дичайшая нагрузка. Незачем его лишний раз напрягать. Уж лучше потренируюсь в разделке. Пускай тащит только то, что имеет цену. Глядишь, и не стухнет из-за его магии в дороге. И снаряжение героев хомяк тоже донесёт. И мне резервное оружие на всякий случай будет, и родным погибших – наследие от ребят, что пали в неравной битве.

Последним я похоронил молодого удальца из рода Шумских. И хотя бесконечно устал, всё же взялся вместе с жуком за большую и более-менее ровную каменную плиту, которую водрузил на своеобразный «постамент». Эфир отправился через мои гудящие, зудящие, выкручивающиеся, тянущиеся… В общем, сильно болящие магические каналы. Он прибыл к указательному пальцу, и тот засветился зелёным.

Морщась от боли и необходимости прикладывать большие усилия для ограничения истекания эфира, я начал выводить пальцем надпись на каменной плите, чтобы те, кто найдёт это место в ближайшем будущем, знали, что здесь покоятся настоящие герои. Имён я практически не знал. Отметил всех, кого удалось определить, и рассказал, как они пали в неравном бою, до последнего отдавая свой долг во имя Родины и всего человечества.

– Спите спокойно, – склонил я голову и провёл поминальную минуту молчания.

Ветер. Шелест листьев. Скрип деревьев… Теперь, после закрытия излома, это место выздоровеет, вернёт свой прекрасный первозданный вид. И это их заслуга в том числе. Далеко не факт, что я бы справился без них.

В сопровождении мохнатого и хитинового гвардейцев я за час сделал круг почёта вокруг излома, залезая на каждую гору, каждый пригорок и все самые высокие деревья.

Кругом природа. Ни следа человека. Да уж… Сбылась мечта одинокого ярла, желающего восстановить собственный род.

– Ладно, Жужжа, не ной и не стучи по дереву.

Перепачкавшись в смоле, слез с высокой сосны под стук жука, что зачем-то решил это самое дерево проверить на прочность.

– Пойдём поработаем с изломом и его дарами, что через день-другой начнут тухнуть.

– Ж-ж-ж-ж…

Поумневший жук развернулся и зашевелил лапками в сторону излома.

С учётом того, что мы тут изрядно заплутали, он либо хорош в географии и ориентировании на местности, либо ощущает излом каким-то своим магическим восприятием. Как и я. Хм… А может, это и вовсе сила эфира тянет нас к местам, где магический фон побогаче? Ведь там носителям этой силы будет куда как легче сражаться… Не знаю. Пока не знаю.

А вот в чём я уверен наверняка, так это в том, что моя мечта о космическом корабле откладывается. Да, зацепили гады эти, что сидят там, в своих технологических кабинетах непонятно где. И всё-таки готов поспорить: именно что на космической базе и сидят. Слишком многое об этом говорит. И если я прав, то для меня крайне удивителен тот факт, что экипаж состоит из людей. Есть, конечно, вероятность, что увиденное мной голографическое изображение – просто форма контакта с местным населением… Правда, этого я не узнаю. По крайней мере, в ближайшем будущем. Но я точно знаю, что скоро у меня будет два балла за закрытие изломов, и тогда я смогу взять что-то, что поможет мне выжить и найти дорогу домой.

– Вот только пару сотен туш разделаю, и проверим, что мне приготовили загадочные гости, собирающие ядра изломов…

***

Сутки спустя. Где-то в Сибири.

Провозился я долго. И провозился бы ещё дольше, если бы не подрядил для работы Жужжу. В темноте подземелья работать было тяжело, поэтому он тащил тела покрупнее наружу. Иногда частями, ибо я неслабо так постарался во время зачистки. Хомячелло же перекинул мне сотни более мелких зверушек, пока я оборудовал себе импровизированный рабочий стол на ближайших крупных камнях, что пришлось выровнять, плавя эфиром.

Дело было сделано, и сейчас я парочкой ножей разных форм и длины занимался тем, чему меня слегка обучили. Грязная, вонючая, кровавая работа. Но мне повезло: рядом протекала довольно шумная и буйная речка, что прекрасно смывала все последствия разделки туш монстров и сбора их потенциально дорогих частей на продажу.

– Фома, они точно не испортятся?

– Пи!

– Смотри мне!.. Если твоя магия не убережёт всё это добро, то вместо шоколадок мы получим шиш с маслом.

– Пи? – заинтересованно посмотрел на меня проглот.

– Нет, невкусный он… – покачал я головой и кинул очередную порцию бесполезных частей тел Жужже.

Как оказалось, этот любитель картошки всеяден, и монстров он пережёвывает за милую душу. Правда, если кидаю то, что ему не нравится, жук своей кислотной атакой растворяет кости, сухожилия и прочие ошмётки. Не оставлять же здесь сотни монстров, превращая это прекрасное место в могильник! Вот Жужжа и жужжит, активно работая своими челюстями. Эх, какой полезный жук! Прямо универсальный утилизатор! А я ещё собирался связь с ним разорвать и убить его таким образом… Хорошо, что не совершил ошибку. Впрочем, не совершил я её только благодаря Фоме…

К слову о помощниках… Из-за излома жизни вокруг практически нет. Грибов нет, земля перерыта во многих местах. Ягодников нет. Животных нет… А я уже давно голодный, но есть плоть мутантов, как Жужжа, не смогу.

Фу-ух… Надо сделать перерыв в работе: уже больше суток на ногах. Съесть готов едва ли не целого быка! Только этого «быка» или любую другую еду надо ещё найти… А это задачка повышенной сложности! Хотя есть у меня одна идейка…

И вот, прекратив работать, я в компании своих пищаще-жужжащих друзей отправился в сторону речки. В ней, по идее, должна быть рыба. Пять минут внимательных наблюдений в свете заходящего солнца дали понять, что я прав. Хоть и не крупная, но есть! Правда, поймать её будет не так-то просто… Рос я всё-таки в имении, а не в деревне посреди леса. Что ж, будем учиться на ходу.

Направился вдоль речки в поисках подходящего места. Предварительно запомнил ориентир местности, по которому мне ночью предстоит вернуться. Стало им длинное поваленное дерево, которое превратилось в своего рода мост. Хороший ориентир, такой не пропустишь.

Прошёл по влажной почве несколько километров, петляя между холмами, каменными глыбами и деревьями. Вода постепенно становилась спокойнее, а речка – шире. Искал небольшую заводь и нашёл! Правда, на другом берегу… Пришлось слегка вернуться назад и найти место, где можно спокойно перейти речку, что в районе заводи растолстела до шести метров.

И вот я на месте. Немного прикормил сухарями, которые добыл в кармане куртки одного из героев, и вскоре объявились первые халявщики. Солнце уже практически ушло за горизонт к тому моменту, как в этой заводи три на четыре метра от сухаря ничего не осталось. Надеюсь, пара рыбин тут осталась. Что ж, попробуем!..

Осторожно подойдя к основному руслу речки, а быть может, уже и реки, я призвал свой эфир и выпустил совсем немного в заводь.

Капля никотина убивает лошадь, а капля эфира убивает как минимум трёх рыбёх размером чуть больше моей ладони, одного крупного карася, двух лягушек и кучу более мелкой рыбы, что тоже была здесь всё это время. Хм, а я только три рыбы сумел разглядеть… Впрочем, даже этого мне мало. Ну, на безрыбье и лягушачьи лапки сойдут…

Я забрал всю добычу и велел Жужже и щекастому, что увязались за мной, даже не смотреть в их сторону. А затем принялся очищать заводь. Надеюсь, завтра мне удастся повторить этот приём.

Сделать это было непросто. Пришлось организовать «канал», поработав щитом как лопатой. Уже в потёмках я выждал полчаса, игнорируя голод, пока заводь не очистилась от силы эфира. Затем слегка сузил вход в заводь, выгреб остатки крошек сухаря из кармана в воду, хотя очень хотелось их съесть, и похромал обратно, закинув щит за спину. Копьё же использовал в качестве третьей ноги.

В темноте задача добраться до излома выглядела тем ещё приключением… Трижды споткнулся, дважды оступился и один раз соскользнул в воду. Благо рыбу и лягушек успел на берег выкинуть. А потом меня ждал квест – с дрожащими от холода руками зажечь костёр, на котором можно было бы поджарить добычу…

Часов у меня не было: не берут ликвидаторы на битву вещи, что могут мешать свободному обращению с оружием. Но и без них готов поспорить, что, кроме двух часов дороги в потёмках, которые иногда разгонял силой эфира с острия копья, ещё три часа провозился с ужином. И всё равно ушёл ночевать в излом голодный…

Проснулся я с чувством жуткого дискомфорта. Хотелось сожрать последнее, что у меня было, – шоколадку…

Нет, так дело не пойдёт! Голова соображает туго, и такими темпами я не смогу здесь задержаться и довести разделку трофеев до конца. Я даже поискать полезные дары излома в виде изменённых металлов, камней и растений не смогу.

– Фома. Голодный?

– Пи!

Тут же рядом со мной из ниоткуда появился хомяк и требовательно протянул свои лапки.

– И я голодный. Давай меняться: с меня немного шоколада, с тебя – найти мне какое-нибудь животное. Только не летающую птицу. Если сможешь прибить и притащить ко мне, то вообще хорошо будет. Тогда ты получишь шоколад быстрее.

– ПИ! Пи-пи-пи?

Хомяк решил проверить меня на дурака и притащил через мгновение тушку мелкого Проста.

– Нет, это я не могу есть, – покачал я головой.

– Пи-пи?

– Так, ну, ты же вроде бы умный, да? Можешь кивнуть мордочкой, если ты меня понял?

– Пи? – вопросительно посмотрел на меня хомяк и покачал головой.

Есть у меня подозрения, что Фома уже жил с людьми до того, как стал таким… Большим обжорой! Очень уж хорошо зверёк всё понимает. А ведь, даже будь у него развитый мозг, мы общаемся всего ничего, и так понимать он меня не должен. Ладно бы мы с ним прошли через подчинение эфиром. Но ведь нет! И я не сомневаюсь: пушистый явно действует исключительно из своих личных, эгоистичных побуждений.

– Да. Я перечислю, что могу есть, а ты можешь отправиться на разведку. Что найдёшь – всё тащи сюда. Та-ак… Живые животные, особенно травоядные, грибы, ягоды, яйца, птицу. Растения… Я не знаю, как объяснить, какие съедобные. Грибы же я посмотрю и отличу. По крайней мере, эфир защитит, если ошибусь. С ягодами то же самое. Могут быть ядовитыми. Ещё рыбу. А вот лягушек и жаб тащить не надо. Позже в городе я тебе фильм найду про еду в дикой природе, чтобы знал на будущее, что точно можно тащить, а что – бессмысленно.

– Пи… – задумался хомяк и медленно засеменил в сторону выхода из нашего временного места обитания.

Жужжа за ночь сожрал и растворил почти всё, что вчера осталось от монстров. И куда в него столько лезет? Там что, чёрная дыра в желудке? Хотя ладно. Всё-таки мутант, а у них немного иначе всё устроено. Все они обычно стремятся к гигантизму. А этот самый гигантизм должен быть на чём-то основан. Не воздухом же они питаются. Жрут как не в себя, гадят так же, растут как на дрожжах… Хорошо, что жучара у меня культурный. Я ему ещё в первый день объяснил, что делать можно, что нельзя. А то был бы рядом со мной не хитиновый защитник, а жужжащий завод удобрений.

Работать мне в моём состоянии не просто не хотелось, а банально не моглось. От голода и слабости после стольких нагрузок я ощущал себя на грани, поэтому, пока хомяк разведывал местность, отправился в сторону заводи. Может, хоть пару рыбок найду.

Ситуация была для меня критической, поэтому тело мобилизовалось и напрягло мозг, за счёт чего я нашёл более короткий путь к нужному месту на речке. Даже с учётом повреждённой ноги дорога заняла минут сорок туда и столько же обратно.

Добычей же моей стали две более-менее большие рыбины – грамм на пятьсот каждая – и четыре совсем уж мелких экземпляра, размером чуть больше указательного пальца. На всякий случай перед уходом снова отчистил заводь.