Бастард рода Неллеров. Книга 7

Через час выезжать на разгром шайки, поэтому тренировку провели в укороченном режиме. Карл, кажется, ещё не полностью пришёл в себя от городских развлечений, пару раз я его на выпадах и вовсе позорно для него подловил.

– Нет, это не разминка, а ерунда сплошная, – сказал с досадой и убрал клинок в ножны. – Милорд, ты бы хоть изредка высыпался.

– Так всю жизнь проспать можно. – Мой приятель вытер вспотевшее лицо рукавом. – Пока болел одержимостью, на сто лет вперёд отдохнул. Степ, я сказал графу, как ты и велел, что тебе после долгого отсутствия надо много всего в обители сделать, но, думаю, вечно от него скрываться не получится. И Глория собралась к святому источнику, заодно хочет помолиться за своего младшего. Слушай, а молитвы за здравие покойника, они как Создателем воспринимаются?

– А я знаю? Сам у него и спроси. Показать, где его статуи у нас стоят?

Мои слова весьма близки к богохульству, но, во-первых, мы с другом вдвоём, нас никто не слышит, а, во-вторых, высказался я всё же в пределах допустимого.

– Так что с поездкой в город-то? – переспросил Карл уже в мыльне.

– Придётся съездить. – Я вздохнул. – Как вернёмся из корманских лесов, так и поеду. Хотя рассчитывал, что до убытия на свадьбу Юлианы и Андрэ удастся отвертеться. Так, я готов, пойду снаряжаться, в девять строй роту за воротами в походную колонну.

По идее, на облаву следовало бы взять кого-нибудь из баронства, того же младшего барона Георга, моего боевого товарища, он там во время охот и погонь за беглыми рабами и крепостными, поди, все тропки изучил, но с моей стороны это будет неправильно. Хоть я и отказался от непосредственного участия в штурме замка соседа, сославшись на нежелание моего рода влезать в распри между церковью и вассалом нашего вассала, однако помощь в виде провианта, осадных машин – трёх катапульт и одной баллисты, места в гостиницах монастырского поселения для остановки войска Наказующих на отдых после перехода всё же пообещал.

Морда у гонца красных наших братьев была недовольная, только вот и предъявить ему мне было нечего. Чем могу, тем и помогаю. Думал, он мне напомнит об услуге, оказанной их орденом во время войны с виргийцами, когда они приютили моих крестьян, рабов и обслугу обители при своём монастыре, но брат Исаак оказался умным и не стал попрекать оказанным благодеянием, а то ведь Молящиеся тоже много могут напомнить.

Выехали мы на четверть часа позже запланированного по моей вине, задержался, разбирая ссору между преднастоятелем и братом Симоном. Так-то баронет Михаил был прав, требуя оплачивать привезённые из Готлина травы и ингредиенты – далеко не всё мы добывали сами, кое-что закупали – из доходов лечебницы, но в пику ему я встал на сторону нашего главного лекаря, потребовав взять у брата Алекса, казначея, необходимую сумму. Зря я, конечно, переношу личные отношения на служебные, никогда это не шло на пользу делу. Опять юный организм толкает поступать эмоционально? Наверняка. И пусть. Мелочный вопрос, можно себе позволить чуть проявить характер.

– Господин не опаздывает, господин задерживается, – пояснил я милорду Монскому и стоявшим рядом с ним офицерам возле вытянувшейся в походную колонну роты. – Алиса, ты снадобья куда дела?

Мы отправлялись в путь без повозок, дорога недальняя, только задерживать движение будут. Из минусов такого решения очевидный – необходимость везти припасы во вьюках, а заводных лошадей, смотрю, милорд Монский взял всего трёх.

– В сумах у моего раба, – ответила миледи Паттер. – Там всё, что может потребоваться для исцеления лёгких ран, а тяжёлые буду устранять магией. Надеюсь, и вы поможете?

– Само собой, – согласился без раздумий. – Ну что, вперёд.

Мы проехали мимо поселения, уже переполненного паломниками, будто стремившимися отыграться за долгий перерыв в возможности приобщиться к святости источника, и наводнившими всю округу. Слышал, некоторые из них умудряются, точнее, дошли до такой жизни, что снимают циновки и подстилки в развалюхах наших полунищих обитателей предместий. Затем потянулись восстановленные дома Монастырки, избушек стало даже больше за счёт того, что к нам прибились три десятка семей из разорённых северных районов провинции. Если на этих крепостных в течение ближайшего года никто претендовать не будет, то они станут моими. Насколько слышал, некому предъявлять претензии, баронство и два дворянских имения, где они раньше жили, виргийцами разрушены, а их хозяева или убиты, или в бегах.

Через полчаса проехали мимо пасеки. Удивительно, откуда в насекомых сообразительность? Я к тому, что пчёлы легко перекочевали вслед за ульями из обители обратно на прежнее место. Вроде и разума нет, а гляди-ка, соображают. И вот кто-то после этого и подобных случаев будет мне утверждать, что в природе само так настроилось, без божественного вмешательства? Не верю. Есть, есть что-то над нами.

– С юга ничего не слышно? – вывел меня из философствований милорд Карл.

Мы с ним ехали впереди роты, ну, не совсем, есть ещё авангард во главе с Эриком, маячивший от нас впереди ярдов на сто.

– Ты про Джека? Нет, ничего, – помотал головой. – И вообще, никто не спешит отправлять к нам из Неллера или столицы голубей. Не так их и много, чтобы по каждому пустяку гонять. Кстати, напомни мне с караваном дармигских торговцев – они же через несколько дней отправятся из Готлина, ты говорил? – переслать ещё два десятка птичек. Брат Георг подготовил, надо на подворье к подьячему их отвезти. Виктор с караванщиком договорился и оплатил.

– А может, сестра тебе что-то уже написала? Я ведь не знаю, потому и спрашиваю.

– Которая из них? – уточнил я. Меньше ему надо по бабам шляться, а больше вникать в жизнь окружающих. В Готлине наверняка разных новостей и слухов полно, а дружище решил меня пытать. – Впрочем, понял. Агния только что доехала до Лос-Аратора, ей не до писем, там у неё дел скопилось наверняка больше, чем здесь у меня. Я так понимаю, нашей красавице там долго командовать полками и пограничными егерями, замену не скоро найдут. А будущая графиня Дитонская, если и написала, то когда ещё это послание дойдёт.

Вот что реально удручает в новом мире, так это не столько резкое, многократное снижение информационных потоков, в которых я привык жить и совсем не обращал внимания, считая естественным фоном – тут я хоть какую-то замену нашёл, запасшись книгами и свитками от древних времён и до наших дней, – а медленное, очень медленное, медленнее черепашьего хода, общение на расстояниях. Пытаюсь до сих пор что-нибудь магическое найти в плане связи, но даже намёка на такое нигде не встретил. Эх, жизнь.

А вот и поле с моей прелестью, сахарной свеклой южных сортов. Самый дальний участок. Кому нужна кормовая культура? Ну, все так, поди, думают. И ошибаются. Вскоре выражение «богат, как мешок с сахаром» сменится на «беден, как мешок с сахаром». Угу, размечтался. Не хвались, на рать едучи. Вот сделаю, тогда и начну заниматься самолюбованием. Хотя чем гордиться-то? Можно подумать, настоящий Степ способен был бы изобрести метод получения сладкого богатства.

Надо ещё подумать, каким образом снять пенки с первых продаж. Шила в мешке не утаить. Понятно, постараюсь хранить тайну максимально долго, только это ведь не небольшое производство, всё равно догадаются рано или поздно. Сахарозаводчиков расплодится, будто блох на дворняге, пока рынок не перенасытится. Нужно успеть до тех времён набить сундуки золотом. Представляю, какой гнев моя изобретательность вызовет в Юстиниане, да и пёс с ним, с этим Юстинианом.

– Через Корманс ближе? – напомнил Эрик, отстав от авангарда и дождавшись меня.

Шайка расположилась дальше владений барона, но, чтобы добраться туда поскорее, надо проехать через его лес. Что ж, это никем и ничем не запрещено. Через мои земли тоже ездят все кому не лень. Правда, вежливость требовала предупредить хозяина, но будем считать, что он у церкви, а следовательно, и у меня, в опале. Не хотим с ним общаться. Разве что на кардинальском суде, а барон Николас туда ехать не хочет.

– На развилке сворачиваем, – согласился я.

Начал уже потеть под кольчугой и латами. Хоть шлем снял, легче стало. Могу себе позволить расслабиться, амулетами защиты, что называется, упакован по самую макушку. У меня примерно четверть роты ими обеспечена, а два десятка бойцов из Эриковских парней снабжены ещё и антимагическими артефактами, хотя в этом походе они вроде бы ни к чему.

Надо, конечно, пример ношения амуниции подавать, да только я же не командир роты, вот пусть Карл мой и показывает серьёзное отношение к доспехам. Кроме меня налегке едут миледи Алиса Поттер, оба её раба, обученные наложению шин и повязок, и служанка, пожилая женщина, как я слышал, очень умелая в зельеварении.

Вообще с тридцатидвухлетней магиней, считаю, мне сильно повезло. Оставшаяся после смерти матери сиротой, юная миледи, насмотревшись на её мучения в замужестве, решила посвятить себя службе в армии. Боевого мага из неё не получилось – одно плетение каменного шипа только и могла создавать, да и то раз в час, – зато в качестве целительницы и умелой лекарки проявила себя очень достойно. Алису мне Агния порекомендовала, а я согласился, чего тут было думать?

Род Неллеров предложил миледи Поттер оклад в полтора раза больше, чем она получала на коронной службе. Она приняла предложение во многом не из-за этого, сказав, что для неё большая честь быть рядом с великим целителем Степом. Видела мои лечебные практики и очень впечатлилась. Смешно, её фамилия как у того Гарри от Джоан Роулинг. Ну, и такое случается, хотя, конечно же, и имена, и фамилии на здешнем звучат чуть по-другому, чем я их у себя в голове перевожу.

Лесная дорога вскоре перешла в полевую, и мы проехали мимо небольшой деревни. Судя по возвышающейся на её краю башне, она принадлежит не самому барону, а одному из его вассалов. Мелкопоместные дворяне-милорды составляют большинство среди феодальных владетелей.

Крестьянские наделы по краям нашего шляха вскоре сменились лозой и оливками. В наших землях зерновые, бобовые и овощи в основном выращивают для личных нужд и на корма, лишь небольшую часть отправляя на продажу в Готлин. Главные доходы здесь получают от винограда и оливок, точнее, от продукции их переработки. Насчёт вина не знаю, а вот масло, если верить купцам, отправляют аж в республику Диос и лигу вольных городов, это очень далеко, на другом краю континента. Как по мне, я бы ещё и с сыром развернулся, он у нас просто божественный. Братья-сыровары в моей обители – настоящие волшебники. Какой сорт ни возьми, хвалёные на Земле швейцарские и рядом не стояли. Эльза в столице всего один воз на почти тысячу драхм наторговала. А если бы дальше отвезти? Если бы да кабы. Размечтался.

– Карл, как думаешь, что мне Юлиане и Андрэ подарить? – спросил друга.

– Ходики. Новую модель, – не раздумывая ответил Карл.

Действительно, и чего я переживаю насчёт этого?

Работавшие в оливковой роще крестьяне опасливо косились, но особой тревоги не проявляли. Увидели, что не бандиты какие-нибудь.

Оглянулся на едущих позади солдат. Двигаются строго в колонну по два и внимательно следят по сторонам. Изредка возникающие разговоры быстро гасятся сержантами и капралами. Зря, наверное. Лишние трудности людям не нужны. Впрочем, пусть командуют офицеры и решают они же, а я пока так, туристом. Конечно же, от участия в предстоящем бою уклоняться не стану. Хорошо, что мой бывший опекун остался в столице: и ему замечательно спокойно жить с любимой женщиной, и мне отлично, никто над ухом не зудит. Мог бы Карл, но ему некогда.

Численно мы шайку, на которую нацелились, не превосходим, но сомнений в лёгкой победе у меня никаких нет. Вооружение, выучка, наличие у нас четырёх одарённых – не оставляют врагу ни единого шанса. Что не отменяет проявления бдительности в походе. Помимо передового и тылового дозоров, в стороны время от времени направлялись парные боковые разъезды в особо подозрительных местах. Благодаря одной из таких разведгрупп ближе к вечеру поймали мальчишку-браконьера, тот ставил силки на зайцев.

Карл хотел горе-охотнику руку отрубить, да тут уж я вмешался. Закон суров, но это закон и в этом мире, крестьяне без разрешения феодалов не имеют права даже рыбу ловить, не то что добывать зверей, однако и произвола аристократии никто не отменял. Как представитель рода Неллеров, хозяина над этими землями, велел мальчишку пнуть пару раз, отобрать у него зайца – ушастый вечером пойдёт нам в котёл, – а после отпустить. Повезло мальцу, можно сказать.

– Нам надо пораньше встать на ночёвку, – сказал лейтенант Ромм. – Чтобы выдвинуться на окружение банды ещё до рассвета.

– Надо так надо, – не стал я вмешиваться в планирование сражения.

Глава 3

Мы пересекли восточную часть баронства, когда уже возле самой его границы нас нагнали егеря Георга Корманса. К нам они приближаться не стали, издалека определив, кто мы такие, и умчались докладывать господину о незваных гостях. И пусть, мы тут просто мимо проезжали.

Остановились на постой на другой стороне пограничной реки, которую пришлось преодолевать вброд. Разрушенный кем-то мост – виргийцами, разбойниками или самим бароном – до сих пор не восстановили, хотя приготовленные для ремонта оструганные брёвна были сложены на берегу тремя штабелями. Тут же стоял наспех сколоченный небольшой барак для рабочих, приветствовавших меня с Карлом низкими поклонами.

Вступать с ними в разговоры особо не стали, сразу же направившись к воде. Коням тут оказалось по грудь, так что переправились без проблем. Часы показывали ещё семь вечера, и, в принципе, если бы захотел, стоянки разбойников мы могли бы успеть достигнуть ещё засветло, шайка где-то недалеко, всего в пяти-шести милях, правда, в ту сторону нормальных дорог нет, только охотничьи или звериные тропы. Ага, достичь-то бы смогли, но вот в темноте рубить и хватать бандитов было бы сложнее.

Пленники нам нужны не только для казни. Своей властью члена семьи Неллеров я даже схваченных за пределами монастырских земель преступников могу обращать в кандальное рабство на срок до десяти лет, впрочем, каторжане редко столько проживают, а если всё же и выдерживают сочетание изнуряющего труда, побоев и отвратительной кормёжки, то часто остаются при рудниках и производствах уже вольнонаёмными за мизерную плату, кров и еду. Многим ведь потом просто податься некуда, разве что нищенствовать, умирая от голода, холода и болезней.

Увеличение строительства потребовало большего количества кирпича и других стройматериалов. Так что на карьерах и вырубках нужны дополнительные рабочие руки. Я не только восстанавливал порушенное войной, но и активно взялся за возведение новых сооружений, только мельниц собираюсь построить три – две ветряные и одну водяную для кузнечных дел. Очень много трофейной бронзы досталось нам в прошлом году. На что её перековать, образно говоря, мечи на орала, планов громадьё.

– Шалаш тебе соорудить? – спросил Карл, подойдя сзади.

Я сидел на берегу реки, несущей свои воды к Тризменскому озеру, месту, где над моей головой воссиял нимб боевой славы. Колени поджал почти к самому подбородку и сложил на них руки. Доспех я скинул возле разводимого Ником с Сергием костра, а тут снял и сапоги с онучами, пусть ноги отдохнут, чуть позже вымою их в реке. Купаться не стану, вода всё-таки пока прохладная, да и не хочу своих вояк удивлять чрезмерной чистоплотностью. Они вообще вон и коней поят в реке, и пьют из неё сами. Я на такие подвиги пока не способен, в смысле утолять жажду из мутных потоков или луж, хотя понимаю, нужда бы заставила, пришлось бы. Знаю, что тело у меня адаптировано к местной биологической и бактериологической средам, только вот сознание-то импортное, никуда от этого не денешься, вот и брезгую.

– Не, Карл, обойдусь. – Не поворачиваясь, увидел, как друг сел рядом. В отличие от меня, он избавляться от лат не спешил. – Алисе пусть соорудят. Всё же единственная женщина в нашей суровой мужской компании, ну если не считать её помощницы. Не просто им, поди? Я про девушек.

– С чего бы? Привыкли, – хохотнул милорд. – Мы ещё с деревянными мечами бегали, когда миледи Поттер в боевые походы ходила.

– С палкой, – поправил приятеля. – Это ты с мечом бегал, а я с палкой. Но суть понял. Да, как рано мог уж он тревожить сердца кокеток записных. – Вспомнилась вдруг строка из Евгения Онегина.

– Это ты сейчас про кого? – насторожился мой ловелас.

– Про тебя, естественно, – пояснил ему с улыбкой. – Видел, как наша целительница на тебя с интересом посматривает. Сообщи ей, что тебя вскоре ребёнок в Ровене ждать будет, и, вполне возможно, одарённый.

– И что это изменит? – резонно ответил Карл. – Она обязательствами ни с кем не связана, а я…

– А ты любишь мою сестру, и Джессику, и ещё кучу девок в Готлине, и ту рыженькую с нашей кухни, правда, всех их в данный момент на расстоянии. Ох, Карл, и как тебя на всё хватает? Ладно, сейчас не об этом. Мы, как поужинаем, сплетём по обзорному заклинанию. Ты посмотрел тот вариант у Сергия?

– Да, видел. Должно получиться. Пойду распоряжусь насчёт шалаша для миледи, – поднялся приятель.

Подозреваю, что в организации жилья для Алисы у моего вассала присутствовал и личный интерес, я ведь не шутил про взгляды, которыми она с ним обменивалась. Не моё это дело, оба люди взрослые, вправе поступать так, как им хочется, к тому же действительно обязательств у них ни перед кем нет.

После раннего ужина мы с вассалом сели в нескольких шагах друг от друга и принялись создавать разведывательные заклинания. До лагеря разбойников от нас недалеко, так что эффективность поиска и осмотра должна получиться хорошей. Карл, передав временно управление ротой лейтенанту Вилкову, взял у Сергия свиток и начал плести зеркало обзора, а я принялся за более сложное – глаз коршуна. По его описанию на небольшие – до пяти миль – расстояния можно увидеть весьма подробно местность с высоты птичьего полёта. Только вот управление и удержание глаза обещано сложное. Проверю.

Предупредил на всякий случай отиравшихся рядом секретаря и штаб-новика, чтобы не отвлекали. Отметил, что повышенный в звании мой приятель Ник в последнее время начинает слегка зазнаваться. Пока не очень явно, но надо будет как-нибудь парнишку опустить с небес на землю, для его же блага.

Своенравность создаваемого плетения почувствовал сразу же, чуть ли не с первых действий. Едва я отделил от источника самую светлую, почти до белизны, голубую нить воздушной стихии и из двух её половин сложил замкнутые контуры, по форме похожие на крылья, как пришлось концентрировать внимание, заставляя их оставаться на месте, а не отправиться в полёт.

А почему заклинание названо глазом коршуна, раз фигурка напоминает голубя мира с советского плаката, нарисованного художником из сельского клуба? Или автор плетения имел в виду остроту зрения коршуна? Ну, тогда бы уж назвал орлиным глазом, солиднее. Ладно, чего это я. Вот как придумаю что-нибудь своё, научусь создавать собственные заклинания, а не копировать чужие, тогда и буду давать названия, какие захочу. А пока авторы плетений в своём праве именовать так, как посчитали нужным.

Правда, ретивости у крыльев вскоре поубавилось, когда я стянул их фиолетовым жгутом, сложив эту нить стихии смерти в пространственную восьмёрку, будто то велосипедное колесо после аварии в гараже дяди Сани, деревенского соседа моего дедули, которое долго валялось возле мотоцикла. Мы с Маратом, помню, хотели сделать из того колеса корабельный штурвал, естественно, перед этим выправив, но дядя Саня пожадничал, а спереть у нас не получилось. Чёрт, опять меня куда-то унесло, совсем-совсем далеко, в пору раннего детства. Сколько нам с другом тогда было? Лет семь-восемь, не больше.

После этих двух оттенков источника в ход пошли два красных, опять голубые, один синий и светло-коричневый. Сколько я времени потратил? Думаю, с полчаса точно. Заметил, что мой друг управился быстрее и уже смотрел в мутную сферу перед собой. У глаза коршуна подобного интерфейса не будет. Напрямую надо держать его под контролем. Что ж, я готов. Вперёд, лети, лети, голубь мой сизокрылый, нет, коршун.

Направление я задал правильно, без отклонения от курса, поэтому через несколько минут смотрел с высоты облаков на дымки и кучки зелени, на которые походили жилища разбойников. Сколько тут шалашей? Спустился пониже и начал считать. Три десятка. Ого, они что, роскошествуют, расселившись по двое? Вряд ли. Ну-ка, а пониже опуститься? Это получилось легко, не рассчитал скорость, и вышло очень быстро. Наверное, так хищная птица атакует зазевавшуюся на земле добычу. Еле-еле успел затормозить, а то ведь, пожалуй, разбил бы плетение до рассеивания.

Окажись среди швали хотя бы один одарённый, то, подняв голову, мог бы увидеть в полусотне ярдов над собой сияние моего плетения в начавшем темнеть вечернем небе, да только откуда взяться магу среди этого сброда? Хм, ну здесь, допустим, нет, но вот далеко на юге Джек Мститель и ещё несколько одарённых всё же среди разбойников присутствуют. Так что, пользуясь заклинанием глаза коршуна, надо иметь это в виду. Вот у Карла плетение не такое зоркое, зато противнику вовсе не видимое, даже если у него есть маги.

Ну-ка, ещё пониже, а то с высоты небоскрёба смотреть тоже не очень хорошо, ещё ниже, вот так. Метров, тьфу ты, ярдов десять – нормально. И что я наблюдаю? Начну прикидывать. Да, так и есть, в лагере не больше восьмидесяти разбойников, а жилищ они понастроили много, потому что вместе с ними бабы и детишки, да немало, числом по двадцать-тридцать и тех и других.

Ну, в хозяйстве сгодятся, даже дети. Во-первых, в этом мире рабочий стаж у простонародья начинается, считай, как только титьку отнимают, а во-вторых, подрастут, обзаведутся нужными монастырю профессиями. Ага, а меня-то с большой долей вероятности к моменту их взросления в обители уже не будет. Хотя это ещё вилами по воде написано или бабушка надвое сказала, но даже если и так, всё одно новым настоятелем вместо меня станет кто-нибудь из представителей нашего рода. Зря, что ли, мачеха оторвала от сердца обширный виноградник и деревню Гутово на тысячу крепостных душ? Не, теперь мы Готлинскую обитель из своих цепких лап не выпустим.

У того же милорда Курта Неллерского, прелата главного столичного храма, бастард подрастает. Всего одиннадцать лет, ну так и я не седым старцем пришёл в обитель. Кстати, так с этим своим четвероюродным братцем и не познакомился, хотя собирался. То я был занят, то его мать к своим родителям увозила. Ничего, увидимся, поди, ещё сто раз, познакомимся.

Стоянка шайки вытянулась кривым эллипсом, наполовину скрывавшимся в лесу. Помимо шалашей тут увидел и загон для скота, в нём пара коров (где, интересно, разжились? У моих они всю скотину поубивали, сволочи) и десяток овец, у ручья, на поляне затоптанного до огромной лужи грязи, четыре лошади, на краю леса – птичник. Навес, что под ним, не разглядеть. Ого, на раскидистом дубе висят двое оборванцев, с дисциплиной, как теперь понимаю, в банде строго.

А вот и главарь, похоже. Возле самого большого шалаша в центре поляны здоровенный мужик с шевелюрой, как у Бон Джови, и борода до пупа. Чего-то орёт, руками размахивает. Его все боятся. Рядом с ним миниатюрная женщина. Странная какая-то, в балахоне, вроде тех, что я в древней книге на рисунках встречал. Так жрецы одевались. Правда, про жриц мне пока ничего не попадалось, но, наверное, должны быть и они. Женские сущности-то в древних пантеонах представлены в довольно большом количестве.

Рассматривал лагерь банды, пока не почувствовал, что очень сложно стало удерживать внимание. Гадство, даже голова разболелась, и почему о таком эффекте нет ничего в описании? Развеял плетение просто тем, что перестал его удерживать, и глубоко вздохнул.

– Ну что интересного увидел, Степ? – поинтересовался мой друг, завершивший свою разведку раньше меня.

– Давай сначала ты. – Я усмехнулся.

Он подошёл к бревну, на котором я сидел, потоптался между ним и догорающим костерком, но так и не пристроился рядом, хотя места полно. Взял из кучи принесённого Иваном Чайкой хвороста прутик подлиннее и принялся вычерчивать им перед носками моих сапог.

– Вот так у них лагерь. – Он нарисовал банан. – Здесь, здесь и здесь посты, но сколько на них точно людей, не разглядел, по два или по три, собственно, это небольшая разница. Дежурного подразделения нет, обычный скотский бардак, хотя какую-то видимость порядка всё же поддерживают. Мы их раздавим быстро, особенно если сумеем подойти незамеченными или замеченными поздно. Степ?

А что сразу Степ? Степ зевакой пялился на быт разбойников, не удосужившись даже посмотреть подходы к лагерю. Пять десятков лет мне, а иногда сам себя удивляю непредусмотрительностью. Ладно, чего уж, возможные пути отхода я всё-таки увидел и учёл.

– То же самое видел, только ещё вот тут тропы – раз, два, три и четыре. Чтобы не разбежались, нападать надо с четырёх сторон. Где у нас Эрик?