Он и Она. Мы родом из девяностых

–У тебя есть дом? – спрашивает она. Они идут по берегу старого песчаного карьера. На ней его кожаная куртка.

–Дом? – переспрашивает он, – конкретней?

–Место, где ты живешь. Куда приходишь вечером после работы. Где тебе хорошо и безопасно.

Он разворачивает ее вполоборота. Чёрный джип грозно смотрит сверху.

–Вот мой дом. Моя крепость. А хорошо мне с тобой. Везде. По кайфу. Что ещё?

–Но вещи ты где-то хранишь?

Он смеётся. Обнимает ее.

–Уговорила. Поехали в гости. Условие – ты останешься до утра.

У неё бегут мурашки по позвоночнику. Об этом она даже мечтать не могла.

–Мне надо сказать маме.

–Про меня? Я не знакомлюсь с родителями, плохая идея.

–Нет, конечно. Что я ночую у подружки. Ты как маленький.

–Звони! – тяжёлая трубка с выдвижной антенной ложится в руку. Она нажимает тугие кнопки, чувствует себя невероятно крутой.

–Мам, привет! Это я. Я сегодня у Кати останусь, хорошо? У неё родители уехали, одной страшно. Да точно у Кати, клянусь. Откуда звоню? С автомата, на углу починили. Не переживай.

Отдаёт телефон. Подходит к машине. Каждый раз восхищается, какая же она красивая. Вот бы подъехать на ней к подъезду, не скрываться, не прятаться. Засыпать и просыпаться вместе, строить планы на будущее.

Там , где мало дорог

Они мчатся по пустынной дороге. Деревья уже сбросили листья. Скоро зима. Она делает музыку громче. Кладёт свою руку ему на колено. Прикрывает глаза. Как же хорошо. Неужели так не может быть всегда?

Внезапно джип резко ускоряется, виляет вправо, цепляя колёсами песок на обочине. От неожиданности она ударяется коленом о дверь. Совсем рядом проносятся ветки деревьев, задевая стекло.

–Ствол в бардачке! Давай! Быстро! – резко бросает он, держа руль двумя руками. Давит газ в пол. Машина ревет и набирает скорость. За окном все сливается в один цвет. Она трясущимися руками открывает бардачок, берет в руки тяжёлое оружие. Очень холодное.

–Пригнись! На пол! С*ки!

Она быстро сползает по креслу, ударяется коленом о жёсткий пластик. Вовремя. Свист прямо над головой, по лобовому стеклу ползут трещины.

–Держи руль! – рычит он.

–Я не умею!

–Просто держи!

Трясущимися руками она вцепляется в рулевое колесо. Над головой снова свист. Теперь она понимает, что так летят пули. Зеркало заднего вида разлетается вдребезги. Осколки падают вниз, выпиваются в кожу, режут руку. Она не обращает внимания. Закусив губу, смотрит вперёд, насколько позволяет обзор.

Он стреляет из окна. Запах пороха наполняет салон. Ещё хлопок. Колесо наскакивает на что-то на дороге, машину начинает разворачивать. Она отбрасывает страх и залезает обратно на сиденье. Чтобы рулить, нужно видеть.

–Крути! Влево! Изо всех сил!

Он накрывает ее руку своей, резко выворачивает. Машина идёт в занос, свист резины, хруст стекла. Выстрел. Еще. Она уже не понимает, он стреляет или в него.

Смотрит вперёд через паутину трещин, держит руль. Паниковать будет потом.

За спиной раздаётся хлопок. Очень громко. Громче всех предыдущих. Машину встряхивает. Салон озаряется яркой вспышкой света. Он удовлетворено хмыкает:

–Готов!

Отбрасывает п*столет, забирает у неё руль. Она поворачивает голову назад. На разделительной полосе полыхает ржавая шестёрка. Огонь вырывается изо всех щелей.

Начинает трясти мелкой дрожью.

–Там люди?

Он молчит, сворачивает на лесную песчаную дорожку. Почти тропинку. Джип уверенно карабкается по корням.

–Ты как? – доносится до неё его голос.

Она смотрит на руки. На одной крупный порез, торчит кусочек зеркала. Кровь стекает тонкой струйкой, окрашивая красным ее светлую водолазку. Слёзы текут из глаз. Все быстрее. Капают на руку, смешиваются с кровью. Ей страшно. Как никогда не было. Губы не слушаются, не дают выговорить ни слова.

Он резко выжимает тормоз, прижимает ее к себе. Гладит по спине, волосам.

–Все хорошо! Краями разошлись. Ты – молодец!

Она находит по звуку его губы, прижимается к ним до боли. Нужно Чувствовать, что он рядом. На губах привкус крови.

Он выводит ее из машины, вытаскивает стекло из руки. Достаёт аптечку. Бинтует. Почти профессионально, видно, что не в первый раз. У него на лице мелкие прорезы от стекла. Она аккуратно отрабатывает их спиртом.

–Мы как Бонни и Клайд, – смеётся через силу. Зубы стучат от страха. Она вся дрожит. Гонит от себя мысли о том, что могло бы быть. Мысли о взорвавшейся машине. Там же были люди. Которые хотели их уб*ть. Значит все правильно?

Он достаёт свою куртку, стряхивает битое стекло, накидывает ей на плечи, прижимает к себе.

–Ты молодец! Не подвела!

–Кто эти … в машине?

–Не знаю. Может гастролёры, может.. – он замолкает, добавляет тише, – свои разменяли…

–Что мы будем делать?

–Искать, где упасть на ночь. Домой нельзя. Тачку нужно загнать поправить. Ты со мной?

Глава 6

Маленький мотель у дороги. Он резко сворачивает, заезжает между двумя громоздкими фурами. Глушит машину. Засовывает ствол под свитер.

Дальнобойщики смотрят недоверчиво. Чувствуют опасность. Он бросает на них быстрый взгляд:

–Тачка тут постоит. Машины не убирать. Спросят – никого не видели. Вопросы есть?

Один из водителей, видимо старший каравана, послушно кивает. Взгляд затравленный, как у зайца, встретившего в лесу хищника. Хотя откуда она знает, как там смотрит заяц? Просто он сильный и опасный, люди это чувствуют. И она чувствует. Хочется одновременно прижаться, что есть силы, и бежать со всех ног.

Трогает забинтованную руку. Смотрит на аккуратные четкие следы пуль на стекле. Одна могла остаться в ее голове.

Вцепляется в его руку. Только не отпускай!

Он быстро пересекает двор, постоянно оглядываясь. Заталкивает ее в маленькое строение.

–Свободный номер! Любой! – бросает на обшарпанную стойку доллары. У тетки по ту сторону расширяются глаза. Она перебегает взглядом с денег на окровавленный рукав и на рукоятку пист*лета, торчащую из под свитера. Бормочет, запинаясь:

–Все занято.

Из маленькой комнатки слева выглядывает сухонький мужичок. Быстро оценивает ситуацию.

–Д*ра! Хочешь, чтоб все к утру спалили? – шепотом одергивает он сотрудницу, и добавляет уже громче, – Верхний этаж пустой. Удобно наверху будет? – заискивающе уточняет, – а то можем порешать.. подвинуть.. скажите только..

–Удобно. Отведи ее наверх, поесть принеси. И глаз не спускай! Если что, с тебя спрошу по понятиям! – он бросает ещё пару купюр на стойку.

Она висит на его руке, не отпускает.

–Я с тобой! Не уходи! -шепчет одними губами.

–Я скоро. Тачку надо поменять. На такой ездить нельзя.

Расцепляет ее пальцы, стараясь не причинить боль. Кивает мужику:

–Отведи наверх!

Она чувствует, что силы покинули ее. Послушно плетётся за незнакомцем. Смотрит с лестницы, как он пересекает холл. Уходит. Снова начинает трясти мелкой дрожью. Он больше не придёт!

Она стремглав бросается следом, перепрыгивая через ступеньки узкой лестницы. Тяжёлая куртка падает с плеч и остаётся лежать на полу. Мужичок растерянно кричит ей вслед.

Догоняет его уже на улице. Он резко оборачивается на звук шагов, и она обнимает его трясущимися руками.

–Не уходи! Я не смогу без тебя! – всхлипывания не дают говорить нормально, но он понимает. Берет ее лицо в ладони. Прикасается к губам. На секунду. Дальнобойщики с интересом наблюдают за ними с крыльца.

–Через час! Слово пацана! А ты отдохни пока.

И исчезает между фурами. На улице так холодно, что идёт пар изо рта. Она обнимает себя руками. Рана под повязкой горит и ноет.

Номер на третьем этаже выглядит грязным и неприятным. Постельное белье в непонятных пятнах, на полу чьи-то следы. И очень холодно. Дует из окна. Она задёргивает странные ярко малиновые шторы, заворачивается в куртку, сверху натягивает одеяло. Кожа куртки пахнет его одеколоном. Словно он рядом. Утыкается носом в воротник и беззвучно плачет. Жизнь ее к такому не готовила. Но это часть его реальности. Либо она принимает их вместе, либо… но об этом даже думать невозможно. Рядом с ним она чувствует себя живой, настоящей. Чувствует себя счастливой. Ради него она готова на все. Тогда почему так страшно?

–Возвращайся скорее, – шепчет она, адресуя свои слова куда-то вверх, – я так тебя жду!

Стук в дверь. Она вздрагивает всем телом.

На пороге мужичок с подносом. На нем еда. Выглядит вполне прилично. Внимательно смотрит на ее руку:

–Врач нужен?

Она мотает головой. Берет поднос.

В глазах мужчины четко читается страх и неприязнь. Люди не любят тех, кто сильнее. Но вынуждены слушаться.

Есть не хочется. Она с трудом запихивает в себя пару кусков. За окном раздаётся шорох шин. Прижимается носом к стеклу. Фуры одна за другой выезжают со двора.

Телевизор не работает. Она просто смотрит в окно, не понимая, сколько же прошло времени. Час или пять? Зачем она отпустила его одного? Что если…? Гонит от себя страшную мысль. Вместо нее всплывают фрагменты сегодняшнего дня. Как из фильма, только наяву. Измученный организм наконец согревается и она начинает дремать.

Сквозь сон слышит шаги по коридору. Тяжёлые, громкие. Вздрагивает и просыпается. За дверью голоса. Один заискивающий жалобный, второй жёсткий, уверенный. Распахивает дверь.

–Все, завтра добазарим, – бросает он незнакомому мужчине с бородой. Тот согласно трясёт головой и исчезает в недрах коридора.

Она затаскивает его в номер. Чувствует запах алкоголя и ещё чего-то сладковатого.

–Все хорошо?

Вместо ответа он стаскивает с неё курку, потом водолазку. Задевает повязку, она едва сдерживает возглас от боли.

–Я за тебя любого порву! И никуда не отпущу! Поняла? – шепчет ей на ухо, укладывая на кровать.

Глава 7

Неделя. Ещё неделя. День цепляется за день. Рука уже зажила, а мама все никак не успокоится. Вопросы задаёт исподтишка, подслушает, подсматривает. Будто подозревает неладное.

Караулит ее день и ночь. Хотя ей и идти некуда. Он заезжал один раз всего на пять минут. На чужой машине, нервный, задумчивый. Сказал, что нужно лечь на дно, не отсвечивать. Обещал звонить и даже не поцеловал на прощание.

После этого разговора на душе стало холодно и темно, словно свет выключили внутри. Ничего не хочется. Она сидит дома и, чтоб занять себя, штудирует учебники. Читать не любит, но тут хотя бы на пользу. Голова заполняется научным бредом и кажется, что пустоты чуть меньше.

Она уже прочитала все темы наперед и стала мешать преподавателям на парах своими неуместными знаниями. По одному предмету даже поставили отлично автоматом и разрешили не ходить. В другое время она бы прыгала до потолка, но сейчас … Учеба ее единственный способ убежать от себя. Не думать, не переживать, не сомневаться, чувствовать себя нормальной. Хотя бы на короткое время.

Отчаяние сменяется апатией, потом надеждой и снова отчаянием. Она бродит по страшному кругу, словно в темноте в закрытой комнате.

Иногда просто ходит по улице, всматриваясь в проносящиеся мимо машины. Надеется увидеть знакомого черного монстра в потоке. Это глупое занятие ее немного успокаивает, позволяет верить. Потом наступает разочарование. И снова пустота.

По ночам ей снится, что она приходит к нему на кладбище. Плачет над гранитной плитой, над головой летают вороны. Наверное, так сходят с ума.

Мама испуганно заглядывает ей в глаза:

–Дочка, что с тобой? Ты так похудела, совсем ничего не ешь. Может болит что-то?

Ей хочется крикнуть, что болит душа. Так болит, что дышать невозможно. Жить невозможно. Каким богам молиться, чтоб просто увидеть его? Убедится, что жив?

На исходе второй недели приходит злость. Может он просто забыл ее и теперь целует другую? Она терзает себя мыслями и безумными фантазиями. Представляет в его объятиях красивую блондинку. Словно подсматривает в замочную скважину. От этого становится мерзко, но зато не так больно. Обида притупляет боль.

Еще неделя улетает как дым. Подруга устала ее везде звать и, кажется, ходит с кем-то другим. Не важно. Ей все равно. Его нет, ее нет, ничего нет. Целыми днями лежит на кровати в наушниках и вспоминает. Каждую мелочь, каждое прикосновение.

Ночь в мотеле. Головокружительно горячая. Они не могли оторваться друг от друга. Страх смерти обостряет все чувства до предела.

Долгие поцелуи в машине. Вечер в казино. Что он тогда говорил? «Беги от меня. Тут никто не выигрывает». Она не послушала. И была немыслимо счастлива. Когда ходишь по острию, нет времени на раздумья. Ведь завтра может не наступить.

Как ей жить теперь? По сравнению с ним все остальные слишком пресные. Лучше бы пуля попала не в зеркало.

Мама прерывает ее мысли и отправляет в ларёк за хлебом. Она натягивает свитер и нехотя бредёт вниз.

В арке, как обычно по вечерам, Лысый и его пацаны. Кидают ножички в деревянный стол, строят из себя крутых. Лысый замечает ее и подходить поздороваться. У него приятное лицо и красивые карие глаза. И он очевидно ей симпатизирует.

Пока стоит в очереди, приходит шальная мысль. Она устала от одиночества, и клин клином вышибают. Рассматривает парня исподтишка. Самый сильный во дворе. Почему нет? Он сам виноват. Он первый ее бросил.

« Если только не умер,» – шепчет внутренний голос с опаской.

Лысый зовёт ее вечером на берег реки. Старается выглядеть уверенно. Она оценила старания.

–Выйду в девять! – коротко бросает на ходу. Старается не думать о том, что будет, если Он все таки вернётся. Наверное убьёт ее как обещал. За предательство. Может так и лучше. Она устала ждать и бояться.

Дорога темная, единственный фонарь горит где-то в самом конце. Лысый робко берет ее за руку. Ей хочется оттолкнуть его, но нет. Она так решила.

Яркий свет фар разрезает темноту. Шорох шин, рёв двигателя. Она узнает его из тысячи. Сердце готово выпрыгнуть из груди, то ли от страха, то ли от радости. Джип несется и замирает в метре от них. Крест качается под новеньким лобовым стеклом. Она прикрывает тыльной стороной ладони глаза, смотрит, как он спрыгивает на землю. Понимает, что все еще держит за руку другого парня. Но прятаться поздно.

Он подходит слишком близко. Знакомый запах будоражит сознание, стирая обиды. Пристально смотрит на нее, потом на Лысого. Тот тушуется под стальным взглядом.

–Ты – в машину, ты – беги! И не оглядывайся! – тихо командует он.

Лысый продолжает стоять словно изваяние.

–Второе предупреждение – стреляю по ногам, третье – в голову, – почти ласково добавляет он.

Она отталкивает парня от себя и торопливо карабкается на подножку.

Глава 8

Она боится поднять на него глаза. Молчит и смотрит на кончики сцепленных на коленях пальцев. Он молча курит, задумчиво выпуская колечки дыма в открытую дверь. В машине холодно и пахнет почему-то сыростью. Неприятный отталкивающий запах. Она хочет дотронуться до него, но не решается. Стальной взгляд становится преградой.

–Ты забыла меня? – наконец нарушает он затянувшееся молчание.

–Нет.

–Кто он?

–Сосед. Просто сосед.

–Ты спишь с ним?

–Нет.

–Тогда зачем? Он малолетка и слабак, – он с недоумением пожимает плечами.

Зачем? Зачем? Он еще спрашивает? Почти месяц неизвестности, пустоты и страха.

–Где ты был все это время? Почему даже не звонил? – отвечает она вопросом на вопрос.

–Не мог, я же сказал. Нужно было разобраться. Не хотел тобой рисковать.

–Мной?

–Да!

–Я чуть с ума не сошла. Я думала ты погиб. Думала, нашел другую, – слезы текут по щекам против ее воли.

–Другую? Поверь, мне было не до этого, – он ухмыляется как-то недобро, но не продолжает.

Она наконец поднимает на него глаза и видит шрам, пересекающий щеку.

–Откуда это? – аккуратно целует рядом с рубцом.

–Цена победы. Поцелуй еще.

Послушно и с удовольствием выполняет просьбу. Кровь по венам бежит все быстрее. Она пыталась, видит Бог. Она хотела спрыгнуть с этого поезда в никуда.

Он целует ее так, что она почти перестаёт дышать. Кажется, ещё немножко и грохнется в обморок. Когда в фильмах видела такое, была уверена, что это выдумки автора. Нет, жизнь подарила ей возможность почувствовать все на своей шкурке. И радость встреч, и боль одиночества.

Поздно вечером он высаживает ее у подъезда.

–Не хочу с тобой расставаться, – шепчет она, уткнувшись ему в шею.

–В наш мотель? – хмыкает он.

–Наш? – удивлённо переспрашивает она. То, что у них есть что-то общее, невероятно греет душу. Вселяет надежду.

–Я кое-что сделал для его хозяина. Помнишь чувака с бородкой? Так что он мне должен. Погнали? Я до утра свободен.

Она даже не пытается размышлять. Все естество тянется к нему каждой клеточкой. Остальное не важно.

Захлопывает дверь.

–Поехали!

В арке замечает знакомый силуэт. Лысый. Он провожает глазами джип. Кулаки сжаты. Ей становится не по себе.

Он тоже замечает парня. Мрачнеет и сжимает руль.

–У нас правда ничего не было, и быть не могло. Мне никто, кроме тебя не нужен, – начинает вновь бормотать она, чувствуя себя виноватой.

–Никогда не оправдывайся. Каждый принимает решения сам. Если б я сомневался в тебе, ты бы здесь не сидела.

Мотель встречает их совсем иначе. Хозяин сам выходит на крыльцо, тётка за стойкой улыбается как родным.

Номер чистый и даже почти уютный.

–Пожрать сообрази, – бросает он на ходу. Мужик с бородкой подобострастно кивает.

Он скидывает куртку, падает на кровать. При свете лампы она понимает, как нелегко ему пришлось. Он выглядит уставшим. Измотанным. Под глазами чёрные круги, лицо осунулось. Рука содрана, местами кровоточит, и ссадины уходят высоко под рукав. Шрам на щеке совсем свежий, тонкая кожа едва затянулась.

В душе просыпается нежность. Она неожиданно осознаёт, что он тоже человек. Который даже не может выспаться нормально. Ей хочется заботится о нем. Дарить тепло и уют.

–Я принесу аптечку из машины?

Он кивает с закрытыми глазами. Устал. Она поправляет подушку, целует его в щеку и берет ключи. Джип красуется на парковке. Никаких следов перестрелки. Берет чемоданчик, набитый таблетками и бинтами. На все случаи жизни. А случаи бывают разные.

Обрабатывает руку, гладит и целует. Он не возражает, только щурится как кот.

Старая знакомая приносит ужин.

–Домашнее, сама готовила, – заискивающе бормочет она. На тарелках дымятся котлеты и пюре. Выглядит очень аппетитно.

Она берет поднос, благодарит женщину, провожает ее до двери.

–Зачем тебе это, девочка? – шепчет та, прежде, чем выйти, – ведь увязнешь. Молоденькая совсем.

–Я люблю его, – отвечает она, не задумываясь. И понимает, что это правда, в которой она не могла признаться даже себе.

На машине срабатывает сигнализация. Он вскакивает с кровати, вытаскивает из под подушки ствол, прижимается к стеклу. Какие-то мальчишки пытаются отковырять значок с капота. Он ругается и распахивает окно, впуская морозный воздух:

–Отошли! – орет страшным голосом. Мальчишки бросаются врассыпную.

Она подходит сзади, обнимает его и прижимается щекой к спине.

–Я люблю тебя, – шепчет еле слышно.

Он вздрагивает. Она чувствует щекой напряжённые, твёрдые как камень мышцы.

–Это опасно. Меня или посадят, или убьют.

–Я очень тебя люблю, – повторяет она дрожащим голосом, – без тебя мне не нужна эта жизнь.

Глава 9

Отец орет так, что закладывает уши. Она зажимает их руками, но вопли все равно слышны.