Свадьба в Ростове

Нужно было предупредить. Но кого? И как? Виктор Петрович? Но он же преступник. Но он же отец Светы. И он, кажется, не подозревает ни о чём. Или подозревает? Ведь он прислал своего человека, Дядю Колю. Всё смешалось в голове в клубок противоречий.

– Остановите машину, – неожиданно для себя сказал Артём.

Доронин резко обернулся.

– В чём дело?

– У меня… традиция такая, – Артём почувствовал, как по лбу у него выступает холодный пот, но голос не дрогнул. – Перед загсом нужно выпить за счастье. И оставить бутылку на перекрёстке. Чтобы дорога была счастливой. Иначе быть беде.

Он выдумал это на ходу. Надежда была лишь на то, что суеверия сильны в любых кругах – и криминальных, и силовых.

В машине повисла пауза. Ермаков смотрел на Доронина. Доронин смотрел на Артёма. Его взгляд был тяжёлым, как свинец.

– Это невозможно. График нарушится, – наконец произнёс майор.

– А без этого я дальше не поеду, – упёрся Артём, чувствуя, как у него подкашиваются ноги. – Примета. Очень плохая примета. Вы же не хотите, чтобы у нас всё пошло наперекосяк из-за такой ерунды?

Он сделал ставку на их желание сохранить видимость нормальности. И выиграл.

Доронин что-то неразборчиво сказал в рацию и резко свернул на ближайшую улицу, остановившись на пустынном перекрёстке.

– Быстро, – бросил он через плечо.

Димка, понимая всё без слов, выскочил из машины, схватил из багажника запасную бутылку шампанского и рюмки. Они наскоро налили, чокнулись. Артём поднял рюмку.

– За то, чтобы все остались живы и здоровы! – он сказал это громко, смотря прямо в глаза Доронину через зеркало.

Тот не моргнул.

Они выпили. Димка поставил недопитую бутылку на бордюр. Пока они возились, Артём успел окинуть взглядом перекрёсток. Ни души. Ни машин. Только вдалеке, метров за триста, стоял такой же тёмный «Патриот», как их эскорт. Группа захвата? Наблюдатели?

Они вернулись в машину. Кортеж тронулся. Сердце Артёма бешено колотилось. Он выиграл минут пять. Но что это дало?

Через несколько минут они подъехали к дому родителей Артёма. Те уже ждали на улице, разодетые, сияющие и немного смущённые таким количеством строгой техники. Мать Артёма, Лидия Васильевна, в красивом кремовом костюме, смотрела на «Патриоты» с легким испугом.

– Сынок, а это что такое? – спросила она, когда Артём вышел её обнять.

– Это, мам, охрана, – постарался улыбнуться Артём. – Виктор Петрович так беспокоится. Всё по высшему разряду.

– Ох, уж эти мне новые русские, – вздохнула отец, Валерий Степанович, поправляя галстук. – Раньше на свадьбу на тройках ездили, а теперь на броневиках.

Их усадили в второй внедорожник. Артём поймал взгляд отца – умный, внимательный, чуть насмешливый. Валерий Степанович был не из пугливых. Он что-то заподозрил. Но промолчал.

Кортеж вновь тронулся. До загса оставалось минут десять. Артём сжал кулаки. Нужно было что-то делать. Что-то радикальное.

– Игорь Владимирович, – снова обратился он к Доронину. – У меня к вам просьба. Личная.

– Слушаю.

– Я хочу, чтобы вы были моим свидетелем.

Машина чуть дёрнулась. Доронин на секунду отвлёкся от дороги, чтобы посмотреть на него в зеркало. Даже Ермаков обернулся, и на его каменном лице появилось выражение крайнего изумления.

– Вы что? – не сдержался лейтенант.

– Я совершенно серьёзно, – сказал Артём. – Мой друг Димка будет со стороны жениха. А вы – со стороны невесты. Как представитель семьи Виктора Петровича. Это будет символично. И очень почётно для нас.

Это был безумный, отчаянный ход. Ввести оперативника, готовящего задержание, в самый ближний круг. Сделать его участником действия. Связать его по рукам и ногам протоколом и условностями. Он не сможет руководить захватом, если он будет на виду у всех, если он будет в центре событий.

Доронин молчал. Он смотрел на дорогу, но было видно, что его мозг лихорадочно работает, просчитывая риски и возможности.

– Я не могу, – наконец сказал он. – Это не по инструкции.

– Какая инструкция может быть на свадьбе? – парировал Артём, чувствуя, что попал в цель. – Это же праздник! Человеческие отношения! Виктор Петрович будет очень тронут, что его друг и… сотрудник… согласился стать таким важным участником события. Это же огромная честь!

Он играл на том, что Доронин не может раскрыть карты и сказать прямое «нет» без веской причины. Отказ оскорбил бы «гостя» – Виктора Петровича.

– Мне нужно согласование, – ушёл в оборону Доронин.

– С кем? С Виктором Петровичем? – поддел его Артём. – Так мы сейчас ему позвоним! Я уверен, он только «за»!

Он сделал вид, что достаёт телефон. Это был блеф. Чистой воды блеф.

– Не надо, – резко сказал Доронин. Помолчал. Вздохнул. – Хорошо. Я согласен.

Артём едва сдержал победный возглас. Он посмотрел на Димку. Тот смотрел на него с немым восхищением и ужасом.

– Отлично! – воскликнул Артём. – Вот и славно! Теперь мы одна команда!

Он похлопал Доронина по плечу. Тот вздрогнул от неожиданности. Казалось, его вот-вот хватит кондрашка.

Кортеж подъехал к загсу. Здание было оцеплено. Не официально, конечно. Но по периметру стояли такие же молодые люди в гражданском, но с прямыми спинами и бдительными взглядами. Среди них Артём заметил и других «гостей» – несколько дородных мужчин в мешковатых костюмах и с золотыми цепями на шеях. Братва Виктора Петровича. Две группировки стояли друг напротив друга, разделённые лишь невидимой линией свадебного ковра, и молча измеряли друг друга взглядами. Воздух трещал от напряжения.

И тут подъехал лимузин Светланы.

Из машины вышла она.

И всё… перестало иметь значение. Весь этот безумный цирк с операцией, все страхи, все расчёты. Она была ослепительна. В своём белом платье, с лёгкой фатой, с сияющими от счастья глазами, она была ангелом, сошедшим в самый ад, чтобы осветить его своим светом.

Она увидела Артёма, улыбнулась ему своей самой счастливой улыбкой, и он понял: ради этого стоит бороться. Ради этого счастья. Ради её улыбки.

Он вышел навстречу. Его друзья выстроились. С другой стороны к Светлане подошёл Виктор Петрович, импозантный и спокойный в своём смокинге. Рядом с ним, как тень, возник Дядя Коля.

Две группы двинулись навстречу друг другу по красной дорожке. Артём шёл, чувствуя на себе взгляды десятков людей – и восторженных, и оценивающих, и смертельно опасных. Он шёл к своей невесте, зная, что по левую руку от него идёт майор полиции, готовый арестовать её отца, а по правую – бандит, готовый этот арест предотвратить.

Они встретились в центре. Виктор Петрович протянул Артёму руку. Его рукопожатие было твёрдым, властным.

– Ну, сынок, поздравляю, – сказал он, и его глаза внимательно изучали Артёма. – Готов к такому важному шагу?

– Абсолютно, Виктор Петрович, – твёрдо ответил Артём. – Я никогда не был так готов ни к чему в жизни.

И в этот момент он поймал на себе взгляд Дяди Коли. Тот смотрел на него не с угрозой, а с каким-то странным, почти одобрительным интересом. И едва заметно подмигнул.

Потом Виктор Петрович обратился к Доронину.

– Игорь, я смотрю, вы уже в теме? – в его голосе прозвучала лёгкая насмешка.

– Артём Валерьевич оказал мне высокую честь, – с каменным лицом ответил майор. – Я буду свидетелем со стороны невесты.

На лице Виктора Петровича мелькнуло неподдельное удивление, которое он тут же скрыл.

– Ну что ж… Очень тронут. Значит, будем работать в тесном контакте.

Фраза прозвучала зловеще. Артём понял, что Виктор Петрович всё знает. Или догадывается. Игра пошла на совершенно новом уровне.

– Ну что, пойдёмте, дети, – громко и весело сказала Лидия Васильевна, пытаясь разрядить обстановку. – Невесту на руках внести, Артём? Как полагается?

Артём с облегчением ухватился за эту соломинку нормальности. Он наклонился, чтобы подхватить Светлану на руки. Она рассмеялась, обвила его шею.

И в этот самый момент где-то в стороне раздался резкий, оглушительный хлопок. Как выстрел. Или лопнувшая шина.

Вся площадь замерла. Рука Доронина полезла под пиджак. Дядя Коля сделал полшага вперёд, прикрывая Виктора Петровича. Десятки рук со всех сторон потянулись к поясам и в карманы.

Артём, не разжимая рук, подхватил Светлану и громко, на всю площадь, крикнул, перекрывая нарастающий гул:

– Ну вот и салют в нашу честь! Горько!

И он поцеловал её. Долго, страстно, забыв обо всём на свете.

И вокруг медленно, постепенно, разрядилась атмосфера. Кто-то засмеялся, кто-то захлопал. Крики «Горько!» подхватила вся площадь. Светлана залилась румянцем.

Артём поднял голову. Его взгляд встретился со взглядом Виктора Петровича. Тот смотрел на него с новым, незнакомым выражением – с уважением. Рядом Доронин медленно убрал руку из-под пиджака. На его лице было написано крайнее напряжение.

Первый раунд остался за ним. Но до конца было ещё очень, очень далеко.

Глава третья: Церемония под прицелом

Воздух в здании ЗАГСа был густым, как кисель, и таким же сладковато-приторным от запаха дешёвых духов, цветов и всеобщего нервного возбуждения. Но под этой обычной для подобных заведений атмосферой витало нечто иное – острое, металлическое, знакомое лишь тем, кто хоть раз оказывался на краю пропасти. Запах адреналина, тщательно маскируемого под духами «Красная Москва» и лосьоном после бритья.