Поздно – это никогда не начинать

Иван Крохов

Поздно – это никогда не начинать

Введение

Эта книга – о самом разрушительном слове, которое мы когда-либо придумали.

Слово «поздно».

Оно звучит в голове чаще, чем любое другое оправдание. Поздно менять профессию. Поздно начинать бизнес. Поздно заводить семью. Поздно учиться. Поздно мечтать. Поздно рисковать. И чем старше мы становимся, тем громче этот голос.

Но правда в том, что «поздно» – это миф. Это выдумка, которая существует только в голове. На самом деле «поздно» означает одно: ты сам решил, что не будешь больше пробовать.

История полна примеров людей, которые ломали этот миф. Они начинали с нуля там, где все вокруг твердили «уже не время». Они доказывали, что жизнь не имеет дедлайна для перемен. И чем позже они начинали, тем ярче горели. Потому что они знали цену каждому дню.

Эта книга не даст тебе упражнений и схем. Она не станет учебником по успеху. Это будет разговор. Честный, прямой и иногда жёсткий. С историями из жизни – тех, кто не поверил в слово «поздно». И с вопросами к тебе самому: что мешает тебе переступить через эту придумку и сказать себе – «начать можно сейчас»?

Если ты держишь эту книгу в руках, значит, у тебя всё ещё есть завтра.

А это единственное доказательство того, что поздно – не существует.

Глава 1.

Ты не стар, если у тебя есть завтра: почему в любом возрасте остаётся смысл делать первый шаг

Есть странная привычка у людей – измерять жизнь календарём. Кто-то считает, что мечты положено осуществлять в двадцать, карьеру строить в тридцать, а в сорок уже пора жить исключительно воспоминаниями. Мы сами придумываем эти сроки, как будто есть некий невидимый судья, который поднимает табличку и выносит вердикт: «Поздно». Но правда в том, что пока у человека есть завтра, у него есть и шанс.

Посмотрите на Анну Мэри Робертсон Мозес, больше известную миру как бабушка Мозес. Она прожила долгую жизнь, работая на ферме, воспитывая детей, ведя хозяйство. О живописи она мечтала всегда, но серьёзно взялась за кисть только после семидесяти лет, когда силы уже не позволяли работать физически. Её картины начали покупать галереи, о ней писали газеты, а президент США публично поздравлял её с юбилеем. Поздно ли было? Для неё – нет. Она просто использовала своё завтра.

Или возьмём Харланда Сандерса – того самого полковника Сандерса, чьё лицо сегодня красуется на вывесках KFC. Он сменил десятки профессий, пытался построить бизнес, прогорел, снова начинал. И только в возрасте 65 лет у него получилось превратить рецепт жареной курицы в дело всей жизни. Если бы он поверил в то, что «поздно», мир не узнал бы его имя.

Мы часто забываем: возраст – это всего лишь цифра, а не приговор. Важнее вопрос другой: есть ли у тебя завтра? Есть ли у тебя день, который можно прожить иначе? Пока ответ положителен, ты ещё в игре. Поздно только тогда, когда ты уже не можешь открыть глаза утром. Всё остальное – оправдания.

Каждый шаг, который ты откладываешь, всё равно будет сделан кем-то другим. Кто-то пойдёт учиться игре на фортепиано в пятьдесят, кто-то начнёт писать книгу в шестьдесят, кто-то переедет в другой город в семьдесят. И все они услышат один и тот же вопрос от окружающих: «А не поздно ли?» И все они дадут один и тот же ответ поступком: нет, не поздно.

Пока у тебя есть завтра, у тебя есть шанс. И тот, кто сегодня говорит себе «поздно», завтра будет сожалеть, что не начал именно сегодня.

Глава 2.

Вчерашний день – это просто черновик: ты имеешь право переписать свою историю с чистой страницы

Есть люди, которые живут не настоящим, а музейной экспозицией собственных ошибок. Они хранят каждую неудачу, как экспонат: вот витрина с проваленными делами, вот стенд с несбывшимися мечтами, вот табличка «слишком поздно». И каждый раз, когда у них возникает мысль попробовать снова, они ведут себя как экскурсоводы и показывают себе эти витрины.

Прошлое имеет странное свойство – оно кажется неподвижным. Мы уверены, что ничего изменить уже нельзя. Но это не так. Прошлое можно переписать. Не фактами, а продолжением. Потому что история не заканчивается на ошибке. Ошибка становится окончательной только в одном случае – если за ней больше ничего не следует.

Вспомним Джулию Чайлд. До пятидесяти лет она не имела никакого отношения к кулинарии. Работала в сфере госслужбы, переезжала вместе с мужем-дипломатом, жила обычной жизнью. И вдруг – поварские курсы во Франции. Казалось бы, что может дать эта учёба женщине среднего возраста? Но именно тогда она открыла в себе талант, который позже сделал её одной из самых известных кулинарных писательниц мира. Она не переписала своё вчера – она добавила к нему продолжение, которое изменило всё.