Текила, соль и любовь

Рафаэль Морейра

Текила, соль и любовь

Глава 1

Бар с громким названием «Пламя ночи» работал в обычном режиме. Бесконечный праздник жизни продолжался. Я заметил её сразу, несмотря на переполненный бар и громкую музыку. Можно не заметить красивую женщину в баре. Красивых и одиноких с разбитым миром видно сразу. Их выдает прямая как палка спина, напряжённые, как камень, мышцы, наспех набросанный макияж и нежелание смотреть по сторонам. Она явно пришла не знакомиться с кем-либо или веселиться. Она пришла утопить свою боль в алкоголе и, возможно, найти новые проблемы, чтобы стало не до старых. Это было видно в решимости, с которой она зашла в дверь и, чеканным, почти солдатским шагом прошла по прямой от дверей к стойке бара.

– Текила.

Я налил.

– Ещё.

Я налил ещё.

После третьего шота её качнуло, и она села.

– Налей.

– Не много ли для 58 кг?

Она взметнула на меня глаза, отбросив прядь волос с лица. Светлая хрупкая девушка с бесконечно глубокими, как море, синими глазами. Такая девушка часто означала начало моих проблем.

Это было наследственное. От отца я унаследовал не только фамилию, стать и горячую кровь, но и слабость к светлым женщинам с голубыми глазами. «Когда дьявол не может справиться с тобой, он посылает женщину», – любил говорить отец. Тем не менее нельзя сказать, что он избегал женщин. Скорее наоборот. Он познакомился с матерью в первый же день, когда приехал, точнее, чудом сбежал с Кубы. Высокий, статный, с горящими глазами, черными как смола волосами. Мать говорила, что у неё не было шансов устоять перед ним. В принципе, мать считала, что ни у одной женщины не может быть шансов против него. Хотя они почти сразу поженились, она часто его ревновала. Отец только улыбался, когда она его ревновала к очередной соседке и, подняв её на руки, носил по комнате, пока она не переставала злиться.

У моей матери тоже были голубые глаза. Мой отец был консервативен в своих предпочтениях. Как и я.

Всё это молнией пронеслось в моей голове, как на ускоренной перемотке фильма, между её взглядом и её ответом.

– Пятьдесят семь, и не твоё дело, – отчеканила она.

Голос был хриплый. Но она не была курильщиком. Значит, проплакала и даже ещё не отошла. Работа в баре учит разбираться в людях.

– Я всего лишь хотел сказать, что это ничего не изменит.

– А тебе откуда знать? – с вызовом спросила она. – Ты психолог или бармен?

Я усмехнулся.

– Тут видишь много людей. И судеб.

– Как поэтично. Приглашу на открытие книжного клуба. Так я дождусь своего заказа или состарюсь, слушая про твой бесценный опыт?

Я налил и поставил.

– Я всего лишь бармен.

Она выпила залпом и сказала:

– Ну так слушай, «всего лишь бармен», я собираюсь напиться сегодня до потери пульса и хочу сделать это без консультации психолога, ясно? – она открыла бумажник и кинула на стол банковскую бесконтактную карточку.

– Здесь достаточно, чтобы 57 килограмм смогли напиться, – съязвила она.

– Сможешь справиться с тем, чтобы просто наливать следующий шот, как только я выпью свой, без комментариев? – добавила она.

– Ясно, Алиса, – сказал я, посмотрев на карточку, – меня зовут Рафаэль.

Она пропустила мимо ушей, опрокинула следующий шот, как будто это была вода, и уставилась в пустоту. Я налил новый. Всё повторилось.

На неё уже начали обращать внимание. В большом баре всегда есть люди, которые не прочь подцепить женщину и напоить. А если красивая одинокая женщина сама себя спаивает, то это почти всегда беспроигрышный вариант. Надо всего лишь дождаться момента и предложить отвести домой. Лёгкая добыча.

Угрюмый мужик с бородой начал подсаживаться ближе к ней. Я посмотрел на него в упор. Он проигнорировал. Алиса заказывала уже восьмой шот. Её мышцы уже потеряли тонус. Она облокотилась о стойку обеими руками, прямая спина уже согнулась, она полулежала на стойке, как сонный студент на парте во время лекции. Глаза теряли фокус, а язык начинал заплетаться.

Бородатый был уже в полуметре от неё. В принципе, это было не моё дело. Она явно была в возрасте разрешения и осознанного согласия и на секс, и на алкоголь. И он тоже. Она заказала девятый шот, десятый, одиннадцатый. Бородач уже сидел рядом с ней. Я поставил перед ней рюмку и, не отнимая руки от рюмки, посмотрел прямо в глаза бородачу.

Светлая девушка с голубыми глазами. Как я и говорил, так обычно в моей жизни появляются проблемы.

Она со мной.

Он знал, что я вру. Следовательно, он знал, что это означает другое. Он осмотрел меня сверху донизу, насколько позволяла стойка бара. Конфликты были ему не нужны. Он пришёл сюда не за этим. С другой стороны, драка в баре – настолько обыденное явление, что вряд ли может иметь хоть какие-то реальные последствия. Но если остаться, можно ещё кого-то подцепить. А если подраться с молодым подтянутым барменом, можно провести ночь в участке. Или вылететь с работы. Или потерять зубы. В любом случае отступление было лучшей стратегией в долгосрочной перспективе. Может, он читал книги про стратегию. А может, был просто опытным и не ввязывался в неприятности.

– Нахрен она кому сдалась, таких шлюх везде навалом, – грубо сказал он, чтобы не потерять лицо, и ушёл.

Алиса попыталась взять рюмку, которую я поставил перед ней. Я всё ещё держал рюмку. Она схватила меня за руку. Я почувствовал её невесомые, тонкие изящные пальцы. Эти руки точно не знали, что такое тяжёлая физическая работа. Она могла быть пианисткой с такими пальцами. Я выпустил рюмку. Она выпила и уронила голову на стойку. Ей уже было плохо.

– Фредди, замени меня.

– Боже, Раф, да неужели опять, – ухмыльнулся Фредди.

Естественно, Фредди тоже всё это видел. Но в отличие от меня, Фредди был философом-циником. Холодная логика никогда не покидала его голову. «Не стоит создавать себе проблем, если их нет», – было одним из его основных правил жизни.

– Но не моих…

Я подошёл к Алисе и взял её за локоть.

– Пора домой.

– Да пошёл ты, – вдруг взвилась она, явно перепутав меня с кем-то, и вскочив попыталась нанести пощёчину мне в лицо.