Легенды Эйре. В конце пути

Легенды Эйре. В конце пути

***

Он появился на центральной улице городка прямо перед закатом и, порыскав усталым взглядом, направился к старой гостинице. Жители, здесь и там собравшиеся на вечерние посиделки, единодушно переглянулись в надежде, что этот гость не задержится у них надолго.

Был не сезон, и он смог выбрать себе большую комнату на верхнем этаже подальше от лестницы и любопытных глаз. Он достал из большого кожаного мешка и разложил на широкой полке расческу, пару книг, трубку и фляжку. Белье повесил на дубовый стул. Последним в мешке остался небольшой деревянный чехол. Он раскрыл его и поставил на полку маленький карандашный портрет. Возможно, придется бежать и отсюда. Но сегодня у него будет ощущение дома.

Он был в пути два дня и почти падал от усталости, но заставил себя оглядеть из окна окрестности. Отметил, что внизу на уровне второго этажа есть мансарда и каменный забор, на который будет удобно спрыгнуть, по привычке пощелкал тяжелым дверным засовом и после этого лег на кровать. Едва ли он переживет еще одно заточение и службу очередному амбициозному правителю. Нужно найти убежище подальше от людских глаз и раздобыть денег до наступления холодов. Тело требовало мыла и горячей воды, в животе урчало, но он не встал бы сейчас даже за обещание горячей пряной похлебки.

Ноги гудели, голова кружилась от усталости. За окном заиграла флейта, легкий ветерок приносил с холмов запах торфа, был слышен смех и легкий гомон-город готовился отмечать День верхушки лета. Потолок уплывал, он закрыл глаза и плавно покачиваясь на волнах мелодии, уснул.

***

Завсегдатаи всю неделю пытались выяснить у хозяина гостиницы, сколько ночей оплатил постоялец, но тот лишь пожимал плечами. Пройдя страшную войну с морскими добхарами, хозяин с уважением относился к темной стороне жизни и ничего не имел против мрачного гостя, тем более что тот исправно клал медную монету на стойку каждое утро.

Он старался ни с кем не разговаривать и выходил из гостиницы рано утром за едой и поздно вечером, чтобы побродить по холмам. Здешние места напоминали ему о большом доме, окруженном рощей и вересковой пустошью, доме желанном и чужом, доме, куда ему было уже не вернуться.

Жители присматривались и принюхивались. О таких, как он, здесь слышали только в старых легендах. Их боялись и уважали, но боялись все-таки больше.

– А волосы и правда черные как уголь…

– Говорят, они летают. Этот вряд ли, крыльев что-то у него не видать! Может он их по курткой прячет?

– В легендах они все старые, а этот смотри какой молодой…

Он не раз слышал подобные шепотки и с грустью ждал, когда любопытство сменится просьбами, просьбы страхом, а страх бедой. Прошла пара недель, и наконец ветхая мисс Бакминстон вынула камень из воздвигнутой стены и, не ведая того, запустила пружину событий, которая постепенно изменила жизнь всего городка.

Мисс Бакминстон жила в Овраге, бедном квартале из двух улиц и разваливающихся домиков на краю города. Все, кто больше не мог заплатить за еду, обслуживать себя сам и попросить об этом родню, в конце концов оказывались в этом богами забытом месте.

Каждое утро жители Оврага просыпались до рассвета и наблюдали, как солнце постепенно протекает сквозь дыры в морщинистых крышах их домов. Просыпались они от голода, холода и, вопреки протестам своим утомленных за жизнь тел, со скрипом заставляли себя встать. Не потому, что очень хотели, а скорее отдавшись на волю мира, который по неведомым им самим причинам не хотел отпускать их в забытье.

Когда почтальон, бывавший у них по прихоти тонких родственных связей, обязывающих писать редкие письма, принес жителям Оврага новости о мрачном пришельце, мисс Бакминстон поняла, что это ее шанс. В субботу утром она умылась, приколола к воротнику любимую брошку, накинула свою лучшую шаль и уже через двадцать минут тяжело взобралась на стул у барной стойки «Старого мерина», где остановился новый житель.

Когда он спустился, чтобы пойти на прогулку, то почувствовал, как его разглядывают и оглянулся. Хозяин кивнул ему и повернулся к своим стаканам, а мисс Бакминстон замерла. Он уже выходил на улицу, когда она решилась.

– Мистер банши!

Дверь захлопнулась, и она приподнялась было со стула, чтобы догнать его, но он снова появился в дверях недоуменно оглядывая бар.

– Мистер банши, я здесь!

Он нахмурился, но медленно подошел. Она успела разглядеть запавшие скулы, потрепанную куртку и прочные, побывавшие на суровых дорогах башмаки. Такие вещи шили только на севере, а значит, он добирался сюда много дней. Он походил на большую настороженную собаку, что без ошейника бегала по округе и шарахалась в сторону при любом окрике или резком движении.

Чтобы не спугнуть его, она медленно шагнула навстречу и мягко, но твердо произнесла:

– Мне очень нужна ваша помощь, моя подруга умирает.

Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Тогда вам нужен врач, а не я.

Она растерялась от его жесткого тона, но продолжила.

– Ей больше не нужны врачи, ей нужны именно вы. Это недалеко, здесь несколько минут пешком. Прошу Вас!

Он не хотел ни с кем здесь связываться, но и отказать напрямую тоже будет неправильно, мало ли как отреагируют жители.

– Здесь наш район называют Оврагом, но на самом деле у нас там очень мило.

Она явно старалась расположить его, но не увидев отклика, проговорила почти с мольбой: «Пожалуйста!»

На мгновение его взгляд стал растерянным.

– Зачем вам это? Я только напугаю ее, а следом и весь ваш городок. Я здесь всего на пару дней, и не хочу неприятностей.

– Поверьте, нам от Вас ничего не нужно, только пара ответов, – она наклонила голову и попыталась заглянуть ему в глаза.

– Такое я уже слышал! -Он резко развернулся и направился к выходу.

Мисс Бакминстон вздохнула и, глядя прямо на его потрепанный воротник, использовала последний козырь.

– Я заплачу!

Он остановился.

***

Когда впереди показались корявые крыши Оврага, солнце уже взобралось на самый верх небосвода. Он нес куртку в руках, лучи пробивались через ветви в густой аллее и приятно согревали плечи. Мисс Бакминстон шла рядом и, хотя ему по привычке хотелось ускориться, он незаметно замедлял шаг, давая ей возможность осторожно ступать по каменистой тропе.