Сердце ведьмы

Баронесса плюхнулась на стул напротив, налила себе вина из кувшина, опрокинула кубок одним глотком и ткнула волшебника локтем в бок.

– Мне нужно пятьсот дукатов, – заявила она, вытирая губы тыльной стороной ладони.

Рейстандиус даже не вздрогнул. Даже дым из трубки продолжал течь теми же завитушками. Но его рука скользнула в рукав и вынырнула с пергаментным векселем, аккуратно свернутым в трубочку.

– Пятьсот, – произнес чародей тихо, не поднимая головы.

Талагия замерла.

– Что… и все? – спросила она, морща лоб. – Даже не спросите – зачем?

Волшебник едва заметно пожал плечами. Надо – значит надо. К чему лишние слова?

– Спасибо, наверное… – пробормотала Легат, уже жалея, что не запросила больше.

Обналичивание векселя заняло куда больше времени. Банк «Железных Сундуков» – мрачное здание с решетками толщиной в два пальца – встретил ее недоверчивыми взглядами бородатых клерков. Счет. Пересчет. Проверка печатей. Еще пересчет. Час нервного ожидания – и вот, наконец, тяжелый кожаный кошель, туго набитый золотом, угрожающе трещащий по швам, оказался в ее руках.

Посланница вздохнула.

Теперь – за мечом.

Прижимая драгоценный кошель к груди, баронесса вернулась по узкому коридору к нижним ярусам рынка.

– Курда рук! Хара каддак!

Противный холодок пробежал по позвоночнику. Лю Ленх замерла, не веря своим ушам. Она узнала эти слова, эту речь! Именно так говорила старая Яга! Но этого не может быть! Ведьма мертва! Ее безобразное тело должно гнить где-то там, за пределами Кагдархейма, в Ротаргардских горах!

Много чудовищ довелось прикончить путешественнице, но именно с Ягой Легат ни за какие коврижки не хотела бы сойтись в схватке повторно! Ее пальцы непроизвольно сжали кошель, а другая рука инстинктивно потянулась к поясу, где раньше был меч.

Толпа на базаре двигалась своим чередом. Купцы орали, зазывая покупателей, рабы-гоблины тащили тяжелые тюки, странники торговались у прилавков.

Нигде не было и намека на сгорбленную фигуру в замызганном платье, сшитом из килтов, с рукой, покрытой мехом, и разными ногами. Нет, показалось! Откуда б ей взяться в цитадели? На такое страшилище точно обратили бы внимание, уже десятки стражей неслись бы к старухе со всех ног, чтобы прикончить уродливую гостью. Иные – в истерике разбегались бы. Точно – показалось.

Но когда Талагия толкнула дверь оружейной лавки, все сомнения рассеялись.

Что-то было не так. Полумрак. Несколько факелов погасли, и никто не позаботился их зажечь. Воздух стоял тяжелый, словно перед грозой.

– Эй, старый скряга! – крикнула лю Ленх, ставя кошель на пол.

Тишина. Только скрип деревянных стоек да шелест собственного дыхания. Она схватила первое попавшееся копье и двинулась вперед, каждый мускул напряжен, как тетива.

Хозяин лежал за прилавком. Голова неестественно вывернута, глаза остекленели, застыв в последнем удивлении. Некто свернул гному шею, как воробью. Посланница перепрыгнула через стойку, сердце колотилось так, что, казалось, его стук слышен на весь Кагдархейм. На полу валялась знакомая тряпица.

Пустая.

«Ненасытного» и след простыл…

Глава 3

Солнце медленно сползало за вершины Громовой горы, растягивая тень от шпиля башни. Карк нервно переминался с ноги на ногу, чувствуя, как пот стекает по спине под тяжелым хауберком. Его взгляд прилип к черной полосе на камнях – еще немного, и острие тени коснется седьмого зубца на парапете виадука. Тогда придет смена. Тогда гном наградит себя прохладным элем и жирным куском жареной баранины.

Он мысленно подталкивал тень, стиснув зубы, но та, как на зло, ползла невыносимо медленно.

– Глянь, Карк, – окликнул его Свен, прислонившийся к каменным воротам. – Кажись, идет кто…

Стражник неохотно оторвал взгляд от тени. Ему только-только почудилось, что шпиль ускорил свой бег! Еще чуть-чуть – и можно будет сбросить эту проклятую броню…

– Вроде, парень. Из людей, – прищурился он, всматриваясь в фигуру, двигающуюся по мосту. – А, нет – девка! Но в штанах!

Свен фыркнул, поправляя кинжал на поясе.

– Что за времена пошли… – проскрипел он, поглаживая седую бороду. – Девки, что мужики, в штанах ходят! Так скоро и мы, гномы, штаны вместо килтов носить начнем, клянусь Всеотцом!

Его напарник усмехнулся, потирая затекшую шею.

– Да, Свен, – кивнул он. – Всыпать бы плетей, чтобы всю дурь из головы выбить…

Незнакомка приближалась. Вскоре стало ясно – она не совсем человек. Заостренные уши, едва прикрытые длинными темными прядями. Клыки, сверкнувшие в оскале, когда она смахнула пот со лба. Яркие синие глаза, горящие, как болотные огни. Кровь в ее жилах точно не была чистой. Но кого и сколько в ней намешано – ни Карк, ни Свен не решились бы сказать, хотя за многие лета службы на вратах Кагдархейма повидали всякого.

– Стой, кто идет! – гаркнули гномы в унисон, перекрещивая алебарды перед носом путницы.

Странница остановилась, и ее лицо озарилось лучезарной улыбкой, обнажив острые клыки. Она затараторила на мелодичном, но совершенно непонятном языке, жестикулируя изящными руками с длинными ногтями, больше похожими на когти.

– Ты что-нибудь понял, Карк? – спросил Свен, искоса поглядывая на напарника.

– Ничегошеньки, Свен, – почесал бороду напарник.

– Пущать будем?

– Сложно… пустим – вдруг проходимкой окажется…

– Тогда не будем.

– А не пустим – вдруг важная персона? – Карк понизил голос. – Давеча, говорят, легата Триумвиров пущать не хотели. Тоже – девка. И тоже в штанах.

– Брешешь, Карк! – Свен фыркнул, скрестив руки на груди.

– Клянусь Всеотцом! – обиженно надулся тот, хлопнув себя по бороде. – Сам, своими ушами слышал!

– Тогда пущаем.

– А ежели, все же, проходимка?

– Карк, орчий ты сын! – Свен развел руками. – Ты уж определись как-то!

Тем временем путница, заметив их колебания, не переставая улыбаться, ловко сняла с пояса кошель и вытряхнула на ладонь две золотые монеты.