Нина Трэш: Свобода и безумие

– Пересдам, бабуль, – Нина наклонилась, обняла хрупкие плечи, вдохнула знакомый запах лаванды и лекарств. – Прости, что напугала. Ничего особенного, просто… накопилось. Эмоциональный срыв. Все прошло. – Она отстранилась, улыбаясь. – Как рукой сняло. Прямо выспалась – и порядок.

Бабушка покачала головой, но ничего не сказала. В ее глазах читалось беспокойство, смешанное с надеждой. Может, и правда прошло?

В дверь позвонили. Нина вздрогнула – звук показался слишком громким в ее новом, тихом мире. Она пошла открывать.

На пороге стояли Катя и Маша. Катя – в аккуратной клетчатой юбке и блузке, староста группы, с лицом вечного добрячка, которое никогда не отражало настоящих чувств. Маша – в обтягивающих джинсах и яркой кофте, с вызывающе наведенными стрелками глаз.

Нина замерла. У нее давно не было друзей, только знакомые по несчастью в лице одногруппников. Общение с ними всегда было минным полем – насмешливые взгляды, перешептывания за спиной. Маша при ее виде лишь едва заметно поджала губы, а Катя окинула Нину с ног до головы оценивающим взглядом, на губах – презрительная полуулыбка. Чего им надо?

– Привет, – сказала Катя, ее голос был натянуто бодрым. – У тебя все в порядке? Мы с ребятами решили… ну, проведать тебя надо. После такого стресса.

Нина уперлась рукой в косяк, блокируя проход.

– С чего это вдруг такая забота? – спросила она прямо, глядя Кате в глаза. Та отвела взгляд.

– Да брось, Нина! – вступила Маша, ее улыбка казалась приклеенной. – Мы же помочь хотим! Хотя… – она замялась, – да, выглядит неожиданно, признаю.

– Это одногруппницы, бабуля, – прокричала Нина через плечо.

Светлана Александровна появилась в дверях гостиной.

– Так пусть проходят, проходят! Пирог как раз остывает. Я Светлана Александровна, бабушка Нины. Проходите, девочки, не стесняйтесь.

– Светлана Александровна, мы по поводу экзамена, – поспешно затараторила Маша, протискиваясь мимо Нины. – Я вот тоже не сдала…

– А я, как староста, буду их подтягивать! Материал сложный, вместе легче. – подхватила Катя.

– Крепкая у вас группа, – одобрительно кивнула бабушка, – раз так друг за дружку стоите. Молодцы.

– Я, пожалуй, откажусь от подтягивания, – сказала Нина, чувствуя, как раздражение поднимается по спине. – Мне и готовиться-то особо не надо. Перенервничала просто. Сдам на раз-два, в другой раз.

– Так, Ниночка, – мягко, но настойчиво вмешалась бабушка, – я думаю, все же стоит с девочками прогуляться. Проветришься, людей посмотришь. Тем более, давно я тебя с подружками не видела.

Нина подавила вздох. Чувство вины перед бабушкой за экзамен перевесило недоверие. Она хмыкнула, коротко и сухо.

– Ладно. Поглядим на ваше светское мероприятие.

Как только дверь квартиры закрылась, Нина остановилась на лестничной площадке.

– Так, давайте честно, – ее голос был ледяным. – Зачем я вам на самом деле? А то как-то подозрительно дружно вы за мной ухаживаете.

Маша и Катя переглянулись. Катя фыркнула.

– Ну хорошо, будем честны. По традиции, после каждого экзамена, мы всей группой идем в боулинг и расслабляемся.

– Всей группой? – Нина подняла бровь. Мысль о том, чтобы провести вечер с десятком людей, которые ее терпеть не могли, казалась адом. Но сегодня… сегодня этот ад не пугал. Было пусто внутри.