Истории Турецкого вала 1920. Мускат розовый Ливадия. Урожая 1918 года

Андрей Попов

Истории Турецкого вала 1920. Мускат розовый Ливадия. Урожая 1918 года

… в самые трудные годы они не жалели

для Родины ни крови, ни жизней.

М. Каратеев «Последние дни в Крыму»

Кашляя и плюясь дымом, старая «Хриси» нехотя стала отходить от причала. Двое греков, заросших по самые глаза жесткими, седыми волосами, вертелись у рулевого колеса, разворачивая баржу в море.

– Господа! Господа! Где одеяла и пледы? – перешагивая и спотыкаясь через чьи-то ноги и тюки, сваленные как попало, по палубе бродил «Дед»*, – Господа, все одеяла отдайте младшим. Я Вас прошу господа. Ночью в море будет сыро. Попростывают ведь.

– Владимир Валерианович, щас найдем, – кадеты бросились шарить по палубе.

Одеяла нашли, стряхнув с них какого-то гражданского с чемоданами, и стали укутывать младших. Мне попался лопоухий пятиклассник из Курска, который все время ходил за мной как на привязи и громко вздыхал. Как только я накрыл его одеялом, он и вовсе завсхлипывал, ткнулся мне куда-то под мышку и заскулил как маленький щенок. Пришлось прижать его к себе и, баюкая, успокаивать.

На рейде, словно спрятавшись от ветра, встали под бортом большого парохода «Сарыч» и стали ждать. Из трубы баржи лениво валил черный, горький дым, пахнувший берегом и железнодорожным вокзалом. Всем было тяжело и тревожно. Ждали Врангеля. Через некоторое время подошел крейсер «Генерал Корнилов», главнокомандующий с борта поблагодарил всех за службу. С «Сарыча» кричали «Ура!», гвардейцы пели гимн. Кадеты, во главе с начальником кадетского корпуса, построенные вдоль борта «Хриси», отдали честь и трижды крикнули «Ура!». После этого потихоньку корабли стали выстраиваться в колонну и выдвигаться в море. Провожающие на берегу затянули «Боже, царя храни». От этого на душе стало совсем муторно.

– Кто там у тебя скулит, Петров? И так тошно!