Хуторянка 1. Демон

– Вы рассказали вкратце – о себе; теперь нам предстоит – рассказывать. Но, чтобы нас понять, сначала нужно начинать рассказ, смотря в глаза Мирону, будто выискивая информацию – о том, что из себя тот представляет – произнесла Ирина.

– Тогда, беседа наша, по времени – затянется. Вы, не торопитесь? Не опоздаете? Куда-то собирались? И неожиданно, здесь задержались в этот раз? – спросила Катя

– К нотариусу нам – после обеда. Готов я Вас – часами слушать. Мне с Вами – так легко, свободно, словно друг с другом – знакомы долго, Мирон ответил.

Простите – так наивно говорю, но это – правда. Я не льщу.

Девочки вышли из воды. Своими разговорами увлечены, внимания не обращая на мужчину, который влился органично – в их компанию. Знали – он покупатель родового дома, и не хотели, чтобы мамы и бабушка – сейчас его (и никогда) продали.

В Ростове-на-Дону нет такой речки – с прозрачною водой чистой. И, в этом доме – прошло детство, все лучшие часы, минуты.

Прощаясь с матерями, они обняли мам и, не сговариваясь – прошептали: «Не продавайте дом, он нужен нам».

Направились домой, оставив тех – общаться.

Ира продолжала рассказ…, невольно наблюдая, как покупатель начал возбуждаться.

– Пока Вы будете рассказывать, Ирина, если подпустит Катя к телу, той сделаю массаж – для удовольствия от нежного прикосновения.

– Мирон, я вижу – Вам захорошело? – Катя ответила тому – скабрезно….

И недовольно – в его сторону взглянула.

– Не отрицаю, это – так. Я предложил массаж, действительно – желая прикоснуться – к прекрасному божественному телу. Поверьте – не желая возбудиться. Нет разрешения – для погружения в нирвану.

Таких красавиц можно встретить – лишь в фантазиях, и в фильмах-сказках. Поэтому – растерян я, и сдержанность моя, с трудом удерживается – в тисках запрета.

И Вы Ирина – обольстительны, но кажетесь мне – строже. И без раздумий оттолкнёте попытки – нежные, сближения.

– Похоже!

– Поэтому – мой выбор Катя.

– Вам лучше – с нами попрощаться.

Не сможете – удерживаться долго, захочется Вам – большего. Вам, вижу – непонятно, что превышаете лимит дозволенного.

– Наверное, Вы правы. Захочется, конечно – большего. Я себя сдерживаю, надеюсь – передумаете, и разрешите… малое. Сейчас мной правит вожделение. Всё сделаю, как вам захочется. Попробуйте. Уверен, что понравится. И не придётся нам прощаться.

Массаж – только прелюдия, затем – прекрасным куни, для удовольствия и наслаждения.

– Вы слишком распоясались! – Катюша рассердилась, услышав предложение. Вы, за кого-то меня приняли – не зная? Я с первым встречным – не готов «обниматься».

Пошёл бы ты – Мирон Васильевич, от нас – подальше!

– Не получилось, и не надо. Хотя, конечно – жалко! – Мирон Васильевич, ей улыбнулся. Не всё бывает, как нам хочется.

Но я… буду надеяться, что к лучшему изменятся. – И ситуация, и наши отношения. Возможно – завтра, если не сегодня.

Готов услышать – продолжение. Буду пытаться – сдерживаться.

Вы извините, если будет – плохо получаться.

Пронёсся – ветерок холодный, неприятный. При ясном небосводе, погоде жаркой, причины появится у того – особо не было. Ничто его не предвещало, кроме лишь одного….

Ирина поняла – внезапно разозлился защитник домовушка. А вызвал его недовольство – любитель «прикоснуться». Не принял тот его, как и они. Домой придётся возвращаться – несолоно хлебавши, мечтать «любителю» вдали – к кому-то «прикасаться», ругать судьбинушку за неудачу. – Любвеобильного мечтателя.

С песка поднялась, и полотенцем обернувшись, смотря в глаза – с усмешкою ответила Ира Мирону:

– Не повезло – Мирон тебе. Продажа дома – не состоится. Иначе, быть беде. Дом наш – живой. Тебя не принял домовой. Придётся уходить тебе – немедленно. Тот, сильно рассердился. А когда сердится, становится тот злым. Поторопись уйти, как можно дальше. Невредимым.

Немного времени – его сдержу. Надолго – не смогу. Коль не исчезнешь – тебе не миновать беды. Прощай моряк. Не рады здесь тебе.

Отсюда уходи. Ищи другой дом – на реке.

Простившись, сожалея – какие были перспективы…, но поманив его – исчезли…, как сновидение. Ушёл, с трудом осознавая, что это всё происходило. А не приснилось, будто явно было – на берегу речушки Калитва у хутора Нижнепопов, улица Первая.

Глава 2. Что будет позже?

Когда работать шла в райком, то понимала, Сергей Геннадьевич зовёт, не ради украшения в райкоме – персонала, а для комфорта личного и наслаждения. Опасность чувствовала – от него. Надеялась, что обойдётся, а нет, то отобьётся. Не будет же тот приставать – прилюдно. – Не собиралась отдаваться тому – моральному уродцу.

В райком, как специально подбирали – дам сухопарых, страшных, словно чехонь костлявых. Наверное, из-за того, чтобы не совратили никого из персонала оного.

На этом – рыбьем фоне, дамой – довольно симпатичной, была лишь 1-ый секретарь райкома. Хотя, и в возрасте (по отношению к Ирине). Как видно было из анкеты, исполнилось той – тридцать девять. Из них, в райкоме, двадцать восемь лет – работала.

Историю её подслушала, пред её Днем Рождения:

Работала курьером – с 12-ти, в свободное от школы время.

Окончив школу, на работу в райком КПСС пришла – в отдел отправки почты, на должность машинистки рекомендована была. Освободилась должность старшей машинистки – та её заняла. Так и «росла». – Стала инспектором райкома, затем – зав. общего отдела, зав. орг. Отделом. До первого секретаря «дошла».

Закончила заочно институт и ВПШ (а). За 39 лет, «кем» только не была.… Всё не расскажешь. Об этом – знать многим нельзя.

И замуж, из-за командировок, проверок и планёрок, отчётов о проделанной работе – не получилось выйти, хотя желала этого. Правда, не очень сильно.

Специфика работы – не позволила.

Особо не жалела. Ребёнка завести – желания не ощущала. Три раза, – жизни деток прерывала; зато, ночами не сидела – когда болеют дети, пелёнки не стирала, проблем с подросшим поколением – не знала. Всё это – стороной прошло. Поэтому – не горевала.

Ирина понимала, куда шла.

Увидев коллектив чехоней сухопарых, как будто – значимых, надменных – прекрасно поняла, как здесь потеряна – по жизни ситуация.

Среди дам жутких, была – красавицей из сказки.

Естественно, её там невзлюбили, хотя Ирина с ними – не конфликтовала, и помощь оказать – любой, всегда была готова.

Её об этом, не просили…

Не влилась в коллектив она.

Ей нравилась, лишь 1-ый секретарь райкома Зоя Петровна – по работе. – Не придиралась сильно. Тем более была помощником 2-го – секретаря райкома Сергей Геннадьевича Наковальни.

Виделись – часто. В день, минимум – четыре раза. В одной приёмной – два помощника, у 1-го и у 2-го – секретарей райкома.

Сергей Геннадьевич, ей был не симпатичен, с трудом переносила вид того.

2-ым секретарём – работал тот недавно. Прислали из обкома, без прежнего влияния – номенклатурного работника – на перевоспитание в Белокалитвинском районе.

Ирина – популярно объяснила Наковальне – не для того сюда пришла, чтобы отсюда «понесла». Домой вернуться в «положении» – безрадостно.

А виноват во всём был – муж Катюши, её сестры. Да и Катюша, в том – немало «помогала».

Сестры муж – председатель сельсовета, неделю уговаривал её – в райком КПСС работать перейти. – Мол, разнарядка к ним пришла – отправить в Калитву, в райком – секретаря.

– Твой возраст им подходит. Такая есть возможность – у тебя! Великолепная! Воспользуйся!

Увидишь – сколько пользы получишь – в результате. Быстрее отправляйся оформляться – сейчас же. А то смотри – «дождёшься. Займёт другая – это место. А не укусишь локти. – Поздно.

Будешь благодарить меня, поверь мне – позже. Станешь персоной важной, не только в хуторе, и в Белой Калитве. Двери – везде открыты будут для тебя, куда твоя нога не ступит, не то, что здесь работая.

Так выжил Иру председатель сельсовета – в райком КПСС, из хуторской управы. Задание исполнил Наковальни – служащий пёс! Думал – зачтётся его подлость.

Зоя была с рождения – послушной девочкой и умницей. Всё схватывала на лету. Родители ей объяснили, ненавязчиво – является потенциальной жертвой для маньяка, из-за своей наружности красавицы. Ей нужно развивать в себе способности мистические для защиты. И заодно, прокладывать дорогу – успешной жизни в этом мире, себе – с людишками никчёмными богоугодными, по Воле Бога Землёй овладевшими, что есть для Дома – несправедливость.

Она догадывалась, что отец её был демоном особой стати. И значит, она является его преемницей. Ей нравилось – принадлежит к Великой Знати.

В школе была почти отличницей, хотя без затруднения могла быть в классе – лучшей, не выделялась. Наоборот, быть незаметнее старалась.

В райкоме КПСС работала – курьером, в свободное от школы время, чтобы доволен был ей – отец-бес. Училась разбираться в лжепринципах народовластия, и постигать науку подлой бюрократии, мздоимства и очковтирательства.

Окончив школу, сразу – в райком КПСС пришла, в отдел отправки почты. На должность машинистки была приглашена. «Росла» не торопясь, чтобы не вызвать зависть карьеристов. И позволяла пользоваться ей, для исполнения своих амбиций – её «кураторов» (в кавычках).

Дар демона, почти не применяла на работе, считала, что применит, когда будет необходимость – нежданно, своевременно.

Закончила заочно институт и ВПШ (а). И заодно науку демона прошла. Определилась с направлением – из Зазеркалья. Ей нравилось эта страна, где ощущала в той себя – вольготно, отрываясь в потустороннем мире, где происходит всё наоборот. Где существуют отражения реальности. Мир тот, отдушиной был для неё. Была бы воля, не было отца и матери, ушла бы в Зазеркалье навсегда. Но те не разрешали, указывая – она для больших задач создана силами Ада.

В семье проблемы нарастали. Взрослея, равной Зоя посчитала себя отцу и матери. Считала себя умной, как и они. Не собиралась подчиняться беспрекословно им, и постоянно.

Когда мать в Ад ушла, с отцом конфликты стали чаще, Зоя решила отделиться. – Тому – не подчиняться.

Чтобы её одуматься заставить, раскаяться и повиниться – к отцу вернуться, пока не поздно – за нею посланы были два демона. Ее, увещевая, они поставили той ультиматум повиновения: либо та возвращается покорной и смиренной – в лоно, либо та будет изгнана – отлучена от Дома.

Зоя, категорически ушла в отказ, не покорившись, ушла из Дома добровольно. И в результате – отлучена от Зазеркалья, где набиралась опыта бесовства.

За 39 лет, «кем» только не была.… Всё не расскажешь. Об этом – знать многим нельзя.

Сергей Геннадьевич, признался Ире сразу – он без ума от форм её и взгляда – прекрасных, и желанных им, как и любым мужчиною другим. – Видя богиню красоты великолепную – на Землю к ним спустившуюся! Чтобы доставить радости любвиобильные интима.

Не может «спать» с женой – несчастный. Ложится с ней…, перед глазами – Ира, краше которой – в бренном мире, не видел никогда. Всю ночь – так, до рассвета.

Приходится выслушивать – бурчания жены и недовольства…

Однажды, он назвал жену – Ириной…. – Её «накрыло» сразу. Пришлось доказывать – не поняла меня.

– Сравнил тебя с богиней несравненной – Афродитой. А имя Ира – показалось. Нет с именем таким знакомых, – если не веришь, то проверь! Я разрешаю тебе – расспрашивай…

Соврал, назвал жену – своей любимой.

– Понравилось – призналась.

Пообещал – так называть её теперь, всегда.

Обняв, ласкалась, вздыхая томно.… А он – терпел ту, вынужденно – до утра.

Она заснула, а он – мечтая, представлял – рядом другую – Иру.

Чтобы ускорить «встречу» с ней, выгнал с работы зятя – Катиного мужа сестры, инициировав проверку фин. расходов сельсовета и исполнения бюджета. Нашли – неполно финансировали пропитание в детсаде. На возражение – детсад был на ремонте, ответил – вдвойне виноват, не обратился к нам за помощью при проведения ремонта. Не беспокоишься о благе населения. Такие, не нужны во власти.

Не предвещало необычного сегодня – ничего.

Ребёнку рано было появляться, ведь до его рождения по сроку – немало ещё времени.

Мысли мелькали – нехорошие, но те воспринимались, как естественные, хотя и горькие. Назад не повернёшь, произошедшее – реальность.

Предполагала – могут быть последствия, когда сестру спасала. Хотя в душе надеялась, быть может – обойдётся, беременности не случится – от одного соития.

Будто в Аду – через страдания, чрез муки проходила, когда – на стол грудью легла. Тот, юбку поднял, трусики спустил, и вставил омерзительный… – нередко вспоминала Ира.

Не по любви, желанию – условие руководителя исполнила – ради восстановления сестры и зятя в сельсовете (на работе).

Губы, до крови искусав, терпела, пока тот наслаждался – её имея сзади, практически насилуя, терзая.

Закончив, требовал – сделать минет, но Ира отказалась, сказав – сейчас я блевану – в ответ. Ваши штаны запачкаю.

– Меня тошнит от вас и члена.

Подумала: «Противно – принуждение! Когда-то отомщу, за это мерзкое насилие!»

Он согласился, но предупредил: «Минет должна. И не один, а два»

Сказать хотел – четыре, пять, но передумал. Решив, что будет исполнять – теперь она, лишь только пожелает – всегда его желания. Положено начало. Возможность есть – пообещать сестру на должности восстановить. А зятя?

Тот, неожиданно запил, есть повод отказать. Сам на себя будет пенять. Нельзя – такого восстанавливать.

– Нам нужно повторить, ответил Ире. Не всё понравилось, красотка. Возможно, виновата обстановка. – Мы не раздетые…, условностями в кабинете… скованы.

Попробуем вновь – завтра, Не в кабинете – в другом месте, и без одежды. В «Доме колхозника» – гостинице на Горького. Там встретимся – в 2 дня. Расслабимся по полной – душечка моя. Меня, ты поняла?! Иди. До завтра.

Вышла из кабинета, и заплакала.

В этот момент в приёмную вошла Зоя Петровна.

– А ну, в мой кабинет зашла! – той, строго приказала.

– Рассказывай, что у тебя стряслось. Какое горе?

И перестань рыдать! Немедленно!

– Сейчас…, не получается… – ответила Ирина, слёзы платочком вытирая – мокрым до основания, хоть выжимай.

– Выпей воды.

Дала стакан с водой.

Та, взяв, глоточек сделала, и, поперхнувшись, сразу же – стакан на стол поставила.

Потоки слёз – не унимались…

– Да успокойся! Такая мне не нравишься.

– Сергей Геннадьевич. Меня – принудив, как шлюху – в кабинете поимел. Затем минет – сделать, по-хамски предложил. – Ради восстановления уволенных – сестры и её мужа.

На завтра приказал – явиться в «Дом колхозника» – в 2 дня, для повторения «процесса».

– Я, по-хорошему, тебя – уволить за распутство, немедленно должна – ответила Зоя Петровна.

Мгновенно, Ира плакать перестала. Вмиг слёзы высохли. Она, вскочив со стула, горько ей ответила:

– Пара прекрасная – 2 сапога!

Не беспокойтесь, я уволиться – сама решила. Тем более – поверила в восстановление сестры и зятя – зря. За это и, наказана.

– Ну вот, и хорошо. – Ты плакать перестала. Теперь, присядь на стул – обратно!

Должна была бы…, если – тебя не знала.

С тех пор как ты – здесь появилась, я за тобою наблюдала. И для себя – вывод сложила.

– Ты не распутная, серьёзная. Такой работник – нужен мне. С сегодняшнего дня – работаешь ты у меня, напишешь заявление. Иди в ОК (а).

А с твоим деспотом, я разберусь сама, сегодня.

Да, напиши мне жалобу – о принуждении тебя Сергей Геннадьевичем – к сексу. Не бойся ничего, тем более его.

Что будет дальше? – Не твоего ума.

Жаль, раньше мне не рассказала – о принуждении тем, и причину. Уберегла бы от насильника. Ты бы – не пострадала.

Она почувствовала родственную душу. Решила к Ире присмотреться.

Однажды 1-ый секретарь райкома КПСС, предупредила Иру.

– Мы завтра вместе отправляемся – в командировку, после обеда. Спокойно нужно подготовиться, чтобы не отвлекал никто. И отдохнуть, развеяться немного.

Назначена на послезавтра – конференция секретарей райкомов и обкома КПСС, и председателей райисполкомов и облисполкома. Будешь стенографировать, для памяти моей – речь 1-го секретаря обкома партии, чтобы случайно не забыть – малейшей мелочи.

Готовься на два дня. Вряд ли задержимся – на больше. Ты, поняла меня?

Имелась у Петровны, на третьем этаже дворянского гнезда – на Пушкинском проспекте в Ростове-на-Дону, квартира небольшая – столовая-зал с кухней, две спаленки, два санузла; в одном – душ с умывальником, биде и туалетом; в другом – джакузи, туалет, биде и умывальник с душем.

Приехали – не поздно. Успели закупиться – на Ворошиловском проспекте, меж Горького, Красноармейской – в большом коопторге. Двоим, особо много им – не нужно. Купили – зелени, тушёнки, колбасы, оливок, немного – свежих фруктов.

Водителя отправила в гараж. На лифте – поднялись на третий этаж.

Взяв в свои руки – инициативу, Ирина ужин приготовила.

Петровна в душ, с дороги убежала – довольная. – Помощника заполучила.

От удивления, Ирина испугалась, когда Петровна вышла – не подменили ли её, пока была та в душе?

Петровна – другой стала. – Раскрепощённой, и на вид – моложе, непостижимо обольстительной. – Грудь почти пятого размера, на удивление – не мятая, подчёркнуто гуляла в вырезах – с боков и спереди, в открытом, цвета – тела сарафане. Вид придавала – женщины без предрассудков, комплексов.

Такой, быть не могла руководителем – секретарём райкома, ведь стала фурией из сказки сексуальной и обольстительной.

– Иди, купайся – отправила Ирину Зоя, пока – в зале-столовой стол накрою. Мужчин не будет – никого, и ужин не по этикету. И из одежды, хватит полотенца. Тебя никто, кроме меня, здесь не увидит – больше.

Санузел – небольшой, душ, унитаз, биде и умывальник. Но – стены, пол и потолок, объём обыгрывали так, что ей казалось, что купается – в горах под струйкой водопада. А рядом – красота, вокруг – природная. – Растения, цветы неяркие. И сверху – солнце светит, а не светильник (подобран изумительно), лаская нежно тело её, душу. – Со струйкой водопада, воды – кристально чистой.

Обтёршись полотенцем, в другое, завернувшись, из сказочного душа – Ирина вышла, в прекрасном настроении. Готовая – зайчонка скушать. Проголодалась неимоверно.

Зоя Петровна ожидала, сидела за столом – в удобном кресле, смотрела новости на мониторе ноутбука, задумавшись о чём-то важном. Злободневном.

– Что будешь пить? – спросила в лоб Ирину.

Та растерялась. И ответила:

– Не знаю. Я не пью спиртного, прекрасно понимая – отказывать начальнице нельзя. Добавила:

– Вина, немного, если можно. Сладкого. Некрепкого.

– Ликёр есть. Подойдёт?

– Наверное – ответила Ирина, застеснявшись. В винах не понимаю. Раз предлагаете, то – знаете.

– Выходит – подойдёт.

Зоя Петровна, усмехнувшись, ей налила в стакан – ликёра, грамм сто – сто двадцать. Себе – чуть-чуть абсента.

– Есть у меня – условие одно, произнесла Зоя Петровна – строго. Здесь, не Петровна я, а Зоя. Тебе понятно, Ира?

– Да. Хорошо, Ирина согласилась.

Когда останемся одни, звать буду – Зоей.

– Я чувствую себя – моложе, когда я Зоя в неформальной обстановке – призналась она Ире.

Язык свой сможешь удержать? Забыть, что ужинали вместе?

– Конечно. Не буду отвечать, ни на один вопрос – даже сестре и её мужу.

– Давай немного выпьем. Мне нравится идиллия. Не правда ли, здесь хорошо – в моём уютном гнёздышке?

Тем более, сегодня – день рождения….

– У Вас, сегодня – день рождения? Другой – в анкете день. Ошибка?

Вас поздравляю. От всего сердца – желаю Вам большого счастья, и колоссального здоровья, намного больше радостей, не знать невзгод и бед! Прожить – до ста…, нет – до ста двадцати далёких лет!

– Да – сорок лет. Как говорят в народе – событие не празднуют.

Хотя, на самом деле, мне – тридцать девять. Ошиблись в документах, как с Днём рождения. Я, сразу не увидела, потом не настояла, не переделывала документы.

Мне лучше, расскажи. Тебе понравилась, квартира?

– Прекрасная. Душ – сказка. В нём – так красиво! И вся квартира…, такой не видела ещё. Хотя…, я мало где бывала.

Как Вы, сегодня. Такая же – прекрасная.

– И даже так? Довольно интересно. По крайней мере – лестно.

Ирина выпила ещё – ликёра, затем – немножечко абсента и, посмотрела в зеркало, напротив – в стене с прихожей. Задумалась, себя увидев с Зоей, и детство вспомнила. – Себя с сестрой и зеркала.

Ира боялась и любила зеркала – с раннего детства. Ребенком плакала, дрожала – заглядывая в отражения. Себя в нём узнавала, от этого пугалась иногда. Когда изображение – реальному не соответствовало и, незнакомцы смотрели ей в глаза. Бывало – в гости приглашали. Но радовалась чаще, когда знакомых видела, себя.

Однажды – увидела в саду Катюшу, как та несла – пред собою зеркало, глядя в него – словно то дверь была в чуждый им мир, казавшийся – порталом нереальным. Ведь был непознанным для них тот, и загадочным.

Катя дрожала от головокружения и страха, никак решиться не могла – шагнуть в него, когда красивая тётя её – к себе звала, ведь знала – там останется. И было видно – к этому готовится.

Ей помешала Ира. Катя её увидела и, зеркало – пыталась спрятать за спину.

– Что видишь в нём? – спросила Ира. Мне – сможешь рассказать? О чём ты думаешь, смотря в него, мечтаешь?

– Вижу себя в нём, и не себя – ответила той Катя. И иногда, я не могу понять – видя меняющую кем-то обстановку – вокруг себя.

И почему, меняется мои – рука, нога – став правой с левой, с левой – правой?

– В том, отражение – буквальное, как отпечаток на песке.

– На отпечаток я смотрю и вижу – руку правую, как правую, а левую, как левую.

Ира, ей не смогла ответить. С тех пор, имели к зеркалам – немалый интерес, пытаясь необычное увидеть.

Всю комнату свою уставили – большими, маленькими зеркалами, и целыми часами, в любые дни, смотрясь в них, проводили время – в мирах входящих, один в другой, колеблющихся, исчезающих и возникающих в тех вновь. Не знали объяснения – явлениям многообразным, бесконечным. Лишь понимали – это явь, не здесь. Тот мир – иной.

– Действительность, за отражающей поверхностью стекла – нам недоступна, подумала Ирина.

Видя различия, стараясь угадать, понять – чем отличается те девочки от нас.

Метались мысли – пытались разгадать причины, и разрешить загадки. Они были – как мы, но и не мы. Да, повторяли все – наши движения, но те – не совпадали в точности. Как будто знали, что-то скрытое от нашего рассудка и, насмехались над непониманием загадки.

Был в каждом зеркале свой мир – особенный, неповторимый. Мы, рядом ставили два зеркала, отображения в тех были разными. В них были образы – различные, похожие на нас, но нетождественные нам и, чем-то – непохожие. Хотя и идентичными. Часто им виделась одна красивая волшебница – хотела Зое рассказать…

– О чём задумалась, принцесса? – спросила её Зоя, видя, что та задумалась и, как бы самоустранилась.

О зеркалах? – внезапно догадалась.

– О них – призналась Ира. В них – близкое, непостижимое. – Неуловимое, загадочное и, таинственное.

Она была удивлена такому совпадению. Случайно вспомнила Ирина – зеркала? И тут же поняла – она её с сестрой, нередко видела чрез них. Запомнила.

Смутилась, оробела.

– Ты фильмы смотришь, – взрослые? – спросила Иру Зоя, переводя их разговор в другое русло.

– Что до 16, смотреть не разрешается?

– Из этой серии, но круче, смеясь – ответила ей Зоя. Немного нереальной. Сейчас включу – фантастику.

Люблю фантазии, где превалирует любовь и нежность. Для женщины важны – любви прикосновения и страстность.

Она включила видео и, предложила Ире – подсесть к ней, на софу огромную – поближе.

Призналась – на тебя внимание я сразу обратила. Понравилась – открытая, без гонора. Слишком простая – думала. «Надела маску», себе на уме. И запретила – думать о тебе. Глаза открылись после инцидента. Прости, что сразу не поверила тебе.

Ира смотрела в монитор – оторопело, видя – волнительные действия. Её волной накрыло – чувственность и, ощущение блаженства.

Стесняясь, и не в силах отвести свой взор от монитора, она, чуть слышно прошептала:

– Я никогда не видела – такие игры. С другими, никогда я не была, кроме Сергея Геннадьевича…

Вспомнив того…, чуть не заплакала. Старалась удержаться. Слеза сорвалась – по щеке скользя, на руку ей упала.

Зоя Ирину обняла и, нежно, волосы погладила, жалея.

– Подруга ты моя! – Нормальная, как говорят в нашем правительстве.

Проснулась чувство – почти мгновенно, с желанием полёта.