Монах или дьявол. Исцеление любовью

«Что я тут делаю?» – чуть слышно сказала я себе. За эти дни я уже привыкла говорить сама с собой. Ведь я не умею жить одна.

– Добрый вечер! – начала свой неторопливый разговор сваха. – Вот договор. После того как мы его подпишем, познакомлю вас с вашей судьбой. Просто заполните анкету, и я пойму, кто вам нужен.

Подавая лист бумаги, присев рядом, эта добрая женщина положила теплую ладонь мне на плечо. Мне сразу стало спокойно, как будто мама прикоснулась ко мне заботливой рукой. А ведь ни мамы, ни папы давно уже нет.

«Кто же мне нужен, – задумалась я. – Почему не вернуть того, кто был? Бежать надо отсюда. Зачем я поддалась на уговоры моих учеников и пришла сюда?»

– Вы чем занимаетесь? – услышала я мужской голос за спиной.

Там на низком, очень старом диванчике, бережно укрытом всё теми же шкурами, сидел мужчина.

– Я архитектор и сейчас совмещаю свою работу с увлечением психологией, – начала я и, не успев договорить, задумалась: как же я могу сказать, чем занимаюсь?

Имея четыре диплома, я все еще продолжаю учиться, освоить всё просто невозможно, и моя жажда к знаниям разгорается с каждым годом всё сильнее, давая мне надежду на обретение смысла моей жизни.

– Ну, какой же вы психолог, когда сейчас вы пришли к свахе за отношениями, – грубо оборвал он мои мысли.

Мне стало так больно, что искры посыпались из моих глаз, превращаясь в слезы. А еще два месяца назад я никогда не плакала и ничего не боялась, просто жив был муж и я всегда знала, что смогу спрятаться от этого жестокого мира на его груди, получив так нужную каждой женщине порцию ласки и добрых слов.

– Просто умер мой супруг, и я не могу быть одна, – как-то по-детски неловко начала я защищать себя.

Он замолчал, перестав нападать, утопив взгляд в глубине своего мозга. Он смотрел на нас точно не глазами.

«Он не видит», – подумала я и скорее отогнала эту мысль.

Самое странное, что этот мужчина смотрит сознанием.

«Как так?» – спросите вы. Как же долго я увлекаюсь этим вопросом.

Ну вот ведь внутри нашего глаза свет проходит к хрусталику, который изменяет свою форму. Таким образом, луч фокусируется на сетчатке в зависимости от того, как далеко находится объект. Солнечный свет, отраженный от окружающих предметов, попадает на светочувствительную сетчатку глаза через хрусталик, который обеспечивает также и сфокусированное изображение предмета. Сетчатка имеет клеточки, которые реагируют на малую освещенность предмета, это палочки, такое у них название. И мы видим черно-белое изображение. Колбочки реагируют на спектр диапазона при большей освещенности предметов. Клеточки эти захватывают фотоны, которые сами по себе и есть фундаментальные частицы электромагнитного излучения света, каждая из которых несет свой цвет – зеленый, красный и так далее.

Бежит фотон по клеточкам глазного нерва, как волна, прямо по нервным клеточкам в мозг, где появляется картинка предмета. Мозг переводит эти импульсы в полноценное изображение.

Мы смотрим мозгом! Это доказано многими исследованиями ученых, но не в этом дело. После сотрясения мозга я четко знаю, что это правда. И вот теперь я вижу перед собой человека, как и я, знающего это.

«Знать – не значит понимать, понимать – не значит делать», – его мысль пронеслась у меня в сознании и потухла в боли разума.

Добрый, подумала я, и в этот миг что-то произошло у меня внутри.

Глава 5. О трудном дне

День четвертый

Да, сегодня трудный день.

Вы когда-нибудь выбирали участок для захоронения?

Ох, как долго я не могла сегодня проснуться, ведь, лежа на своей половине холодной двуспальной кровати, я всю ночь искала руками его теплую спину, пытаясь прислушаться к биению сердца. Всю ночь его место оставалось свободным.

Тишина. Вдруг кто-то тихо дотронулся до моего плеча.

– Когда ты захочешь плакать, позови меня, я не обещаю тебя рассмешить, но я могу поплакать вместе с тобой. Если ты однажды захочешь сбежать, позови меня, я не обещаю уговорить тебя остаться, но могу сбежать вместе с тобой. Если ты не захочешь вообще кого-либо слышать, позови меня, я буду сидеть очень тихо, – сказал он.

– Где ты был? – уже не шевеля губами и зная, что лучше говорить, просто обдумывая вопрос, чтобы больше не пугать своими разговорами сына, спросила я.

– Уводили наверх, и видел твою маму. Она очень удивилась, что я пришел, и расстроилась, что оставил тебя одну. Видел своего отца, он молодой там уже. Поговорить не дали, спустили в морг и теперь там жду, – начал рассказ он.

Я слушала его, затаив дыхание, словно боялась спугнуть последние следы уходящей ночи. «Я схожу от горя с ума», – пронеслась холодным осенним ветром, пошевелив мои волосы, яркая мысль и осталась в прошлом. Что бы ни случилось, я буду его слушать, пока смерть не разлучит нас.

– Но, если однажды ты меня позовешь, а я не откликнусь, поспеши ко мне, туда, где я сейчас, скорее всего, я в тебе очень нуждаюсь, – сказал он.

– Да, мы тебя скоро заберем, – тихо прошептала я.

Никогда не просите у жизни того, к чему не чувствуете себя совершенно готовыми. Когда вы находитесь с кем-то, кто вас полностью понимает и принимает, происходит исцеление, даже если его уже нет в живых.

Я распрямила спину: пора действовать.

Да, сила к жизни берет свое. Вдруг вспомнилась мне наша первая встреча… Когда мой отец купил путевку в Анапу, я и не думала, что встречу свою судьбу на ближайшие тридцать лет. А у вас так бывало? Просто, устав от напряженного учебного года, который я провела в Академии художеств Санкт-Петербурга, я стояла в аэропорту, мечтая выспаться. Сестра тихо толкнула меня в спину, показав на лысоватого мужчину, который пристроился за нами в очереди, произнеся мне на ухо: «Только не вздумай с этим типом знакомиться».

Как же она оказалась права, когда уже через два дня, отдыхая в одном яхт-клубе, мы встретились на экскурсии в горах.

Как через десять дней она удивилась, когда я вернулась, будучи уже замужем.

Надо просто взять где-то силы.

Для сил в такое время хорошо помогает молитва, которую передала мне бабушка Сумма.

Я быстро открыла тетрадь и начала читать вслух, пока никто не слышит.

Эта молитва помогает сделать переход близкому человеку и опустошает центр эмоций – сердце, где и хранится ваше горе.

Если вы сейчас читаете эти строки, вам плохо и память все возвращает вас к утрате, то самое время помолиться вместе со мной.

Я набрала воздуха в грудь и начала: «Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежде живота вечного новопреставленного раба Твоего (или рабы Твоей), имярек, и яко благ и человеколюбец, отпущай грехи и потребляй неправды, ослабив, оставив и прости вся вольная его согрешения и невольная, восставляя его во святое второе пришествие Твое в причастие вечных Твоих благ, иже ради в Тя Единого верова, истинного Бога и Человеколюбца. Яко Ты еси воскресение и живот, и покой рабу Твоему, имярек, Христе Боже наш. И Тебе славу воссылаем, со безначальным Твоим Отцем и с Пресвятым Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь».

И внутри как будто яркое теплое солнышко появилось, наполняя меня звоном маленького игрушечного колокольчика. «Наверное, ангел тихо спустился и смотрит», – подумала я робко.

Глава 6. Вскрытие сердца

День пятый

Вот скажите мне, пожалуйста, зачем вскрывать человека? И почему невозможно дать ему просто отдохнуть после смерти, зачем это?

Вопрос меня мучил всю ночь. Когда человек умирает в скорой помощи, то без вскрытия тело не отдадут. Почему?

– Как мы узнаем, что нет врачебной ошибки? – сказал твердым голосом мне высокий, почти высохший человек.

Это был врач морга.

Ох, а для меня это как будто вторжение в нашу жизнь и изнутри холодными руками в святое, то, что грело наших детей и меня. Что поддерживало нас, что давало мне смысл, что вдохновляло, самое дорогое.

Ну, ничего не поделаешь – сейчас это происходит так. Тяжело быть психологом, я стараюсь отключаться в такой момент.

– Не волнуйся, – вдруг услышала я его голос. – Дело в том, что человек не умирает совсем. Выйдя из тела, я продолжаю наблюдать за всем, что происходит. Как оказалось, за первые часы я смог переместиться по всей своей судьбе и вспомнить всё. Мне подсказали ангелы, которые сопровождают меня, что я всё еще рядом со своим телом. Да, как только защитное поле тела было разрушено, жизненные процессы в теле остановлены, сразу стало возможным при выходе энергии переместиться выше, так я и сделал. Там я узнал, что на девятый день связь физического тела и тонких тел моей души, того, что называется аурой, при распаде нервных тканей организма ослабевает. Потихонечку я совсем буду уходить, а сначала высвобождается часть ауры, эта часть называется ментальным полем мысли. Процесс освобождения будет продолжаться дальше, и на сороковой день мои астральные поля эмоций будут оторваны от физики, а через год прекратится основная связь при распадении эфирного тела. И как только через год в костной ткани завершится распад последних органических включений, я освобожусь от связи со своим мертвым телом. А сейчас я тут и буду помогать тебе, пока не придет другой. Часто я буду говорить с тобой во сне, поэтому возьми тетрадь и положи ее рядом с кроватью. Я буду тебе все рассказывать, – закончил мой любимый.

Мне вспомнилось, что совсем недавно я читала о том, что в некоторых странах Азии в буддистских монастырях умершего приносят монаху, который очищает его душу. Монах садится в центре круглого зала в позе лотоса и начинает медитировать. Душа монаха выходит и, перемещаясь в холодное тело умершего, поднимает душу и делает вместе с ней три ритуальных круга вокруг него, сидящего в оцепенении. Считается, что во время этого обряда монах освобождает ментальное, астральное, эфирное тела усопшего, там самым давая свободу воплощению души после захоронения плоти.

Многие народы в древности, а некоторые и сейчас сжигают своих умерших, при таких действиях вся органика расщепляется полностью, и душа сразу освобождается от мертвой оболочки. А в Киево-Печерской лавре в системе пещер сохранились мощи (останки умерших монахов), которые впоследствии стали называть святыми, так как до нашего времени кости святых выделяют жидкость, которая исцеляет людей. Потоки энергии монастыря, несущие чистую любовь, создали условия, при которых клетки костной ткани остались живыми и продолжают выделять свою секрецию.

– Ой я поняла теперь, почему ангелы и святые находятся во служении! Ведь мощи мироточат всегда! – вскрикнула я.

Глава 7. Что происходит?

Что происходит? Да просто горе.

Странное дело, оно не проходит.

Что не проходит, еще больше приходит.

Кто-то сказал, что всё, что было, уходит. Странное дело, боль не проходит.

Истинное назначение нашего бытия – это не место на карте, а новый взгляд на жизнь.

Твори, творец, без промедления,У жизни есть одна цена —Вкус жизни и процесс творения!Да, у всего своя она.

Не думала, что буду писать, но, похоже, так проще отпустить ноющую черную боль из сердца.

Пролистните, если вам не нужно это слышать, и остановитесь, если хотите вместе со мной отпустить тех, кто вам дорог, и тех, кого не можете простить за уход.

Пишу в личных сообщениях мужу, надеюсь, прочтет.

Боль Когда идешь по тем же тропинкам И снег легко спускается хлопьями с неба, Тишина ворует земное время,И тебя, родной, как будто бы и не было.В окна соседские светит желтая лампа,И за дверью закрытой смеются дети.Сколько боли прожить мне надо?Как же мне тебя теперь в серой толпе встретить?И дует мне холодный ветер в спину, Подгоняя мои колючие слезы.Что ж такое ты, милый, Богу сделал, Что забрал тебя он без спросу?Или смог ты его задобрить,Или спрятать просил в заносы?Что же ты, ветер коварный, навеял, Как ты сковал нас морозом?Этот год твое сердце ждало, Умирая тихонько в боли,Даже весточки мне не прислало: Все решаешь ты сам – я ж не спорю.Если б знать, что так времени мало, Если б знать, что уйдешь без срока, Я б бежала, просила, стонала,Я б себя отдала в залог Богу.Кто б сказал, что 30 лет не хватитДля любви моей и нет вечных.Кто б сказал, что у этих окон счастье есть, Но оно, это счастье, конечно.Всё толкает меня промозглый ветер в спину, Не дает мне заснуть в сугробе.Как же хотелось бы мне сгинуть,Быть с тобой в земной утробе.

Да, любовь не живет в голове – в уме, она сбегает от гордыни, поэтому так трудно большинству ее заполучить и так легко придумать и стремиться не туда.

А вот когда она есть, то тут уж силы нужны. Трудности случаются у всех без исключений. Поэтому, когда все пути отрезаны, двери заперты, а мосты сожжены, мы ищем трещинки, знаки, маячки и любые лазейки, чтобы просочиться на другой уровень.

Почему на другой? Потому что на этом уровне всё будет приблизительно так же – болото.

– Горе дано для роста, – сказала мне Эльвира, а она это знает точно.

Глава 8. О нем

– Я побежала, у меня много дел, – и, сказав это, женщина начала суетливо собираться, оставив напечатанный договор на столе, как будто кто-то невидимый приказал ей уходить.

– Я с вами, – судорожно цепляясь за женщину, тихо прошептала я.

– Останьтесь, попейте чаю, – сказал он, как-то очень медленно выговаривая слова, как будто пропивая фразы.

– Да, хорошо, – ответила я, оставшись сидеть на твердом старом офисном стуле.

Странно, он слушал, как я рассказывала про свою боль, не перебивая, как будто где-то на внутреннем экране перелистывая мою жизнь своими огромными руками. «Сколько ему лет?» – переведя дыхание, подумала я.

Спустя час я вышла уставшая и не понимающая, зачем я столько рассказала этому человеку.

Был чудный зимний вечер, когда я решила прогуляться по заснеженным улочкам Москвы. Раньше я никогда не гуляла одна, это же не принято, когда у тебя есть семья. Снег тихо падал с темного неба, и его огромные пушистые хлопья мягко оседали на моих плечах и кепке. Февраль. Когда же закончится эта зима? Идти по пустынным улицам было удивительно приятно, словно город спал, а я была его единственной хранительницей.

Воздух был свежим и чистым, промыт остывшим ветром, который только подкручивал чувство морозной новизны и счастливой тревоги, которая зародилась у меня в душе. Под ногами хрустел свежий снег, его еще не успели примять другие гуляющие. В каждом моем шаге чувствовалась какая-то удивительная алхимия, когда первый шаг становится музыкой вечера, симфонией зимнего скрипа в сочетании с тактом моего бьющегося, вдруг ставшего счастливым сердца.

Мимо проходили дома, наряженные в причудливые световые гирлянды, которые то и дело моргали разноцветными огнями, словно приветствуя и шепча секреты зимней ночи. В окнах виднелись теплые, уютные огоньки, и порой я могла увидеть семьи, собравшиеся за ужином или с детьми, играющими под елкой.

Каждый фонарь, окутанный легким покрывалом из инея, разгонял мягкий теплый свет, который прорывался сквозь снежные завесы, создавая волшебные, почти мифические картины. Ледяные узоры на стекле дополняли всю эту феерию своим изяществом и сложностью.

В какой-то момент меня настиг аромат горячего какао и свежеиспеченных булочек. Я подошла к небольшому кафе, укутанному в разноцветные огоньки из дымки теплого воздуха – туман поднимался при каждом открытии дверей. Стоило мне войти внутрь, как меня окутал аромат рождественских пряностей. Здесь царила атмосфера праздника, и, приникнув к большому окну с чашкой какао, я наблюдала, как вечер стал медленно переходить в ночь. Как давно я не гуляла одна.

Этот чудный зимний вечер стал для меня напоминанием о том, как важны простые радости. Нужно учиться жить заново, пить какао и есть булочки, читать книги и писать письма. Да, мне тут сказали, что если написать в соцсетях письмо умершему человеку, то он обязательно прочтет его.