После жизни

Вероника Свиридова

После жизни

«… на токсикологию» – пробормотал молодой мужчина, взял черпак, две склянки и аккуратно наполнил их кровью, плотно закрыл резиновыми пробками, поставил наполненные баночки на край прозекторского стола. Устало вздохнул. Тишина. Только стрелки настенных часов упрямо и гулко тикали. Смена давно закончилась, но пришлось опять задержаться, случай попался нетривиальный.

– Закончили, Александр Игоревич? – в зале появился коренастый, крепко сбитый молодой парень и потянулся рукой за прорезиненным фартуком, висевшим на глянцевой белого кафеля стене.

– Да, Олег, зашивай. – скинул перчатки, фартук, тщательно вымыл руки, добавил: – Я пока пойду подышу.

«Хороший он парень, этот Олег. Хоть и пришел недавно» – подумал Саша, поднимаясь наверх из подвального помещения. «Сообразительный, отзывчивый, вот и сегодня опять со мной остался, хотя я и не просил».

Летняя ночь закружила голову смесью запахов разросшейся зелени больничного парка, земли, остывающего после жаркого дня асфальта, заполнила уши стрекотом сверчков. Желтым светом горели немногочисленные фонари, привлекая ночную мошкару.

Саша достал сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся, медленно выпустил дым. «Хорошо тут на улице, так бы и сидел до рассвета». Домой не тянуло совсем. Пустая холодная квартира, пустой холодильник… С тех пор как Лика ушла он появлялся там только по необходимости – упасть на кровать и заснуть глубоким сном без сновидений. А утром, набегу залив в себя обжигающе горячий черный кофе, опять сбежать на работу. «Лика…»-его губы поджались, а взгляд уперся в одну точку как бывает когда начинаешь ворошить прошлое. Они были вместе с мединститута…многочасовые лекции, коллоквиумы, зачеты, экзамены…плечом к плечу. Он заприметил ее в первый же день учёбы, девушка эффектная: длинные светлые волосы, карие глаза…настолько темные что иногда цвет радужки сливался с зрачком и только на ярком солнце в них загорались золотые ореховые искорки. Необычное сочетание что и говорить. Но общение дальше приятельского не шло. Лика была прилежной студенткой, пары прогуливала редко, к семинарам готовилась усердно, при этом всезнайкой себя не ставила: и конспектом поделится и подскажет при случае, но держалась с одногруппниками на дистанции. Эта прохладца всегда ощущалась в ее поведении, в разговоре. Про таких говорят «с характером». И вот свел случай после семинара по анатомии, когда на повидавших не один десяток студенческих пинцетов кадаврах, они пытались отличить вену от нерва, да еще и разобраться в их топографии. Саша улыбнулся краешком рта при этом воспоминании. Еще затяжка.

Папа Лики был известный, уважаемый в медицинских кругах человек, ещё бы – своя клиника пластической хирургии. Но идею дочери идти тернистым путем хирурга в районной больнице не поддержал, пристроил в престижную ординатуру по дерматовенерологии. Лика поначалу брыкалась, но потом….конференции по Европе, стажировки в зарубежных клиниках, мастер-классы, аспирантура, блестящая защита и идея «сгорая сам, свети другим» как-то сама собой померкла. А Саша? Ну что Саша… Выбрал занятие увлекательное, место на работу щедрое, но как говорится «без карьерных перспектив». Папа Лики смотрел неодобрительно на потенциального зятя, но своё мнение держал при себе. И дождался. После очередного вояжа на очередной международный конгресс Лика вывалила на своего ошалевшего возлюбленного что дальше так продолжаться не может, что она хочет семью и детей. «А как это возможно если ты застрял в этой дыре? Прыгаешь по выездам ночи напролет с  ментами и неизвестно еще куда такая дорожка с этим криминалом выведет! И что ты получаешь за это? Вот этот квиточек зарплатный? Это же глупо и смешно!» Саша понимал что это не ее слова, а несостоявшегося тестя. Потом уже, спустя пару месяцев безуспешных попыток поговорить и найти какие-то решения, он выяснил от общих знакомых, что вовсе не в квиточке было дело. Старше ее лет на 15, но в отличной форме, разведен, есть двое детей от первого брака, живут с бывшей женой где-то заграницей, главврач частной клиники, познакомились на конгрессе. Лицо Саши болезненно скривилось. Сигарета дотлела до фильтра. Щелчком откинул ее в кусты. Прошло уже полгода. «Надо танцевать дальше» – подумал Саша и отправился обратно в свой бункер. Легко сказать…

– Не бережете вы себя, Александр Игоревич! – улыбнулась регистратор Леночка – Какие круги под глазами – чисто панда! – и задорно хохотнула.

Лене не было еще и 30, лёгкая, смешливая девчонка порхала по столь серьезному учреждению как весенний ветерок и шутки-прибаутки это был ее любимый стиль общения с коллегами. Но когда появлялись посетители, веселая Лена уходила на задний план и появлялась серьезная, участливая Елена Андреевна: «возьмите платок», «конечно документы уже готовы», «соболезную вашей утрате».

Саша бросил взгляд в зеркало, висевшее над раковиной, и правда вид помятый. Темные волосы  топорщились на затылке, под глубокого синего цвета глазами залегли тени.

– Кофеин течет по моим венам, Леночка! – в тон ей отозвался доктор- Сейчас все исправим.

Привычным движением щелкнул кнопкой кофеварки – главное сокровище отделения – и комнату наполнил приятный аромат свежемолотого кофе. Открыл кран, плеснул в лицо холодной водой, пригладил мокрой пятерней непослушные волосы на затылке. – И вообще сон для слабаков! Ну как? Лучше?

– Немного. – Лена улыбнулась и передала ему чашку кофе.

– Сегодняшние? – Саша цапнул с края стола тонкую стопочку документов

– Да вот еще, с утра привезли – Лена шлепнула сверху еще три истории болезни

– А как хорошо начинался день – он вздохнул и, зажав подмышкой бумаги, с дымящейся чашкой кофе в руке отправился к себе в кабинет прямо по коридору и направо через две двери от Леночки.

Кабинеты врачей, общая ординаторская, где обычно собирались пообедать или перекусить на бегу, регистратура, раздевалка с душем, санитарская находились на первом этаже, который в целом ничем не отличался на вид от любой государственной конторы…пусть все немного потрепанное годами, но в окна светит солнце, бегает шумная Леночка и прочая разношерстная публика. Атмосфера на подвальном этаже, который тоже входил во владения бюро, была несколько иная. Тут всегда было на несколько градусов прохладнее, белый свет ярких ламп, металлические каталки вдоль стен, легкий запах дезинфекции и еще один слабый, специфический, который неопытный нос распознать сразу не мог. Формальдегид. Здесь находился сверкающий чистотой секционный зал с двумя столами и белоснежными кафельными стенами, комната для подготовки тел с подсобными помещениями и конечно отдельная внушительных размеров комната, попросту называемая холодильником. Здесь посетителей не привечали, вся работа с ними велась наверху. Редко когда заглянет следователь в разгар трудового дня или пригонят еще не оперившихся студентов с большими, круглыми глазами, которые потом  будут до вечера делиться друг с другом впечатлениями о такой экскурсии и хохоча пересказывать на разные лады как самый стойкий одногруппник и будущая звезда хирургии Петров сполз по стенке от увиденного зрелища.

Кабинет Саши был небольшим, зато окно выходит в парк. Обстановка скромная: стол, кресло, компьютер, маленький, но уютный диван у стены и рядом шкаф за стеклянными дверцами которого хранилась впечатляющая подборка по анатомии, патанатомии, судебной экспертизе – результат накоплений за годы работы предшественников. Он работал в этом отделении сразу после ординатуры, всего второй год. Но благодаря врожденной внимательности, аккуратности и дотошности был у начальства на хорошем счету и вот первый месяц на двери его кабинета перед табличкой с фамилией и инициалами, появилась еще одна – «и.о. заведующего». Штат был маленький: регистратор Лена, санитары Олег и Женя и второй врач Катя, которая сейчас укатила в отпуск. Отсюда и пошла у Саши жизнь на работе чему он, впрочем, только радовался. Но было еще кое-что о чем Саша обычно умалчивал, что так помогало ему в работе и сделало за столь короткий срок работы его одним из ведущих экспертов по своему району. Настолько, что уже не в первый раз к нему обращались за пересмотром результатов работы коллег по самым разным судебным делам, несмотря на казалось бы скромный опыт. Это было чутье… Саша и сам не мог объяснить как это работало, но он чувствовал своих «пациентов». Не так как чувствуют ушибленный палец или головную боль, но каждый раз во время работы что-то будто нашептывало: «вон там, пересмотри еще раз, внимательнее, сопоставь, ищи» и, подчиняясь этому внутреннему инстинкту, он находил ответы, правда не всегда приятные и удобные, в самых противоречивых случаях.

Сел на ставшее уже родным кресло с кожаными подлокотниками, слегка нагревшимися от солнечного света, и включил компьютер, пока шла загрузка отхлебнул кофе, закурил. Потянулся к историям: ИБС, ИБС, СД – с первого взгляда ничего примечательного, к сопроводительным листкам: дтп, ножевое – пока звучит не так плохо. Тем временем экран загрузки сменился зелёными полями под голубым небом, Саша открыл папку с материалами для статьи, которую надо было отправить на редактуру еще пару недель назад, отметил что еще можно было бы добавить и дверь в кабинет распахнулась без стука.