Оригами-мемуары

Николай Куприянов

Оригами-мемуары

С 1996 года, когда я создал свои первые авторские модели оригами, прошло почти тридцать лет. Как же получилось, что с этим творчеством связан такой длинный период моей жизни? Это очень интересно. Впрочем, что это я, – большинство моих предполагаемых читателей не слышали ни о каких авторских моделях, и о современном оригами не имеют никакого представления. Вот с этого и начну.

Что такое оригами

Оригами – искусство складывания из квадратного листа бумаги различных фигур. Ну, какое же это искусство, – скажет почти каждый, вспомнив самолётики и кораблики своего детства, – это всего лишь пустяковая забава! Конечно забава, пустяковая, дешёвая одноразовая игрушка. Потерять или выбросить не жалко. Однако, заметим, игрушка, сделанная своими руками.

Вспомним крылатую фразу Ахматовой «Когда б вы знали, из какого сора растут цветы, не ведая стыда…» Может быть, любое высокое искусство вырастает из ничего поначалу не стоящих мелочей, пустяков, «сора»? Бумажный сор оригами, незаметный и незначительный, сопровождает нас по жизни. Что же из него может вырасти?

Если дать волю фантазии, можно сказать, что бумажный самолёт может вырасти в реальный воздушный лайнер, если ребёнок, забавлявшийся оригами, станет авиаконструктором. А может быть, из него получится выдающийся скульптор и бумажная модель обернётся мраморным изваянием. Вполне такое может случиться, но речь сейчас не об этом. Речь идёт об искусстве оригами, к которому ни самолёты, ни изваяния не имеют отношения.

– А есть такое искусство? – Ещё раз недоверчиво спросит читатель. – Да, есть, и ребёнок, увлечённый бумажными моделями, может со временем стать Великим Мастером оригами.

– Ну хорошо, хорошо! Чем бы дитя ни тешилось, оригами так оригами. Лишь бы не харакири. А что, и вправду есть такие Мастера оригами? И много зарабатывают? И опять можно ответить поэтической строчкой: «Творцу преуспевать не надлежит!»

Впрочем, есть и такие мастера оригами, которые что-то на этом зарабатывают. Вот только самих-то их, зарабатывающих, очень мало. Чуть побольше мастеров, которые ничего на оригами не зарабатывают, но и таких тоже мало. Тем не менее, оригами – искусство молодое, оно растёт и развивается, и мастеров с каждым годом становится всё больше. В Японии, на родине оригами, мастеров сотни. У нас в России – десятки. Созданы сотни тысяч оригинальных моделей. Благодаря Интернету техника складывания передаётся, осваивается и развивается всё быстрее, а доступное каждому созерцание шедевров оригами служит источником вдохновения, как для начинающих, так и для искушённых оригамистов. Но обзор мирового искусства оригами не входит в мою задачу.

Я кое-что ещё расскажу об этом дальше, но для такого обзора будет мало и объёмной книги. Так что, добро пожаловать в Интернет. Там, при желании, можно рассмотреть как общую картину, так и мельчайшие подробности. Здесь же мне хотелось рассказать о своём личном отношении к оригами и о своём личном постепенном в него «погружении».

Детство

Началось, конечно же, всё с тех же самолётиков и корабликов, вероятно, ещё в дошкольном возрасте. Помню два типа самолётиков. Один из них попроще, во всю длину листа, только передние углы три раза загибались (не самолётик, а какая-то стрела). У другого нужно было сделать острый нос, перегнуть его и ещё раз загнуть образовавшиеся углы, а потом ещё и закрепить их, отогнув снизу клапан. Этот самолётик получался с утяжелённым носом, и летал гораздо стремительнее.

А ещё моя бабушка, с непостижимым для меня тогда реализмом, делала из бумаги голубей – с клювом, крыльями и хвостом, которые летали не хуже самолётиков. Однако, у этих моделей надо было часть бумаги отрезать ножницами. Кроме того, бабушка умела делать несколько странноватую вазочку и двухтрубный пароход – обе модели из квадратного листа. Двухтрубный пароход казался каким-то волшебством после известной мне простой лодочки. Впрочем, и лодочка приобретала свою форму как-то внезапно и необъяснимо, даже когда делалась собственными руками.

Мама тоже делала для меня игрушки из бумаги. Запомнился кошелёк с двумя отделениями и объёмная, похожая на настоящую, гармошка. Кошелёк, хотя и очень простой, и сейчас по памяти вряд ли сложу, а для изготовления 3D гармошки тогда у меня не хватало терпения и аккуратности. Даже бумажный веер (ещё одна модель оригами!) получался кривоватым.

К Новому году мама вырезала из бумаги украшения: складывала лист несколько раз и делала клиновидные вырезы ножницами. Развернёшь этот бумажный треугольник – снежинка! Очень мне этот фокус нравился.

В школе, в начальных классах, были популярны, кроме обязательных самолетиков, громко хлопающие хлопушки, прыгающие лягушки, какие-то свернутые в трубочку языки, разворачивающиеся, когда в них дули, дразнилки с вырезанными и вставленными в нарисованную рожицу бумажными языками и, кажется, даже с движущимися зрачками.

Когда я начинал учиться, еще были в употреблении металлические перья. Так вот, к ним приделывали бумажное оперение, сложенное совершенно по-оригамному – из квадрата, и получались маленькие дротики. они вряд ли могли поранить, но лихо втыкались в покрытую линолеумом классную доску. Вот оно, настоящее баловство на уроках!

Будучи уже постарше, в «Пионерской правде» я прочел о конкурсе, для участия в котором требовалось сложить очень маленькую бумажную лодочку. Чем меньше, тем лучше. Не помню, говорилось ли в газете что-нибудь об искусстве оригами, но тысячи пионеров прислали в редакцию письма с лодочками, многие из которых были вложены в игольное ушко. Каким-то образом (вероятно, с помощью той же иголки) я сложил лодочку, также проходившую в игольное ушко. Однако иголку не послал, только лодочку. А в итоге победила какая-то работа, которая то ли была коллективной, то ли имела политический подтекст. Пионеры-умельцы проиграли.

Гораздо более интересные последствия имела прочитанная мной маленькая публикация в журнале «Костер» о том, как вырезать и сложить из бумаги собаку таксу.

Это оказалось очень легко. И всего-то: сгибаешь лист пополам, рисуешь таксу с вытянутой вперед шеей таким образом, чтобы хвост, спина, шея и голова совпадали с согнутым краем, вырезаешь по контуру (вырезаешь две ноги, а получается четыре), делаешь два сгиба на шее (переход к голове и переход к туловищу), – и объемная собака стоит на столе. Если это так просто, подумал я, почему бы не сделать из бумаги других зверей? И сделал. Правда, сейчас уже не помню, сколько было моделей и каких именно животных, но моей гордостью был слон: с большими растопыренными ушами, хоботом и загнутыми бивнями.

Это был, вероятно, мой первый опыт создания авторских (собственных) бумажных моделей. Однако это было не оригами. В оригами вырезать нельзя. Сейчас такой вид бумажного моделирования называется киригами. «Ори-гами» – сложенная бумага; «кири-гами» – разрезанная или вырезанная бумага. Хотя и в киригами всегда есть элементы сгибающиеся или складывающиеся.

Оригами – искусство объемное, родственное скульптуре. И в детстве у меня был небольшой скульптурный опыт. Не считая бесконечных пластилиновых фигурок, удалось вырезать даже две из дерева – в первом классе художественной школы.

Искусство загадочное и недоступное

После 8-го класса я поступил в Уфимское училище искусств, и не помню, чтобы там я занимался бумажными игрушками. Для проявления творческих способностей вполне хватало рисунка, живописи, композиции, скульптуры. То же самое было и в дальнейшем, во время моего обучения в Уфимском государственном институте искусств в 70-е годы прошлого века.

В этот период предмет «рисование» в общеобразовательных школах как раз превратился в «изобразительное искусство». Помню, что такое переименование мне не очень нравилось. Это не просто переименование – это смешение и подмена. Примерно, как если бы уроки русского языка заменить уроками литературы. И всё это сопровождалось бурными обсуждениями в печати.

Однако в этих обсуждениях нередко упоминался опыт эстетического воспитания в Японии. Говорилось, прежде всего, о японской системе цвета и… об оригами. Слово «оригами» звучало также в связи с ядерной бомбардировкой Хиросимы и девочкой, погибшей через несколько лет после этого от лучевой болезни. Надежды на спасение от болезни и смерти не было, оставалась только магия оригами: поверие, что если сложить тысячу бумажных журавликов, сбудется любое желание. Больная погибла, она не успела сложить тысячу моделей оригами. Но в Японии поставили памятник девочке с журавликом как символу жертв американского империализма.

Вероятно, несложная схема складывания журавлика появлялась в эти годы или ещё раньше в журналах или газетах. Но я не помню, складывал ли я сам тогда эту модель. Вообще, не смотря на восторги по поводу эстетического воспитания в Японии, схемы оригами были совершенно недоступны. Оригами приобрело ореол загадочности.

Оригамика и трансформика

Следующий фрагмент моих оригами-мемуаров относится уже к 80-м годам, когда у меня появились собственные дети. Жена купила забавную книжку «Дети в летнем лагере», где описывались различные развлечения. В том числе приводились рекомендации одного из авторов с интересно звучащей по-русски фамилией: Ямагучи. Он объяснял, что классическое оригами – искусство замечательное, но далеко не всем по силам, поскольку требует складывать фигуры из квадратного листа без разрезов и склеиваний. То есть для детей оно не очень подходит. А вот если нарушить правила и кое-где разрезать, а кое-где и вырезать, то это намного проще! Ямагучи назвал такой способ оригамикой. А по сути это все та же смесь оригами и киригами, знакомая мне с детства.

Вдохновленный поддержкой прямо из Японии, я начал придумывать различные бумажные фигуры и целые композиции. Были кони, запряженные в карету, бабочки, летящие на костер, круг танцующих балерин.

В конце 80-х, начале 90-х появились в продаже новые игрушки – трансформеры. Выглядели они очень необычно и привлекательно, однако стоили дорого, купить их для детей не хватало средств. Тогда я сделал несколько вариантов бумажных трансформеров: из альбомных листов, сложив их предварительно в виде обычных бумажных самолетиков. В этих самолетиках отдельные части разрезались, отгибались, разрисовывались фломастерами, и самолетики превращались в космических рыцарей, потом в гоночные автомобили, а потом снова в разноцветные самолетики, которые, конечно же, можно было запускать.

Наконец-то оригами

Первая книжка по оригами появилась в продаже в Уфе только в 1994 году. Затем в 1995 году было издано ещё две из той же серии. В книжках было то, что теперь называется традиционными японскими моделями. То есть происхождение этих моделей и их авторы неизвестны. Удивительно, что их было так много – больше ста в трех книжках! Как удалось новосибирскому издательству раздобыть и предать гласности эту «секретную информацию», до сих пор не знаю.

Конечно же, я сложил все модели из этих книг, они были достаточно простые. И немедленно попытался придумать что-то своё. Но не тут-то было. Бумага сопротивлялась как железо, – так ничего и не вышло. Какое же мастерство и вдохновение потребовалось неизвестным авторам, чтобы такое придумать! Миф о недоступности оригами начал обретать конкретные черты…

В 1996 году я совершенно случайно увидел у знакомого, которому «дал посмотреть его знакомый», книгу с более сложными моделями оригами – перевод с японского (Касахара К., Такахама Т. Оригами для знатоков). Удалось выпросить на неделю. Но ни ксероксов, ни сканеров тогда еще не было. Кое-что, кажется, успел перечертить, но, в основном, лихорадочно складывал. Разумеется, сразу самые сложные модели. Схемы были очень хорошие, и все модели, за которые брался, удалось сложить. Хотя некоторые потребовали не один час усилий. Поражали воображение стегозавр с пластинами на спине и хвосте и жук с шестью лапками.

Книгу я вернул, а потом снова попытался придумать собственную модель. И в этот раз что-то стало получаться! Но почему? И почему раньше не удавалось? Видимо, книга была очень хороша, что-то удалось уловить за короткий срок. Но есть и другое объяснение. Парадоксальное объяснение: сложную модель придумать легче, чем простую. Не вдаваясь в технические подробности, в сложной модели больше пространства для импровизаций, для реалистических деталей. Хотя по уже готовой схеме складывать такую модель, конечно, дольше, требуется больше терпения и аккуратности. Когда автору легко – исполнителю трудно, когда автору трудно – исполнителю легко.

Тем временем появлялись все новые и новые издания по оригами – не только переводные, но и российские. Но в них почти не встречалось того, что я искал: теории, методики и сложных красивых моделей. Издательствам нужны книжки, которые будут востребованы, а это, прежде всего, «оригами с нуля» или «оригами для чайников». Начинать с нуля всегда полезно но почему при этом нельзя никуда дойти дальше единицы? Так как к тому времени в живописи я был далеко не начинающим, а рисунок даже преподавал, руководства для дилетантов меня быстро перестали радовать.

Но что же мне удалось придумать самому? И как это получилось? Самый очевидный путь – модифицировать какую-нибудь традиционную базовую форму. Например, из базовой формы «птица» (из которой складывается японский журавлик) я сложил дракончика и тираннозавра. Из базовой формы «рыба» получилась, соответственно, модель «Рыбка». Между прочим, это не так уж и очевидно. Все модификации формы «рыба», которые я до того встречал, на рыбу были мало похожи. Мало того, чтобы сделать хвост, некоторые авторы предлагали воспользоваться ножницами (что, по моим понятиям, категорически противоречит «кодексу самурая»!). И мне удалось все-таки придумать, как сложить и хвост, и плавники без всяких разрезов. Как это ни смешно, но я до сих пор испытываю гордость.

И еще каким-то чудом сложил из квадрата нечто, напоминающее человеческое лицо и из отдельного листа – прическу, которая надевалась сверху. Были и другие модели, о них расскажу дальше.

Кошка из газеты

Найти вдохновившую меня книжку в букинистических магазинах мне не удалось. А поскольку до Интернета я добрался только в следующем веке, к тому времени почти забыл про оригами. Вспомнив про оригами, забыл название книжки. И даже забыл, как выглядела ее обложка. Обнаружить и скачать ее мне повезло совсем недавно и совершенно случайно. Я увидел и вспомнил ее название в списке литературы другой старой книги по оригами. «Оригами для знатоков» – как я мог такое забыть?

Так вот, в этой книге было, в частности, довольно много схем для складывания геометрических тел: правильных многогранников и других отвлеченных трехмерных моделей. Это довольно редко и ценно, но меня, как художника, прежде всего, интересовали изобразительные модели. И тогда, в 1996 году, я пренебрег абстрактной геометрией. Но запомнил часто встречающийся узор складок: две пересекающиеся под прямым углом «гармошки». То есть, если развернуть квадратный лист после складывания, мы увидим сетку из маленьких квадратных ячеек.

И, уже вернув книгу хозяину, я сложил эту «перекрестную гармошку» и начал с ней экспериментировать. И мне показалось, что это настоящий конструктор и головоломка поинтереснее кубика Рубика. Кстати, лет через двадцать я купил в магазине игрушек настоящую головоломку под названием «Квадригами» – набор листочков с нанесенной на них сеткой 8х8 и разными, из клеток и треугольников составленными узорами. При складывании большого квадрата в маленький черный цвет должен был оказаться на одной стороне, а белый – на другой. Автор игры – Жером Морен-Друэн из Франции.

Собственно, такие базовые формы оригами, как «дверь», «дом», «катамаран» уже требуют построения сетки 4х4 клетки. Но тогда для меня это стало открытием. После запутанных косоугольных складок – такая простота и ясность!

Вообразив, что я открыл универсальный конструктор оригами, я действительно сложил из листа с сеткой 16х16 кошку, голубя и … человека. Человеческих фигур в оригами я тогда еще не встречал.

А мой человечек имел даже все основные суставы и мог двигать руками и ногами. Надеясь еще усовершенствовать эту куклу из квадрата, я носил бумажных человечков в карманах и складывал в любую свободную минуту, даже в курилке.

Однако я заметил, что «универсальный конструктор» пожирает бумагу. Не в том смысле, что расходуется много листов, а в том, что из большого листа складывается относительно маленькая модель. Но листы-то у меня были самые обыкновенные – писчая бумага формата А4. Из них я делал квадраты приблизительно 20 на 20 см. Как я тогда из них сложил стегозавра и жука, не знаю (они поедали бумагу еще круче).

В частности, кошка из сетки 16х16 вроде бы вполне складывалась: и голова, и четыре лапы, и хвост, и нормальные пропорции. Но уж слишком у нее геометричный вид, – Малевич бы порадовался. Нужна была какая-то минимальная детализация, из писчей бумаги она не очень-то получалась. Нужны были листы побольше, а откуда их взять? На худграфе студентам и преподавателям долгое время бесплатно выдавали бумагу из большого рулона. Она была прочная, но довольно тонкая, поэтому рисовать на ней не очень любили. Разве что наброски. А вот для оригами – в самый раз! Но рулон к тому времени, как назло, кончился. Ватман толстый и дорогой, крафт тогда, по-моему, даже не продавали. Оставалась только газета. И вот так я сложил кошку из газеты.

Размер и толщина бумаги – это одна проблема. Другая – цвет. Писчая бумага даже не белая, а какая-то светло-серо-желтоватая. Бумагу для оригами тогда еще не выпускали. Цветная бумага для детского творчества в продаже была, но опять-таки, формата А4 и тоже довольно тусклая. Зато появлялось все больше цветных и все более ярких журналов. Помню, что своих первых авторских драконов, динозавров и рыб я складывал из их глянцевых цветных страниц. Сочетание геометрических объемных форм оригами с фрагментами фотографий и типографского текста даже создавало особенный декоративный эффект.

Оригами и педагогика

Все в том же удивительном 1996 году я приобрел сборник статей первой Всероссийской конференции преподавателей оригами. Сборник под названием «Оригами и педагогика» был издан тиражом 5000 экземпляров и продавался в книжном магазине. Получается, этой странной забавой увлекся не я один. Оригами, можно сказать, вошло в моду. Позже мне даже попадался разработанный по всем школьным правилам учебник оригами. Но я не стал его покупать. Учиться по нему мне было уже поздновато, а преподавать я еще не собирался. В сборнике «Оригами и педагогика» полезной для меня информации тоже было совсем немного. Но были некоторые идеи, которые я попытался реализовать, хотя и гораздо позже.