Две дамы и римские ванны

Анна Дашевская

Две дамы и римские ванны

Глава 1

В которой семь человек безуспешно ищут труп, а леди Камилла Конвей продумывает паническое бегство.

Март в этом году выдался в Лондиниуме тёплый: температура днём доходила до двадцати градусов тепла, на клумбах в парках и садах уже отцвели примулы и крокусы, подходил черёд нарциссов и тюльпанов. Розовые кусты перед особняком на площади Сент-Джеймс набрали бутоны, готовые вот-вот лопнуть, и садовник Биллингс – пухлый, в полосатом свитере и прорезиненном фартуке – вился вокруг них заботливым шмелём. Всё пахло зеленью, цветами и весной.

Увы, внутри особняка атмосфера была совсем не такой светлой. Можно было бы даже назвать её гнетущей, и виной этому неприятному явлению была небольшая изящная кошечка по имени Мейди, не так давно в этом доме поселившаяся. Сама по себе Мейди неприязни ни в ком не вызывала, даже в галльском бульдоге по кличке Бони: на его миску и лежанку кошка не покушалась и охотно соглашалась поиграть. Хозяйка дома, леди Камилла Конвей, вдовствующая графиня Торнфилд, к кошкам была равнодушна, поэтому готова была принять и Мейди. Даже в качестве подарка. Даже от невестки Сесилии.

Но вчера утром леди Камилла обнаружила в голубой гостиной кучку перьев. Ещё несколько пёрышек лежали на ковре в коридоре, на лестнице и, наконец, у входной двери.

– Гривс!

Дворецкий вышел из кухни и поклонился.

– Да, миледи!

– Что это?

Как и положено леди, Камилла не стала указывать на следы преступления пальцем, лишь повела в их сторону бровью. В конце концов, sapienti sat!

Дворецкий оказался вполне sapienti.

– Мне кажется, это перья, миледи.

– В моём гардеробе давно нет шляпок с перьями, Гривс, так откуда же они взялись?

– Боюсь, миледи, что сегодня утром кошка проникла в сад и поохотилась.

– Успешно, судя по всему. И где труп?

Были призваны к ответу горничные, но к нужному результату не привели даже соединённые усилия двух девиц, двух дюжих лакеев, дворецкого, садовника и примкнувшей к ним личной камеристки миледи. Камилла, кипя яростью, приказала вызвать экипаж и уехала в свой клуб. Ярость была тем мучительнее, что излить её было не на кого.

На кошку? Но у бедного животного инстинкты, она не может не охотиться.

На леди Сесилию, которая принесла в дом Мейди? Очень бы хотелось, но нельзя; родственники, какими бы они ни были, это святое. Особенно на расстоянии.

На горничных, которые за кошкой не уследили? Но это не входит в их служебные обязанности.

На Гривса, который отвечает за порядок в доме в целом? Камилла представила себе, как гоняется за молоденькой кошкой Гривс, с его негнущейся фигурой и лицом, вырезанным из твёрдого дерева и замороженным на всякий случай, и совершенно неприлично фыркнула.

В клубе леди Камилла прошла в кафе, осмотрелась и вздохнула с облегчением: за одним из столиков сидела её близкая приятельница Хезер Грант, светская дама, жена высокопоставленного сотрудника министерства финансов и – под страшным секретом, разумеется! – ведущая колонки сплетен в газете «Ежедневный магический вестник».

Камилла устроилась в кресле напротив, велела принести ей двойную порцию коньяку, смочила губы и выдохнула. Всё это время Хезер молчала, глядя на подругу с интересом.

– Что? – спросила Камилла всё ещё сердито. – Что ты так на меня смотришь?

– Давно не видела тебя так хорошо выглядящей, румянец тебе идёт, – ответила многоопытная леди Грант.

– Это не румянец.

– Да? А что же?

– Это прилило к щекам всё то, что я хотела бы сказать дорогому мирозданию, когда его найду.

– Рассказывай.

Конечно, Камилла рассказала, потому что держать это всё в себе было уже совершенно невозможно. Когда она договорила, Хезер невозмутимо пожала плечами.

– Как говорил принц Гамлет, «через месяц вы носом почуете его у входа на галерею». Думаю, что и месяца не понадобится.

– Я совершенно не желаю в собственном доме чуять такое носом!

– Тебе и не надо, – Хезер снова пожала плечами. – Ты не прикована к ножке собственной кровати, возьми и уезжай куда-нибудь.

– Куда?

– В Лютеции послезавтра начинаются модные показы…

– Ну-у…

– В Монакуме выставка новейших экипажей, и можно заказать понравившийся образец.

– Э-э-э…

– В Христиании конкурс по вырубанию ледяных скульптур.

– Слишком холодно, – покачала головой Камилла. – Хочется, чтобы было тепло, приятно и с пользой.

– Езжай на воды. Какой-нибудь термальный курорт – самое то в этой ситуации.

– Ты составишь мне компанию?

– Не могу, – с сожалением отказалась Хезер. – В ближайшее время ожидается правительственный кризис, и я должна быть рядом с Чарльзом. Но думаю, ты найдёшь кого-то, кто будет не слишком надоедлив.

Итак, задача была сформулирована, а это уже половина дела!

***

Полина Разумова пребывала нынче в лёгком унынии.

Сегодня был четверг, шестнадцатое марта. Занятий у неё в эту пятницу и субботу не предполагалось, а с понедельника у студентов Кембриджа начинались весенние каникулы в честь дня равноденствия. Таким образом, впереди наблюдалось десять свободных дней… и решительно неясно было, куда их девать.

Плюс к этому всю прошлую неделю шли дожди, и Полине начало казаться, что в её квартире влажно, словно в террариуме для тропических жаб. От сырости болела нога, сломанная когда-то на тренировке по гимнастике, и настроение неуклонно ползло вниз.

Примерно в тот момент, когда уровень настроения пробил дно и углубился до середины Марианской впадины*), раздался сигнал её коммуникатора.

________

*) Мариа́нский жёлоб (Мариа́нская впа́дина) – океанический глубоководный жёлоб на западе Тихого океана, самый глубокий из известных на Земле. Впадина имеет форму полумесяца и имеет глубину до 11 км.

На экране высветилось лицо леди Конвей, и Полина ужасно обрадовалась.

– Камилла, как хорошо, что вы есть на свете! – воскликнула она.

– Ну… в общем-то, я не возражаю, конечно, – осторожно ответила Камилла. – А поконкретнее можно?

– У меня ужасно гадкое настроение, – честно призналась Полина. – Впереди десять дней каникул, и проводить из мне предстоит здесь, в Кембридже. В доме всё влажное, крокусы под окном утонули в луже, и коленка болит.

– Вряд ли я могу высушить вашу квартиру, это мне точно не по силам. Но вот остальное… Больное колено – это плохо, действительно, портит настроение, так почему бы не подлечить его на термальных источниках? Или вы планировали слетать в Москву?

– Нет, не получается. Два дня туда, два обратно, да ещё и завтра нет подходящего рейса дирижабля, только с ночёвкой в Кракове… Нет, не хочу.

– Тогда предлагаю вам собрать чемодан и отправиться сюда, в Люнденвик. Завтра утром нам откроют портал в Падую.

– Подождите, а…

– Нет времени ждать! Идите собираться, дорогая, и не забудьте положить несколько купальников!

Леди Камилла отключилась, и Полина на несколько секунд зависла в задумчивости.

– Вот что это сейчас было? – спросила она сама у себя. – Оказывается, можно иногда просто поныть, и у мироздания найдётся универсальное лекарство? Главное, не злоупотреблять этим способом… Ну, хорошо, собрать чемодан – это мы мигом. Десять дней… Мало вообще-то, да? Так, куда я положила коммуникатор?

Аппарат нашёлся, и Полина быстро, чтобы не передумать, набрала номер магистра колледжа. Ответил, разумеется, секретарь.

– Добрый день, мистер Флетчер! Это профессор Разумова.

– Да, профессор, я узнал вас.

– Мистер Флетчер, у меня проблема: дала о себе знать старая травма. Хочу, пока каникулы, съездить полечить её.

– Очень хорошо, профессор, чем я могу быть полезен?

Полина решила быть откровенной.

– Десять дней – это очень мало, понимаете? Мы можем мои лекции с понедельника перенести на пятницу, тридцатое марта?

– М-м-м… Минуту, я открою общий график. Понедельник… У вас три пары, ксеноантропологи, математики и артефакторы, так?

– Совершенно верно…

Через десять минут Полина мило попрощалась с мистером Флетчером и отложила коммуникатор.

– Кто-то мне говорил, что он коллекционирует керамические барельефы, посвящённые достопримечательностям, – сказала она себе. – Надо не забыть что-нибудь привезти из тех мест, куда мы едем. А куда, кстати? Впрочем, это не имеет никакого значения!

Удивительно, но тоска и уныние исчезли бесследно, не оставив по себе памяти. Напевая какую-то невнятную мелодию, профессор Разумова прошла в кладовую и достала из дальнего угла самый большой из имеющихся чемоданов.

– Раз я выторговала полноценные две недели на курорте, имею право взять с собой вечерние платья, купальники и прочие вещи, которым в повседневном Кембридже не находится места. Ты понял?

Чемодан не ответил, но, наверное, всё-таки понял, потому что приглашающе распахнул гиппопотамью пасть.

***

Если для Полины всё было просто – договорилась о дополнительных днях к отпуску и пошла укладывать чемодан, – то леди Камилле предстояло войти в клетку с тигром.

В две клетки.

Ну ладно, не с тигром, с камышовым котом. Всё равно опасно, и точно никакого удовольствия. Но – надо.

Начала она, конечно, с собственного дома. Решительно дёрнула колокольчиком, дождалась, пока на пороге появится дворецкий и сказала:

– Гривс, позовите сюда миссис Гривс, и сами возвращайтесь. Немедленно.

– Миледи, миссис Гривс сейчас в кладовой, подсчитывает запасы. Нужно делать заказ на следующую неделю. Может быть, через полчаса?..

– Я сказала – немедленно!

Хороший слуга умеет не только распознать в голосе хозяина грядущие неприятности, но и принять профилактические меры, чтобы гроза рассосалась вдалеке, лишь слегка погромыхав за холмом. Дворецкий вернулся через пять с половиной минут, в течение которых Камилла нервно постукивала ногтями по ручке кресла. В руках у него был поднос с чаем, чашкой, сливочником, вазочкой с печеньем и прочими восхитительно приятными вещами, которые следует принимать внутрь в случае плохого настроения. Из-за его левого плеча выглядывало унылое лицо законной супруги, она же экономка в доме вдовствующей графини Торнфилд.

Чуть шевельнув левой бровью, леди Камилла одобрила инициативу Гривса, дождалась, пока он нальёт в чашки сливки, затем чай, положит и размешает сахар, затем пригубила и одобрительно кивнула. Супруги переглянулись и слегка расслабились.

– Завтра утром я уезжаю на воды, – не теряя времени, сказала Камилла. – На две недели. Со мной поедет Биддер, Бони я возьму с собой. Кошка остаётся с вами. Миссис Гривс, прошу вас соответственно уменьшить заказ продуктов.

– Да, миледи, – экономка поклонилась.

– Могу я спросить, миледи?.. – Гривс выпрямился ещё сильнее, хотя это казалось физически невозможным.

– Спросите.

– На какие именно воды вы отправляетесь? В Бат?

– Нет. В Абано-Терме, это в Лации.

– О! – в один голос воскликнули супруги Гривс.

Весь патриотизм, привитый им с младых ногтей, выразился в этом восклицании. Камилла решила, что возможный бунт задавлен. Экономка сейчас, разумеется, пойдёт плакать, но её красные глаза можно будет не замечать, как и неодобрительную холодность дворецкого. Остальные слуги предупреждения не заслуживают, а вот с садовником хотелось бы поговорить.

– И вот что, миссис Гривс, предупредите горничных, что пыль нужно вытирать каждый день, а не накануне моего возвращения, – заметив вздёрнувшийся подбородок экономки, Камилла добила. – В прошлый раз было плохо убрано даже в моём кабинете! Вы можете идти. Гривс, свяжитесь с Торнфилд-холлом, предупредите леди Сесилию, что я к ней сегодня заеду в приёмные часы. И позовите ко мне Джонса.

Садовник Исайя Джонс, несмотря на своё редкое и несколько дремучее имя, был человеком молодым, ему ещё не исполнилось тридцати. На посту при особняке вдовствующей графини он три года назад сменил своего деда. В отличие от старика, Джонс чрезвычайно интересовался всеми новинками: новыми удобрениями, свежевыведенными сортами растений, экзотическими саженцами. И каждый раз, когда леди Камилла куда-то уезжала, Джонс составлял список того, что можно было попробовать посадить здесь, в центре Люнденвика.

Войдя в гостиную, садовник остановился в дверях, держа руки за спиной.

– Добрый день, миледи, – сказал он.

– Добрый день, – кивнула леди Камилла. – В этом году прекрасно цветут крокусы. Особенно хороши те, тёмно-лиловые, что в центре клумбы. Это ведь что-то новенькое, я не ошибаюсь?

– Да, миледи. Я такие в этом году впервые посадил, в Брукширском питомнике их вывели. Хороший сорт, только опасаюсь, стойкий ли…

– Увидим. Вот что, Джонс, завтра я уезжаю на север Лация. Что-то может нас заинтересовать в этой части света?

– Ла-аций… – рука молодого человека сама собой потянулась почесать в затылке. – Позволите, я подумаю, миледи? Вроде ничего особо интересного в голову не приходит, разве что вот виноград…

– Подумайте, Джонс, но недолго!

Когда садовник ушёл, Камилла вздохнула и отправилась одеваться: если она хотела попасть к дражайшей невестке вовремя, нужно было уже начинать собираться. Да ещё и хорошенько подумать, что надеть…

***

Леди Камилла хорошо знала, что к пятичасовому чаю в гостиной графини Торнфилд обычно собираются пять-шесть её приятельниц – обменяться новостями, посплетничать, перемыть кости отсутствующим. Она рассчитывала, что в присутствии этих дам драгоценная Сесилия не станет напоминать свекрови, что та обещала помочь с благотворительным базаром в пользу ангорских коз. Или кроликов?

Неважно.

Главное – что тонкий расчёт оправдался. За столом с чашками в руках сидели четыре гостьи: в нежно-розовом, в бледно-сиреневом, в бежевом и в светло-синем. Сама дорогая невестка была в наимоднейшем дневном платье цвета лососины, и леди Камилла, одевшаяся в тёмную юбку, белую блузку и твидовый жакет, выглядела… Не так.

Дамы переглянулись, и леди Сесилия позвонила, вызывая горничных. После некоторой суеты с дополнительным прибором, усаживанием, завариванием свежего чая и прочим, беседа возобновилась. Говорили, очень кстати, о новой моде на детокс, то есть, очистку организма от всего вредоносного, что этот организм ест, пьёт и вдыхает. Гостья в розовом ратовала за галльскую методу, сиреневая пропагандировала свисскую, бежевая была ярой сторонницей всего бритвальдского… Камилла слушала, кивала, ела сэндвичи с огурцом и внутренне посмеивалась. Наконец, когда дамы выдохлись и начали повторяться, она сказала:

– Мне кажется, спорить тут бессмысленно, нужно пробовать. Я предлагаю пари.

– Пари? – спросили четыре голоса разом.

Лишь леди Сесилия промолчала, потому что она чувствовала подвох, но не знала, где его искать.

– Ну да, именно. Мы берём срок… в две недели, я полагаю, все гуру детокса уверяют, что следует потреблять, но не злоупотреблять. Да, две недели, начиная с завтрашнего дня. Каждая из вас будет следовать нравящейся ей программе. Через две недели мы встретимся, и увидим результат.

– А вы, леди Камилла? – пискнула сиреневая гостья.

– А я… – Камилла сделала вид, что задумалась. – А я отправлюсь на воды, скажем, в Лаций, и проверю тамошнюю методику. Ах да, поскольку мне нужно ещё время на дорогу туда и обратно, положим чуть больший срок, в три недели. Согласны?

Дамы дружно закивали, вытащили из сумочек маленькие записные книжечки и карандашиком записали: «Седьмое апреля – чай в Торнфилд-холле. Пари».

Когда гостьи ушли, Сесилия посмотрела на свекровь в упор и спросила:

– Зачем?

– Меня не будет три недели, дорогая, – ответила Камилла. – Мне надоела весна в Люнденвике, и я заскучала. Кроме того, я совершенно не желаю присутствовать, когда Гривс вытащит откуда-нибудь из-под моего любимого дивана или кресла труп птицы, которую принесла кошка. А теперь мне пора, – она взглянула на часы. – Да, определённо пора! У меня всего три купальника, нужно приобрести ещё пару.

И леди Камилла встала.

Её невестка сделала последнюю попытку воззвать к явно слабеющему разуму пожилой леди.

– Но дорогая, а как же благотворительный базар?

– Право, Сесилия, милая, вы справитесь с этим, как всегда, блистательно! Я бы вам только помешала.

И она исчезла. Сесилия же осталась с мрачными размышлениями над тем, стоит ли считать последнюю фраза насмешкой…

Глава 2

в которой Камилла решает проблемы, а Полина – задачи

Полина предполагала, что портал будет, говоря математически, многочленный: от Люнденвика до Дувра, далее морской переход до Кале, потому что всем известно, что через Пролив, как через всякую большую воду, открывать портальный переход небезопасно. Неизвестно, что прибудет и куда, были случаи, когда экспериментатор попадал куда-нибудь в совершенно неудобосказуемые места, вроде Тимбукту, да ещё и в частичном виде. От Кале уже можно пройти стационарным порталом до Базеля и далее попасть, наконец, в Падую. То есть, ночёвка в Кале или в Базеле, потому как два перехода в один день – это максимум, разрешённый министерством здравоохранения и медицинской магии.

Однако наутро в пятницу выяснилось, что Базель они тоже перешагнут, у леди Камиллы оказался в руках кристалл срочного перехода. Полина с сомнением посмотрела на эту редкость – ну, большой, ну, ярко-фиолетовый, словно роскошный аметист. Но на такое расстояние, больше тысячи километров?

– А это не опасно? – осторожно поинтересовалась она.

– Нисколько. Проверено. Наша задача – добраться до Кале, – леди Камилла похлопала её по руке. – Ах, да, и ещё нужно взять с собой минимальное количество необходимого багажа, а основные чемоданы отправятся обычным путём, грузовыми порталами.

– Чемоданы? – голос Полины предательски ослабел.

Как это она забыла, что в багаже вдовствующая графиня себя не ограничивает!

– Да, Биддер за ними присмотрит. Лично я взяла с собой в дорогу всего одну небольшую сумку. Ну, знаете, бельё, вечернее платье для ужина, два купальника, кремы… Мелочи, словом.

– Ага, я поняла. Сейчас переупакую свои вещи, – Полина сдвинула брови и повернулась к своему чемодану.

Одному.

– У вас пятнадцать минут, иначе мы рискуем опоздать на паром! – безошибочным ударом добила её леди Камилла.

***

Кале встретил их мелким холодным дождём и порывистым ветром.

– Вот же Тьма! – воскликнула Полина, безуспешно пытаясь спрятать лицо за воротником плаща. – И почему в Дувре было солнечно, а тут такая пакость?

– Ерунда! – леди Камилла величественно махнула рукой. – Это не проблема. Вон там стоит экипаж, который довезёт нас до портальной станции. Молодой человек! Да-да, именно вы! Возьмите вот эти два чемодана и отнесите их к экипажу.

– Прошу прощения, мадам, – чуть поклонился господин лет сорока с орлиным носом и щёгольскими усами. – Но это экипаж мэра города, и я точно знаю, что он никого никуда не повезёт.

– Почему?

– Потому что я управляю этим экипажем, и мне было приказано проводить важных гостей, что я только что и выполнил.

– Ну а теперь отвезёте ещё более важных гостей к портальной станции! – Камилла ласково улыбнулась. – Я – графиня Торнфилд, это мои сопровождающие. Вот моя визитная карточка, передайте её месье де Жакобу. И моя благодарность вам, разумеется.

С этими словами небольшой, но тяжёленький замшевый мешочек перекочевал из её руки в карман шофёрской куртки.

Дежурный маг на станции, получив в руки необыкновенный кристалл, покрутил его, покачал головой и честно сказал:

– Я с такими никогда не работал. Вы уверены, мадам, что всё будет в порядке?

– Абсолютно! Им пользовались не далее, как два дня назад, и после этого полностью зарядили.

– Что полностью – это я вижу… Только вы вот тут распишитесь, что обо всех последствиях извещены, и в случае чего претензий предъявлять не будете.

И он подвинул к леди Камилле раскрытый журнал.

Камилла пожала плечом, внимательно прочитала напечатанный в журнале текст, пролистала на несколько страниц назад, чтобы посмотреть, кто ещё и по какому поводу тут расписывался, и полностью удовлетворённая, взяла в руки перо. Полина примерно с момента высадки с парома чувствовала себя ещё одним чемоданом: молчала, стояла в сторонке и отодвигалась, если кому-то мешала пройти. Она решила, что и сейчас роль её не изменилась, но Камилла взглянула на неё, мельком улыбнулась и протянула перо.

– Ваша очередь, моя дорогая, подписывайтесь! Вот и отлично, – она повернулась к дежурному. – Я быстро проинструктирую мою камеристку, она отправится обычным путём с чемоданами. Кристалл после того, как мы пройдём, отдадите ей. Всё понятно?

– Да, мадам, слушаюсь!

***

– Ваши комнаты рядом, на шестом этаже, – со счастливой улыбкой проворковала хорошенькая блондинка на рецепшен. – У вас вид на главную улицу и на сад, – она протянула ключ-карту леди Камилле. – А у вас – на сад и на бассейн, – и такая же карта легла перед Полиной. – Завтрак с семи до одиннадцати часов, но для вас, если пожелаете, он может быть сервирован в номере в любое время. Обед с часу до трёх, ужин с семи до одиннадцати. Кроме этого, для всех желающих в лобби отеля весь день подаются чай, кофе, выпечка, сладости и сэндвичи. Завтра утром у вас встреча с нашим доктором Лучентини в десять тридцать, это удобно?

– Вполне, – чуть склонила голову леди Камилла. – Благодарю вас.

Она взяла Полину под руку и, кивнув блондинке, пошла следом за молодым человеком в тёмно-синей ливрее, который нёс их дорожные сумки и указывал дорогу к лифту.

– Что-то вы бледноваты, дорогая, – негромко сказала Камилла своей спутнице. – Всё в порядке?

– Да, нормально. Просто как-то не по себе после портального перехода, да ещё, наверное, и в экипаже укачало.

– Ничего, сейчас приляжете, отдохнёте, потом прогуляемся, и всё снимет как рукой. Или хотите прямо сразу в бассейн?

Полина помотала головой, потом вдруг встревожилась.

– Вид на бассейн – там же шумно, наверное?

– Если будет шумно, поменяем номер, вот и всё, – Камилла решительно подтолкнула её к двери лифта.

В номере Полине неожиданно понравилось.

Как-то всё выглядело именно так, как она любит: не слишком новым, но и не потёртым, в приятной цветовой гамме, нерезкий зелёный и охра; широченная кровать, круглый столик и два кресла возле него. За раздвижной перегородкой скрывалась гардеробная, ванная комната была большая и светлая, с окном, за которым плыли облака. Номер был угловой, и обещанные окна выходили на большой балкон, где тоже стояли столик и кресла. Полина немедленно открыла стеклянную дверь и шагнула туда, к горшкам с примулами и ярко-алой пеларгонией.

Квадратный бассейн внизу исходил паром и был практически пуст, только две женщины медленно плыли по голубой воде. Дальше, за деревьями, виднелся ещё один бассейн, неправильной формы, и там, кажется тоже никого не было.

– Да, пожалуй, начёт шума я погорячилась, – сказала сама себе Полина, и пошла вдоль балкона к углу здания. – Что там ещё видно?

Видно было клумбы, деревья и какую-то стеклянную крышу, поблёскивающую на солнце.

– Это теплицы, – сказала леди Камилла, которая тоже вышла на балкон. – Шеф-повар выращивает там какие-то необыкновенные пряные травы, мы их попробуем за ужином.

– Здорово! – в голосе Полины звучал энтузиазм. – А что там на главной улице?

– Переходите сюда, посмотрим вместе! – Камилла приложила ладонь к замку, запирающему решётку между их балконами, и та отворилась. – Там напротив, кажется, ещё отель?

Здание на противоположной стороне неширокой пешеходной улицы можно было бы принять за старинный особняк, если бы не название над парадным входом: «Grand hotel Del Sole».

– Скромненько так, – оценила Полина. – Отель Солнца. Только… Что-то народу там никого не видно?

И в самом деле, никто не прогуливался по выметенным дорожкам между постриженными газонами, розовыми кустами, клумбами с цветущими тюльпанами и старыми буками. Лимоны валялись под лимонными деревьями, входная дверь между белыми колоннами ни разу не открылась за всё время, что они смотрели туда.

– Наверное, закрыто, – пожала плечами Камилла. – Низкий сезон?

– В нашем отеле почти все номера заняты, – Полина продолжала разглядывать здание напротив. – Не может же быть низкий сезон в одном отеле и высокий – в другом?

– Ну, за ужином всё и узнаем. А ужин у нас… – она взглянула на часы. – Через два с половиной часа. Предлагаю прилечь и подремать, день был насыщенный, да и вчера тоже мы с вами не отдыхали.

– Зато начнём это делать прямо сейчас! – Полина зевнула, деликатно прикрыв ладошкой рот. – Ой, и правда можно поспать пару часов… Вы ведь меня разбудите?

– Непременно! – и леди Камилла снова отворила калитку между двумя балконами.

Вернувшись в свой номер, Полина не стала терять ни секунды, разделась, скользнула под пуховое одеяло, ещё раз сладко зевнула и нырнула в сон.