Шумная шквалка. Сказки обратной стороны

– Ну, ладно, давай свою морковку, – страдальчески согласился он. – Только, чур, с сахаром!

бАх уселся за стол, и принялся было уплетать еду.

– А! А ты лапы свои видел? – негодованию мамы не было предела. – Ты уроки делал или в земле под столом возился? Марш умываться!

– Ну, ма…

– Прыг-скок отсюда! – бАх молча скаканул со стола, потому, что знал, что спорить было бесполезно. При этом он немного задел тумбочку, но не обратил на это никакого внимания. Тумбочка покачалась, но выстояла.

– Не ребенок, а наказание какое-то! – причитала мама.

– Между прочим, ваши гены, мама, – донеслось из ванной.

– Знаешь что, гены, ты сейчас себе такую карму зарабатываешь, что тебе могут такие детки-конфетки достаться, что я не знаю, как ты их от свиней отличать сможешь. Подобное притягивает подобное!

– Опять Вы, мама, лекцию читать, – бАх по второй попытке пристраивался за большим обеденным столом. – Как лапы теперь? И вот Вам вопросик, мама: какое же у нас подобие по отношению к чистоте? Почему же у такой чистоплотной парочки, такой сынуля свинья?

– В семье не без свиньи! – парировала мама. – Вон все твои братья и сестры как чистоту любят.

– И только я один учу тебя не делать из всего этого проблему!

– Ну-ка, прыгнул быстро в школу!

Мать лучше не доводить. бАх это прекрасно знал, поэтому быстро стыбрил кексик из буфета и с криком: «Покедова, бабанька» сиганул на улицу, откуда уже через секунду донесся треск и такое знакомое:

– Ах! Блин!

«Коленка» – подумала мама.

«Непруха» – подумал бАх.

Но через минуту он уже забыл об этом и вприпрыжку несся по тропинке. Конечно, ведь он медленно передвигаться категорически не мог.

Снежинки падали тихи

Где-то вдалеке раздался удар грома, намекая на неприятности. «Наверно бог такой же перец, как и я. Коленкой долбанулся!» – подумал бАх, и на душе у него потеплело. «А, поди, и, правда, не могут же тучи так греметь» – убеждал невидимого собеседника бАх, отчего ему стало совсем весело. Громыхнуло вторично, да и еще раскатисто так! «Ну, точно, этот перец явно долбанулся теперь башкой и матерится там». бАх представил себе это все и залился смехом, представляя, как он видит всю эту картину с верхушки дерева.

Все было бы хорошо, если бы рядом как раз не разлапился здоровенный дуб. Честно сказать, бАх никогда на деревья-то и не лазил. И эта мысль, так неожиданно его посетившая, заполонила его голову так же плотно, как и морковка, оккупировавшая желудок.

– Ах! Блин! – предчувствуя неизбежный недобрый финал, юный экстремальщик запрыгнул на нижнюю ветку. В голове его почему-то вертелась мамина фраза: «подобное притягивает подобное».

Может быть кто-то другой, например, его брат или сестра, смогли бы залезть и повыше, но бАх просвистел на землю уже с третьей ветки, окончательно перепутывая понятия «хорошо» и «плохо» – ведь непонятно хорошо ли было, если бы он залез все-таки повыше?

– Ах! Блин! – только и смог сказать он.

– Ух! Елки! – раздалось где-то подозрительно близко.

Чего-чего, а этого бАх никак не мог ожидать. Пока он еще ничего не мог видеть, поскольку он уткнулся во что-то явно шерстяное и теплое, но взять и так вот просто поднять голову он не мог. Судя по тембру услышанного голоса, то, что произошло, могло быть сюжетом только самого страшного сна. Была – не была! бАх резко поднял голову, повторно ударившись опять о то же.

– Ух! Елки!

бАх открыл глаза и заорал, что было мочи:

– А-а-а-а-а! Волк!

– Елки! Ты шо, заяц, так орешь? Ты мне уже за несколько секунд, честно говоря, надоел. И по башке дал, и в челюсть двинул, а теперь на барабанные перепонки давишь! Откуда ты только на мою башку свалился? – Волк вел себя на удивление спокойно. Он был вполне приличного вида, вполне бы сошел за местного, и только украинский акцент выдавал в нем приезжего. Ну и правильно, ведь каждый заяц знает, что в нашем лесу волков не бывает.

бАх немного успокоился. Весь адреналин, переработавшийся в эликсир ужаса, незаметно рассосался, видимо впитался, и колотун бАха так и не прошиб.

– бАх, – представился заяц. Видимо все-таки шарики-ролики немного перетрясло в голове. Но на место все вставало с трудом.

– Ты шо, и вправду залетный какой заяц? Родную речь не понимаешь? Я понял, шо ты бах! Шишку буду носить, тебя вспоминать. Бах он тут такой на меня.

– Моя твою понимать. Ой! – бАх поболтал головой, словно взбивал коктейль. Через некоторое время он решил, что дальше продолжать не стоит, и отважился повторить попытку:

– Все я понимаю, это меня так зовут.

– Да ты шо! Правда? Елки!

– Сущая правда, – сказал заяц, удивившись такому словосочетанию. Как будто он произнес что-то нехорошее.

– бУх.

– Нет, не бУх, а бАх!

– Да, нет, бУх!

– бАх – поправил опять заяц.

– Я – бУх! – сказал волк.

«Так теперь волка клинить начало» – подумал было заяц, но волк видимо уже подумал о том, что заяц как раз об этом подумал.

– Меня зовут бУх!

– Что? Не может быть! Что за имя такое?

– Значит, бАх может быть, а бУх не может? Я, может, бухгалтером полжизни оттарабанил! Поэтому и бУх, как доктор – док. – Волка ситуация явно забавляла, чего нельзя было сказать о его собеседнике. Может быть, заяц представил, как внутри волка начинает просыпаться охотничий инстинкт, и внутренний голос начинает шептать нежные слова о зайчатинке в горшочке, а может быть он жалел о том, что его не зацепила в свое время реклама по радио о парализаторе ЁК-1000, но он предпочел в перепалку не вступать.

– Ёлки! Ты мне всю книгу помял. – БУх явно от этого был не в восторге. Он потянулся к книге и принялся бережно лапами разглаживать страницы. «Тоже мне, библиофил!» – подумал бАх и застрял на полумысли, прочитав вслух название книги на корешке:

– «Ведическое кулинарное искусство». Волк, ты…

– Невежливо обращаться «волк», тем более к старшим.

– Прости, больше не буду. Так что, бУх, ты на травке сидишь?

– Да нет, тут земля. – бУх приподнял хвост.

– Да я не про то.

– А шо? В смысле курить?

– В смысле питания, конечно. Ты – вегетарианец?

– Да, понимаешь, здоровый образ жизни веду.

– Может, окажется, что ты еще и танцевать любишь?

– Шо? А нет, я жизнь спокойную стараюсь вести. Только сложно это, особенно когда падают на тебя всякие.– Волк хитро посмотрел на зайца и засмеялся. – А шо у тебя за имя такое странное?

– Да, тут такая штука, я ударяюсь часто обо все подряд, падаю там и все такое.

– Заметил, —ответил бУх, и, предвосхищая ответный вопрос, продолжил, – аналогичная фигня, практически. Только чаще на меня кто-то падает, а не я. Но от этого, поверь, не легче.

– Понимаю, – вздохнул заяц, – непруха.

– Непруха, – повторил волк. И в секундной тишине отчетливо расслышалось громкое шлепанье чего-то по волчьей голове.

– О, кажись, дождь до нас добрался. Да и капля такая крупная. Ливанет. Я уж подумал, что обойдется – сказал бАх.

– Не угадал, – вздохнул волк.

– Не ливанет?

– Нет, это не капля… – ответил грустный волк и посмотрел вслед улетающей довольной сороке. – Это непруха! Ух! Елки!

А на дорогах бездорожья

Дождь все собирался, набирался сил, и, как это иногда бывает, когда долго собираешься чихнуть, а потом вдруг чихать не хочется, взял и передумал литься. В общем, это было его законное право. Каждый сам себе хозяин. А если кто варежку уже и раскатал на то, что сейчас ему кто-то грядочки польет, так и завсегда закатать недолго. Дождь, вероятно, вспомнил об одном очень важном деле, которое он забыл где-то сделать. А может, была у него и другая причина. Наши друзья даже и не стали утруждать себя разгадыванием этой загадки. Да и мы не будем. Что мы, глупее их, что ли?

– А что ты, бУх, тут вообще делаешь? Ты ж явно не местный. А если заячий патруль остановит? У тебя регистрация есть?

– Нет пока. С этим пока хлопот не было, слава шаманам, но ты прав, нужно торопиться.

– Куда же? – бАх никак не мог скрыть своего любопытства.

– Куда, куда! Лечиться! – Волк еще раз вздохнул. – От непрухи.

– Да ты что! бУх! Возьми и меня! Мне тоже надо! Мы ж с тобой как братья по несчастью!

– Ну… а дома тебя не хватятся?

– Не-а. Я им позвоню сейчас. У меня и телефон как раз с собой. – бАх очень обрадовался и пару раз припрыгнул на месте. Может быть, он припрыгнул бы и третий раз, да только после второго он ударился головой о ветку. Но зато его осенило:

– А лучше КЗС отправлю. Напишу, что отправился на стажировку от школы на пару недель.

– КЗС? – Волк явно никогда не слыхал такого.

– Короткое Заячье Сообщение.

– А! КВС! Так бы и сказал, бАх! Ну, ладно, шо тут думать долго – башка заболит. Пойдем вместе.

– Отлично! А куда мы идем?

– К великому магистру Ибн Будуру. Мне сказали, шо он самый узкий специалист самого широкого профиля.

бАх немного поморщил свой носик:

– А ты уверен, что он случайно не высокий специалист по низким вопросам?

– Все бывает, бАх!

– А кто он по национальности? Судя по фамилии, южанин?

– Нет – обезьянин. Из Индии. Макак или кто-то там еще. Не разберешь – все они на один длинный хвост.

И так незаметно за разговорами, они отмеряли своими лапами километры пути к таинственному обладателю имени Ибн Будур. бАх совсем не волновался, что пропустил школу, да и родителям было не до него – вот представьте, что вы в своей семье семнадцатый ребенок. Будет ли у ваших родителей до вас много дела? Особенно, когда оба родителя как раз собирались отправиться в командировку на далекий Волчий остров докторскую диссертацию писать.

Солнце тем временем испустило дух за лесом, и управление делами взял на себя месяц. бУх и бАх остановились на привал – передохнуть. Костер решили не разжигать – чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и тепло совсем было. Друзья перекусили каким-то странными кушаньями бУха, которые были окрещены бАхом «этакой сладенькой фигней». Да и прилегли, довольные. Чем довольные? Всем: и друг другом, сложившейся ситуацией, да и всем вокруг тоже. Бывает же, что нападет хорошее настроение, да так прицепится, что рот все время до ушей, закрываться не собирается, и лежишь себе идиот идиотом! И хорошо!

– А книги ты читаешь? – придумывал все новые темы для разговора бАх.

– Постоянно, моя прелесть! – подмигнул бУх.

– А! бУх! Ты ее читал! Мою любимую книгу!

– А как же! – довольный своей эрудицией, выпендривался волк. – Кто не читал такого автора как Джоан Роэл Роулинг Толкиен! Забыл только название – сложное больно.

– Ха-ха-ха! Ну, ты дал! – бАх смеялся до слез. – Все ты перепутал. А название не сложное: «Властелин колец».

– А, точно! Молодец, что напомнил! А я помню только, шо кто-то в ласте. А кто забыл.

– Дурацкая шутка! – сконфузился заяц. – Мне не смешно. Не мне смешно.

– А вообще наши ученые доказали, что Толкиен был на самом деле волком. – С гордостью доложил волк.

– Вот уж нет, бУх! Он был зайцем, это доказано неопровержимо. Хотя бы хоббитов вспомни, заячьи лапки, норы, все такое. А это, – бАх принял весьма грозный вид, взял палку и низким басов прорычал очень даже грозно, – Я – не Гэндальф Белый! Я – Гэндальф Серый! Это же всем понятно – линька у зверя началась.

– Волки, бАх, тоже линяют. – бУх своим ответом явно ввел в недоумение бАха, а вот вывести и не потрудился. – Но давай не будем спорить. В мире всегда найдется место двум правдам.

– Да, и это тоже правда! А фильмы ты какие смотришь? – попытался сменить тему разговора заяц.

– Люблю ужастики, про оборотней там всяких. Как волки вдруг среди белого дня превращаются в людей. Страх, да и только!

– А! Боюсь! – закричал бАх и театрально сиганул в кусты, откуда через полсекунды донеслось раскатистое «Блин!»

– Нога? – догадался волк.

– Ага! – донеслось из кустов. Затем заяц, прыгая на одной ноге, а другую, держа в лапах и дуя на нее, допрыгал до своего места рядом с волком и случайно пяткой угодил прямо на волчью лапу.

– А! Елки! – заскулил волк, – больной мозоль!

Заяц сразу забыл про свою больную лапу, выпустил ее из передних лап и сказал:

– Прости, бУх!

– Ты, елки! Прыг-скок отсюда! И поосторожнее! – сразу было видно, что волку пришлось нелегко. Таким сердитым он еще не был. Но уже через полтора мгновения он уже сбросил жар, – да ничего, ты тут не причем. Это все непруха.

Следующие несколько минут, наверное, впервые за все время после знакомства, они просидели молча. Но терпелка у зайца все-таки лопнула, и он продолжил допрос:

– Скажи-ка, братец, а ты с каких мест будешь?

– Я родом с Припупеньска.

– ???

– Не слыхал? Вас в школе явно учат другой версии истории, дорогой бАх! – немного обиженным голосом проговорил бУх. – Вот у нас каждый волчонок знает этот великий город.

– Мы историю еще не проходили, – интонацией заправского адвоката парировал бАх.

– Около него проходили знаменитые бои, в которых, кстати, множество вашего брата полегло.

– А кто бился то?

– Генерал Каспийский – вожак целой стаи серых волков, владелец земель у Азовского моря и генерал Азовский – управитель волков Каспийского моря. Спорили за Черное море. А после длительных боев около села Пеньска разбили новый город в честь ПРИнятия Перемирия У ПЕНЬСКа. Так и назвали – Припупеньск.

– Выходит, что ты – припупеньский волк?

бУх молча кивнул с таким видом, что было не понятно, то ли он действительно так серьезно относится к этому названию, то ли не подал виду, но обиделся.

– Эх! – крякнул грустным кряком заяц, переводя стрелки, – мясца бы дряпнуть!

– Не буди во мне зверя! – ответил волк и клацнул зубами. – Шутка. Гы-гы.

бАх неловко запнулся, и застыл в таком состоянии, какое бывает, когда недоикнул. Он решил никогда больше не провоцировать своего новоиспеченного друга на такие шутки. Ведь это уже совсем не шуточки! И вообще ему впервые за все время стало страшно. Вдруг этот волк – маньяк какой-то? Строит из себя добренького вегетарианца такого, а сам какой-нибудь извращенец, больной самым страшным извращением.

Друзья устроили небольшой привал, во время которого можно было немного перевести дух.

Как только бАх закрыл глаза, так перед ними предстала сцена страшного суда, в котором волка спрашивали сурово:

– Пошто ты, гадина, невинную тварь лесную охмурил?

– Да на то он и тварь, чтобы охмурять!

– Пургу гонишь!

– Да вы шо, граждане начальники! Это моя жратва! Я так просто себе аппетит нагуливал, одного ж зайца я к тому моменту, съел, сытый был, а энтого таскать не хотелось. Пущай, думаю, сам придет, а как голод-то прочую, так я его дык! И опаньки!

– А ну если только дык и опаньки, то ладно!

Дальше перед глазами бедного зайца шерсть волка встала дыбом, потом еще сильнее, а потом и отвалилась. Волк стал корчиться и превращаться в человека, при этом он жутко смеялся и приговаривал «опаньки!» В руках у него откуда-то взялось ружье – чего в бреду-то не привидится – и волк-человек-охотник, большой до зайцев охотник, начал стрелять. Пиф-паф! Ой-ёй-ёй! Мимо!

Мне не нужна твоя жизнь,

Мне не нужна твоя смерть.

Охотники рядом.

И если будут стрелять,

Ты отвернись.

Чтобы не встретиться взглядом.

Черт бы побрал это устройство, называемое мозги, которые в самый решающий момент занимаются бог знает чем, например, спокойно прокручивают последний хит известной заячьей группы «Лапу скрутило!» или какой другой.

Но теперь Охотник и заяц стояли на абсолютно пустой крыше высотного здания. И деваться было совершенно некуда.

– Опаньки! Ну, шо ты против нас, припупеньских? – Папановским голосом сказал довольный охотник, вскинул громадный винчестер, который бывает только у совсем нехороших бандитов в боевиках, прицелился и выстрелил. Пиф-паф! Заяц видел, как медленно летят к нему пули. Он так изогнулся назад в коленях, что стал параллелен крыше, но не падал! «Может это я так свой хвост, наконец, накачал?» – подумал заяц, но эта версия не выдержала проверки. Ведь умудрялся уворачиваться от пуль, которые медленно пролетали мимо, оставляя этакие круги в атмосфере! «Железный хвост тут ни при чем! Я – избранный!» – осенило зайца. Он выпрямился и, вытянув лапу вперед, остановил оставшиеся пули, которые со звоном упали к его лапам. Охотник излил весь свой ужас через единственное привычное ему место слива и со смелостью парашютиста депортировался с крыши через край, сделав двойное сальто назад с поворотом на 360 градусов. «Ну, экстремал хренов, погоди!» – подумал заяц и легко сиганул следом. Но тут вспомнил, что всякий раз, когда его ноги жили отдельно от мозгов, это плохо заканчивалось. Предчувствие его не обмануло: в этот раз пострадала голова.

– А! Блин! – бАх открыл глаза от боли в области лба. Он понял, что этот весь бред был просто очередной шуткой старого зайца Морфеича, который сейчас наверняка покатывался со смеху.

– Дурной сон? – спокойно спросил волк, помешивая палочкой в походном котелке, который миролюбиво дымился в двух прыжках то бАха. – Это к пятнице.

– Ты не представляешь, мой дорогой друг, как я рад тебя снова видеть! – На глазах бАха проступили слезы умиления. – А в котелочке, наверное, что-нибудь экзотическое? Филе-о-фиш под маринадом из стручковых?

– Проще! Парная репа.

– Тьфу, гадость какая! Хоть сладкая?

– Так, выходим через десять минут, марш умываться в ручей и на зарядку! – скомандовал бУх.

– Есть, товарищ капитан! – Заяц в два прыжка очутился в ручье, обдав при этом волка с ног до головы холодной водой, и оба заорали от холода.

– Ах! Блин!

– Ух! Елки!

День обещал быть веселым.

Будур вдруг встретили они

Тропинка резко пошла вверх, заманивая за собой двух путников. Лес давно уж как поредел, как редеют волосы на лысине к старости, все чаще попадались вокруг огромные валуны. И, наконец, перед друзьями престала во всей своей непосредственной близости гора. Тропинка боязливо засеменила в сторону, а волк потянул зайца прямо, тыча в карту, и указывая на черную проплешину в горе. Вскоре проплешина явила нашим искателям приключений на свои головы невероятно правильную шестигранную форму.