Новые земли

– Главное, ребятушки, самое главное, это не ругайтесь промежду собой! Ни по какому поводу, ни по какой причине не ссорьтесь, всё друг другу прощайте, всё. Будете дружные, перезимуете. Ежели поссоритесь, всё, беды не миновать! Не миновать беды, коли в ссоре. Тайга, она, ребятки, живая! Она больше нашего знает и понимает!

Лодку вынесло на стремнину, Яков Семёныч уложил шест вдоль борта и склонился над мотором. Парни стояли у самой воды, следили за каждым движением старого охотника, ждали, что вот-вот взревёт мотор, но лодку всё уносило, всё отдаляло и вот она совсем скрылась за поворотом. И только там, за перекатом, за скалистым выступом, за речным шумом, далеко, далеко заработал мотор. Было слышно, как включилась скорость и уже скоро мерный рокот смешался с шумом воды, с шелестом тайги.

Ещё несколько минут парни молчали, они ещё толком не осознали, что на долгую, ой, какую долгую зиму остались одни, совсем одни, но вдруг набежала какая-то грусть, словно расстались только что с близким человеком. Особенно остро это расставание ощутил Костя, у которого никогда не было отца и за эти несколько дней, которые они провели вместе, ещё там, в деревне, он почему-то притянулся к Якову Семёнычу, прирос коротеньким, слабеньким корешком и уже не считал себя чужим для этого человека, не стал ему близким, но и просто знакомым тоже не был, родилось что-то большее.

Ещё только когда охотовед познакомил их и дядька, не молодой уже, но ещё крепкий на вид, протянул навстречу ухватистую, словно узловатую ладонь, Костя, пожимая эту сильную руку, подумал: вот бы с кем он хотел дружить, вот бы с кем побывать в тайге. Дядька был открыт лицом, имел крупный, мясистый нос и глубокие, но открытые глаза, без какого-то хитроватого прищура, как у многих местных охотников.

– Зовите меня просто Семёнычем, для краткости, или, можно дядькой Яковом. Как приладитесь, так и зовите. Можно дедом, я уж вам в деды гожусь.

Косте тогда сразу захотелось назвать его «батей», но он не решился, почему-то не хватило смелости, так и стали звать, как представил охотовед: Яков Семёныч.

Из краткой истории, которую для чего-то рассказал им охотовед, парни знали, что Яков Семёныч детей не имел, жил со старухой. Вместе они пережили страшную трагедию ещё много лет назад, когда поздний и очень желанный ребёнок, сын, достигнув семилетнего возраста, утонул прямо у калитки родного дома. По весне, да и летом, после сильных дождей, на дороге образовывалась большая лужа, неглубокая, не глубже, чем по колено, но пацаны сколотили какой-то плот из старых досок и бразгались в этой луже, переталкиваясь шестами с одного берега на другой. Игра была весёлой, шумной, а главное на глазах, рядом с домом.