Красный Лотос

Она с силой швырнула в сторону снайпера гранату-«лимонку» (последнюю из запаса), не целясь, лишь чтобы создать помеху и дым. Взрыв грохнул, осветив док на мгновение желтым пламенем. Осколки звякнули по металлу. Снайпер замолчал – убит или укрылся.

В этот момент она вскочила и побежала вдоль стены, к узкому проходу, который вел наружу. Автоматчик, укрывавшийся за ящиками, открыл огонь вдогонку. Пули свистели у висков. Одна задела руку – резкая боль, горячая кровь пропитала рукав. Она не остановилась. Проход! Еще несколько шагов!

Она выскочила из дока на пустынную, плохо освещенную улицу. Сзади – крики, выстрелы. Они не отставали. Она метнулась вправо, в первый попавшийся темный переулок. Бежала, прижимая раненую руку, чувствуя, как кровь сочится сквозь пальцы. В ушах звенело от выстрелов и взрыва. В голове – только координаты, карта в кармане и лицо брата, смеющееся сквозь годы и предательство.

Она нашла заброшенный гараж, вползла внутрь, завалила дверь обломком бетона изнутри. Села на холодный пол, прислонившись к стене. Тяжело дыша. Рука горела. Сердце бешено колотилось. Но она была жива. И у нее была цель. Завтра ночью. База «Волна». «Красный Лотос».

Она достала сверток Корейца, развернула тряпицу. Там действительно была старая, помятая схема территории базы отдыха, с пометками ручкой. И листок с расписанием постов. Ценой в кровь и почти в жизнь. Достала аптечку, начала кое-как перевязывать руку, стиснув зубы от боли.

Артем… Мысль была уже не панической, а… яростной. Я иду. Холодный, безжалостный, правая рука Старой Крысы… или мой брат. Я найду тебя. И мы поговорим. Прежде чем кто-то из нас умрет.

За стенами гаража завыла сирена. Полиция? Скорая? Или просто вой ветра в разбитых окнах? Алисе было все равно. У нее было меньше суток, чтобы подготовиться к встрече, которая могла стать последней. Она развернула карту, поднесла к слабому свету, пробивавшемуся из улицы. Начинался обратный отсчет.

Глава 3: Цветок во мраке

Боль в руке была тупой, навязчивой, как зубная, но в десять раз острее. Каждое движение, каждый вдох отдавался горячей волной от запястья до плеча. Пуля лишь пробила навылет мягкие ткани предплечья, не задев кость – невероятное везение в той мясорубке у Дока 42. Но везение не отменяло крови, слабости и риска заражения в этой грязной норе.

Гараж пахло маслом, пылью и крысиным пометом. Скудный свет раннего рассвета пробивался сквозь треснутое окно под потолком, выхватывая из мрака остов какого-то древнего грузовика и груды хлама. Алиса сидела на корточках, прислонившись к холодной бетонной стене. Аптечка первой помощи, всегда бывшая в ее разгрузке, лежала раскрытой на коленях. Она туго перетянула рану стерильным бинтом поверх кровоостанавливающей гемостатической губки. Больно. Очень. Но кровь сочиться перестала. Это было главное. Она вколола себе шприц с антибиотиком широкого спектра и обезболивающим. Последнее подействовало не сразу, но постепенно острая боль сменилась терпимой тяжестью и жаром.

Ее мысли были ясны, как лезвие. Шок от встречи с Корейцем, от услышанного, от засады – прошел. Осталась холодная, беспощадная ярость и железная решимость. Ярость – на тех, кто разыгрывал их с братом, как пешек. Решимость – добраться до «Волны» и получить ответы. Лично. От Артема.

Она развернула помятую схему базы отдыха «Волна». Карта Корейца. Была ли она чиста? Не ловушка в ловушке? Риск был огромен. Но альтернативы не было. Слепо лезть на охраняемый объект было верным самоубийством.

Территория «Волны» была обозначена неровным многоугольником, врезавшимся в берег залива. Главный корпус – некогда трехэтажное здание столовой и администрации, теперь, судя по пометкам, укрепленный пункт. Причал для катеров. Несколько домиков, часть помечены крестиками – вероятно, разрушены или используются как склады. И главное – периметр. Высокий забор с колючей проволокой, местами двойной. Камеры (Кореец пометил их примерное расположение кружочками). И патрули. Расписание смен было приколото к карте булавкой.

Алиса изучала схему с холодной концентрацией снайпера, вычисляя слабые места.

Северо-западный угол. Там забор просел, а камера, судя по стрелке, была повреждена еще месяц назад и не восстановлена. Отмечено: «Часто пропуск». Рядом – густой кустарник, подходящий почти к самому забору. Путь оттуда вел не к главному корпусу, а к одному из полуразрушенных домиков – «Блок 3». От него уже можно было по дренажной канаве подобраться ближе к причалу и главному зданию.

Время. Согласно расписанию, смена патруля у северо-западного угла была в 00:15. Промежуток между уходом старой смены и приходом новой – около 7 минут. Окно возможностей. Узкое, как игольное ушко.

Завтра ночью. Артем. Причал. Груз. Слова Корейца звучали в ушах. Значит, цель – причал. Но подобраться к нему незамеченной в светлое время суток патрулей и камер было невозможно. Нужно было проникнуть на территорию заранее, залечь и ждать.

Она свернула карту, спрятала обратно в разгрузку. Следующая проблема: оружие и маскировка. «Сайга» была надежно спрятана в тайнике на Чуркине, но идти туда сейчас – чистое безумие. Район наверняка кишит людьми Саньсиндуя. «Глок» оставался верным другом, но 17 патронов в магазине + один в патроннике – мало для штурма. Нож – оружие последнего шанса. Нужно было найти что-то еще. И сменить окровавленную куртку. И поесть. И найти воду. И… список казался бесконечным. Время тикало. До ночи – меньше суток.

Алиса выбралась из гаража, как тень. Город просыпался. Начинался рабочий день. Толпы людей – лучшая маскировка. Она слилась с потоком на одной из рабочих окраин, идущим к заводу. Купила в первой же палатке дешевую темно-синюю рабочую куртку на размер больше, кепку, бутылку воды и пару батончиков. Переоделась в подворотне, спрятав окровавенный тактический жилет под новую куртку. Рана ныла под тугой повязкой.

Оружие. Мысль не давала покоя. Обычные армейские склады или арсеналы полиции были недоступны. Оставался черный рынок. Быстрый, грязный, смертельно опасный. Она знала одно место. Подпольный тир в полуподвале старого дома на улице Пушкинской. Там не только стреляли, там и покупали, и продавали. Хозяин – бывший ввкшник по кличке «Дед» – торговал всем, от травматов до гранат, если цена была права.

Добраться до Пушкинской было испытанием. Каждый полицейский патруль, каждая машина с затемненными стеклами заставляла сердце биться чаще. Она петляла, заходила в магазины, выходила через черные ходы, меняла направление. Чувство слежки не покидало, но было ли оно реальным или порождением паранойи – она не могла сказать.

Тир «Капрал» встретил ее запахом пороха, масла и пота. Грохот выстрелов из соседних кабинок оглушал. За стойкой сидел сам Дед – огромный, лысый, с багровым лицом и цепким взглядом крохотных глаз-бусинок. Он узнал ее сразу, несмотря на кепку и новую куртку. Снайперы – редкие гости в его заведении, тем более девушки.

«Алиска,» – хрипло пробасил он, без улыбки. – «Шею не свернули? Город шепчется.»

«Жива пока, Дед,» – Алиса подошла к стойке, стараясь держать раненую руку естественно. – «Мне кое-что нужно. Срочно. Чистое.»

Дед медленно протер тряпкой стойку, изучая ее.

«После вчерашней канонады на Первой Речке? Рыльце в пуху, девочка. Товар может стать очень дорогим.»

«Назови цену,» – Алиса положила на стойку последнюю толстую пачку долларов. Остатки сбережений.

Дед небрежно ткнул в пачку толстым пальцем.

«Мало. Очень мало для риска. У тебя же «Сайга» где-то припрятана?»

«Не продается,» – отрезала Алиса. «Мне пистолет. Тихий. И магазины. И… гранаты. Шумовые. Две.»

Дед задумался, почесывая щетинистый подбородок. Потом кивнул куда-то вглубь, за занавеску.

«Заходи.»

Через пять минут Алиса вышла из тира с тяжелой пластиковой сумкой. Внутри:

Пистолет ПБ (Пистолет Бесшумный) с привинченным глушителем. Не новый, но чистый. Два снаряженных магазина.

Две РГД-5 (осколочные, а не шумовые – Дед «не понял» запроса, или намеренно дал смертоносный вариант).

Три магазина к «Глоку».

И… маленький, плоский тюбик с черной мазью. «Спецсредство. На лицо. Невидимка на камеры ИК-диапазона. Дорого. В подарок,» – буркнул Дед. Дорогой подарок. И очень полезный.

Она заплатила почти все. Осталось немного наличных. Риск был огромен, но теперь у нее был шанс. Хотя бы призрачный.

Следующие часы превратились в кошмар наяву. Она нашла заброшенную котельную на дальней окраине, недалеко от мыса Токаревского. Место было сырым, холодным, но относительно безопасным – вдали от глаз. Здесь она:

Перевязала рану заново: Сняла старый бинт, пропитанный сукровицей. Промыла рану чистой водой из бутылки (боль заставила ее скулить сквозь стиснутые зубы). Наложила свежую гемостатическую губку и туго перебинтовала. Рука горела огнем, но опухоль, казалось, немного спала.

Изучила оружие: Разобрала, почистила и смазала ПБ. Проверила «Глок». Зарядила все магазины. Спрятала РГД-5 в разгрузку – оружие отчаяния.

Нанесла мазь: Тонким слоем на лицо, шею, кисти рук. Мазь была липкой и неприятно пахла, но если она работала… это могло спасти жизнь.

Вызубрила карту: Каждый угол базы, каждую пометку Корейца, расписание патрулей. Она могла нарисовать схему с закрытыми глазами.

Ела и пила: Заставляла себя жевать батончик, запивая водой. Телу нужны были силы. Даже если внутри все сжималось в комок от напряжения.

Ждала. Это было самое трудное. Бороться с болью, со страхом, с навязчивыми мыслями. Холодный. Безжалостный. Правая рука Старой Крысы. Лицо брата из детства накладывалось на воображаемый образ главаря. Не совпадало. Никак. Почему, Артем? Что с тобой случилось? И самый страшный вопрос: Что я сделаю, когда увижу тебя?

Сумерки сгущались быстро. Мороз крепчал. Алиса сняла рабочую куртку, осталась в тактическом жилете поверх термобелья. Натянула балаклаву поверх намазанного лица, оставив прорези для глаз. Взяла ПБ с глушителем в руку (раненую, но способную удерживать оружие – боль пришлось игнорировать), «Глок» в кобуре на бедре. Нож на месте. Рюкзак с запасными магазинами и гранатами – за плечами. Она была готова. Или так казалось.

Путь к северо-западному углу базы «Волна» занял около часа. Она шла бездорожьем, через заснеженные пустыри и редкий кустарник, петляя, постоянно оглядываясь. Луна, почти полная, освещала местность, превращая тени в угрожающих монстров. Каждый шорох, каждый треск ветки заставлял замирать, прижиматься к земле. Но, кажется, ее не выследили. По крайней мере, пока.

Она подползла к зарослям у забора в назначенном месте. Северо-запад. Зрелище было удручающим и обнадеживающим одновременно. Забор действительно просел, образуя V-образную впадину. Колючая проволока сверху провисла, местами порвана. Камера на ближайшей стойке действительно отсутствовала – виднелись лишь оборванные провода. Но за забором было открытое пространство метра три, а потом уже начинались руины «Блока 3». И на этом открытом пространстве лежал снег, чистый, нетронутый. Ловушка для следов.

Алиса замерла в кустах, слившись с тенями. Время: 00:08. Согласно расписанию, патруль должен был уйти с этого поста через 7 минут. Она включила маленький, но мощный бинокль с ночным видением. Зеленая картинка показала территорию. Никого. Только ветер гнал по снегу поземку. Где-то вдалеке, со стороны причала, тускло светил фонарь. Главный корпус был погружен в темноту, лишь несколько окон на первом этаже слабо светились.