Музыкант и наследница

У меня нет настроения, реву каждый день, меня разрывает такая боль, что хочется бросить все и бежать к нему, хоть на край света. Надеюсь, что Берт ждет встречи, как и я. Почему не зовет?… И не едет сам?…»

Анри успел прикрыть рукой записи от Саши. Когда королева передавала ему дневник дочери, он и не думал, что судьба Маргариты заинтересует его и не отпустит с первых страниц. Он отложил тетрадь в сторону и жалел, что не может продолжить знакомиться с жизнью Маргариты. История только завязывалась.

– Звонила Бетт, —доложила Саша и забрала у Мэгги конец провода —сестра вздумала поиграть с опасным предметом. —Она прислала машину. Я так волнуюсь. Бетт сказала, что у нее важные новости. Я не могу поверить в то, что вчера играла в Парке на гитаре, а сегодня…

– У тебя талант. Но я хочу, чтобы ты запомнила одно, —сказал Анри поучительным тоном. —Не все меряется славой и деньгами. Я поздно понял некоторые истины и вынужден признать, что прожил десять лет впустую. Запись шестой пластинки позволит вернуться к истокам, к прежним идеям.

– Ответь, ты гордишься тем, чего достиг? —спросила Саша и взяла Мэгги за руку. Девочка на секунду успокоилась, затем заныла, что хочет домой. Саша слезно попросила сестру успокоиться.

– Нет, —Анри вздохнул. —Мне стыдно перед собой за пять успешных пластинок. Группа выпустила их, чтобы угодить публике. Всем нравится, а мне нет.

Саша выдернула руку из ладошки Мэгги. Слова Анри задели ее. Она не знала, как возмутиться, чтобы не обидеть его. Разочаровываться в идеальном образе лидера Группы не хотелось. Она даже думать об этом не могла.

– Ни у кого в мире нет такой музыки, как у Группы. Зря напрягаешься, считая, что создашь настоящий и искренний шедевр под номером шесть, когда уже выпустил пять. Поверь, я критичный слушатель и не всякая музыка мне понравится. В прошлой жизни из сотен пластинок на прилавке я выбрала записи Группы. Тебе, как творцу все равно, что говорят другие, но прислушайся к моему мнению… Менять ничего не нужно… Если тебя задевает критика, не читай ее. Великие мыслители с субъективным взглядом такое пишут!.. Не понимаю, как можно делить музыку на хорошую и плохую, раскладывать песню на части, когда ее необходимо слушать целиком? И каким нужно быть черствым и самоуверенным человеком, чтобы в первую очередь обращать внимание на фоновый шум и его качество, затем на мелодию, ритм и текст? Не могу говорить за всех и льстить тебе, но песни Группы берут за душу, заставляют мечтать и фантазировать. В них столько смысла и призыва не отчаиваться, верить в себя и жить дальше, что хочется спрыгнуть с подоконника в квартиру, а не на голый бетон. Понимаешь?

– Тебе точно шестнадцать? —с удивлением спросил Анри.

– В прошлой жизни я много читала, —скромно ответила Саша.

– Сейчас не читаешь?

– У меня другая цель… Сделать Мэгги счастливой… Вот… Рони предложил петь у них в группе, но я пока не прошла кастинг…

– Рони славный парень, только не всегда верит в успех, думает, что когда я его научу этому, он получит заслуженное признание. Это не так. Мне нужно учиться у него…

Мэгги стало обидно. Она приблизилась к Анри и положила ладошку в его руку. Саша взглядом просила сестру оставить Анри в покое. Мэгги не думала слушаться. Теперь она расстегнула молнию рюкзака и заинтересовалась толстой тетрадью в нем. Читать Мэгги не умела, но ей понравились закорючки на полях.

– Открой секрет. Как вы создаете свои шедевры? —спросила Саша.

– Секрета нет, —пояснил Анри. —Я много читаю или продолжительное время наблюдаю за кем—то, затем делаю выводы. Рождается набросок текста. Предлагаю идею Феллу, Дэну, Максу и Буну. Мы продумываем стиль, подачу, репетируем, импровизируем, пробуем переложить текст на музыку. Идеальный хит возникает внезапно, как вспышка. И это мгновение нужно постараться ухватить вовремя.

– Не думала, что рок—звезды могут быть столь проницательными. Я лично ни с кем не знакома, но когда рассматриваешь твои фотки в журналах заметно, что ты не похож на других.

– Спасибо за пятнадцать минут лестных комментариев в адрес Группы. Мне приятно, конечно, но давай оставим тему популярности. Твоя очередь. Расскажи о себе. Кто такой Курт и почему ты связалась с ним?

Саша замялась. В углу сцены появился Рони. Он заметил ее замешательство и подмигнул. Саша испугалась реальности, о которой уже начала забывать и заглянула в счастливые глаза младшей сестры. Мэгги положила тетрадку обратно в рюкзак и теперь играла с Анри в ладушки. Саша вспоминать о Курте не хотела, но лучше сделать это сейчас. Кэл Калди найдет любого, кто посмеет перейти ему дорогу. Он пошлет Курта к Анри и тот поведает свою правду и намеренно разрушит установившиеся отношения с новыми друзьями. Саша вздохнула. Анри оставил ладошки Мэгги и потрепал ее по голове. Девочка прижалась к нему и обняла. Саша начала рассказ:

– Пять лет назад у одного господина по фамилии Моррис появился план открыть в Городе частный приют на спонсорские взносы королевы. Мистер Моррис ездил по стране, отбирал только самых лучших и талантливых. Удивить влиятельное семейство не так просто. В Северном Городе ему приглянулись я и Мэгги. Директор в спешном порядке оформил бумаги, и мы с сестрой переехали. В первые месяцы я радовалась тому, что мне удалось пройти отбор. Мистер Моррис окружил нас воспитателями, походившими на гувернанток, организовал занятия в учебных классах и делал все, чтобы воспитанники развивали талант. Приют регулярно посещал наследник. Он был главным судьей на конкурсе «Лучший талант». Со временем неведомый голос позвал меня на улицу. Помню, как по ночам я выбиралась из постели, поднималась на чердак и выходила на крышу. Я смотрела на ночные огоньки, сверкавшие под ногами, и думала о собственном пути. Мне было четырнадцать, Мэгги не больше шести. Я мало что понимала. Но чувствовала, что побег привел бы меня к тому, что я искала. Сначала хотела уйти одна… Мэгги… Не смогла оставить ее, мы очень привязаны друг к другу. Решила бежать с сестрой. Однажды, после ужина, мы не явились на вечерние занятия, собрали теплые вещи и просто ушли. Думала, что буду играть на гитаре и петь, хороший дядя заметит мой талант и предложит контракт. Я стану богатой, знаменитой, независимой. Все оказалось не так. Первую ночь мы с Мэгги провели на вокзале, вторую —под мостом в Парке. На третью —нас схватил Курт и сообщил, что отныне мы работаем на него и всю дневную выручку обязаны сдавать ему. За это он определил мне и Мэгги комнату и еду. Я посчитала предложенный вариант неплохим, потому что увидела в Курте доброго дядю из музыкальной индустрии. Все оказалось не так. Я не понимала цену деньгам, а когда до меня дошло, что я втянула Мэгги в рабство, что—то менять было поздно. Курт богател, а мы страдали… Я снова решилась на побег… Курт нашел меня через два дня, у Кэма, продавца в музыкальном киоске. Он поговорил со мной, разъяснил, что я предала его влиятельных друзей и почему—то оставил в покое. Утром я получила письмо, что Мэгги у них и Курт грозился мучить мою сестру, если я не приду обратно. Я вернулась. Страх стал моим верным спутником. Курт очень жестокий человек и не умеет прощать предательство. Он не отпустит меня и Мэгги…

Анри хотел сказать Саше, что и теперь она будет вынуждена принять правила игры, установленные внучкой королевы, но промолчал. Новость о родстве Бетт Андре со всемогущим семейством могла шокировать. Даже очень. До завтрака Бетт предупредила, что сестрам знать правду о ней нет смысла, пока не станет ясна их судьба. Она волновалась за вспыльчивый характер Саши.

Анри вздохнул. Своей непокорностью Саша напоминала его. Он бросил мать и сестру, и если бы не отказ Аннет, вселивший в него уверенность обладать большим, чем остальные, он бы довольствовался другой жизнью. До побега Анри раздумывал получить образование в местном Университете, потом он бы устроился в городское отделение банка клерком, как хотела мама, получал бы жалованье и женился бы на дочери соседа. Никто бы и не заметил в нем душевного порыва играть на гитаре, даже он сам. Но вышло иначе. И Анри не испугался последствий и рискнул. Результат получился вполне ожидаемым —успешная карьера, Бетт Андре, предстоящее родство с семьей королевы. Мог ли подумать мальчик, собиравший камни на берегу реки и продававший их туристам, что его мечта станет реальностью? Для уверенности Анри Смит ущипнул себя, чтобы поверить в свою правду.

– Клаус приехал! —радостно закричала Мэгги, схватила сестру за руку и потащила Сашу к выходу.

Анри попросил Рони принести ему телефон. Он позвонил Бетт Андре. Предупредил, что приедет позже, у него не закончилась репетиция. Бетт Андре упрямо заявила, что дела Группы ее не волнуют и что она ждет его к ужину. Анри пообещал закончить к шести. Они взаимно попрощались. Он положил трубку, вернул телефон Рони и поднялся на сцену. Дэн протянул ему палочку, а Рони притащил из—за кулис второй барабан. Чувство обладать навыками игры на разных инструментах заставило Анри стать и ударником, и гитаристом, и басистом, и клавишником. На одном из концертов Группа решилась на эксперимент. Дэн заболел и Анри сел за барабанную установку. Он ударно задавал ритм и при этом успевал попадать в ноты. Партии на гитаре сыграл Рони. Льюис Пен в резкой форме выразил неудовольствие —решение Группа приняла без его согласия. Но потом получил отчисления на десять процентов больше и забыл о конфликте.

Клаус привез Бетт Андре к роскошному особняку на окраине Города. Белые стены блестели на солнце, а высокие башенки у самой крыши подпирали несущиеся на ветру кучевые облака. Клаус двинулся следом за Бетт Андре. Но она жестом приказала оставаться на месте. Она нервничала, ноги подкашивались, спектакль, устроенный в кабинете мистера Морриса, не поможет договориться с неким Куртом, контролировавшим заработки нищих в Парке.

Особняк, к которому шла Бетт Андре, холодностью и неприступностью напоминал ей Золотой Дворец бабушки. Только жил в нем другой хозяин.

Она подошла к решетчатым воротам и позвонила три раза, пусть видят ее настойчивость и решительность. Никто не ответил. Тогда Бетт Андре растерянно посмотрела на небо. Ветер слегка приподнял оборку платья. Листья деревьев за спиной шелестели, а на острых прутьях забора по ту сторону кто—то повис и в одно мгновение спрыгнул на землю.

Бетт Андре давила и давила на кнопку звонка, пока ей не ответили и голос в динамке не произнес строго:

– Слушаю.

– Э… —Бетт Андре слегка замялась. —Мне бы поговорить с мистером Куртом. По важному делу.

– Сообщите о вашей цели более конкретно, —попросил голос.

– Девочки Саша и Мэгги, я хочу поговорить о них, —ответила Бетт Андре и пожалела. Курт догадается, где искать сестер.

Динамик умолк. Ворота отъехали в сторону. Бетт Андре неохотно пошла по засыпанной гравием дорожке. Обернулась и взглядом приказала Клаусу ждать у машины. Они заранее договорились, если через тридцать минут она не выйдет, то он звонит отцу. Клаус наклоном головы показал, что приказ будет исполнен.

Ворота закрылись. Бетт Андре шла по ухоженному саду, но никто не выходил ей навстречу. Казалось, хозяин прячется в экзотических кустах, растущих по бокам дорожки. Придет время, и он выпрыгнет или набросится внезапно, чтобы сломить жертву.

Ничего не произошло. Бетт Андре без приключений добралась до крыльца. На ступеньках стоял молодой человек в темных очках, черной кепке, брюках и свитере. Галантно отошел в сторону и указал гостье на дверь. Бетт Андре, поднимаясь, покачнулась – этикет обязывал заново учиться носить каблуки и она чудом не свалилась на выложенные мрамором ступеньки. Человек на крыльце вовремя схватил за руку и выручил ее.

– Спасибо, – поблагодарила его Бетт Андре.

– Я Курт, —представился хозяин, снял очки, и Бетт Андре увидела серые улыбчивые глаза.

– Прошу, – хозяин особняка предложил пройти в глубину террасы.

Бетт Андре согласилась и с присущей грацией опустилась на белую подушку плетеного кресла, которое принес Курт.

– Вы сказали, что знаете, где девчонки. Я бы тоже хотел это знать.

Курт сложил перед собой руки.

– Я знаю где они, но не скажу вам. Я хочу, чтобы вы отпустили их.

– К сожалению, это не в моих силах, мисс… Простите, не знаю имени… Поймите, у Саши просрочка за два дня… Шеф, мистер Калди, будет недоволен. Мы потеряли малую крупицу, но баланс не сошелся.

– Мне нет никакого дела до вашего баланса. Если вы не можете решить мою проблему, отведите к вашему шефу, мистер Курт.

– Настойчивая леди…

Ухмылка на лице Курта задела Бетт Андре. Она боялась шевельнуться. Руки вцепились в плетеные подлокотники скрипящего от каждого движения кресла. Она чувствовала, как пот добирается до самых локтей. А потом подумала о девочках… И на губы натянула подобие улыбки, и посмотрела на Курта с кокетством. И даже пару раз моргнула. Но Курт остался равнодушен к ее чудачествам.

– Хорошо, я отведу вас, мисс. Учтите, мистера Калди обаять трудно, —предупредил он.

Бетт Андре, чувствуя раздражение, гневно посмотрела на мучителя Саши.

– Отлично. Именно этого взгляда я и ожидал от вас, мисс…

Курт встал и предложил войти в дом. Открыл дверь и Бетт Андре очутилась в огромном холле с высоченными потолками. Осмотреться не удалось. Курт вывел ее в уходящий в далекую глубь коридор. На паркете, сверкавшем от свежей полировки, лежала ковровая дорожка. Повсюду стояла резная, вперемешку с антиквариатом, мебель; плотные шторы, не пропускающие ни одного луча солнца, закрывали широкие окна.

Курт привел ее в комнату—гостиную. Бетт Андре осторожно присела на белый с золотыми подлокотниками кожаный диван. На стеклянном столике красовалась серебряная с медными ручками ваза с цветами.

Мистер Калди —полный человек в черном костюме показался в проеме боковой двери. Он вошел в гостиную, держа руки за спиной. Следом появились три молодые девицы в разных платьях, но одинаковые на лицо. Они окружили его. Мистер Калди сел на зеленый с золотыми ножками диван, отреставрированный за немалые деньги. Одна девица встала позади, вторая села на подлокотник и положила руку мистеру Калди на плечо, третья встала у журнального столика и величественно выпрямила спину. Курт не покидал гостиную. Он сел в кресло у окна, включил торшер и для вида взял книгу с полки. Мистер Калди спросил:

– Ну?

Голос у шефа Курта был писклявый, а маленькие глаза растерянно двигались.

– Что вы хотите, мисс? —повторил вопрос Кэл Калди и переглянулся с тремя девицами. Бетт Андре стало не по себе. У нее оставалось мало времени. Она молчала, не зная, что ответить и как начать разговор о девочках.

– Мисс интересуется судьбой Саши и Мэгги, мистер Калди, —выручил ее Курт и отложил книгу в сторону. —Мисс их нашла. Две лучшие работницы, мистер Калди.

Бетт Андре съежилась от страха. Шеф Курта поцеловал сидящую смирно девицу. Две другие поочередно поменялись местами. Курт же принялся убедительно вещать, что Саша и Мэгги никогда не изъявляли желание покинуть их.

– Мы дали девочкам лучшие условия для жизни и развития. Дело в том, что сестры, молодые музыканты, обратились к мистеру Калди за помощью. Саша и Мэгги поразили мистера Калди талантом, и он дал им то, о чем они мечтали…

Бетт Андре перевела взгляд с Курта на его шефа. Мистер Калди целовал вторую девицу. Третья массировала ему плечи.

– Вы дали девочкам славу и богатство? —перебила она Курта.

– Слава развращает, —смело завил Курт. —Желаете, что—нибудь из выпивки или еды? Мистер Калди неделю назад пригласил в особняк нового повара, готовит просто великолепно!

– На деньги, которые тяжелым трудом зарабатывает Саша и другие нищие? —Бетт Андре уставилась одновременно и на Курта, и на его шефа. —Но вашей власти пришел конец, сначала девочки, затем остальные. Обещаю, что разгоню ваш улей, чего бы мне ни стоило, ясно?

Мистер Калди отпустил девиц, его суровое лицо, сохранявшее последние минуты веселость, позеленело. Курт жестом давал понять шефу, что разберется с девицей сам.

– Ты кто такая, чтобы угрожать нам? —завизжал мистер Калди. —Мы раздавим тебя, как муху. Была и нет. Никто не услышит и не заметит, как наш мир покинула еще одна симпатичная наглая девица!

– О, напугали, —возразила Бетт Андре. —Для начала выгляни в окно. Там стоит автомобиль с моей охраной. Также ставлю вас в известность, мистер Калди, с завтрашнего утра я являюсь официальным опекуном Саши и Мэгги, так что вы опоздали с угрозами. Закон на моей стороне. Хотите вы этого или нет, но вы проиграли.

– Вон! —крикнул Кэл Калди. Девицы поняли, что приказ касается их и комната опустела, их как ветром сдуло. Сам Кэл Калди развалился на диване в ожидании того, что Курт предпримет в защиту. Курт молчал.

– Она мне нравится, —лениво протянул Кэл Калди, разглядывая Бетт Андре. —Договорись с ней, Курт. Хочу жениться. Умная, наглая, воспитанная. Букет, который мне подойдет. У меня есть все особняке, дорогая, и мое богатство будет твоим! Обещаю.

Кэл Калди улыбнулся. Бетт Андре стало противно, она отвела взгляд:

– Поздно, во—первых, я почти замужем, во—вторых, твое богатство по сравнению с моим ничто…

– Забавно, —усмехнулся мистер Калди. —Стало быть, не отдашь девочек Курту и не станешь моей женой?

– Не отдам. И замуж за тебя не пойду, —упрямо заявила Бетт Андре, обыгрывая тон его голоса. Она втянулась в игру.

– Но ты же понимаешь, я не терплю тех, кто отнимает собственность и угрожает. Я предложил, как решение свадьбу, ты оказалась. Так что же нам делать? Война?

– Да, —Бетт Андре встала. —Только воевать с моей бабушкой не советую. Это она раздавит тебя, а ты и не заметишь, как сдохнешь.

– О! Мисс посмела напугать нас старой пожилой леди! Не слушайте ее, мистер Калди, —воскликнул Курт.

– Думайте, что хотите, я предупредила.

Бетт Андре подошла к выходу. Стоящий у стены накаченный верзила распахнул дверь и она, не оглядываясь, вышла. Курт опередил ее и лично проводил до крыльца.

Сначала захлопнулась парадная дверь особняка, затем черные кованые ворота.

Побледневший от страха Клаус открыл дверцу машины. Бетт Андре опустилась на мягкое сиденье и почувствовала себя в безопасности. Ей хотелось, чтобы машина увезла подальше от проклятого особняка с затемнёнными окнами.

«Я капризничала, но мне удалось убедить маму отправить меня в Университет на четыре года. В страну Берта. Он тоже обязался приехать. Его положение удивило и шокировало меня, как и его мое. Мы сообщили правду о себе в письмах. Берт написал, что он сын короля. Я в отместку сообщила ему, что я дочь королевы…

В сентябре мы встретились и смотрели друг другу в глаза с опаской. Магической искры, проскочившей летом, я не ощутила, словно мое положение приземлило меня в глазах Альберта, а его титул —его в моих. Мы знали о конфликте родителей (мужчина—женщина), но предпочли не говорить об этом и посвящали время в Университете лекциям и прогулкам на воздухе. Мы много говорили, я узнала, что Берт любит книги и рок—музыку. Я училась смотреть на него другими глазами, как на обычного человека, и таким он нравился мне больше, наверное, потому что стал доступнее. Я влюбилась в него по—настоящему, увидела в нем того, с кем хотела бы связать жизнь. Какие чувства Берт испытывает ко мне, могу только догадываться… он всегда мил, учтив, ласков и обаятелен.

Мы видимся каждый день. Вместе ходим на лекции. Я приучаю Берта к бачате и танго. Мне кажется он полюбил движения под музыку… Как он ведет в паре!.. Мисс Суок сказала, что Берт лучший танцор в группе… И он мой…

Вчера мы ходили на студенческий вечер в библиотеку… Ежедневно однокурсники обсуждают одни и те же темы – погода, религия, прочтенная книга или классическое произведение в переводе.

Мне скучно. Я вспоминаю о десяти волшебных днях на берегу… Мои вечеринки и свободу… Если бы не Берт, не могу привыкнуть называть его Альбертом, я бы бросила Университет и уехала, но ему нравится учиться и интересно в компании себе подобных… Берт не чувствует себя одиноко. Я, активная с самого детства, не знаю, куда прятать энергию, которая каждый день копится внутри меня…

Однажды Берт остался в моей квартире как бы случайно. Специально отправила Эву в однодневный отпуск, чтобы не мешалась, но предварительно заставила приготовить ужин и открыть бутылку лучшего вина. Я зажгла камин к приходу Берта, а сервировку стола дополнила бокалами. Стащила их из комнаты мамы в Золотом Дворце…

Берт явился к семи… Стеснялся, высматривал, одна ли я и начал сторониться, когда выяснилось, что в квартире нет Эвы.

У камина он поцеловал меня, и я потеряла счет времени…

Эмоции переполняют меня. Я не желала отпускать Берта, а излишнее джентльменство сочла излишним. Я напомнила о родителях, он сказал, что ему неважно их мнение и что он нашел одного священника. Тот якобы обещал тайно обвенчать нас, а его друг согласился зарегистрировать отношения по закону…

Не знаю, что делать со свалившимся счастьем… Я отказалась от поездки домой на летние каникулы, занимаюсь подготовкой к тайной свадьбе и жалею, что не могу рассказать о будущем муже, например, журналистам. Хочу публичной церемонии, чтобы отвечать на каверзные вопросы… Мне нравится быть в центре внимания и мой внутренний голос кричит, что Берт поступил неправильно, втянув меня в гнусную ложь…. Я не говорю с ним о свадьбе, он все решил за нас, а я так хочу его заполучить, что иногда забываю, что мне нужно на самом деле… Мечтаю, чтобы все повторилось? Как сказать ему об этом? Не знаю… Я провожу вечера в одиночестве, а не в объятиях Берта…. Его правильность раздражает, но я боюсь спугнуть его.

В начале октября мы поженились! Я не верила своему счастью, когда пальцем дотрагивалась до фамильного кольца.

Берт носит меня на руках, его поведение изменилось… Трусость, страх в глазах и правильность испарились… Я стала королевой его сердца…

Мы по—прежнему живем отдельно… Берт приходит ко мне на ночь, или я к нему. Я влюбляюсь в него все больше… Берт обещает поговорить с отцом до зимы, и я верю ему. Но… Чувствую тревогу… В последние дни Берт приходит с лекций невеселым и обеспокоенным…

Мои опасения не оказались напрасными. В Страну Короля прибыла его «официальная» невеста, богатая, статная и красивая. Он скрывал от меня ее приезд до января, пока я сама случайно не подслушала его разговор с отцом по телефону. Они говорили о ней, молодой девушке по имени Янина… Мое сердце поразила такая боль, что хотелось расползтись как растекшееся масло по сковороде. Я кричу на него, требую объяснений и понимаю, что могу остаться ни с чем. Я бью кулаками его грудь, Берт клянется, что все останется по—прежнему, чтобы ни говорил его отец. Я не верю ему из—за своей глупости, то ли потому, что мне не с кем посоветоваться, то ли от обиды. За неделю до каникул я приняла решение —вернусь домой, как сдам сессию….

Я беременна и не решаюсь сказать об этом Берту. Он приходит ко мне, но таких страстных ночей, как раньше, у нас нет. Он дежурно целует меня, гасит свет и засыпает. Я чувствую беспокойство и напряжение…

Вчера Берт оговорился и назвал наш брак ребячеством. Обессиленная, я упала на диван и приложила к животу подушку. У меня отпало желание рассказывать о беременности. Берт ушел, не объяснившись, а я провела ночь в слезах. Я обижена на весь мир. Утром проснулась с опухшими глазами…

В полдень явился Берт… С букетом и извинениями… Не хотела впускать его и говорить с ним, но дверь открыла. Его слова отлетают от моих ушей…. Жду только одного —когда он уйдет из моей жизни. Навсегда. У него не хватало смелости сделать даже это. Берт признался, что рассказал обо мне отцу. Я не поверила и выгнала его… Стало легче. Если он не смог этого сделать… Я подтолкнула Берта и не жалею…

Вещи собраны… Смотрю на обстановку в квартире, отодвигаю занавеску на окне и вижу залитую солнцем площадь…

Волны стучат о берег, оглушая меня… Я живу на берегу Голубого Озера, в Особняке, в котором встретила счастье… На девятом месяце беременности нашла силы вернуться домой… Маме сказала, что забеременела от «молодого человека не голубых корней». Она ничего не сказала и даже не ругала. Эдвард спрятал меня на Острове…

«Официальный» муж стабильно получает ежемесячный конверт с жалованием. Сумма его вполне устраивает, а мама нарадоваться не может – моя девочка родилась в законном браке, что важно для Большого Совета… Но не для меня. Я полюбила малышку, как увидела… Такая маленькая. С лицом Берта…

Все свободное время я уделяю моей дочке, Элизабетте. Она удивительный ребенок. Похожа одновременно на Берта и на меня. У нее взгляд отца, улыбка —моя, шелковистость и густота волос от него, склад тела —от меня. Грация и манеры —от мамы…

Вчера я получила письмо от Берта. Он осудил меня! Психолог и философ… Я жгу письмо… Как он посмел ворваться в тихую размеренную жизнь моей Бетти?..

Мир отмечает свадьбу в Стране Короля. Ненавижу Берта и хочу специально разрушить его счастье…