Узы магии. Дуэт с герцогом сирен

– Виктория Датч! – Даже когда сердится, сестра не называет меня полным именем.

– Прости. В чем дело?

– Поговори со мной, пожалуйста, – понизив голос, Эмили смотрит мне прямо в глаза и сжимает в ладонях мои руки. – Ты редко бываешь настолько напряженной. – Она поджимает губы. Ну да, сестра работает на Совет и знает их методы, так что способна сложить два и два. – О чем еще написано в уведомлении?

– Мне придется выплатить некую сумму за нарушение контракта.

– Что?

– Возместить средства, которые Совет потратил на мое питание и проживание за то время, пока я была женой смотрителя маяка. – Слова почти застревают в горле, и я с благодарностью тянусь к тяжелой кружке и делаю еще глоток эля. – Кроме того, я должна компенсировать его «страдания».

– Его страдания? – Сестра злится так, что, кажется, вот-вот перевернет вместо меня барную стойку. – Разве ты ему еще что-то должна? Он и так несколько лет получал от тебя по двести крон. Многие и не мечтают о таких деньгах.

Эта цифра – двести крон в год – лишь заставляет острее осознать, насколько невозможно дорого мне обошлась свобода. Я даже не могу умереть, не возложив бремя долга на тех, кого люблю.

– Совет требует выплатить ему десять тысяч, – сообщаю я, чтобы удержать сестру от опрометчивых поступков. Не сомневаюсь, если сейчас промолчу, она способна даже рискнуть своим местом в Совете, чтобы выяснить правду.

– Прости? – Эмили бледнеет на глазах и застывает статуей.

– И еще десять тысяч самому Совету, чтобы возместить деньги, потраченные на меня как на жену смотрителя маяка.

– Но ты не видела ни кроны из этих денег!

За прошедшие годы Эмили в общих чертах поняла суть моих проблем. Когда я вернулась, воскреснув из мертвых, пришлось кое-что объяснить родным, ведь они считали, что я намеренно игнорировала все их письма до того, как меня поглотило море. И пусть я избавила сестру от самых мрачных подробностей, она уже выросла и достаточно поумнела, чтобы понять худшее.

– Прошу тебя, потише, Эми, – шиплю я. – Не хочу, чтобы папа узнал.

– Что будешь делать?

– Есть одна мысль. – Опускаю взгляд в кружку.

– Это ведь не то, о чем я думаю? – прищуривается Эми. – Вики, ты намерена плыть на север?

Пожав плечами, делаю большой-пребольшой глоток.

– Я думала, после последней неудачной попытки лорд Эпплгейт отказался от этого пути.

– Он может и передумать.

Если верить слухам, сейчас «Торговая компания Эпплгейта» переживает трудные времена. Серебряные рудники больше не приносят прежнего дохода, а путешествия по земле сопряжены с бесчисленными и весьма затратными проблемами, поскольку пробираться приходится через туннели в горах. По словам мамы, на рынок поступает очень мало серебра.

– Нет, все это глупости! Я не позволю.

– Ты не можешь мне запретить, – усмехаюсь я.

– И все же попробую. Речь уже не только о морских чудовищах. Говорят, в это время года в тех краях властвуют сирены, однако там слишком много скал, поэтому Совет не может возвести маяк ближе, чем… – Сестра замолкает, не договорив.

– Чем тот, что в ведении Чарльза, – заканчиваю за нее.

– Вики, там только что затонул корабль. – Эмили касается моей руки.

– Второсортная посудина с неумехой-капитаном. – Я сжимаю ее ладонь.

Как раз в этот миг в бар входит мой наниматель – само собой, пришел узнать, не возникло ли проблем с последней партией товаров. Однако глупо упускать представившуюся возможность, тем более что сейчас выбирать не приходится. Крохи магии сирен всегда открывают для меня путь. Поднявшись, благодарно потираю татуировку на запястье.

– Прости, я на минутку.

– Пожалуйста, больше не надо. – Эмили хватает меня за руку. – Мы придумаем, как по-другому найти деньги. Оно того не стоит.

– Это последний раз, – заверяю ее.

– Ты и в прошлый раз так говорила, – вздыхает сестра. – Вики, я серьезно.

Подавшись вперед, заправляю ей за ухо выбившуюся прядь волос того же медово-золотистого оттенка, что у меня и у мамы. Сестренка лучшая из нас, как внешне, так и по характеру.

– Я тоже… всерьез хочу позаботиться о тебе и о родителях.

Ни к чему ей знать об ультиматуме Совета. Хотя рано или поздно Эмили все равно выяснит тем или иным способом. В Тенврате существует всего несколько видов наказаний для должников, и милосердных среди них нет. Однако я не допущу, чтобы в наш дом явились коллекторы и отвезли ее и родителей в долговую тюрьму. Или, даже хуже, Чарльз потребовал, чтобы Эми переехала к нему на маяк вместо меня. Нет, я лучше заключу тысячу сделок с тысячью сирен и умру тысячью смертей, но не позволю такому случиться.

– Ты сможешь лучше заботиться о нас, если не станешь пищей для чудовищ.

– За все годы плаваний я не видела ни одного чудовища. Скорее они служат оправданием для плохих капитанов или неожиданных штормов.

Кстати, я и правда никого не видела… вот только осталась жива лишь благодаря сирену, поэтому не стоит заблуждаться, что в море нет монстров.

– Мы можем помочь тебе с оплатой.

– Нет, это единственный выход.

Пытаюсь отойти прочь, но сестра вцепляется мне в запястье.

Тем временем лорд Коволт Кевхан Эпплгейт – для друзей просто Кевхан – устраивается в другом конце небольшой барной стойки и принимается вытаскивать из ушей вату.

– Пожалуйста, тебя же убьют.

– Со мной все будет хорошо, как и всегда. – С улыбкой целую сестру в лоб.

– Вики, ты каждый раз на волосок от гибели…

– Не волнуйся.

Эми со вздохом меня отпускает. Сестра понятия не имеет, что меня хранит магия сирена. И… я уже считай, что мертва.

– Лорд Кевхан. – Я понижаю голос, чтобы Эми не услышала подробностей нашего разговора.

– Капитан Виктория, как всегда, рад встрече. – От улыбки в уголках его глаз появляются морщинки.

Кевхан носит такую же бороду, как и мой отец, да и вообще они во многом похожи. Я считаю его почти членом семьи. Именно лорд Эпплгейт первым меня принял и поверил в мои силы после того, как Чарльз два года неустанно твердил, что я неудачница. Для меня он гораздо больше, чем просто наниматель.

– С последней партией товара на первый взгляд все в порядке. Надеюсь, нет никаких проблем, о которых мне следует знать?

– Ни малейших, – подтверждаю я.

Но не мог же он прийти только из-за того? Во мне просыпается любопытство.

– Вы просто чудо. – Кевхан похлопывает меня по плечу.

Мысленно отмечаю, что его одежда выглядит чуть более поношенной, чем обычно. На локте торчат нитки, намекая на разошедшийся шов. Вообще ему не свойственна подобная небрежность. Мысли о неудачах, свалившихся на голову моего благосклонного нанимателя, болью отдаются в сердце, однако они же придают мне смелости. Возможно, слухи верны, и сейчас я нужна ему так же сильно, как и он мне.

– Я хотела кое-что с вами обсудить, – начинаю я.

– Как ни странно, я тоже.

– Вы первый, – предлагаю я.

Кевхан тяжело вздыхает.

– Знаю, я обещал, что больше не отправлю вас на север, однако, возможно, вам с командой потребуется совершить туда еще одно плавание. В последний раз, – делает он ударение на последние три слова.

Я с мрачной улыбкой киваю. Он прав. Так или иначе, это будет последнее плавание.

– Согласна, – без колебаний отвечаю я.

Два

Вся моя команда собирается на палубе. Одни сидят, другие замирают по стойке смирно, третьи облокачиваются на поручни – и все как один не сводят с меня глаз.

Скрестив руки на груди, прислоняюсь к мачте. В последние минут пять никто не проронил ни слова. Такая уж у меня тактика. Подобные собрания я провожу всякий раз в вечер накануне отплытия. На сколько бы мы ни задержались в порту, матросам всегда есть чем поделиться друг с другом; у них вечно находятся истории и рассказы о бесчинствах, совершенных во время пребывания в Денноу, последней пристани в Тенврате, где выдается редкая возможность причалить и сойти на берег. Я всегда терпеливо жду, давая им возможность выговориться, но рано или поздно обсуждения сходят на нет, и тогда все взгляды устремляются на меня.

– Перейду сразу к делу. – Я поднимаю руку к груди и поглаживаю ладонь другой руки, а затем прижимаю к ней кончики пальцев.

Даже в Денноу, под защитой трех маяков и вдалеке от Серого протока, мы, выходя из толстостенных зданий с тяжелыми дверями и способными присмотреть за нами людьми, затыкаем уши ватой, а уж на судах, которые плавают севернее узкой реки, прорезающей к югу темные леса, а после сбегающей к морю, ватные затычки почти что входят в униформу команды. Как ни крути, а моряки – те еще параноики. Плотно затыкают уши даже те, кто и без ваты-то ничего не слышит, поскольку поговаривают, что пение сирен способен услышать даже глухой. И я этому верю, ведь их напев, независимо от наличия ваты в ушах, всегда отдается у меня в глубине души.

– Лорд Кевхан попросил нас отправиться на север.

Ловлю встревоженные взгляды. Кто-то судорожно двигает руками, интересуясь: «Почему?», другие просят подробностей.

И я охотно поясняю.

– Наверняка все вы слышали, что прокладка наземного маршрута через сердце гор, которой занимается Тенврат, продвигается не слишком успешно и уж точно не так быстро, как хотелось бы. В шахтах скопилось огромное количество добытого серебра, ожидающего доставки. – Надеюсь, весьма внушительное, чтобы мой процент выплат от данного груза оказался впечатляющим. – Отплываем на рассвете. Три недели туда, три недели обратно. – А после мне должно хватить времени, чтобы уладить все дела до того, как за мной явится сирен. – Путешествие на север рискованно даже в обычных обстоятельствах, но в это время года нам придется приложить все силы, чтобы противостоять течениям. Знаю, в прошлый раз я обещала, что больше мы туда не сунемся, но вышло иначе. Однако этот раз точно последний. Клянусь, что больше никогда не поплыву на север, подвергая риску ваши жизни.

Матросы начинают переговариваться между собой. Кто-то отворачивается от меня, чтобы незаметно обменяться парой слов с соседом, после вновь встает ко мне лицом. Они скрещивают руки на груди, переминаются с ноги на ногу. В воздухе почти ощутимо повисают неловкость и беспокойство.

Перевожу дыхание и, собравшись с духом, продолжаю:

– Прежде нам всегда сопутствовала удача, однако совсем недавно затонул корабль. Отправляясь в это плавание, все вы рискуете жизнями. Впрочем, вам это известно лучше, чем любым другим морякам. Но вы вовсе не обязаны рисковать. Так же, как и перед каждым рейсом, я даю вам выбор: плыть со мной или остаться на берегу. Я поговорю с лордом Эпплгейтом, и, пока мы не вернемся, он даст вам работу в торговой компании, а после, если захотите, сможете вновь приступить к своим обязанностям на этом корабле.

Когда я заканчиваю, воцаряется молчание. Ловлю несколько обеспокоенных взглядов и пару уверенных кивков. Здесь собрались надежные ребята.

На долю членов моей команды не выпадало особых трудностей и несчастий. Среди матросов есть женщины и мужчины, сбежавшие от своих партнеров в ситуациях гораздо хуже той, что я пережила с Чарльзом; дочери и сыновья, покинувшие родные дома, полные ненависти и порока. Нескольких я освободила из долговых тюрем вроде той, от которой пытаюсь избавить свою семью.

Сирен дал мне возможность жить, несмотря на то, что моя история вот-вот должна закончиться. Мне выпал второй шанс. Не знаю, заслужила ли я его, однако пообещала себе прожить отпущенное время достойно, а посему решила поделиться своей удачей с теми, кто в ней нуждался.

Вперед выходит Дживре, моя надежная первая помощница. Я этого ждала.

– Ты бы так легко не согласилась, – говорит она с помощью рук. – Для поездки на север есть и другая причина, верно?

Я нерешительно размышляю. Остальные не сводят с меня глаз. Эти мужчины и женщины доверили мне свои жизни и последовали за мной, веря, что я обеспечу им средства к существованию. После всего, через что мы прошли, я просто обязана рассказать им всю правду. К тому же слухами земля полнится, и если здесь, на корабле, матросы не болтают о том, что слышали на улицах Денноу, то лишь из уважения ко мне.

– Как вы все, наверное, знаете… я пыталась… – на миг замолкаю, подбирая слова, – разобраться со своим прошлым.

Я качаю головой.

«Хватит трусить, Виктория».

Все эти слухи и прозвища, которыми меня наградили горожане, лишь пустые слова; не стоит обращать на них внимания. И все же они меня задевают. Но я продолжаю изображать храбрость, которой не чувствую, просто потому, что у меня нет такой роскоши, как время, чтобы привыкать к ним постепенно. Мне нужно двигаться дальше.

– Как многие из вас знают… Хотя кого я обманываю? Все вы в курсе, что я была замужем, но приняла решение уйти от мужа и начала бракоразводный процесс. Долгое время наш брак существовал лишь на бумаге, но с сегодняшнего дня официально расторгнут.

Матросы улыбаются. Вокруг раздаются хлопки и радостные возгласы. Выдавливаю из себя ободряющую улыбку. Эти мужчины и женщины по-настоящему желают мне самого лучшего. У большинства из них имеются свои пороки в глазах общества, поэтому они лучше всех понимают, через что мне приходится проходить.

Я не заслуживаю столь верных ребят.

– Однако за нарушение условий брачного контракта Совет потребовал возместить средства, которые Тенврат израсходовал на меня как на жену смотрителя маяка, а также выплатить Чарльзу компенсацию за его страдания.

– О какой сумме речь? – уточняет Мари, в обязанности которой входит наблюдать за происходящим из вороньего гнезда.

– Двадцать тысяч крон.

– Двадцать тысяч… – повторяет Дживре.

– Двадцать тысяч? – недоверчиво восклицает Мари.

Остальные члены команды потрясены не меньше. Они двигают руками с такой скоростью, что за ними почти невозможно уследить.

– Ну все, хватит, – успокаивает их Дживре и поворачивается ко мне. – Как ты намерена достать эти деньги?

Отличный вопрос, ответ на который я обдумывала не один час.

– Обычно капитану за рейс на север платят несколько тысяч.

– Тебе не хватит, – усмехается Дживре. – Особенно после того, как нам выплатят нашу долю.

И я наконец раскрываю свой долго хранимый секрет.

– Обычно я… урезаю свою оплату на треть.

– Что? – уточняет Линн, палубный матрос.

– Я всегда считала, что мне слишком много платят, и хотела, чтобы все вы насладились плодами своего труда. Но на этот раз я, возможно, возьму свою долю полностью, – немного виновато признаюсь я. Мне придется это сделать. Только жаль, что я не сумею сполна компенсировать их усилия. – К тому же в хижине осталось несколько вещей, которые можно продать. Есть небольшой тайник…

– Где не лежит ничего по-настоящему ценного, – качает головой Дживре. – В этом нет сомнений, особенно сейчас, когда мы знаем, как ты платишь нам, сколько отдаешь семье и какую компенсацию все эти годы вынужденно выплачивала этому мужчине. Удивительно, что у тебя вообще что-то осталось.

– Ну, кое-что действительно осталось, – оправдываюсь я. Сто крон – вполне себе «кое-что».

– Возьми мою долю.

– Дживре…

– И мою тоже, – делает шаг вперед Мари.

– И мою.

– Пожалуйста, не надо, – останавливаю их, но матросы не слушают.

– И мою, – жестами подтверждают еще несколько человек.

Члены команды один за другим предлагают мне свой заработок от самого опасного рейса. Все без исключений. Когда последний опускает руки, зрение начинает расплываться, а глаза горят от непролитых слез. Внутри словно кто-то выпотрошил дыру, в которую устремилось сжигающее меня чувство вины.

– Если вся команда отдаст тебе свою долю за это плавание, ты соберешь хотя бы часть суммы? – уточняет Дживре.

– Эти деньги очень помогут. – К счастью, говорю я руками, потому что вряд ли смогла бы выдавить хоть слово.

Если брать в расчет весь мой заработок и доли членов команды, получится собрать почти две трети суммы. А, может, и три четверти – в зависимости от того, сколько там на самом деле серебра. И все-таки это прискорбно мало. Хотя внезапно невозможное количество кажется почти достижимым.

– А как же вы? – спохватываюсь вдруг. – Вам тоже нужны деньги.

– Мы справимся.

Матросы кивают, соглашаясь с Дживре.

– Мы в долгу перед тобой. Ты раздобыла Джорку лекарство для его дочки и вытащила Хани из той жуткой тюрьмы.

– И не нужно забывать, сколько раз твой отец списывал наши долги в баре, – подхватывает Соррея, легко взмахивая руками.

Если уж речь зашла о долгах… это я всем им задолжала.

– Позволь нам тебе помочь, – вновь поворачивается ко мне Дживре. – Положись на нас хоть раз в жизни. А после возвращения мы вместе придумаем, как собрать остальную часть суммы. Кто знает, вдруг мы раздобудем достаточно денег, чтобы тебе хватило еще на отпуск с Эмили.

Я запрокидываю голову и, моргая, смотрю в небо. Плакать сейчас нельзя, ведь я их сильный и стойкий капитан. Но сегодня был долгий, очень долгий день. И я измотана до предела.

Отпуск с Эмили… если бы! Мне столько следовало сделать для нее – и вместе с ней, – пока имелась такая возможность. Сделать для всех родных. Раз уж я все равно оказалась должна Чарльзу столь огромную сумму, стоило бы просто задержать ему несколько платежей и купить Эмили новые платья. Маму можно было бы чаще брать с собой в плавания, а отца водить на ужины в город, чтобы он мог попробовать разные блюда и почерпнуть новые идеи для собственных рецептов. И еще хотелось бы проводить больше времени с командой и лучше узнать истории их жизней.

Теперь же на это не осталось времени, но впереди ждет еще одно плавание. И мне нужно совершить его прежде, чем кануть в забвение.

– Спасибо всем вам, – говорю я, выделяя каждое движение в надежде, что они почувствуют мою искренность.

Матросы расходятся по судну, принимаясь за привычные дела. Я же опускаю плечи, придавленная тяжестью их жизней. Я старалась заботиться о них, насколько возможно – как о членах собственной семьи. Но хватило ли этого?

Покачав головой, направляюсь в свою каюту – небольшую по меркам большинства капитанов. Однако площадь жилого пространства никак не влияет на мой заработок. Доход мне приносят перевозимые грузы и слаженная работа членов команды, поэтому на своем корабле я позаботилась в первую очередь о том, чтобы в трюмах хватало места для товаров, а матросы размещались со всеми возможными удобствами.

И все же пусть тесный, но это мой уголок. Целиком и полностью мой.

За три с лишним года жизни здесь я заполнила его десятками сувениров и безделушек, найденных во время путешествий. Коробочка с благовониями, изготовленная мастерами из Лэнтона. Почти пустая банка с травами, помогающими от морской болезни, в свое время купленная в Кэптоне в лавке молодой, но очень талантливой травницы, только что закончившей учебу. Сладости из Харшама, города, что лежит совсем рядом со странным селением на юге, окруженным высокими крепостными стенами, жители которого всегда заказывают больше серебра, чем можно добыть в шахтах. Красивый витраж в рамке, привезенный с равнин, лежащих на границе с темными лесами фейри, который подарил мне наниматель во время одного из своих знаменитых праздников.

– И откроются перед твоим взором все уголки земли и глубины моря, – бормочу я, немного изменяя слова, которые слышала в ту ночь. Они въелись в память столь же глубоко, как отметины в мою кожу. Я всегда беспрепятственно путешествовала в любую точку мира, никогда не находя преград, стен или ворот, которые не смогла бы преодолеть.

За исключением одной.

Эта связь – ниточка – удерживала меня и постоянно напоминала о себе криками, воплями и зловещей тишиной, а то и ударами тревожного колокола, более громкими, чем колокольный звон, разносящийся с маяка над водами Денноу.

Однако этой связи все же пришел конец. Ее больше нет.

«Отпусти его, Виктория».

Не сейчас… Ведь прежде, чем уйти, мне еще предстоит заплатить цену за свою свободу.

Никто не знает, что скоро я исчезну навсегда. Я так и не нашла в себе сил признаться в этом кому бы то ни было, даже Эмили. Достаточно малейшего слуха, чтобы моя семья оказалась в опасности. Мне с лихвой хватило распущенных Чарльзом сплетен о том, что я в сговоре с сиренами, и меньше всего хочется повторения той истории. Я и так подвергла родных опасности и причинила им слишком много душевной боли.

Неужели то, что я скрываю от них правду, делает меня отвратительной женщиной? Плохой дочерью? Сестрой? Подругой?

Эти вопросы не дают покоя, крутясь в мозгу настойчивее, чем когда-либо. Гамак провисает под моим весом, раскачиваясь в такт покачиванию корабля.

«Может, я сглупила, что окончательно развелась с Чарльзом?»

Нет, иначе нельзя. Если не ради себя, то хотя бы для защиты родных. Интересно, как все повернулось бы, если бы я вообще с ним не связалась? Наверное, это самый главный вопрос в моей жизни… сколько бы мне еще ни осталось.

Возможно, я раньше начала бы путешествовать, раскрыла бы великие тайны мира, обрела свободу и даже нашла бы единственную настоящую любовь, как в историях Эмили.

– Выше головы не прыгнешь, Вики, – горько усмехаюсь я.

Никто на этом свете не полюбит меня такой, какая я есть, не зажжет в моей душе пламя одним лишь прикосновением. Не существует того, кто принял бы меня целиком, со всеми достоинствами и недостатками, невзирая ни на что, но даже если бы существовал, было бы жестоко заводить с ним отношения. Ведь я притягиваю неудачу. На мне метка смерти.

Тихо вздохнув, провожу кончиками пальцев по нанесенным на предплечье узорам. Почти каждую ночь я слышу, как мой сирен поет мне из водной бездны, где обитает. Зовет меня.

Но сегодня вечером мой разум тревожат лишь собственные беспокойные мысли.

Три

Мы оставляем шахты далеко позади. Трюм корабля просто ломится от серебра – столько я в жизни не видела. Дует попутный ветер, сопровождавший нас на протяжении всего путешествия. Иными словами, складывается все отлично. Хоть бы это волшебство продержалось до возвращения в Денноу.

Стоя на носу корабля, вглядываюсь в горизонт, где вдали виднеется серое пятнышко. Возможно, это мое последнее плавание. Интересно, как именно сирен явится за мной? Самолично поднимется из морских глубин? Или я под влиянием песни, громче зазвучавшей в глубине сознания, шагну в волны, чтобы добраться до его логова, и больше никто и никогда обо мне не услышит?

Станет ли смерть для меня мучительной? Легкие вдруг обжигает фантомной болью, а во рту появляется вкус холодной морской воды.

В стремлении отвлечься вновь бросаю взгляд на палубу. Матросы занимают свои места, выполняя все необходимое, ведь скоро нам предстоит плыть через Серый проток. Что выйдет из всего, созданного мною за последние четыре года? Возникает ощущение – тяжелое, будто серебро на нижних палубах, – что я подвожу Кевхана, а ведь он так много для меня сделал.

– Капитан. – Кевхан останавливается рядом со мной. Уши заткнуты ватой, поверх надеты наушники.

Старожилы «Торговой компании Эпплгейта» утверждали, что в прежние времена сам он редко отправлялся в плавания, но с тех пор, как я стала капитаном, Кевхан почти всегда настойчиво стремился отплыть куда-нибудь на одном из своих кораблей. Наверное, море стало для него таким же домом, как и для меня.

– Все в порядке, сэр, – почтительно докладываю я. – Ветер для нас благоприятный. Примерно через час доберемся до Серого протока.

– Будем надеяться, мы минуем его так же легко, как и по пути к шахтам.

Я только фыркаю, не спеша комментировать или делиться своими мыслями. Даже если капитана хранит и направляет магия сирен, плавание через проток никогда не дается «легко».

– Будем надеяться, – повторяю руками его же слова.

– Я хотел обсудить с вами один вопрос. Точнее, даже два, – начинает он. Жестом прошу его продолжать. – Во-первых, ваша компенсация. – От этих слов сжимается сердце, а мысли начинают лихорадочно кружить в голове. До меня доходили слухи, что у него возникли финансовые трудности, поскольку прокладка наземного пути слишком задерживается, но если он решил урезать мою долю за плавание, где я возьму оставшиеся деньги? – Я и помыслить не мог, что в этой шахте столько серебра. Моя жена будет счастлива.

Леди Эпплгейт – весьма хваткая деловая женщина, как и сам Кевхан, но при этом она вдвое хитрее, а сердечности в ней как минимум вполовину меньше. Эти шахты она унаследовала от первого, ныне покойного супруга, отчего ее союз с Эпплгейтом наделал в Тенврате довольно много шума. Еще бы, горнодобывающие шахты обзавелись собственными транспортными средствами.

– Именно поэтому я нахожу уместным удвоить вашу обычную оплату за рейс.