Фальшивая пара

Тина Лекс

Фальшивая пара

Эпилог

Ты стоишь на пороге. Не школы – жизни. Лабиринта из ожиданий, оценок, бесконечных сравнений и шепота за спиной. Помнишь это чувство? Липкое и неприятное. Ощущение, что ты – персонаж в чужом спектакле, где твои реплики уже написаны, а костюм мал.

Выбери свою маску:

A) Невидимка. Тот, кого не замечают, пока не станет мемом. Чьи мечты кажутся смешными на фоне безупречных оценок и респектабельных планов.

(Представь: чуть сутулые плечи, взгляд, скользящий по полу, одежда удобная и неброская – мешковатый свитер, скрывающий фигуру, вечные джинсы. Волосы – чаще всего собранные в небрежный хвост или пучок, чтобы не мешали, прядь, вечно выбивающаяся и падающая на щеку.)

B) Золотой Идол. Тот, чье отражение в глазах других ярче его самого. Чья улыбка – броня, а успех – клетка. Кто боится, что без титулов он – пустота.

(Представь: безупречная стрижка, подчеркивающая сильную линию подбородка, осанка победителя даже в повседневной форме. Одежда всегда безупречно сидит, даже если это стандартный школьный пиджак. Взгляд прямой, кажущийся уверенным, но иногда слишком напряженный у уголков глаз.)

C) Наблюдатель. Тот, кто видит фальшь вокруг, но предпочитает держаться в стороне. Шепот в чатах, интриги у шкафчиков – просто фон.

(Представь: острый взгляд из-под челки или очков, поза расслабленная, но не вовлеченная. Одежда, как у Невидимки – удобная, но, возможно, с одной яркой деталью – значком, необычным шарфом – намеком на внутренний мир.)

В этом мире каждый выбирает свою маску. Она – колючая невидимка с огнем в душе.

Он – безупречный идол с трещиной внутри.

Их пути были параллельны, пока одна искра отчаяния не подожгла мост. Искра фальшивых чувств по контракту. Но самое опасное – начать различать за отражениями настоящие лица. И понять, что граница между игрой и правдой тоньше паутины.

Готов ли увидеть, как искра случайности может либо осветить путь к настоящему, либо спалить все дотла? Переверни страницу.

Дно и Случайная Искра

– Проклятый школьный Wi-Fi!

Ха Соа в ярости обновляла страницу университетского форума. Горели не щеки – к стыду она привыкла – а глаза от бессилия. Снова. Мем. Ее фото: нелепое, с темными, широко распахнутыми от ужаса глазами (проклятый таракан в библиотеке!), неудачно торчащими каштановыми волосами, застывшая гримаса на лице с мягкими, чуть детскими чертами, гуляло по чатам с подписью: – Ха Соа: Выражение лица, когда понимаешь, что твой GPA ниже твоего IQ (предположительно).

Комментарии сыпались градом:

– Она же думает, что будет писательницей?

– Ха! Или актрисой?

– Может, в ужастиках?

Соа с силой захлопнула ноутбук, уткнувшись низким лбом в холодный пластик. Знакомое до тошноты одиночество сжало горло. Мечты казались не просто далекими – насмешливо невозможными.

В другом конце школы, в пустом классе информатики, под звук клавиш и щелканья мышки разрабатывал сайт Кан Тэ. Высокий, с широкими плечами баскетболиста, он казался неловким за ученическим столом. Его темные, почти черные волосы были коротко и аккуратно подстрижены, оттеняя резкие, словно выточенные скульптором, скулы и сильный подбородок. Тишину резал лишь злой, монотонный стук настенных часов. Студент престижного университета только что ушел, оставив после себя не обещания, а тяжелое молчание и папку с результатами МРТ. "Колено… риск… не уверены…". Слова повисли в воздухе. А еще – тень Наын. Их "расставание" (если можно так назвать его инициативу после ее последнего скандала) обернулось против него.

Шепоты:

– Он ее бросил, потому что не потянул;

– Наын слишком для него.

Репутация «золотого мальчика» дала трещину. Будущее, еще вчера ясное, теперь расплылось в пугающем тумане.

Его обычно уверенные движения стали резче, а взгляд, всегда такой прямой и оценивающий, теперь блуждал по экрану, не находя фокуса.

Их столкновение у шкафчиков возле спортзала было неизбежно, как закон гравитации. Соа, пытаясь достать учебник, уронила стопку книг.

Грохот разнесся по коридору, книги рассыпались к ногам Кан Тэ, как раз проходившего мимо с сумкой. Он остановился, не предлагая помощи, взгляд отстраненный, усталый.

– Осторожнее, – пробурчал скорее по привычке.

Соа, униженная и злая на весь мир – особенно на его безупречную внешность, подчеркнутую идеально сидящей спортивной формой, и вечное безразличие, – подняла голову.

Самоирония, ее единственный щит, сработала на автомате.

– О, простите, Ваше Величество Кан Тэ, – голос звучал сладко-язвительно, пока она хватала книги. – Не потревожила ли я ваш королевский путь к вашему трону? Или трон уже пошатнулся?

Она ждала презрительной усмешки. Холодного игнора.

Ее карие глаза метали молнии, а та самая вечно непослушная прядь каштановых волос снова выбилась из-за уха.

Кан Тэ замер. Вместо гнева в глубоких, темно-карих глазах промелькнуло что-то другое. Расчет? Отчаяние? Он пристально, слишком пристально посмотрел на нее – на горящие от гнева щеки, упрямый, чуть заостренный подбородок, на ту самую нелепую прядь.

– Ха Соа, – произнес он неожиданно тихо, перекрывая шум коридора. – А что если… мы будем встречаться?

Соа замерла с книгой в руке. Мир сузился до его лица.

– Что? – выдохнула она, не веря ушам. Ее пальцы сжали учебник так, что костяшки побелели.

– Встречаться. Публично. Это решит мои… проблемы с имиджем. А твои… – он кивнул в сторону ее телефона, где, она знала, снова маячил тот мем, – …тоже станут менее актуальными. Всем будет не до них.

Сарказм замер на губах. В голове пронеслось:

– Он спятил? Шутка? Унижение? Но потом она увидела. В глубине его карих глаз, за маской холодности, горела искра. Искра чистого, отчаянного азарта. Или такого же дна, как у нее. И в ее собственной груди что-то дрогнуло, зажглось ответным, опасным огоньком. Риск. Безумие. Шанс перевернуть доску.

Ее губы, обычно плотно сжатые или поджатые в сарказме, растянулись в нечто среднее между улыбкой и оскалом.

– Почему бы и нет? – голос прозвучал тверже, чем она чувствовала. – Но только с контрактом. Подробным. И железным.

Искра в его глазах вспыхнула ярче. Сделка была заключена.

Правила Игры на Самоклейке

Пустой класс после уроков стал полем битвы и чертежной доской. На листе в клеточку рождался документ экстраординарной важности.

Соа сидела, поджав под себя ноги в потрепанных кедах, ее карие глаза горели сосредоточенным огнем за очками в тонкой металлической оправе, которые она надевала для важных дел. Кан Тэ сидел напротив, откинувшись на спинку стула, его высокий рост и широкие плечи казались еще массивнее в маленьком классе. Он водил дорогой ручкой по бумаге, его резкий профиль был напряжен.

КОНТРАКТ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ (СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО)

Стороны: Кан Тэ (Сторона А) и Ха Соа (Сторона Б)

Цель: Взаимовыгодное улучшение социального статуса и отвлечение внимания от негативных информационных поводов посредством симуляции романтических отношений.

1. Публичные выходы:

Минимум 3 (три) совместных появления в школе в неделю (коридор, столовая, библиотека).

Одно (1) документально подтвержденное совместное мероприятие вне школы в месяц (кафе, кино, парк – по согласованию).

2. Физический контакт: Строго регламентирован! Допускается:

Непродолжительное держание руки при скоплении народа (макс. 5 мин).

Рука на плече/спине исключительно для фото или «защиты от толпы» (макс. 20 сек, без давления!).

Запрещено категорически: объятия (кроме постановочных для фото по инициативе А), поцелуи (любые!), поглаживания, игры с волосами, щипки и т.д. Нарушение карается штрафом (см. п.7).

3. Социальные сети:

Минимум 2 (два) совместных поста в Stories или ленте в неделю.

Тон – нейтрально-положительный или легкая ирония (согласовывается!).

Запрещены: посты с подтекстом «идеальная пара», излишняя сентиментальность, прямые оскорбления. Подписи утверждаются обеими сторонами до публикации.

4. Срок действия: До окончания текущего семестра (XX декабря). Автоматическое расторжение без дальнейших обязательств.

5. Секретность: Абсолютная! Никто, никто не должен знать об истинной природе отношений. Нарушение – немедленное расторжение и штраф виновной стороны (публичное признание в глупости/тщеславии на школьном радио в течение 1 минуты).

6. Взаимодействие вне «рабочего» графика: Минимальное. Приветствие при встрече – достаточно. Общение только по делу согласование постов, встреч. Без личных тем и откровений.

7. Штрафные санкции:

Нарушение п.2 (физический контакт) – нарушитель обязан носить портфель другой стороны всю следующую неделю + мыть доску в классе Б ежедневно.

Нарушение п.5 (секретность) – см. выше.

Соа выводила буквы с остервенением. Кан Тэ вносил правки красной ручкой («Штраф за контакт – добавить мытье доски», «Пункт 3: легкая ирония – твоя зона ответственности, я лишь не возражаю»).

Спорили как юристы, но в итоге, с одинаково сосредоточенными лицами, поставили подписи. Контракт был сфотографирован и отправлен друг другу. Игра началась.

Первое фото стало операцией спецназа. Стояли у ее шкафчика, плечом к плечу, но между ними зияла сантиметровая пропасть.

– Ближе! – прошипела Соа в экран его телефона. Он подвинулся на полшага. Его рука с телефоном была стабильна, но уголок рта подрагивал.

– Улыбнись! – скомандовал он. Она оскалилась в жутковатой пародии на улыбку.

Его губы растянулись в привычную, отработанную для камер уверенную улыбку, но глаза оставались осторожными.

Щелчок. Результат: два человека, явно чувствующих себя неловко. Соа набрала подпись: – «Обнаружила неожиданный бонус у шкафчика 205. Решаю, стоит ли продлевать подписку. #СлучайнаяВстреча #ШкольныеБудни». Кан Тэ ограничился смайликом с подмигивающей рожицей.

Взрыв. Сначала в классном чате, затем по всем школьным KakaoTalk.

– ЧТО???

– Это Ха Соа???

– ТА САМАЯ???

– Кан Тэ и… неееет!

– Фотошоп?

– Хакерская атака?

– Он что, после Наын… ЭТО???

Телефон Соа завис от запросов в друзья и сообщений. Люди, не замечавшие ее годами, теперь пялились. Шептались. Указывали.

Ее привычная невидимость испарилась, и она чувствовала себя голой, бабочкой, приколотой булавкой к стенду под микроскопом. Кан Тэ шел по коридору с привычной маской невозмутимости, руки в карманах, подбородок приподнят, но Соа заметила, как его взгляд стал острее, настороженнее, скользя по лицам в толпе, оценивая реакцию. Последствия настигли их обоих.

Вхождение в Роль

Случайные встречи у шкафчиков Соа стали ритуалом. Каждое утро, словно по волшебству, когда она открывала дверцу, рядом возникал Кан Тэ. На третий день он молча протянул ей маленький стаканчик с горячим кофе из автомата. Его длинные пальцы уверенно держали стаканчик.

– Без сахара. Ты же не пьешь с сахаром, – бросил он, не глядя, пока она замирала с тетрадью в руке.

Шок на лицах проходивших мимо одноклассников был почти осязаем. Соа почувствовала, как жар от стаканчика прожигает ладонь и заливает щеки румянцем.

– Спасибо, – пробормотала она, избегая его взгляда. По контракту. Пункт 1.1: – Публичные выходы – сухо парировал он, но уголок его губ дрогнул в почти неуловимой улыбке.

Обед в столовой превратился в испытание на прочность. Сидеть за звездным столом Кан Тэ, рядом с капитанами команд и королевами школьных фестивалей, было все равно что оказаться на чужой планете.

Соа казалась маленькой мышкой среди павлинов в их ярких свитерах и с идеальным маникюром. Она ерзала на стуле, стараясь не привлекать внимания к своим простым джинсам и футболке.

Соа ковыряла рис палочками под оценивающими, недоверчивыми взглядами. Разговоры о последних трендах, сплетни о знакомых айдолах, планы на выходные в дорогих клубах – все это пролетало мимо ее ушей. Она чувствовала себя невидимкой в самом центре внимания. Однажды, когда зашел разговор о сложной теме по литературе, Соа невольно вступила в спор с одним из золотых парней, чеболь одним словом, оспаривая его поверхностную трактовку символики.

Стол замолк. Кан Тэ, до этого отстраненно клевавший носом над супом, его темные ресницы приподнялись, взгляд сфокусировался на ней. Он наблюдал за ней, за тем, как загорались ее глаза за очками, как уверенно она аргументировала, размахивая палочками для еды.

В его взгляде промелькнуло нечто похожее на… уважение? Или просто удивление?

Первая защита случилась неожиданно. Наын и ее свита, как стервятники, кружили неподалеку. Когда Соа встала, чтобы унести поднос, одна из подруг Наын «случайно» толкнула ее, выбив стакан с водой. Липкая лужа расползлась по полу, струйки воды потекли по Соа. Ее светлая футболка потемнела на груди.

– Ой, извини! – фальшиво воскликнула девушка. – Ты же такая неуклюжая, Ха Соа, вечно что-то роняешь. Наверное, Кан Тэ тебе просто из жалости кофе носит?

Смешки. Соа сжала кулаки, готовая раствориться от унижения, ее лицо горело, а глаза наполнились слезами ярости.

Но прежде чем она открыла рот, раздался низкий, ледяной голос Кан Тэ. Он встал, его рост внезапно стал внушительным, заслонив Соа.

– Чон Ара – его голос резал воздух, как нож. – Твоя неуклюжесть сегодня поразительна. И наглость – тоже. Извинись. Перед Соа. И прибери.

Его глаза горели холодным гневом, без тени снисхождения или игры. Брови были сведены в одну резкую линию. Это была искренняя, резкая защита. Тишина повисла густая. Ара, покраснев, пробормотала что-то невнятное и поспешила к тряпке. Соа смотрела на Кан Тэ, не в силах оторвать взгляд. Смущение смешивалось с чем-то теплым и незнакомым, подступающим к горлу. Он нарушил их негласное правило минимального взаимодействия. И сделал это без всякой иронии. Его рука на мгновение легла на ее локоть – теплое, твердое прикосновение – прежде чем он убрал ее. Искренность его голоса звенела в ее ушах еще долго после того, как они вышли из столовой.

Трещины в Броне

Границы, очерченные контрактом, начали размываться, как акварель под осенним дождем. «Нечаянные» прикосновения учащались и длились дольше отведенных драгоценных секунд.

В библиотеке, якобы чтобы лучше рассмотреть книгу на верхней полке, Кан Тэ положил руку ей на плечо. Его большая, теплая ладонь легла на тонкую ткань ее свитера почти обжигающе. Его пальцы были теплыми, тяжелыми. Он не убрал ее сразу после того, как книга была взята. Десять секунд превратились в пятнадцать, двадцать… Соа замерла, ощущая каждый нерв под его ладонью, ее сердце колотилось где-то в горле. Его дыхание касалось ее виска. Она резко отшатнулась, делая вид, что ищет что-то в сумке. – Слишком близко, – прошипела она, не глядя на него. Он молча убрал руку, но в его глазах промелькнуло что-то нечитаемое – разочарование? Смущение?

На школьном мероприятии, когда толпа сгрудилась у входа в актовый зал, он обнял ее за плечи, «чтобы защитить от давки». Его рука легла твердо, уверенно, прижимая ее к своему боку. Она почувствовала жесткую мышцу под рукавом его рубашки, его тепло, его запах – свежий, с оттенком чего-то древесного – смешался с ее собственным дыханием.

Она чувствовала тепло его тела сквозь тонкую ткань рубашки. «Контракт. Пункт 2.2. Защита от толпы» – пробормотал он ей в волосы, но его голос звучал странно – не сухо, а… сдавленно? Они простояли так гораздо дольше, чем требовала ситуация, пока Соа не вырвалась, ссылаясь на духоту, ее щеки пылали огнем.

Ревность впервые ужалила Соа на репетиции танцевального клуба. Она зашла в зал передать забытую вещь и увидела Кан Тэ. Он стоял в стороне, разговаривая с Ли Ынхи, капитаном клуба и воплощением грации.

Ынхи была высокой, стройной, с длинными гладкими волосами и изящной шеей лебедя. Ынхи смеялась, легко касаясь его руки. Кан Тэ улыбался в ответ – не своей обычной сдержанной улыбкой, а широко и открыто.

Его лицо светилось непривычной легкостью. Соа почувствовала, как что-то холодное и колючее сжало ей грудь. Она резко развернулась и ушла, не дожидаясь конца разговора. Весь вечер она была резка с ним через мессенджер, ссылаясь на мигрень.

Когда он спросил, что случилось, она отрезала:

– Ничего. Просто поняла, что твои актерские таланты выходят далеко за рамки нашего контракта. Особенно с танцовщицами. Он прислал вопросительный смайлик, но она не ответила.

На следующий день Кан Тэ сам подошел к ней у шкафчиков. Он выглядел необычно серьезным. Его темные брови были сведены, а в глазах читалось беспокойство.

– Вчера… с Ынхи. Это было по делу. Организация совместного выступления на фестивале. Баскетбол, танец и разработка от учреждения.

Соа пожала плечами, делая вид, что копается в сумке. Ее движения были резкими, нервными. – Мне все равно.

– Правда? – он наклонился, заглядывая ей в лицо. Его взгляд был пристальным. – Потому что твои сообщения вчера звучали так, будто тебе… не все равно.