Внутренний свет. Психотерапевтические рассказы для самопознания и исцеления

А затем шел заниматься своими повседневными делами – ел невкусную пищу, потому что вкусной в его доме страданий не было, обвинял себя и других людей в том, как он несчастен, стирал свои серые вещи в застоявшейся воде, смотрел на серые стены, плакал от одиночества и дальше по списку, дел у человека всегда было много.

Но вот однажды, в очередной тусклый и промозглый день, начался сильный ливень. Ливень ритмично стучал по крыше, падая на землю и разбиваясь об асфальт. Человек смотрел в свое, со временем помутневшее окно и приговаривал:

«Как же хорошо, что я не послушался этих людей и остался дома! Дома безопасно, здесь ливень и другие неприятности меня не достанут!»

А после пошел выполнять свои привычные дела: страдания от одиночества, самобичевание и далее по списку.

Однако, не успев выполнить и третье по счету дело, человек услышал сильный грохот – ударила молния прямо в крышу его дома и создала там огромную трещину!

– Ах, как же так! Мой безопасный дом рушится, что же мне делать? – закричал человек.

–За что мне все эти страдания?! Почему я? Я ведь просто хотел тихо сидеть в своем доме, в своем уютном привычном доме!

Забыл человек, в приступе сильных эмоций, что сам страдал от одиночества, сам желал другой жизни, сам тихой ночью молил о том, чтобы помогли ему выбраться из дома, из привычного, но мрачного, тусклого, пустого, одинокого дома. И вот, его желания сбылись, жизнь предоставила ему такую возможность, правда, сделав проживание в его доме невозможным.

Вода рекой хлынула через крышу, поднялась вся пыль, скопившаяся годами, облупившаяся, серая краска начала слазить со стен и стихийно размываться по комнате. Старые, затхлые книги повалились на пол, шкаф с исключительно серой одежкой с грохотом упал рядом с человеком, и тогда тот наконец-то понял, что пора выбираться.

Но сковал человека страх перед неизвестным, помнил он вид из своих окон, помнил, что мир вокруг ужасен и опасен, опаснее чем его дом. Время шло, ливень усиливался, и стихия упорно пробивалась внутрь, не оставляя шансов на сохранение дома, а человек наш стоял, по пояс в воде и не мог сдвинуться с места от страха.

Мимо проходили люди, звали его, предлагали помощь, но он не слышал их из-за собственных тревог. Вся его одежда промокла, он озяб, пот стекал по спине, зубы начали трещать, и он продолжал приговаривать:

«Там страшно и опасно, а здесь привычно, сейчас дождь пройдет, и я все починю».

А дождь все не проходил, все также тарабанил по окнам, по остаткам крыши, и человек уже стоял не по пояс в воде, а по шею. Ему было некомфортно, ему было холодно, страшно и одиноко, он не хотел так заканчивать свою жизнь. Однако, как только он представлял, что ему придется выйти на улицу, выйти из зоны привычного, его окутывал не просто страх, а дикий ужас. Ужас тот был липкий, вязкий, окутывающий все тело, помутняющий разум, и не мог с этим ужасом справиться человек.

И вот, вода поднялась до уровня носа, и вот, уже почти нечем стало дышать. Стоял человек и думал:

«Почему же никто не может меня спасти! Почему никто не может мне помочь!»

Однако хотели помочь ему люди, звали его, стучали в двери, но человек их не слышал, а двери свои крепко запер, чтобы больше не приходили всякие идиоты, рассказывать ему о том, что внешний мир прекрасен и что там цветет сирень.

«Тоже мне! Совсем с ума сошли», – подумал человек тогда, покрепче запирая свою дверь.

И вот когда воздуха почти не осталось, человек посмотрел на верх, где была щель в крыше и увидел свет, увидел небо, которое, на удивление, было голубым, несмотря на сильный дождь. Увидел человек и пролетающих мимо птиц, листья деревьев, что спокойно пускались по ветру. И возникла тогда мысль в голове человека:

«А вдруг там и правда безопасно? А вдруг эти люди все время были правы?»

Придала эта мысль ему смелости, дала импульс в тело и сдвинулся наш человек с места. Тяжелым шагами начал двигаться к двери, поднимая голову как можно выше, чтобы кислород попадал в организм через нос. Подошел к двери и открыл маленькую щелочку. Открыл и заметил, вода из дома начала сливаться во внешний мир. И подумал тогда человек: «Пусть внешний мир и может быть опасным, хотя бы выпущу воду из своего дома». И открыл он тогда дверь шире. Вода уходила все быстрее и быстрее, дождь перестал идти и выглянуло солнце. Человек стоял и не мог поверить своим глазам.

Во внешнем мире и правда цвела сирень, и не только она – цвели ромашки, кустовые розы и прочие цветы. Соседние улицы были полны пестрых пятен на своих лужайках, от которых шел потрясающий аромат. Вокруг были яркие цвета, ни серого, ни черного, никакого мрака и смога – только зелень, голубое небо с островками перистых облаков и кристальной чистоты река. Люди вокруг улыбались, общались друг с другом и, кажется, были счастливы.

«Но как же так? Я ведь столько лет смотрел в окна своего дома и видел мрачные улицы, полные грязи и несовершенств», – произнес человек.

А ведь ему стоило просто помыть окна. Но он слишком боялся изменить что-то в своей привычной картинке мира. Он знал, что у его родителей было также, и считал, что по-другому быть не может.

Человек сделал несколько шагов вперед, ласковый, теплый ветер обдул его усталое лицо, он закрыл глаза, вдохнул ароматы, оглянулся вокруг, а затем обернулся на свой дом.

Несмотря на то, что он вышел во внешний мир, он не хотел оставлять свой дом, он хотел восстановить его, но не понимал как, и с тоской, смотря на разрушенные стены, он размышлял о том, как вернуть дому былой блеск.

В этот момент мимо проходили его старые знакомые. Они были рады, что человек сделал шаг во внешний мир, преодолел свой страх, ведь они и сами когда‑то сидели в своих разрушенных домах и боялись выйти. Услышав печали человека, они порекомендовали ему хорошего строителя, который поможет восстановить дом и придать ему прежний вид.

Человек обрадовался и тут же побежал на улицу Счастливая, где жил тот строитель. Пока человек бежал, он в очередной раз успел обратить внимание на то, как прекрасен внешний мир, как много в нем изумительного и очаровательного. Он прислушивался к пению птиц, смотрел на то, как чудесно облака распушили свои перья по уже вечернему небу, прикрывая стеснительные звезды от множества любопытных взоров. Слышал мягкий шелест листьев от теплого ветра, чьи порывы бережно касались его и мягко обдували его кожу. Заметил он и бабочек, с их легкими движениями крыльев, которые расписаны самым талантливым художником в мире – природой. Человек бежал и думал, что жизнь все это время проходила мимо него, ведь он заперся в своем старом доме и не разрешал себе смотреть по сторонам. Понял, что он почти утонул, но не в воде, а в собственных сомнениях, тревогах и страхах.

Однако теперь человек наконец-то снял пелену с глаз и очнулся. Он набрал полную грудь воздуха и выдохнул с облегчением. Он признал, что в мире можно видеть страдания, а можно счастье, и что только он сам выбирает под каким углом смотреть.

Найдя нужный дом, человек постучал в дверь и на порог вышел строитель. У них завязался диалог:

– Здравствуйте, мне Вас порекомендовали, – неуверенно начал человек, – дело в том, что мой дом, он… разрушен. Я сам об этом узнал только сегодня, представляете? Да, когда-то он выглядел по-другому, но потом, я не помню, что тогда произошло, он вдруг стал серым и тусклым, полным пыли, разочарований и страданий. И я думал, что так и должно быть. Понимаете, у моих родителей было также и я был уверен, что это норма. Я не думал, что потрескавшиеся стены, падающая штукатурка и зловоние – это что-то неправильное. И, кроме того, я был уверен, что и остальной мир такой. Да, ко мне, конечно, заходили люди и говорили обратное. Но я-то знал, что они неправы, думал, что они просто не понимают меня и никогда не смогут понять. Но потом в моем доме случился сильный потоп, молния ударила… В общем, длинная история. И мне пришлось выйти. Тогда-то я и увидел, что на самом деле внешний мир безопасный, по крайней мере, намного безопаснее того, что было внутри моего дома. Знаете, во внешнем мире мне совсем не хочется выполнять свои привычные дела – заниматься самобичеванием, страдать по расписанию и прочее. Здесь мне хочется творить, общаться с людьми, радоваться жизни и быть счастливым, однако мой дом, он по-прежнему нуждается в ремонте. Поэтому я пришел к Вам, скажите, вы сможете его починить?

– Я смогу его починить, но только с твоей помощью, мой дорогой друг, – ответил строитель, – я чиню дома уже много-много лет и повидал всякое. Наш дом – словно наша душа. О нем нужно заботиться и не давать другим людям его портить. И, как ты сам понимаешь, я не могу излечить твою душу без тебя. У меня было много клиентов, и каждый из них, кто полностью перекладывал ответственность за строительство на меня – не приходил к нужному результату. Ведь я не могу точно знать, какой дом они хотят, это могут знать только они. Я не волшебник и я не выполню всю работу за тебя, но я могу помочь тебе, поделиться своими знаниями, и я буду искренне верить в то, что вместе мы починим твой дом, вернем его в прежнее состояние, а может и сделаем его еще лучше. Скажи, ты уже решил, каким хочешь видеть свой новый дом?

– Ох! Я лишь решил каким не хочу его видеть! – воскликнул человек.

– Тогда давай вместе придумаем дизайн, – мягко ответил строитель.

И они вдвоем отправились на кухню строителя, пить чай и размышлять, какие ставни хочет человек, какие обои, какой пол. Они оба понимали, что предстоит совместная, долгая работа и оба были готовы к этому. Человек был благодарен за помощь строителю, а строитель был благодарен за честность и откровенность человеку.

Вместе они смогли восстановить его дом. И пусть временами в доме происходили неполадки, человек уже знал, как их исправить, используя приобретенные знания.

А также он всегда знал, что даже если с домом случится очередная гроза или другое происшествие, тогда он снова сможет обратиться за помощью к строителю и они вместе все восстановят. Знал, что он больше не одинок, любовался видом из окна и общением с другими людьми.

А еще иногда человек заходил в гости к другим людям, живущим в серых домах, и рассказывал им о красоте мира. Кто-то к нему прислушивался и выходил во внешний мир, не дожидаясь грозы, а кто-то не мог ему поверить. Он понимал этих людей и не пытался их заставить, ведь на собственном опыте знал, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Но если к нему подойдут и спросят адрес строителя, он обязательно им поделится.

Творческий потенциал

Мой пустой взгляд блуждал по комнате. Я не понимала, зачем я в очередной раз проснулась в этот мир. Тяжело дыша, ощущая скованность между ребер, я смотрела на бледно-фиолетовые обои, которые со временем износились и начали отклеиваться от стен. Мое тело было разве что каменным, хоть и не выглядело подобным образом. Но каждый поворот, каждое движение – давались мне с огромным трудом.

Я неспешно встала и направилась на кухню промочить горло. Прислонив сухие губы к прохладной металлической кружке, я сделала глоток воды, но облегчения не наступило. Я пыталась вспомнить, где именно в своей жизни я свернула не туда, но никак не могла найти этот чертов момент. Кровь бурлила от злости, стыла в жилах от ощущения беспомощности и, делая очередной круг по моему обессиленному организму, снова и снова обжигала каждую клетку. Рвота начала подступать к горлу, но я сдержала позыв.

– Еще чего не хватало с самого утра, – устало прошипела я.

Скользя босыми ногами по ламинату цвета слоновой кости, я отправилась в душ, в надежде, что струи прохладной воды помогут мне расслабиться хотя бы на секунду. Сделав напор побольше, я стояла, окруженная потоками прохладной жидкости и на мгновение даже почувствовала облегчение.

Впереди меня ждал долгий трудовой день. Затем ужин, сон, и все по новой. Как и многие в нашем городе, я не помнила, как оказалась здесь. Не помнила свою прошлую жизнь и не знала, как выбраться. Да и выбираться было некуда. Как и многие здесь, каждый день я брела в шахту, где работала половина города, проклиная все на свете. И точно также, как и многие здесь, я боялась что-то изменить, ведь тогда неизвестность накрыла бы меня лавиной, а я плохо выбираюсь из-под лавин. Наверное.

Избегая неизвестности, я просто следовала привычному плану, день за днем все ближе приближаясь к мысли, что я никогда не выберусь отсюда. Я не была в рабстве, меня никто не удерживал силой – я сама не знала, где еще могу пригодиться, чем еще могу быть полезна и куда я могу уйти.

Я шоркала старыми ботинками по асфальтированный дороге, встречая нежно-розовый рассвет и размышляла о том, что, вероятно, где-то далеко люди встречают рассвет в более приятных обстоятельствах. Я старалась сильно не вдаваться в эти мысли, не цепляться за них как за надежду, в миг угаснувшую и растворившуюся. Кому-то просто повезло. Мне – нет.

Солнце уже вовсю выглядывало из-за горизонта и тянулось своими лучами к идущим вокруг меня людям, однако, не думаю, что они вообще замечали его. На дворе стояло позднее лето, и лес вокруг шахт еще был полон зелени и свежести. Величественные, многолетние ели кружили своими ветвями под порывы ветра, а те, что были поменьше, уютно прятались в тени и радовали взор своей миниатюрностью и досягаемостью. Голубое небо, с небольшими вкраплениями невесомых облаков, пересекала стая птиц, и я вновь задумалась о том, чего мне не хватало, словно воздуха – о свободе.

Странно, никто не отнимал у меня свободу, но я все равно не ощущала, что она у меня есть, не могла почувствовать ее дурманящее присутствие и вдохнуть воздух полной грудью.

На мне были ментальные оковы, возложенные не помню когда и не помню кем. Они покрылись ржавчиной и остро впивались в мой разум, оставляя там все больше рубцов. Полагаю, я бы могла их снять, но мне было страшно даже пытаться.

Подойдя ко входу в шахты, я встретила своего близкого друга Клира. Он был среднего роста и телосложения, со светлыми вьющимися волосами и аквамаринового цвета глазами. Мы с ним выглядели как полные противоположности, но несмотря на это, сразу смогли найти общий язык.

Когда я прибыла сюда, не помня ни единого момента из моей прошлой жизни, он стал для меня поддержкой и опорой. Я была ему за это благодарна. Но почему-то, каждый раз, когда я начинала говорить о моем желании свободы, он одергивал меня, усмирял своим самым жестким взглядом и немедленно закрывал тему. Так произошло и сегодня.

– И к чему тебе эта свобода? – Клир яростно метнул свой взор ко мне, напрягая мускулы шеи и скулы. Было видно, что он скован от разговора.

– К тому, что я устала жить, слепо следуя чужим решениям. Кто-то решил, что я должна работать здесь, кто-то решил, что я должна жить так, как живу, кто‑то за меня решает мою судьбу, и я не хочу ему этого позволять, – я метнула не менее яростный и твердый взгляд в сторону Клира, пусть понимает, что в этот раз я настроена более чем серьезно.

– Ты забываешь одну вещь. Все вокруг так живут. Оглянись по сторонам. А раз все так живут, значит – это правильно.

– С каких пор то, чему следует большинство – правильно?

– С тех самых пор, когда это стало безопасно. Ты не можешь знать, что за чертами этого города, не можешь знать, какие опасности поджидают тебя там за углом. А здесь все знакомо, – Клир снова взглянул на меня, однако теперь в его усталых голубых глазах я успела уловить печаль, которая мигом исчезла, заменяя выражение лица на непринужденное и спокойное. Однако этого мига хватило, чтобы понять. Клир уже покидал город. Но его настигла неудача и он вернулся обратно. Из-за собственной неудачи теперь он боится и за меня.