Малуша. Невенчанная княгиня

Лина Кэрл

Малуша. Невенчанная княгиня

Долгие осенние сумерки опускались на княжий терем. В гриднице, где в медных шандалах догорали свечи, воздух густел от запахов медовухи и воска. Малуша, прижимая к груди серебряный кубок с целебным питьем, осторожно ступала по старым половицам. Среднего роста, с темными волосами, заплетенными в тугую косу, она двигалась легко и грациозно. Большие серые глаза с золотистыми искорками делали ее лицо не просто красивым, а игривым и живым.

Несмотря на возраст, Княгиня Ольга сохранила властный взгляд и твердый голос. Перед ненастьем хворь ломила ее кости, и госпожа потребовала снадобье из кореньев малины и зверобоя.

Ветер гулял за стенами терема, шевелил соломенные крыши, и где-то далеко, за частоколом, выла собака.

Малуша уже хотела повернуть в покои госпожи, но вдруг перед ней возникла знакомая высокая фигура.

– Не спится, робичица? – раздался низкий голос.

Святослав стоял, опершись плечом о дубовый косяк. Простая холщовая сорочка, перехваченная кожаным поясом, никаких гривен на шее – только верный меч у бедра, в обтянутых сафьяном ножнах. Таким она любила его больше всего – без княжеских побрякушек и лукавого притворства.

– Княгине питье несу, господин, – опустила глаза девушка, чувствуя его пристальный взор.

– Матушка спит?

– Только что на ложе возлегла.

Святослав шагнул ближе, и свет от ее свечи дрогнул, осветив его голову с длинным чубом и густыми усами. Он не был похож на других княжичей, что пировали в гридницах, слушая гусляров. От него пахло дымом и конем – как и подобает воину, проводившему большую часть жизни в седле.

– Ты дрожишь… – сказал Святослав и его рука, шершавая от стремян, клинков, коснулась ее запястья.

– Темно уже…

– Ложь. Ты не из робких. Видала кровь, видала смерть. Чего же боишься?