Тени под сакурой

Катарина Сверж

Тени под сакурой

Проклятие кицунэ

Века назад, в забытой богами деревушке, окружённой густыми лесами и болотами, жила девушка по имени Аканэ. Она была бедна, но невероятно красива – светлая кожа напоминала лунный свет, а глаза были глубокими, как ночное небо. Её красота всегда была темой для пересудов: мужчины из деревни желали её, женщины завидовали, а бедность делала очень уязвимой.

Однажды, в знойный летний день, судьба свела девушку с ним – Итару, сыном влиятельного лорда, который возвращался домой со своей свитой.

Итару и его люди ехали мимо деревни, когда услышали крики. Аканэ, набиравшая воду у реки, подверглась нападению каппы – болотного демона с изогнутыми когтями и пустыми глазами, в которых отражалась небывалая злость. Её крики срывались в отчаянии, но никто из деревенских не осмелился прийти ей на помощь.

Итару, увидев каппу, велел своим стражникам атаковать. После ожесточённой схватки монстра уничтожили. Мужчина соскочил с лошади, протянул Аканэ руку и поднял её на ноги. Глаза девушки наполнились слезами благодарности, и, несмотря на растрёпанный вид, она казалась ему почти божественной. «Тебе нечего бояться. Ты спасена,» – сказал он мягко, не замечая, как сердце красавицы начало принадлежать ему в этот миг.

Аканэ последовала за Итару в его поместье, оставив родную деревню и не глядя назад. Девушка была уверена: её спаситель – её судьба. Лордовский дом оказался великолепным: высокие стены, просторные залы и бесконечные сады. Но за всей этой роскошью скрывалась тьма.

Сперва Аканэ казалось, что она нашла свой рай. Итару обращался с ней мягко, словно с драгоценностью, но вскоре его интерес угас. Её красота перестала очаровывать, и девушка стала для него обузой. Однажды ночью он велел стражникам забрать её. «Скучная игрушка недостойна моего внимания,» – бросил он, отворачиваясь.

Эти слова стали началом её кошмара. Стражники, которым хозяин отдал приказ, превратили жизнь девушки в ад. Они издевались над ней, ломая её тело и душу. Они рвали на ней одежду и смеялись, оставляя кровавые следы на её коже. Аканэ молила о пощаде, звала его имя, но он даже не взглянул в её сторону. Она умерла в ту же ночь, оставленная на полу холодного подвала, где её кровь впиталась в камни.

Но растерзанное тело не похоронили. Его бросили в овраг за поместьем, где крысы и вороны попировали на останках, волосы спутались с грязью, а глаза выклевали птицы. Осталась лишь пустая оболочка, забытая всеми.

Прошло семь лет. Лорд Итару давно забыл о той девушке. Он женился на дочери богатого торговца, завёл двоих детей и продолжал вести безмятежную жизнь. Его поместье процветало, и даже слухи о странных смертях среди слуг его мало волновали.

Но однажды ночью, когда полнолуние было кровавым, в поместье пришла тьма. Стражник на воротах первым услышал странный шёпот, словно ветер произносил его имя. Потом его крик разорвал тишину. Когда другие нашли останки, то обнаружили, что его голова была оторвана от тела, а кости ног и рук вывернуты наружу, словно чьи-то когти разорвали их на части.

Стражники гибли один за другим. Одному вырвали сердце из грудной клетки – оно билось ещё несколько секунд в когтистой руке незримого врага. Другого нашли в темнице с кишками, развешанными по стенам, словно зловещие гирлянды. Третьего утащили в темноту, и его крики оборвались глухим хрустом – словно зубы перемалывали плоть.

Кто или что охотилось на них, никто не мог понять. Но слухи о кицунэ – мстительной лисице, вернувшейся с того света, – начали распространяться среди выживших. Оставшиеся слуги были в панике, и многие бежали, но смерть настигала их даже за пределами поместья.

Аканэ больше не была человеком. Она стала ёкаем, кицунэ, ведомой ненавистью и жаждой мести. Её семь хвостов сияли в свете луны, а её облик менялся – то прекрасная женщина с лицом фарфоровой маски, то хищная лисица с горящими глазами и пастью, из которой капала кровь. Её магия позволяла ей проникать в мысли своих жертв, подталкивая их к безумию и заставляя их видеть самые ужасные кошмары.

Она убивала всех, кто причинил ей боль. Тех, кто смеялся, наблюдая её страдания. Тех, кто закрывал глаза, когда она молила о помощи. Каждый из них встретил смерть, полную ужаса и боли: один стражник, ослеплённый иллюзиями, сам вырезал себе глаза; другой, загнанный в угол, услышал шёпот, убеждавший его, что все вокруг – демоны, и тот убил своих товарищей, прежде, чем кинжал вошёл в его собственное горло.

– Ты отдал меня на растерзание своим людям, – произнесла она, голос эхом разнёсся в ночи. – Я отдала тебе своё сердце и душу. А ты предал меня. Теперь ты познаешь ту боль, которую испытала я.

Наконец, настал черёд Итару. Однажды ночью он проснулся от странного звука – детский смех раздавался из сада. Его дети спали в своих комнатах, но он всё равно поспешил проверить. Среди деревьев он увидел женщину с большим бумажным зонтом. Она была воплощением красоты: идеальная фигура была прекрасна и до боли знакома, белая фарфоровая кожа блестела в лучах луны, прекрасные изгибы бёдер манили своими линиями. Она обернулась, и он узнал Аканэ. – Ты? Это не может быть… Ты мертва, – прохрипел он, отступая назад.

Итару закричал, но никто не пришёл на помощь – во всем поместье не осталось ни одной живой души, кроме лорда. Аканэ не пощадила и семью: его дети, его жена – все они погибли той ночью. Её магия создала для них иллюзии самых страшных кошмаров: его жена видела, как её кожу сдирали слой за слоем; дети кричали, когда невидимые когти разрывали их на части. Они умирали медленно, их кровь заливала мраморные полы поместья.

Последним умер Итару. Аканэ позволила ему увидеть, как сгорает поместье, как исчезает всё, что он любил. Её когти медленно вошли в его грудь, разрывая плоть, вырывая трепещущее сердце из тела. Он видел, как комок крови пульсировал в её руке, прежде, чем пальцы раздавили его, и жизнь лорда-предателя оборвалась.

Легенда о кицунэ из поместья Итару передавалась из поколения в поколение. Лисьи следы на пепелище, шёпот в ночи – всё это заставляло людей обходить это место стороной. Аканэ, та, что отдала своё сердце ради любви, превратилась в символ мщения, предупреждая всех: нельзя играть с сердцем того, кто искренне любит.

Теперь, когда ночь спускается на землю, иногда можно услышать её тихий смех среди деревьев. Это шёпот кицунэ, напоминающий, что расплата всегда найдёт виновных.

Ткань ночи

В горах, укрытых густыми туманами, стояла забытая деревня, покинутая десятки лет назад. Она была так глубоко спрятана среди лесов, что путники редко оказывались поблизости. Говорили, что причиной запустения стал не голод и не болезнь, а дух дома – Дзасики-вараси. Этот ёкай издавна считался добрым: он приносил богатство и удачу семьям, что заботились о нём. Но дух, оставшийся без хозяев, изменился.

С годами, в запертых стенах и гнилых балках, он одичал. Дзасики-вараси впитал тьму пустых комнат, одиночество и тоску. Теперь его цель была иной: он искал не тех, кто дарит ему дом, а тех, кого он сможет привязать к дому навсегда.

Юная сирота Акира оказалась в тех краях случайно. Гроза настигла её на узкой горной тропе, и среди леса она заметила очертания старого дома. Потоки дождя и темнота не оставили выбора – Акира толкнула рассохшуюся дверь и вошла.

Внутри было тихо. Слишком тихо. Дом не выглядел совсем заброшенным: в углу лежали куклы с выцветшими лентами, а по стенам тянулись узоры, словно кто-то пытался в отчаянии украсить треснувшую штукатурку. Акира прошла внутрь, сбрасывая мокрый плащ.

Она почувствовала это сразу – странное тепло, которое шло не от камина, а будто пронизывало сам воздух. Акира обернулась и вздрогнула: на татами сидела девочка лет десяти. Она была слишком бледной, словно её лицо высекли из мрамора, а на алом кимоно красовались увядшие цветы.

– Добро пожаловать, – сказала девочка. Её голос звучал мелодично, но каждая нота вызывала у Акиры мурашки.

– Кто ты такая? – спросила Акира, чувствуя, как её сердце ускоряет ритм.

– Я живу здесь. А теперь и ты будешь жить, – ответила девочка, улыбаясь очень широко.

Акира шагнула назад, и вдруг заметила на полу чёрные пятна, похожие на прожжённые следы. Узоры на стенах тоже изменились: издалека они казались цветами, но теперь она разглядела, что это были кривые силуэты людей.

– Это ты нарисовала? – тихо спросила Акира, боясь услышать ответ.

Девочка поднялась с татами. Её глаза сверкнули золотым светом, и внезапно она прошептала:

– Они остались. Они ведь очень хотели дом.

Словно по команде, стены начали двигаться. Пол дрожал, и из-под трещин стали появляться тонкие, как волосы, чёрные нити. Они ползли по комнате, как живые. Акира заметила, что нити тянутся к её ногам.

– Я одна так долго… – девочка сделала шаг вперёд. Её облик начал меняться: лицо треснуло, словно маска, обнажая пустоту, наполненную тонкими паучьими лапами. Её руки вытянулись, пальцы превратились в острые когти, а из-под кимоно вылезли длинные нити, похожие на щупальца.

Акира закричала, пытаясь вырваться из дома, но дверь за её спиной исчезла. На её месте была стена, покрытая рисунками. Эти рисунки двигались, словно внутри стены всё ещё жили чьи-то заточённые души.

– Ты мне нужна, – прошипела девочка, её голос звучал теперь не из её рта, а будто из всего дома.

Акира вспомнила амулет, который подарила ей бабушка до своей смерти. Он был спрятан в кармане. Трясущимися руками она вытащила его и начала шептать молитву. Амулет вспыхнул ярким светом, и на мгновение ёкай вскрикнула, отшатнувшись. Её тело зашипело, как обжигаемое пламенем.

– Ты думаешь, что можешь уйти? – прошептала она. В следующий миг стены дома начали сжиматься, словно сам дом пытался поглотить Акиру.

Амулет вспыхнул снова, и девушка бросилась к окну. Не оглядываясь, выбила деревяшки и разорвала бумажную ширму. Девушка с трудом выбралась наружу, хрипя от боли и страха. Но лес казался не менее жутким: туман сгущался, а в нём всё ещё слышался тихий смех.

Когда Акира добралась до деревни, старейшины встретили её с мрачными лицами.

– Ты видела. Она теперь связана с тобой. Дзасики-вараси потеряла свой дом, и теперь она хочет превратить тебя в свой якорь. Ты никогда не будешь одна… – пробормотал один из старейшин, – тебе надо уйти из нашей деревни, пока беда не пришла за тобой следом.

Акира побрела дальше, пока за много миль от старого дома не нашла маленькую деревушку, где её приняли на работу посудомойкой у важного господина. В этом месте никто не знал, что за ней следует по пятам разозлённый дух.

С тех пор каждую ночь Акира слышала шёпот за спиной. А однажды, проснувшись, она увидела, что её кимоно покрыто теми самыми узорами. И на её плече лежала чья-то худая, когтистая рука.