Ой, Мамочки! или Вляпаюсь, куда Вам и не снилось!

Кира Беркут

Ой, Мамочки! или Вляпаюсь, куда Вам и не снилось!

Глава 1. Вот и познакомились

– Вокруг меня сегодня, что, одни идиоты собрались? – грозный рык сотрясал стены огромного кабинета. – Я за что всем такие зарплаты плачу? За пиление ногтей в приемной и красную помаду? Или за употребление кофе у мониторов охраны? Я почему ответов не слышу?

А я… А что я? Тихо так стою посреди кабинета, думая, как бы мне сейчас попытаться слиться с красивым, стального оттенка, ковролином на полу, и, как в одном известном мультике про мысли и эмоции в голове, быстренько в плоском состоянии слиться отсюда через порог. И ведь отчитывает Марк Евгеньевич Асиновский не меня, а свою охрану и свою личную помощницу. Но причиной этого гнева как раз и оказалась я.

Потому что проникла в его кабинет, минуя и помощницу нашего хозяина, и его многочисленную охрану. И возникла перед ним, как лист перед травой.

Тьфу ты! Что ж мне все цитаты отовсюду сейчас в голову лезут? Мне думать надо, как свою задницу спасать, потому что теперь мне уже точно ничего не светит в компании. Эх, а место это терять совсем не хотелось.

И чего он так разорался? Ну да, охрана, как и помощница, мышей не ловили, то есть таких нарушителей, как я. Ну да, прошляпили они, когда я в кабинет попала. И ведь даже не остановили меня. А он вышел из душа в свежей рубашке и увидел меня, стоящую посреди кабинета. И вышел не только из душа, но и из себя самого.

– Значит так, сейчас все, –  он обвел взглядом своих проштрафившихся подчиненных, – вон из моего кабинета! А ты, – и тяжелый взгляд пронзительно черных глаз остановился на мне, – остаешься и объясняешь мне, почему становишься причиной увольнения всех этих дармоедов! – и грохнул ладонью по столу так, что аж уши заложило.

Я стояла лицом к нашему общему хозяину и никак не могла видеть, что происходит у меня за спиной. Но тот ожог, который на моей шее оставляли взгляды его подчиненных, заставляли думать, что они сейчас пятятся назад из кабинета, боясь повернуться спиной к своему начальнику.

Пока в кабинете повисла тишина, нарушаемая только цоканьем каблуков его помощницы, я посмела немного приподнять глаза на Асиновского и ошалеть от того, как близко он уже оказался ко мне. Блин, а почему в хозяины крупных холдингов всегда идут такие красавцы? Ведь он реально красавец! Ему ближе к тридцати пяти, а выглядит он гораздо приятнее и моложе! Красивый, эффектный, стильный – даже костюм на нем сейчас не классический, от которых уже выворачивает в офисе, а стильный, современный. И сразу видно, что стоит он – как крыло от Боинга. Хотя, мне-то откуда судить? Если я одеваюсь только на распродажах, потому что ничего другого себе просто позволить не могу?

– Анна Викторовна, Вы уже все, что могли, пропустили. Поэтому посоветую закрыть дверь за собой и не подслушивать то, что Ваших ушей не касается! У Вас есть пять минут, чтобы выбросить все пилки и все помады! Иначе через пять минут Вы положите мне на стол заявление на увольнение! – пророкотал он так, что, как мне показалось, даже стекла в окнах его кабинета зазвенели.

Зато потом я услышала тонкий щелчок замочного язычка и поняла, что он прекрасно знает повадки своих самых непосредственных подчиненных.

– А теперь я хочу услышать от Вас, Валерия Валерьевна, зачем Вы наделали столько переполоха здесь, – он вернулся в глубокое кожаное кресло и уставился на меня своими черными глазами.

– Я… Я…, – блин, куда вся моя смелость делась, а? распустеха, соберись немедленно! Иначе точно уволят! А у тебя дочь! И ипотека! – Меня хотят уволить, – выпалила я и даже не поняла, как именно это сделала. – Потому что я застукала нашего начальника отдела, случайно, с его секретаршей за…

– Можете не продолжать, Валерия Валерьевна, – он усмехнулся. – Про их шашни я уже давно знаю…

– И Вы меня теперь тоже уволите, да? – жалобно проблеяла я, понимая, что отсюда я вылечу с волчьим билетом в лучшем случае. И на такую же зарплату я уже точно не устроюсь. А мне Ксюню как-то кормить надо!

– Не знаю я, что мне с Вами делать надо, – вдруг как-то устало заявил он, глядя мне прямо в глаза. – С одной стороны – уволить – это мягко сказано, потому что Вы смогли обманом проникнуть ко мне в кабинет. А если Вы шпионка и пытались, пока меня не было, выяснить секреты нашей компании? А с другой – Вы мне такую брешь в моей безопасности показали, что я даже не знаю, что и думать теперь.

Я стояла перед Асиновским и думала, как же мне лучше сейчас сделать – просто упасть на пол и попытаться выползти из кабинета, или все-таки хоть немного побыть человеком и просто выйти и отправиться собирать свои вещи?

– Анна Викторовна, два черных кофе в кабинет, молоко и круассаны, – склонился он над селектором. – И моего адвоката сюда же. Причем как можно быстрее!

А потом кивнул мне на кресло с другой стороны стола от него и жестом приказал сесть. Все, теперь отсюда я точно не выползу. Ладно, хоть напоследок своей жизни посижу в кресле из натуральной кожи. Кого там эта кожа-то?

Глава 2. Это что за бумажка?

Я вышла из кабинета Асиновского, сжимая в руках какую-то странную папку. Такое ощущение, что в его кофе было что-то такое намешано, что мне не давало никак включить мозги и подумать, что же именно я сейчас у него в кабинете делаю!

Ладно, чтобы я там не делала, но почему-то внутри меня как-то очень уж спокойно от того, что я сейчас в руках эту самую папку смотрю.

А почему Анна Викторовна мне так заискивающе вдруг улыбается? Нет, однозначно надо что-то думать. Так, а где лучше всего думается, как мне кажется? Ну уж точно не в общем нашем офисе, open-office, как их сейчас по-модному называют! Но и в столовой мне тоже не дадут почитать этот документ!

Эй, Лерка! А чего ты там, в кабинете Марка Евгеньевича делала тогда? Я-то? Я, это, в невинную овечку играла, то и дело блея что-то не впопад! И смешила этого прожженного красавца! А что мне еще там было делать? Документы читать, которые мне на подпись давали? Так вроде не почку мою купить пытались, а что-то от меня из услуг получить… Или не, это не про меня?

Ноги как-то принесли меня в служебный санузел. Ну, тот, который для небожителей то есть, для совета директоров компании, хозяйничает в которой Марк Евгеньевич. Или не хозяйничает, а только управляет, а хозяйничает его отец? Что-то я не поняла, что он мне втолковать пытался все. Ну и ладно! Не поняла – значит, не поняла.

Я плотно закрыла за собой дверь, положила папку на край умывальника и взглянула на своё отражение в зеркале. А это точно я? Блин, так и в психушку попасть недолго с подобными вопросами! Но то, что этот вопрос в тему, совершенно точно! Это я сейчас все провернула? Прошла мимо помощницы Марка Евгеньевича, не вызвала подозрений у охраны.

Так, стоп! А откуда Асиновский знает мою фамилию? Откуда я ему знакома? Я же даже представиться не успела! А бэйджики мы не носим – мы же не общаемся ни с кем из клиентов живьём – только по телефону!

Ладно, этот вопрос я ему потом как-нибудь задам! А сейчас хоть понять, что меня в скором будущем ждёт!

Я, пытаясь унять дрожь в руках, открыла папку и стала читать, что ждёт меня.

Контракт? Но вроде не брачный. Значит, уже можно выдохнуть. И что дальше от меня хотят сильные мира сего? Так, я должна сопровождать Марка Евгеньевича на его выходах, представляться его девушкой, участвовать в глянцевых фотосессиях, соблюдать правила поведения и прибегать к телесному контакту только в случаях возникновения такой необходимости.

Это он, получается, меня как актрису нанял? Ладно, попробуем справиться! Стоп! А это что за бумажка? Чек??? На всю сумму моей ипотеки??? Сегодня же надо съездить в банк и закрыть эту кабалу!

Я ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Что он нашёл во мне? Обычная молодая женщина. Двадцати шести лет. Внешность – с его деньгами он мог бы себе выбрать и красивую гламурную куколку, а не меня. Волосы, которым парикмахер нужен уже третий месяц точно, если не больше! Даже маникюр сама дома делаю!

Что он там говорил? Гламурным красоткам только деньги нужны от него? А искренностью там и не пахнет? А у нас с ним какие тогда "высокие" отношения? Если цена нашего спектакля – погашение моей ипотеки и небольшой куш сверху, чтобы возможную потерю работы скрыть?

У богатых свои причуды, я это прекрасно понимала раньше и понимаю сейчас. Но почему он меня выбрал?

Марк Евгеньевич что-то говорил мне про то, что только вот такие отчаявшиеся, как я, могут реально приняться за дело со всей ответственностью. Это получается, если бы я спасовала, меня ничего уже не спасло бы? И только из-за моей отчаянности он меня и выбрал?

Как же хорошо тогда, что я не сделала выбор в пользу варианта сравняться с ковром и выползти из кабинета, когда Асиновский свою охрану разносил!

Я ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Отдельным пунктом шла работа с тем стилистом, которого Марк Евгеньевич выберет для меня сам. Что ж, стилисту со мной придётся совсем туго. Я такая… такая… дремучая! Вот! Ну, я думаю, что это будет не какая-то Баба Глаша из парикмахерской на районе, а толковый человек, который мне поможет и просветит!

Ладно, думать пора заканчивать, а то на меня скоро очень уж косо смотреть будут – сколько я тут в туалете проторчала?

Не успела я выйти из санузла, как ко мне тут же подлетела Анна Викторовна.

– Валерия Валерьевна, с Вами все в порядке? – тут же залебезила она.

Я только кивнула и на негнущихся ногах потопала к выходу в лифтовый холл. Сейчас Васятка наверняка заявление подложит на стол! Да и пускай кладет! Его самого, интересно, Асиновский скоро уволит?

Потому что ему, Асиновскому то есть, похоже тоже очень сильно все это дело надоело. Как я поняла уже давно из политики компании, Марк Евгеньевич совсем не сторонник даже служебных романов. А иначе как объяснить то, что Васятка так зло на меня глазами сверкал?

Да и Бог с ним! Я прекрасно понимаю, что хоть и пыталась своим вот этим побегом к Асиновскому спасти свою жизнь, свою карьеру в этой компании. Но теперь мне только придется уволиться отсюда. Потому что по вот этой бумажке в папочке я стала его девушкой, вроде как официальной. А раз так, то меня он тут точно не потерпит. Ведь я – первое же нарушение его главного принципа по поводу служебных романов!

А Васятка… А! – махнула я рукой мысленно. – Черт бы с ним! Подумаешь, застукала я его в копировальном кабинете. Все равно Асиновский рано или поздно узнает о похождениях одного из своих подчиненных. А не узнает – ничего страшного. У Васятки супруга такая, что не приведи Господь кому-то ей дорогу перейти. Помнится мне, когда я только устроилась сюда, в компанию Асиновского, все говорили, что Васятку сюда супруга пристроила, потому что она как-то знакома была с кем-то из приятелей нашего хозяина.

Стоп! Или он не хозяин тут вовсе, а так, только роль хозяина играет, чтобы мы все не расслаблялись? А какая мне, собственно, разница сейчас? Меня теперь это уж точно не должно волновать! Потому что я сегодня должна написать заявление по собственному. Вроде так мне Марк Евгеньевич сказал, когда я уходила из кабинета его.

Глава 3. Это что за чертовка?

Выхожу себе из душевой, переоделся спокойно после отцовой взбучки перед совещанием, а посреди кабинета стоит это чудо и глазками так хлоп-хлоп!

Твою мать! Куда эти остолопы смотрят? Как??? Как они могли ее допустить сюда??? Как она вообще сюда попала?

Но выглядит эта чертовочка весьма так интересно! Нет, до гламурных кукол ей далеко конечно, но она своей внешностью может приятно удивить, особенно, если к ней приложить достаточно опытную руку стилиста, не привыкшего шта

Выхожу себе из душевой, переоделся спокойно после отцовой взбучки перед совещанием, а посреди кабинета стоит это чудо и глазками так хлоп-хлоп!

Твою мать! Куда эти остолопы смотрят? Как??? Как они могли ее допустить сюда??? Как она вообще сюда попала?

Но выглядит эта чертовочка весьма так интересно! Нет, до гламурных кукол ей далеко конечно, но она своей внешностью может приятно удивить, особенно, если к ней приложить достаточно опытную руку стилиста, не привыкшего штамповать одинаковые лица.

Так, а этих дармоедов надо определенно на место поставить! Одна ногти все пилит, в приемной сидя! Парочка других все кофе гоняет перед мониторами охраны! А толку и от одной, и от двух других – ноль!

– Я что-то не понял, это что сейчас происходит тут? – смотрю на нее и понимаю, что это насколько надо отчаяться в своем положении, чтобы вот так ворваться ко мне в кабинет? Ко мне, исполняющему обязанности генерального директора холдинга? Похоже, что у этой куклы какие-то очень серьезные проблемы…

Я кинул взгляд на это чудо-юдо, стоящее посреди моего кабинета с такими испуганными глазками, словно она вот-вот в обморок хлопнется, и грозно (или мне так только показалось) позвал своих дармоедов в кабинет.

А она ничего, стоит, держится. Видимо, ее реально все допекло, что она сюда прорваться решила. Интересно, что же ее сюда привело, что она вот так стоит сейчас передо мной и даже пошевелиться боится. Вон, даже лицо уже становится серым, словно с полом слиться решила и потихоньку выбраться из моего кабинета. Не, не выйдет, не получится точно! Сейчас я с этими идиотами разберусь, и потом ее никуда не отпущу. Буду с ней разговаривать.

– Значит, так! Сейчас все – вон из моего кабинета! А ты, – смотрю на нее пристальным взглядом, – остаешься и объясняешь мне, почему становишься причиной увольнения этих дармоедов, – как всегда, хлопок ладонью по столу действует очень эффектно и заставляет собраться в кучу всех, кто слишком сильно расслабился.

Так, а вот моя помощница что-то слишком сильно стала любопытничать, как мне показалось.

– Анна Викторовна, Вы уже все, что могли, пропустили. Поэтому посоветую закрыть дверь за собой и не подслушивать то, что Ваших ушей не касается! У Вас есть пять минут, чтобы выбросить все пилки и все помады! Иначе через пять минут Вы положите мне на стол заявление на увольнение! – я реально скоро всех кусать тут начну, если меня слушать не будут!

Наконец, дверной замок издал тихий щелчок, и я смог быть абсолютно уверен, что никто нас подслушивать не будет.

– А теперь я хочу услышать от Вас, Валерия Валерьевна, зачем Вы наделали столько переполоха здесь, – я плюхнулся в кресло и решил получить уже наконец, самый главный ответ на все, что именно здесь произошло.

– Я… Я…, – и чего она только мямлит? Сюда прорваться смогла, а ответить на простой вопрос почему-то не может! – Меня хотят уволить, – неужели я услышал от нее ответ? А то уж думал, что вся ее смелость закончилась полностью, – Потому что я застукала нашего начальника отдела, случайно, с его секретаршей за…

– Можете не продолжать, Валерия Валерьевна, – ох уж этот Васятка! Давно пора его выгнать пинком под зад. – Про их шашни я уже давно знаю…

– И Вы меня теперь тоже уволите, да? – как же жалобно звучит это из ее уст! Ведь она сюда пришла, точно понимая, что другого варианта у нее нет – Васятка выдавливает всех, кто только начинает мешаться ему под ногами!

– Не знаю я, что мне с Вами делать надо, – почему-то я почувствовал, что ее обреченность передалась и мне, и от этого накатила такая сильная усталость, что я даже не знал, что и делать. – С одной стороны – уволить – это мягко сказано, потому что Вы смогли обманом проникнуть ко мне в кабинет. А если Вы шпионка и пытались, пока меня не было, выяснить секреты нашей компании? А с другой – Вы мне такую брешь в моей безопасности показали, что я даже не знаю, что и думать теперь.

А ведь действительно, что мне с ней делать? Да, Васятка точно ее выдавит – она стала свидетельницей того, что он злостно нарушил один из моих главных принципов. А с другой стороны – она же это сделала от отчаяния, от безысходности! И в чем-то наши с ней положения равны – у меня тоже столько отчаяния сейчас после взбучки отца! Ведь место генерального директора и ключевого совладельца мне не видать до тех пор, пока я не представлю отцу свою невесту! А я не хочу сейчас никак жениться! Мне это попросту не нужно! Я хочу найти себе не гламурную дуру, а девушку мудрую, которая будет со мной не из-за денег, а потому что действительно любит меня!

Так, а этих дармоедов надо определенно на место поставить! Одна ногти все пилит, в приемной сидя! Парочка других все кофе гоняет перед мониторами охраны! А толку и от одной, и от двух других – ноль!

Глава 4. А если поиграть?

Пока она шла к предложенному ей креслу, я успел ее оценить.

Хрупкая, невысокого роста, но не миниатюрная. Держится с достоинством, хотя я знаю, как ей тяжело – она воспитывает одна маленькую дочку Ксюшу – я помню, как на Новый Год мы всем офисом собирали подарки для детей наших сотрудников и дочка Валерии Крюковой была в списке тех, кому подарки эти полагались.

Надо будет потом у Анны узнать, как девочка отреагировала на тот самый подарок, который ей подарили от нашего холдинга.

Я не хотел смотреть оценивающим взглядом на Валерию Валерьевну, но по-другому как-то не получалось. Мне очень уж нравится вот такой типаж – вроде бы совершенно простой внешне, но от этого не менее утонченный. Ей бы качественную огранку в виде хорошего стилиста, который ее естественную красоту смог бы подчеркнуть. Но не превращать ее, при этом, в гламурную куклу, которыми сейчас пестрят социальные сети.

И действительно предложить ей сыграть роль моей девушки. В то, что она вот такая вдумчивая, спокойная, смогла покорить меня, отец поверит. Да и по поводу дочери я что-нибудь придумаю, я думаю. Потому что не могу не придумать – это у меня всегда хорошо получалось.

Главное, чтобы отец поверил, что и ребенка я принимаю по своей воле. Ну, ничего, поверит, я думаю. Потому что я же никогда еще не давал повода усомниться в своем поведении, в своих действиях.

Она села на край кресла и выпрямилась, словно у нее идеальная осанка в крови, потому что она происходит из какого-то древнего дворянского рода. Как же она хороша! Да, словно алмаз. Но любому алмазу нужна грамотная огранка.

– Анна Викторовна, два черных кофе в кабинет, молоко и круассаны, – я наклонился к селектору, хотя прекрасно понимал, что стоит мне опять рыкнуть, и моя помощница тут же окажется передо мной так, словно она из воздуха умеет материализовываться. – И моего адвоката сюда же. Причем как можно быстрее!

Валерия вздрогнула и подняла на меня свои красивые пронзительно-зеленые глаза. У нее что, линзы на глазах что ли? Не бывает таких натуральных цветов в глазах! Не бывает, и все тут!

– Валерия Валерьевна, я хочу озвучить для Вас одно важное предложение, которое, я думаю, Вам должно прийтись по душе, – нет, тянуть хватит. Я действительно предложу ей сыграть роль моей девушки, чтобы добиться благосклонности от моего отца мне. А дальше пусть она сама решает. – Я прекрасно понимаю, как и Вы, я думаю, что Васятка не оставит Вас в покое. По своей сути, он нарушил один из главных моих принципов – не заводить служебных романов. Но если раньше я знал о том, что он это делает, но не было прямых свидетелей, то сейчас таким свидетелем стали Вы. И Вас он обязательно выдавит. Это лишь вопрос времени, не более. И даже если сейчас Вы заручитесь моей поддержкой, я всего лишь исполняющий обязанности генерального директора. А Васятка может пойти дальше, прыгнуть выше меня и отправиться к моему отцу, который является председателем правления. И вот тут уже мы точно сделать ничего не сможем.

Я смотрю, как она судорожно сглатывает комок, образовавшийся у нее в горле, и понимаю, что она боится. Она боится не потерять работу, а того, как она будет жить дальше, как она будет воспитывать свою дочь. Потому что зарплаты в нашем холдинге – самые высокие в нашем городе. Выше она уже просто не найдет. А сможет ли она справиться дальше? Сможет ли дать дочери все то, что дает сейчас?

Легкий кивок головой словно означает, что она продолжает меня слушать.

– Я попросил вызвать моего адвоката сейчас для того, чтобы он помог нам составить верное соглашение, которое нас с Вами поставит, с одной стороны, в зависимость друг от друга, а с другой – наоборот, сделает независимыми.

– Что… Что Вы этим хотите сказать, Марк Евгеньевич? – она поднимает на меня испуганные глаза, и я понимаю, что до нее еще пока не полностью дошло все то, что она только что услышала.

– Я предлагаю сыграть Вам роль моей девушки. Мне это необходимо, чтобы получить уже статус генерального директора холдинга. Мой отец поставил мне достаточно четкое условие на этот счет, и я понимаю, что других вариантов, как найти достойную кандидатуру, чтобы представить ее именно в таком статусе моему отцу, у меня нет. А брать какую-то непонятную гламурную куклу из любого ночного клуба мне совсем не улыбается. Ваша задача будет достаточно простой – именно играть роль моей девушки везде, куда мы будем приглашаться вместе, представляться именно в этом свете перед моим отцом и его компаньонами. А я за это закрываю Вашу ипотеку, обеспечиваю Вас всем необходимым, что только Вы пожелаете, выплачиваю Вам еженедельное содержание в том размере, в котором Вы пожелаете, но не менее тысячи евро в неделю.

– А Ксюня? – ее глаза настолько полны страха, что мне кажется, что сейчас она попросту испугается всего, что происходит вокруг нее.

– А для Вашей дочери мы подберем такую няню, которая будет отвечать и самым строгим требованиям относительно воспитания детей, и, к тому же, сможет найти контакт с Вашей дочерью и с Вами самой, – неужели это такие плохие условия, что она еще о чем-то думает.

– А если Ваш отец нас раскусит? – господи, да сколько же она бояться будет? Неужели в ее положении выбирать приходится?

– Своего отца я беру целиком и полностью на себя, будьте уверены, – я улыбаюсь, как мне кажется, ободряющей улыбкой, и вижу, как Валерия расслабляется.

В этот момент открываются двери, и своей царственной походкой в кабинет входит Анна, неся на подносе две чашки черного кофе и круассаны, как я ей и приказал.

– Петру Олеговичу я позвонила, – сказала она, расставляя чашки перед нами и слишком уж призывно наклоняясь передо мной, – он обещал быть буквально через пятнадцать минут. Еще будут какие-то поручения?

– Закрыть за собой дверь и не отсвечивать, – рыкнул я и уперся в нее взглядом, которого ей всегда хватало, чтобы все быстро понять и исполнить.

– Я согласна, – тихо прошептала Валерия и опустила глаза в стол. – Все равно мне увольняться. А так – хоть какой-то бонус получу, чтобы будущее дочки обеспечить хоть немного.

Я улыбнулся – а она не так глупа, как могла бы показаться. Но не алчна – это сразу по ней видно. Ничего, Валерия Валерьевна, ты не пожалеешь о том, что сюда прорвалась!

Глава 5. В поисках Мамы Крестной Феи…

Я вошла в наш огромный кабинет и неспеша прошла к своему столу. Ну да, компьютер у меня очень быстро забрали. Хотя, как это – быстро? Меня часа полтора не было точно на рабочем месте. Само собой, что это Васятка подсуетился! Больше просто некому было. Ну и ладно! Я переживать не буду на этот счет! Когда-нибудь Асиновский с ним сам разберется, я в этом уверена. А мне пока надо написать заявление и собрать свои нехитрые вещички, чтобы ехать домой. Если у меня забрали компьютер, то это может означать только одно – работать сегодня мне уже точно не дадут.

Откуда-то сбоку вдруг появился Васятка. Но меня это сейчас даже и не напрягло сильно – а что? Вот тут, в папке, у меня гарантия моего относительно безбедного существования, что я точно теперь смогу какое-то время и без работы продержаться.

– Валерия Валерьевна, Вам надо заявление подписать, – что ж сегодня со мной все так лебезят-то? Словно я начальство какое-то! Или уже дошло до них, что за предложение мне Асиновский сделал?

Я только кивнула и продолжила собирать свои вещи в небольшой пакет, который нашла на дне одного из ящиков своего рабочего стола.

– Валерия Валерьевна, это срочно, – Васятка попытался повысить на меня голос.

– Срочно – это Наденьке, когда стоит и не опускается, а надо куда-то выплеснуться, – огрызнулась я, демонстративно отвернувшись спиной к своему уже почти бывшему начальнику.

– Что ты себе позволяешь, курица? – взвизгнул Васятка, не ожидая от меня такого хамского ответа. А что я должна была делать? Сидеть и молчать? Нет, у меня зубки точно есть!

– Василий Игоревич, мне кажется, или Вы слишком много на себя берете? – голос Асиновского прогремел за моей спиной так, словно он еще не прекратил кипеть после недавнего ЧП. – А что же Вы для себя не написали заявление? Потому что увольнять надо Вас, а не Валерию Валерьевну – мать-одиночку!

– А я ее не просил рожать неизвестно от кого, чтобы потом матерью-одиночкой быть! – Васятка продолжал визжать, прекрасно понимая, что стоит Асиновскому только поднять бровь, и Анна тут же положит ему приказ на стол об увольнении этого визгуна.