Чужая невеста для жестокого принца

Дар наклоняется и трётся носом о мою шею.

Я застываю, ощущая, как предательские мурашки расползаются по всему телу.

– Хочешь меня, Маша, не отрицай. Ты целуешь меня, отвечаешь. Ты и дальше пойдёшь. Сюда хочу. Срочно.

Его ладонь ложится мне между ног, и я застываю, мотаю головой.

– Нет, пожалуйста, нет.

Дар отстраняется и сажает меня на кровати. Я борюсь с головокружением, пока он перемещается куда-то в сторону. Его пальцы скользят по моей спине, расстёгивают платье. Лиф скользит вниз, падая до талии. Не успеваю его придержать. Моя грудь в тонком бюстгальтере открыта взору Радулова.

Я быстро скрещиваю руки на груди и мотаю головой.

Сопротивляюсь, но как-то вяло.

Неужели Дамир прав и всё это – лишь показуха и способ заглушить голос совести?

Нет… не верю.

Мне немного страшно и боязно.

Я к брачной ночи не была готова. А лечь с эти сильным безумно привлекательным мужчиной… чтобы после очнуться в туманном будущем, нет… я так не могу.

Радулов выпутывает меня из ткани.

– Дурацкое платье, – усмехается, отшвыривая его подальше. – Я куплю тебе другое.

На мне нижнее бельё и туфли, по какому-то странному стечению обстоятельств я не скинула обувь.

Дамир стягивает с себя футболку, и я сглатываю, лаская взглядом его крепкий торс. Он подтянутый и мускулистый. Поджарый. Смуглая кожа, твёрдые мышцы под ней.

Упираюсь ладонями ему в плечи, но быстро отдёргиваю ладони. На них будто бы ожёг.

– Ты забыл? Я сама могу себе купить любое платье. Какое захочу, – напоминаю.

Моя семья довольно обеспеченная. Да что уж там говорит, папа – состоятельный мужчина. И брак с Куприяновым – это, скорее, слияние, чем искренняя любовь.

Папа уверял, что мне с Витей будет хорошо. Что деньги к деньгам. Что бизнес к бизнесу. К тому же Вите я понравилась, нам было легко друг с другом. Мы росли примерно в одной среде и оба знаем, чего нам хочется от жизни.

Но в вопросах верности разошлись.

– Ой дурак твой муж, – тянет Радулов. – Если б я был на его месте, у меня стоял бы только на тебя.

– Сомнительный комплимент, – шучу чуть нервно.

Но у Дамира внезапно словно голову сносит. Он опрокидывает меня на кровать и целует. Только в этот раз всё иначе. Радулов не деликатничает. Его язык таранит мой рот, а руки без стеснения мнут грудь и гладят всё, до чего дотягиваются. Бока, бёдра, плечи, ноги… то, что между ними. Против воли я распаляюсь. Дамир знает, на какие точки нажимать, и без стеснения этим пользуется.

В животе пожар, а между ног потоп. Спазмы желания такие острые, что я ёрзаю под Дамиром и пытаюсь сжать бёдра.

Но пальцы Дара проникают в трусики и один нагло ныряет в меня.

Я вскрикиваю, сжимаясь в комок.

– Пожалуйста, не надо… только не так.

– Так, значит, всё-таки ещё невинная девушка? – довольно ухмыляется Дамир.

Словно выиграл миллион в лотерею.

Хотя, что ему этот миллион. Уверена у него на счетах есть и не один. Если не миллиард. Его семья и он сам очень богаты.

И очень опасны.

Папа меня сразу предупредил, не связываться с Дамиром. Даже в сторону его не смотреть.

У таких, как Радулов куча любовниц и внебрачных детей, – вот что он мне внушал.

– У тебя дети есть? – внезапно спрашиваю.

Дамир замирает, не веря собственных ушам выгибает бровь.

– Маш, ты серьёзно хочешь об этом поговорить? Предохраняться я умею, если ты об этом. Не залетишь, не бойся.

– Нет, я не об этом.

– И я очень аккуратно тебя распечатаю. Больно не будет. Я постараюсь. Тебе понравится, Маш. Твоя брачная ночь должна стать настоящей брачной ночью.

– С другим женихом?

Радулов хмыкает.

– С правильным мужчиной, – исправляет.

– Ты попользуешься и бросишь, – опускаю ресницы, чтобы только не смотреть на Дамира.

– Я позволю тебе использовать себя.

Наклоняется и целует. Снова нежно и неторопливо.

– Дар, я правда не готова. Дай… дай мне отсрочку. Пожалуйста.

Но Радулов меня не слышит. Перемещается, ложится мне между ног. Я не могу их свести при желании. Между ними Дар. И к самому моему сокровенному месту прижимается твёрдый член. Он порвёт преграду, он возьмёт меня, не смотря на просьбы этого не делать. Его нежный натиск не даёт мне сил сказать нет. Но я всё же шепчу:

– Нет, нет, пожалуйста, Дар. Опомнись… Нет, – пока он двигает бёдрами и говорит противоположное.

– Да, да, да…

Глава 5

Я отворачиваюсь и зажмуриваюсь. Мне не хочется хотеть его. И игрушкой быть не хочется. Тело предаёт. Потому что я всегда ощущала влечение к Дамиру, а сейчас, когда мы поставлены в такие обстоятельства, я умом понимаю, что желать его нельзя. Ведь сегодня утром я произносила брачные клятвы перед другим мужчиной.

Слезинки жгут глаза, и мотаю головой, будто это действие способно их прогнать.

И, кажется, тихонько хнычу.

Дар находит мои губы и целует нежно.

И от этой нежности мне хочется разрыдаться сильнее.

– Да, плачущая девушка – это не то, чего я ожидал, – произносит он. – Маш, ты не должна плакать, когда со мной.

– Должна, не должна. Всю жизнь так, – бросаю в сердцах, а Радулов отстраняется.

Без его тела сверху и легко, и холодно.

Понимаю, что лежу перед Дамиром в одних трусиках и бюстгальтере. А он без зазрения совести разглядывает моё тело.

Мне нечем прикрыться.

Поэтому я резко сажусь и подтягиваю ноги к груди. Обнимаю их руками.

Долгий вздох над головой обозначает, что решение принято.

Не сегодня.

И я тоже облегчённо вздыхаю.

Но это не значит, что не завтра. И что Радулов не прекратит пытаться. Он же открытым текстом сказал, чего ждёт, увозя меня с собой.

– Может, тогда хочешь поужинать?

– Я хочу остаться одна.

– Не самый лучший вариант.

– Откуда тебе знать? Какие ещё варианты у меня есть?

– Есть вариант привести себя в порядок, умыться и спуститься на ужин.

– Я наелась на свадебном банкете.

Дамиру точно есть, что сказать, но он решает никак больше не комментировать. И уходит.

А мне даже не верится, что он поменял решение и отстал от меня.

И почему-то холодно одной.

Тело, которое горело несколько минут назад, превращается в камень.

Ты же получила отстрочку, – думаю, – почему же расстраиваешься?

Потому что внутренний огонь не греет, а внешний грозится спалить всё подчистую.

***

Когда следующим утром трогаю дверь своей спальни, она открывается. Не знаю, чего ожидала? Может, того, что Дамир приказал меня запереть или поставил конвой у двери.

Но ни первого, ни второго нет.

Я поправляю пояс халата, туго завязанного на талии и осторожно выхожу в коридор.

Он не очень длинный, тут дверей пять, может, семь, я особо не разглядываю. Иду вперёд к лестнице. Дом современный и перилла у лестницы из стекла, сама она, будто парит в воздухе. И голова слегка кружится, когда я спускаюсь по невесомым ступеням. Или она кружится из-за пролитых слёз и оставленных во вчерашнем дне нервов. Поворачиваю голову и гляжу в огромное панорамное окно высотой в два этажа. Оно представляет вытянутый вверх прямоугольник и открывает вид на территорию рядом с домом и густой еловый лес, протянувшийся, кажется, на многие километры вдаль.

Логово, – всплывает в голове это слово. – Логово зверя.

Опасного, самоуверенного, обаятельного порочного зверя.

– Да мне плевать, что он там вещает, – долетает до меня голос хозяина. – Ну доложили ему. И что дальше? Он сам всё прое…ал, – пауза. – Пздц, пусть идёт, поплачет. Это уже не мои проблемы. И не твои, кстати, тоже.

О ком это они? Обо мне?

Почему-то кажется, что разговор касается меня.

– Не надо так думать. Нет, я сказал, нет. Даже не пытайся убедить. Да пофиг на них. – Пауза. – Ага, я бессмертный. Не знал? Ладно, давай. Наберу ещё.

Я напрягаюсь, как струна, повожу плечами, сбрасывая оцепенение, и продолжаю спуск.

– Маша? – слышу, не дойдя до низа.

– Я.

– Ты можешь не прятаться. Тебя видно в отражении, – указывает на окно, когда я достигаю подножья этой бесконечной небесной лестницы.

Радулов сегодня выглядит… а, впрочем, как всегда. Притягательно, сексуально, уверенно. На нём чёрные джинсы и чёрная футболка с коротким рукавом, подчёркивающая его подкаченную фигуру. Широкие плечи, узкие бёдра, смуглая кожа, золотая цепочка на шее с указательный палец толщиной. Тёмные волосы откинуты назад, будто он, разговаривая по телефону, их ерошил.

– Выспалась? – кладёт сотовый на столешницу. – Халат в ванной нашла.

Я киваю и развожу руками.

– У меня нет одежды, – произношу очевидные вещи.

– Я бы предпочёл видеть тебя без одежды.

– Извини, – заикаюсь, – но… но тогда я не смогу никуда выйти.

– И я бы предпочёл, чтобы бы из спальни и не выходили.

Дамир усмехается, а я краснею. Его забавляет моя реакция.

– Скажи, что тебе надо, или напиши, я пошлю человека, он всё привезёт.

Представляю, как составляю список. А трусики с носками туда же заносить? Покусываю губу и в горле начинает першить от смеси истерического смеха и неловкости.

Дар всё это видит.

– Ладно, Маша, скажешь свои параметры, я отправлю горничную с водителем в город. Привезут вещи первой необходимости, остальное позже будет.

– Я бы хотела получить свою одежду.

– Понимаешь, навряд ли я сейчас смогу явиться на порог твоего дома и сказать твоему отцу, что мне надо пройти внутрь и покидать часть твоих вещей в чемодан. Он меня пристрелит на месте в лучшем случае.

– А в худшем?

– В худшем асфальтовым катком проедется по мне и моей машине.

Картина, которую описал Дамир, настолько комичная, что у меня вырывается хихиканье.

– Ну вот, тебе уже весело, чудесно. Не грусти, Маша, всё будет хорошо. Самое страшное уже позади.

– Разве? А что было самое страшное?

– Прожить всю жизнь с нелюбимым. Радуйся, что узнала его натуру так быстро и ваш брак не затянется.

– С чего ты взял, что я Витю не люблю?

– Когда любят, не сбегают со свадьбы. И не стонут под другим мужчиной от желания.

Мне уже не смешно, мне жарко.

А разве я стонала?

– Стонала, – кивает Дамир, хоть я и не спрашивала этого вслух. – Даже не отрицай. Приходи в себя, но скоро ты станешь моей. Передышка временная. Я слишком сильно тебя хочу.

Соединяю руки в замок и опускаю взгляд.

– А быть… быть использованной тобой и выкинутой на улицу – это не самое страшное?

Подскакиваю от удара кулака по столешнице.

Дамир не сдерживается, гневается на мои слова. А я будто провокатор со стажем, смотрю на Радулова невинным взглядом. Даже вопросительным.

– Маша, ты бы слова выбирала. Я и не думал тебя использовать, только сделать хорошо.

– Себе хорошо, а мне?

– Я тебя не брошу в беде.

Ты сам станешь моей бедой, – думаю про себя, отворачиваясь, не в силах выдержать тяжесть горящего эмоциями взгляда Дамира.

Глава 6

Я почему-то думала, что Дамир вечером снова продолжит свои попытки меня соблазнить. Но ни сегодня, ни на следующий день он этого не делает. Уезжает рано, возвращается поздно. Я даже ужинаю в одиночестве.

Две молчаливые женщины, которые прислуживают в доме, не хотят идти на контакт. Мне остаётся только молча есть приготовленную ими еду, надо сказать весьма вкусную, и иногда выходить на территорию прогуляться. Кое-какую одежду мне привозят на следующий день, а сегодня с утра я обнаруживаю пакеты из совсем не дешевых магазинов, с мини-гардеробом.

Это, значит, я здесь надолго.

Как же не хватает связи с внешним миром.

По телевизору, конечно, новостей про меня не покажут, но хоть бы с кем-то поговорить.

Узнать, как отец, как мать, как сам жених. Как вообще банкет закончился, когда обнаружили мою пропажу.

Или ничего не случилось, и гости продолжили праздновать дальше?

А собственно, еда есть, выпивка на столе, зачем им жених и невеста?

Устав гулять по периметру, я пытаюсь выйти за забор, но суровая охрана строго говорит:

– Не велено выпускать.

– Я, что, пленница? Я просто хочу прогуляться где-то ещё.

Но ответа не получаю.

Сложив руки на груди и насупившись, возвращаюсь в дом. И решаю дождаться вечера, чтобы предъявить Радулову за его указания.

Он что вообще о себе возомнил?!

Я же не раба в конце-то концов!

Дамир приезжает чуть раньше в каком-то приподнятом настроении, что ещё больше выводит меня из себя.

Высказываю всё, что думаю: о нём, о его доме, об охране, обо всей ситуации.

– Это ради твоей безопасности, – спокойно отвечает.

А я стою, шумно дышу. Выложилась, пока выговаривала, словно марафон бежала.

– От кого?

– Мало ли… – пожимает плечами.

– Отец знает, что я у тебя?

– Пока нет. Знал бы, сразу бы примчался. У него же сделка века почти сорвалась.

– Какая сделка? – спрашиваю, но уже догадываюсь, о чём он.

Радулов какой-то весёлый. Подходит ко мне, трогает за подбородок и наклоняется, сообщая коротко:

– С Куприяновым, конечно, твоим.

Фыркаю.

– Ты мне Америку не открыл. Я знала, что речь больше о слиянии капиталов, чем о любви.

– И пошла на это?

– Родители уверили, что одно другому не мешает, что Витя увлечён мой. Знаешь, он неплохо отыгрывал чувства, я даже ему верила и в какой-то момент влюбилась.

Я говорю это Дамиру, чтобы он знал, что мне всё равно на него. Я выходила замуж, потому что сама так решила и даже испытывала к жениху тёплые чувства.

Сейчас, кажется, я даже первая ему призналась, что люблю. На что Витя коротко буркнул: Я, мол, тоже.

Но чувство влюблённости становилось меньше по мере приближения дня свадьбы, и я уверяла себя, что всё из-за нервов. А оказывается, я просто к нему остывала. Когда влюблённость не подкреплена ничем, она быстро улетучивается. Вот и со мной это случилось.

– Ой, влюбилась, – качает Дар головой. – Ты даже не знаешь, что это значит.

– Почему? Знаю, – из чувства упрямства говорю я.

– Влюблённость, это когда руки дрожат, когда жить без человека не можешь, думаешь о нём постоянно, хочешь его. Вот ты мужа хотела?

– Я… я хотела, – киваю.

– Не правда. Когда любят, не текут под чужими руками. А ты под моими текла.

Я морщусь, мне не нравится, как это звучит. Не нравится, как Дар спокойно называет вещи своими именами и ни капли не смущается.

– Не надо внушать мне, что секс – это основа всех основ.

– А что внушать надо? Маш… ты пойми, жизнью правит основной инстинкт.

– Всегда считала, что это скорее про выживание.

– О да… базовые потребности. Ты не думай, что я с гор вчера спустился. Я в университет тоже ходил, – иронизирует он над самим собой.

– Ходить не значит учиться, – пожимаю плечами.

А Дар хватает меня за локоть и тянет на себя.

– Ты хоть что-то про меня знаешь?

– А мне не интересно, – заявляю и пытаюсь высвободиться. – Не знаю и знать не хочу. Да и вообще, вот ты меня упрекаешь, что я согласилась на отчасти договорной брак, а разве сам не такой?

– Я не женат.

– Нет, – отмахиваюсь, – я не об этом. В твоей среде сплошь и рядом договорные браки. Скажешь, что нет? Невесту тебе выберут одобренную. А я так… действительно, девочка на одну ночь.

– Не на одну, Маш, – усмехается. – На много.

Радулов цыкает уголком губ, а затем идёт за папкой, которую кинул на стол, войдя в гостиную.

– Вот, полюбуйся, на своего пока ещё мужа, – усмехается. – И его любовниц. Увидишь, что он никогда не был тебе верен. Мои ребята немного покопались в его жизни и в его телефоне.

Не хочу этого делать, но подхожу к Дару и опускаю взгляд вниз. Становится тошно от откровенных фото, раскинутых на столешнице. Витя, что, реально вот это всё хранил в телефоне?

Там хоть одна фотка меня есть? Или только девушки… девушки… девушки… Обнажённые в основном.

Речь не только об одной бывшей.

– Он игрок и гуляка. Родители сильно его контролируют и покрывают. Чтобы правда не всплыла. Но в некоторых кругах Куприянова слишком хорошо знают. Не думаю, что такой мужчина мог бы сделать тебя счастливой.

– Ну и не думай, – бросаю в сердцах, чтобы развернуться и уйти к себе.

Но Дар меня придерживает и наклоняется ближе.

– Расстроилась?

– Нет, – быстро отрезаю. – Мне уже всё равно.

Его пальцы поглаживают мой подбородок, и я, словно заворожённая смотрю на мягкие чувственные губы, которые приближаются к моим.

Волнение… откуда оно берётся?

Но в животе странные бабочки машут крыльями, а должны, наверное, осы жужжать и жалить. Может, они и жалят даже, но как-то возбуждающе.

Потому что целуется Радулов, как бог. И я в предвкушении, хоть и сама боюсь себе в этом признаться.

– Смотри, ты хочешь меня. И ждёшь, что я первый начну. Но Маш, ты ведь тоже можешь проявить инициативу.

– Никогда, – разозлённо шепчу. – Никогда, Дар.

– Ты поаккуратнее с такими заявлениями. Когда ты ляжешь под меня, заставлю ответить за каждое никогда в мой адрес.

– Мечтай, – отталкиваю его.

Чувствуя странное разочарование.

Что такое со мной?

Этой ночью я снова одна, но меня под утро будит странный шорох. Спросонья приоткрываю глаза и вижу…

Глава 7

Вижу, как какая-то тёмная фигура быстро выскальзывает за дверь моей спальни.

Это не Дамир. Точно не он.

Дар бы не ушёл, это раз.

И Дар выше и мощнее.

Сон ещё владеет мной, испуг не успел его сменить. Я протягиваю руку к ночнику возле кровати и щёлкаю выключателем. На потолок ложатся тени. В комнате – никого.

Но рядом со мной на тумбочке – листок, вырванный из маленького блокнота и сложенный пополам.

Дрожащей рукой беру его и подношу к глазам.

«Тебя хотят забрать. Через неделю будь готова».

Через неделю? – хмурюсь. – Почему через неделю? Почему не завтра? Не сейчас? Кто хочет забрать? А поеду ли я с тем, кто хочет?

Это Куприянов? Мой неудавшийся муж? Отец? Я не хочу к ним возвращаться. Я хочу уйти из дома Дара и пожить своей жизнью какое-то время. Без влияния отца и других людей.

Но Дар запер меня в своей загородной крепости, отсюда мне не уйти. Не знаю, что теперь хуже.

Когда убегала из ресторана, думала, вот там хуже быть не может. А сейчас быть пленницей мне тоже не особо нравится.

До утра я так и не засыпаю, мучаюсь, ворочаясь с бока на бок.

И ещё ощущаю непонятный «зуд» внутри. Там будто улей гудит. Это мысли разные во мне бродят.

Насчёт Радулова тоже.

Каждый раз, когда я его вижу, сердце стучит быстрее, а дыхание перехватывает. Его уверенность, харизма и порочность притягивают меня, как магнит. Но я понимаю, что это лишь обманчивое очарование. Я должна оставаться настороже.

Он словно хищник, скрывающийся в тени, готовый в любой момент сделать шаг вперед. Уверена, он умеет быть жестоким и безжалостным, но не показывает свою истинную натуру, потому что у него ко мне собственный пошлый интерес.

Я пытаюсь убедить себя, что могу контролировать свои чувства. Но в глубине души понимаю, что стоит быть осторожной. Мои желания не должны затмевать разум. Я не могу позволить себе попасть в ловушку, даже если Дамир кажется мне привлекательным.

Каждый раз, когда я думаю о том, как он смотрит на меня, как его губы изогнуты в легкой усмешке, я ощущаю, как меня тянет к нему. Дамир не просто красивый мужчина – он угроза. Все красивые мужчины – угрозы! Ведь они знают о своей привлекательности и умело ей пользуются!

Как бы так научиться игнорировать его притяжение и сосредоточиться на том, что действительно важно. Например, на моём будущем. На свободе ото всех.

А Дамир… Я не должна хотеть его. Я должна опасаться.

Но я ведь действительно его хочу, он прав. И тут в голову приходит уж совершенный бред. Так почему не воспользоваться положением, то есть не использовать его тоже. Для собственного, как говорится, успокоения.

Папа может меня забрать и вернуть Куприяновым. И первый раз будет с нелюбиымым.

Дара я тоже не люблю.

Но… но всё же что-то чувствую.

По крайней мере, он точно будет думать о моём удовольствии. А Витя – что-то сомневаюсь.

Всё утро я хожу, как сонная муха, только с внезапным приездом Дамира оживаю.

– Что с тобой? – спрашивает он.

– Мне надоело сидеть взаперти? Чем я должна заниматься? Вязанием?

– Да хоть крестиком вышивай.

– Не умею, – бросаю коротко. – Не люблю.

– А что любишь? – поступает внезапный вопрос.

Пожимаю плечами.

– Ого, кто-то начал интересовать чем-то иным, кроме моего невинного и желанного тела, – иронизирую то ли над собой, то ли над Дамиром. – Может, о бессмертной душе поговорим?