Полная версия
Николай Чернов
Человек БОМЖ
Глава 1
Я слышал, что многие люди терялись даже на улицах маленьких городков, когда тьма становилась такой густой, что ее, как говорится, можно резать ножом…
Генри Дэвид Торо. «Уолден, или Жизнь в лесу.»
В ларце причуд,
На глубине в подвале.
Я спрятал тысячу чертей.
Тех, что меня одолевают,
Тех, что считаю за друзей.
Я приветствую тебя дружище, мой преданный читатель. Эта история не будет похожа на те, что ты привык видеть под моим авторством. Больше никаких историй про события в нашем городе, никаких криминальных хроник, интриг, расследований и преступлений. Многие, кто следят за моим творчеством и ходом мысли, по большей части подписчики моего аккаунта в «твиттер», будут крайне удивлены, и не менее озадачены происходящим. Да и читатели нашей газеты «Нью-йоркские ежедневные новости» больше не увидят статьи с моей фамилией. Я принял решение оттуда уйти. Как корабль, который долгое время стоял на причале, с днищем, полностью покрытым балянусами, поскрипывая мачтами, отправляется в свободное плавание. Надеюсь, вы не расстроитесь по этому случаю, если вы вообще хоть когда-то обращали внимание на то, кто для вас пишет статьи в этой газете.
Так что теперь я буду писать мемуары, повести, романы, и мне совершенно не важно, хотите ли вы этого или нет. И раз у меня теперь уйма свободного времени, то самое время начинать.
Сегодня я рано проснулся, выгулял своего пса, породы мальтипу, по кличке «Аллигатор». (Он и правда гадит как крокодил). По дороге зашел в магазин, купил молока, выпил кофе, сел за ноутбук, переплел пальцы, вытянул руки вперед, и хрустнул суставами на весь дом. Звук был настолько громкий и резкий, что сосед за стеной моей квартиры пожелал мне здоровья. Возможно, ему показалось, что я чихнул, но это его личные проблемы, проблемы со слухом. Сегодня ничто и никто не сможет меня отвлечь или остановить. Сегодня я мистер-внедорожник, сеньор-бульдозер, сэр-M1 Абрамс. Я поправил галстук на своей рубашке, да нет же, я его сдернул и выкинул в сторону, чтобы ничто не мешало. Я сижу в своем кабинете, в расстёгнутой белой рубашке, вывалив свой огромный живот, покрытый густыми, кучерявыми волосами. Я сижу в просторных трусах в горошек, зеленого цвета, такие ещё называют семейными. На мне короткие черные носки. Я готов. Мне ничего не мешает, чтобы окунуться в мир писателя. Погнали…
Стоп… Стоп… Стоп… Я засунул руку в трусы, поправил левое яйцо, его немного прижало ногой, очень неприятное ощущение. Вот теперь погнали…
Первые удары по клавиатуре оборвались, словно на светофоре загорелся красный свет, и все мысли ударили в тормоз, оставляя позади следы протектора и издавая пронзительный свист, а знаки препинания высыпались на приборную панель. Какое-то время, которое показалось вечностью, я смотрел в монитор и глубоко вдыхал в себя воздух. И та уверенность в себе и своих силах, что была еще пять минут назад, исчезла как сигаретный дым в сторону вентиляционной шахты.
Если бы я писал для издательства, то я бы обязательно именно так написал. Но сегодня я мистер-внедорожник, сеньор-бульдозер, сэр-M1 Абрамс.
Пришло время рассказать о том, кто я и что меня привело к успеху в области журналистики.
Закрой глаза. Закрыл? А теперь засыпай. – Так бы тебе сказала твоя мамаша, когда укладывала в пастель, и сразу начала бы петь колыбельную. Но я не твоя мамаша.
Я попрошу тебя представить…
Конец лета 2010 года. В одном из домов на 87-й Западной улице, боро Манхэттен, штат Нью-Йорк, в трехэтажном доме, где-то на втором этаже, в ванной комнате, на белоснежном унитазе, сидит молодой парень. Замечательный парень, восхитительный парень, которому совсем недавно исполнилось восемнадцать лет, который только окончил старшую школу, только поступил в Хантерский колледж на факультет журналистики. Он очень этим гордился в тот момент своей жизни, да и сейчас тоже. Между прочим, это один из крупнейших колледжей Городского университета Нью-Йорка. Который расположен в квартале Ленокс-Хилл, в районе Ист-Сайд в Мидтауне боро Манхэтте, Нью-Йорк. Так вот…. О чем я…
На белоснежном унитазе сидит молодой парень, кстати…
Тут я нисколько не вру, унитаз и правда, белоснежный, как в рекламе чистящих средств. Так как в том доме ежедневно трудилась уборщица. Она была латиноамериканка, её звали как инфекционное заболевание. Да.… Да.… Только не смейся, я серьёзно… Её звали Кандида. И пускай её имя прыщет на тебя грибковой инфекцией и возможностью ей заболеть, но свое дело она знала наверняка. И все в доме блестело, и было ослепительно чистое.
Не отвлекаемся. Продолжаем…
На белоснежном унитазе сидит молодой парень, напротив него стоит стиральная машина, а на ней в держателе для смартфона, только выпущенный айфон четвертой серии. На экране смартфона фотография однокурсницы этого самого парня, её зовут Нэнси Дипно. На фото, она в белом купальнике стоит возле бассейна. Еще совсем девчонка. Можно хорошо разглядеть её молодую, упругую грудь, выпирающие соски, талию, бугорок в промежности, складки возле подмышек, огромный прыщ на правой ноздре. В общем, если смотреть на фото, то несложно было представить Нэнси совершенно голой. Собственно, это и делал тот замечательный парень на унитазе, и гонял свою шкурку. На часах было начало восьмого, сегодня ему предстоит тяжелый день, так что он принял решение сделать его начало немного приятным. И честно говоря, ему надо поторапливаться. И спустя годы, он все еще ни о чем не жалеет. И пускай он кончал с Нэнси только сидя на унитазе, его это вполне устраивало. Особенно когда через восемь лет, он встретит на улице то, что с ней стало, или то, что от неё осталось. По сути, там осталось только имя, остальное все заплыло лишними килограммами. Если бы меня попросили написать статью, про самых жирных женщин Нью-Йорка, то она была бы первая, у кого бы я спросил: «Нэнси скажите, в каких количествах и что, в конце концов, необходимо жрать, чтобы стать такой свиньей как вы?»
Знакомьтесь этот замечательный, восхитительный парень я, кто не знает, меня зовут Ральф Бэнгс. Я известный журналист в нашей стране, возможно, самый известный, имеющий кучу наград за свою деятельность. Настолько известный, что, когда я пишу для вас «кто не знает, меня зовут Ральф Бэнгс», я испытываю крайнее унижение. Но в 2010 году я ещё был никем, лишь бледной тенью фамилии своего отца.
Кто твой отец Ральф Бэнгс? – Спросите вы, нахмуривая брови и доставая смартфоны, чтобы загрузить гугл или википедия. Стоп… Не спеши. Я сейчас все расскажу, или расскажу, то, что мне известно. Мой отец Патрик Бэнгс, известный журналист и бывший главный редактор газеты «Нью-йоркские ежедневные новости», который так же имеет кучу наград и заслуг в области журналистики. И как не странно, это всё что я могу вам про него рассказать. Я его видел последний раз очень маленьким, и совершенно не помню. Когда мне было четыре года, со слов моей мамочки, мой папа вышел из дома и не вернулся, и видимо в тот вечер мы остались без буханки свежего хлеба. Больше его никто не видел и не слышал. Он пропал, просто исчез, испарился. И что с ним стало и жив ли он, одному богу известно. Ходили слухи, что он стал наркоманом и умер от передозировки, но я вам ничего по этому поводу не могу сказать. Патрик Бэнгс, человек гений, человек загадка, человек приведение…
– Ральф, спускайся, завтрак готов, – с кухни вместе с запахом сэндвичей и кофе доносился голос моей мамы, её зовут Сьюзан. И честно говоря, с ней лучше не шутить. Она у меня ну очень суровая женщина.
– Мамочка буквально пять минут. Я собираюсь, – крикнул я, натягивая брюки.
Я как раз закончил свою утреннюю зарядку с подружкой Нэнси, следом быстро принял душ, почистил зубы, сделал укладку на голове как у Лиам Хемсворт в фильме «Последняя песня», и вошел в свою комнату. Быстро взял аквариум, который стоял на столе и поставил его к окну. Аквариум был небольшого размера, а внутри плавала рыба «Дискус» (род цихловых рыб, широко распространённый в бассейне реки Амазонки.). Она была кислотно-желтого окраса. Я как раз только ответил маме и натягивал брюки, как в дверь постучали.
– Да. Войдите! – Крикнул я.
Дверь распахнулась, на пороге стоял Джон Джексон, он приходится супругом моей маме и по совместительству отчимом для меня, – Ральф, ты готов? Сегодня важный день. Ты точно решил, что доберешься в офис самостоятельно? –
Барабанная дробь…
Знакомьтесь, Джон Джексон, он же стал главным редактором газеты «Нью-йоркские ежедневные новости», сразу как пропал мой отец, и на этой должности по сегодняшний день. Он же лучший друг моего отца, и немного больше, чем друг для моей мамы. Он же тот человек, который считает, что только благодаря ему я стал тем, кем стал. Но он ошибается, глубоко ошибается. В одном он прав, сегодня важный день для меня, и моей успешной карьеры. Сегодня я иду к нему в офис, там будет проходить интервью на вакантное место помощника журналиста. И я естественно благодаря своим скромным связям участвую в этом конкурсе. Но я не хочу, чтобы мои конкуренты знали и думали, что я здесь по легкому пути судьбы. Я буду участвовать в этой борьбе честно и сам заслужу своё законное место в этой истории. Вот увидите. А свои подачки, пусть оставит себе, ублюдок.
Вы знаете, как сказал Джон Калвин Кулидж – младший?
Если вдруг вы не знаете кто это, то это американский государственный и политический деятель, член Палаты представителей штата Массачусетс от округа Гэмпшир, мэр Нортгемптона, сенатор штата Массачусетс, председатель Сената штата Массачусетс, 46-й вице-губернатор и 48-й губернатор штата Массачусетс, 29-й вице-президент и 30-й президент США от Республиканской партии.
А сказал он так: «Ничто в мире не заменит упорства. Не заменит талант – ничего нет обыкновенней талантливого неудачника. Не заменит гений – непризнанная гениальность почти вошла в поговорку. Не заменит образование – мир полон образованных голодранцев. Всесильны лишь упорство и решимость»
И с упорством, как и с решимостью у меня был полный порядок, да и сейчас все хорошо. Хотя я уже давно всем всё доказал, особенно себе.
– Я полностью готов! Джон, я сам доберусь, спасибо, – сказав это, я улыбнулся ему, подтверждая серьезность своих намерений. Хотя, возможно, это даже была не улыбка, а волчий оскал. Джон мне никогда не нравился, и я никогда не смогу принять его в круг своих близких людей. И пускай он старался для меня, для нас, но ведь его никто не просил. Это его личный выбор, его зона ответственности.
Он закрыл дверь и ушел. Время поджимало, а мне на тот момент необходимо было провести запланированную трансляцию на ютуб канале. И сделать это нужно максимально быстро, ведь уже пора бежать.
Аквариум всё так же стоял возле окна, желтая рыбка «Дискус» плавала в его просторах из стороны в сторону, наслаждаясь этим замечательным утром. Солнечные лучи пробивали стенки воды, приятно рассеиваясь внутри и делая ярче, ту замкнутую подводную экосистему, которую мы можем наблюдать. Я запустил трансляцию, в ожидании подключения своих подписчиков, минут десять назад, когда еще вытирал тело в ванной, после утренних процедур. Сейчас я установил штатив, взял смартфон, посмотрел количество подключившихся людей к трансляции, их было двести восемнадцать и меня эти цифры очень порадовали. Повернул камеру на себя, поприветствовал всех участников этого утреннего эксперимента, который по сценарию в моей голове, должен взбодрить всех как чашечка крепкого кофе. Закрепил смартфон в штатив, поправил его так, чтобы на экране хорошо было видно аквариум и со словами «начинаем друзья», я опустил руку в прохладную воду, двумя пальцами зажал жабры, которые находились возле глаз рыбки «Дискус». Зажал жабры настолько сильно, чтобы исключить любую возможность попадания кислорода в её маленький организм. Я и двести восемнадцать человек, в течение пары минут, наблюдали за тем, как это красивое создание подводного мира, борется за свою жизнь, немного подергивая плавниками и двигая своим телом из стороны в сторону, в надежде вырваться из этих лап смерти, которые не оставляли ей даже маленького шанса на успех. В конечном итоге она задохнулась в мучениях, а все зрители этого импровизированного гладиаторского стадиона были довольны. Сотни сердечек на экране смартфона, и огромное количество сообщений, говорили о феноменальном успехе “утреннего шоу смерти”. Я вынул руку, отпустив мертвое тело рыбы, сказал всем спасибо, и пожелал отличного дня. – Ставьте лайки, подписываетесь на канал, дальше будет интереснее. – Когда я закончил представление, вытер заранее подготовленным полотенцем руки и нажал кнопку закончить трансляцию, тело рыбки как раз в эту секунду всплыло на поверхность. Я вышел из комнаты навстречу новой жизни и новым победам, остановившись лишь на секунду, одарив «Дискус» последним взглядом, провожая в небесный путь. – Пока водное позвоночное животное, ты была хорошей рыбой. -
И вот я уже сбегаю по лестнице на первый этаж замечательного дома моей мамы. А он и правда замечательный и находится в самом шикарном месте. Те, кто живет в Нью-Йорке, или хоть раз здесь был, прекрасно могут понять, что дом в ста метрах от водохранилища имени Жаклин Кеннеди-Онассис, в центральном парке Нью-Йорк, это великолепный дом. Да будь он без крыши, он бы не потерял и грамма своего великолепия.
Я забираю у мамы контейнер с сэндвичами, бросаю в свой рюкзак, залпом выпиваю апельсиновый сок, целую её в щеку, желаю прекрасного дня и выбегаю на крыльцо. Осматриваю эти замечательные виды асфальтированной дороги, стоящие напротив здания, припаркованные по бокам автомобили и проходящих мимо по своим делам людей. Наклоняюсь, поднимаю ежедневную газету, которую оставил доставщик. Запихиваю её в рюкзак, в обед обязательно будет что почитать и чему поучиться у превзойденных мастеров журналистики. Поворачиваю голову направо, и что я вижу. И вот она самая настоящая мерзость, встреча с которой может испортить вам самое прекрасное утреннее настроение. Бездомный бродяга судьбы, бородатый представитель помойного сообщества, возможно король отходов, если к нему приглядеться, то от него будет исходить пар, словно дымка от утреннего поля, как испарение росы, но только это будет запах дерьма, мочи, пота, грязи, и тухлых продуктов. Мистер – БОМЖ, собственной персоны. Я посмотрел на него, и меня передернуло от того отвращения, которое родилось внутри меня. Он катил тележку, те, что можно взять около супермаркета, набитую под завязку его пожитками. Он остановился, посмотрел на меня, сквозь его густую бороду, в которой местами были слипшиеся между собой волосы, скользнула ухмылка, возможно, это была улыбка. Так вот, он остановился, одной рукой держал тележку, другой помахал мне, одновременно на его брюках, в области паха стало проступать пятно, и увеличиваться в размерах, а он продолжал махать и улыбаться, а пятно все увеличивалось и увеличивалось. Вы все правильно поняли, он держал тележку, махал мне, улыбался и одновременно мочился в собственные штаны. Я не выдержал изысков этой картины, перебросив голову за перила лестницы, блеванул. Закончив с позывами этих неприятных эмоций организма, я вытер правой ладонью рот. Потом вытянул эту же руку перед собой, сжал в кулак, выставил средний палец и поприветствовал этого приятеля только что собранным жестом, под названием «фак». И быстрым шагом покинул это отвратительное место.
Всю оставшуюся дорогу до офиса газеты «Нью-йоркские ежедневные новости», в моей голове фундаментально стояла картина об этой омерзительной встречи, это событие полностью захватило мой разум, и не отпускало до конца дня.
Х-х-х-х-р-р-р-р-тфу. -Бля.… Да где эти ебучие сигареты. С вашего позволения я передохну, выкурю пару сигарет и выпью пару стаканов кофе. Если вы хотите подробности, а я знаю, что вы о-ч-е-н-ь любите подробности. То я, пожалуй, еще схожу, опорожнюсь и помочусь.
Глава 2
Играя в игры возле дома,
Смеясь и прыгая, кружась,
Я улыбался всем знакомым,
Ведь мне на них на всех насрать.
Если тебе интересно, как все прошло, то все прошло просто замечательно. Кофе вкусное, сигареты дымные, стул крепкий, моча светлая. С твоего позволения я продолжу свою историю…
Я вошел в задние офиса «Нью-йоркские ежедневные новости». Оно огромных размеров, уж поверь мне. Здание расположено по улице Восток 42-стрит, Нью-Йорк. Поднялся, по-моему, на пятый этаж, но это не особо важно. В коридоре на лавочке сидела четыре парня, примерно моего возраста. Я поприветствовал их, и оглядел визуально. Вот они какие, мои конкуренты, кучка ничтожных писак.
Первый сидел Чак Дубовски, забегаю вперед, он станет хорошим журналистом, и моим другом. Но хорошим журналистом быть недостаточно, а быть моим другом еще хуже.
Следом за ним сидел лысый ушлёпок, как его зовут, я не могу сказать, я не помню, а журналиста из него не получилось. Иначе я бы его знал. Этот лысый ушлёпок сидел и смотрел ролики на ютуб, настолько громко, что слышали все на этаже. Сами видео, по своей сути, были мотивационными, видимо он так настраивался перед боем. Один ролик я даже запомнил, точнее, то, что в нем говорилось. Какой-то мужчина вел диалог с кем-то (хриплым голосом), запись имела фоновые помехи, и от неё слышался звук старого кинематографа: «Я был во Вьетнаме. Хорошие люди там не водятся. И единственный способ совладать с плохими, это быть еще хуже. Так что окажи нам услугу, вытащи палку из жопы, и веди себя будто у тебя тридцатисантиметровый член между ног. И тебе на всё поебать».
Следом после лысого ушлёпка сидел Марк Рубико, пока еще зеленый, как сопли. Но он станет отличным журналистом, лично я с ним не построил дружеских мостов, но мы пересекались много раз и постоянно здоровались крепким рукопожатием. Хочу заметить, его ладони всегда имели капельки пота. Марк потные ладошки, положил на стол, собрал все крошки.
Ну и наконец, звезда этой пятерки игроков, Роберт Картрайт. Мой замечательный коллега, друг, брат по несчастью. Мы еще не знали тогда, что отработаем с ним вплоть до моего увольнения. Да что там, мы с ним не просто коллеги или друзья, мы семья. Мы просидели в одном кабинете вместе, столько времени, сколько я со своими женами не провел в постели. Нас связывает столько взлетов и падений, столько радости и горя, столько событий, это просто невероятно. Да он и сегодня обещал зайти, проведать меня и пропустить по бокалу виски. И можешь не ждать, не смотри так на меня, я про него ничего плохого не скажу. Про семью или хорошо, или никак.
Потом вышел Ричард, помощник моего отчима Джона, фамилии не вспомню, так как его уволят, или он сам уйдет, и мы так и не познакомимся. Он был мужчина средних лет, на вид лет сорок, одет был в классический костюм тройку серого цвета, носил классические очки в тонкой металлической оправе, под глазами синяки и надутость, видимо от не высыпания, а возможно от постоянного употребления алкоголя. Так вот, он вышел, пригласил нас в комнату совещаний, и начал рассказывать про проблему бездомного населения страны, в частности проблемы нашего города.
– Я вас всех горячо приветствую, и очень рад видеть в нашей команде. – Ричард говорил сурово и сдержанно, будто репетировал свою речь перед зеркалом, возможно, так и было. – Многие из вас успешно выполнив задание, останутся в нашем издательстве и смогут начать свой великий путь в великой компании. Все вы успели прочитать сегодняшние новости? -
Все молча опустили глаза, кто-то просто отвернулся, я прокашлялся, лысый ушлёпок стоял и улыбался.
Конечно, никто не читал утренние новости, лично я читаю их ближе к обеду, и с тех времен ничего не изменилось. Роберт не читает совсем, так как только ближе к одиннадцати часам к нему приходит понимание, что он на рабочем месте (а…? кто здесь? где я?), и все дела, что лежали на столе с утра, наконец-то дождались своей очереди. За остальных ничего не знаю, но по их тупым рожам было понятно, что они тоже не подготовились к такому вопросу.
– Понятно. Здесь собрались журналисты, которые не читают газет. Это как писатель, который не читает книг. И что сможет написать такой писатель? Я думаю, редкое говно. Ребята если вы не возьмете это в привычку, то у вас ничего не получится в этом бизнесе. Надо держать нос по ветру. Понимаете? – Ричард смотрел на нас как на идиотов, да мы и были тогда именно такие. – В общем, в новостной ленте, сегодня подняли вопрос бездомного населения, все те сложности, с которыми сталкиваются в системе приютов, проблемы предоставления питания и крова, требования к получению социальной помощи и так далее. Ваша задача, написать статью, оперируя той информацией, что имеется, выразив мнение нашей газеты на освещение данной дискуссии. Лично мне без разницы, что это будет, как это будет, у кого вы планируете взять интервью и так далее. Мне важен результат, который я предоставлю главному редактору. Время на статью три дня. Временное удостоверение журналиста нашей компании возьмете у секретарши Джесики, так же она предоставит вам блокноты, ручки, диктофон и батарейки. У нас как в полиции, держи пистолет, жетон, иди работать. Та статья, что будет иметь успех, приносит её автору место в нашей команде. Вопросы есть? – Он пристально оглядел всех присутствующих. – Раз вопросов нет. Всем удачи! – Ричард закончил свой монолог, вышел из комнаты, оставив нас как маленьких детей на деревянном плоту посередине озера, детей, которые не умеют плавать, и мы с минуту стояли молча, не понимая с чего начать, и в каком направлении плыть.
Но нашу тишину разрушил лысый ушлёпок, – Парни… Покурим? Если что, у меня есть травка, хочет кто? – Он говорил писклявым ломающимся голосом, который лично у меня вызывал отвращение.
– Ну что коллеги, какие мысли? – Сказал Марк Рубико, и голос его был пропитан пафосом и надменностью. Видимо он, так выражал мысленное заключение, у меня есть план, а у вас убогие есть план…
Чак Дубовски промычал что-то из разряда, – я ознакомлюсь с новостной лентой, составлю список важных и необходимых вопросов, и, смотря на этот список, буду принимать решение о том, кто мне может на эти самые вопросы дать ответ. – Классический журналист, как по учебнику.
– Х-х-х-м, – промычал Роберт Картрайт, – честно говоря, я был в полном замешательстве и растерянности, но спасибо Чак, за эту прекрасную идею. Чак же? (Чак кивнул)-
– Так кто будет курить? Я смазал классный косячок. Ребята, ну нам просто необходимо расслабиться. И если вы не знали, то травка реально помогает собраться мыслями и разобраться в проблеме, – ушлёпок не унимался, и по его тупому взгляду было понятно, что он и сам не понимает, что он ничего не понимает.
– У меня нет плана, но он обязательно появится, – сказал я холодным, великолепным, восхитительным голосом, и вышел из комнаты, лишь на секунду остановившись у выхода, развернулся, – всем удачи, увидимся послезавтра. – В последний раз за сегодня, я посмотрел на лица этих ничтожных писак, они восхищались мной, я был кумир в их глазах, они были рады быть со мной в одной комнате, лысый ушлёпок выронил косяк от восхищения, который торчал между его губ. Я шел по коридору и слышал, как они жадно дышали, словно на соревнованиях, кто быстрее и больше сможет вдохнуть в себя оставшийся в комнате запах моего пота, они бились за эту честь, они дрались за эту вонь.
Забрав у секретарши Джесики положенные мне инструменты и орудия журналиста, я направился в «старбакс» на 159 Коламбус-авеню, Нью-Йорк. Взял вкуснейший кофе, вставил в уши наушники, включил песню «Aqualung» группы «JETHRO TULL». Я подумал, раз с самого утра настроение дня и его события идут в одном русле, то не лишним будет послушать саундтрек дня.
И поскольку я журналист, то я не могу пропустить замечательную историю создания этого гимна бездомных, гимна людей, которые так сильно любят звёздное небо, свою свободу, и свой отвратительный запах.
Знакомьтесь, И́эн Скотт А́ндерсон – автор песен, более известный как лидер группы «JETHRO TULL». В 1970 году он женился на Дженни Френкс. Она была секретаршей фирмы «Chrysalis» (где выпускала диски его группа). Дженни Френкс, как и Андерсон, была натурой творческой, роль домохозяйки не вызывала у неё восторга, и она решила заняться фотографией. Одно из её первых заданий было съёмка нищих бродяг в различных трущобах Лондона. (Возможно, это такая традиция, хочешь начать карьеру, сходи сначала познакомься с нищетой.) На обороте одной из фотографий Дженни записала свои мысли относительно того, что увидела. Эти записанные мысли и само фото вдохновили И́эна на создание своего хита о бомже по имени «Акваланг». В один замечательный день, И́эн А́ндерсон смотрел по телевизору передачу о подводной охоте, и хриплые вздохи ныряльщиков в масках натолкнули его на ассоциации с бездомными. Бездомными, которые больны туберкулёзом. Само слово «Акваланг» состоит из «Aqua» (вода) и «Lung» (лёгкие), поэтому каламбур получился очень удачным.
