Любовь – не обязательное условие, или Попаданка решит сама!

Кажется, я даже привстала, так меня возмутило это предложение. Но канцлер остался совершенно спокоен и любезно пояснил:

– Не совсем. В идеале он должен на вас жениться. – Сказав это, мужчина снова меня оглядел, и я отметила в его взгляде чисто мужское одобрение. Гад! – И не стоит беспокоиться. Если все получится, то партия вас ждет весьма блестящая. Поверьте, учитывая ваши обстоятельства, вы на такую уже не могли бы претендовать. Ради этой партии я даже помогу вашему отцу вернуться в фавор к королю и…

Он еще что-то говорил, а я размышляла, что, предложи он мне соблазнить его самого, я бы подумала. Не девочка ведь уже давно… была… Н-да, сейчас-то уже хоть присказку переиначивай: баба девочка опять.

Нет, такой вариант – тоже не вариант в местном обществе. И в данных реалиях то, что он мне предлагал, не могло не вызывать возмущения, особенно на фоне воспоминаний о том, почему Анна оказалась сослана в монастырь, а по дороге решила прыгнуть с моста…

Дворец сверкал огнями и поражал роскошью. Я восторженно оглядывалась, поначалу даже не замечая деталей. Я попала на бал! На мой первый бал в королевском дворце! Я всю жизнь прожила в загородном имении, и местечковые приемы мелких аристократов не шли ни в какое сравнение с тем, что предстало передо мной сейчас. Великолепные дамы и кавалеры, разряженные и обвешанные такими драгоценностями, что за некоторые из них можно купить половину нашего небогатого графства.

Я не могла поверить, что находилась здесь! Еще полгода назад мой отец не мог бы рассчитывать на подобную милость, но во время последнего локального конфликта на границе он умудрился спасти жизнь самому королю, и за это тот приблизил отца к себе! Я до сих пор не понимала, зачем его величество захотел посмотреть на военные действия, но считала, что его привела туда рука Пресветлого, как и подвела к нему моего отца.

А как мы готовились к этому балу! Мачеха не переставала повторять, как нам важно показать себя с лучшей стороны. Не всем в свите короля понравилось, что рядом с ним появилось новое лицо, которое он начал осыпать милостями, а потому мы должны вести себя безупречно!

Но все наставления почти вымело у меня из головы, когда я оказалась на балу! Я видела самого короля и принца! А потом танцевала, улыбалась, кокетничала с кавалерами и не замечала неприязненных взглядов. Зачем? Мачеха с отцом смотрели на меня одобрительно, и я понимала, что все делала правильно.

А потом я увидела ЕГО: сына старого герцога ан Бриера, графа Леонардо ан Альманди!

Наверное, я влюбилась с первого взгляда. А когда он пригласил меня на танец, едва не потеряла дар речи от счастья.

– Анна, признаться, я думал, этот вечер станет для меня таким же скучным, как всегда, но вы озарили его своим присутствием и заставили мое сердце биться чаще.

Я покраснела и опустила глаза. Таких куртуазных комплиментов мне еще не делали.

– Вы меня смущаете, – пролепетала я, а граф продолжил забрасывать меня комплиментами, от которых я млела.

В тот момент я была самой счастливой девушкой на свете. Граф весь вечер был неподалеку и бросал на меня пламенные взгляды. Если бы не светские условности, я бы танцевала только с ним! Но приходилось отвлекаться на другие танцы и кавалеров, однако я забывала о них сразу же, как звучал последний аккорд мелодии, под которую мы танцевали.

А потом одна из моих новых подруг, с которыми меня познакомили прямо здесь, на балу, отвела меня в сторону и прошептала на ухо:

– Хочешь побыть с Леонардо наедине?

– Что? – возмутилась я такому предложению.

Но мои щеки предательски заалели. Уж если с кем я и мечтала остаться один на один хоть на секундочку, так это с ним. Повернув голову, я увидела, что Леонардо смотрит на меня, и, вспыхнув еще больше, отвернулась.

– А что здесь такого? – продолжила подначивать меня новая подруга. – Сейчас в обществе это даже модно. – Я удивленно на нее посмотрела, и девушка тут же добавила: – Неофициально, конечно, и недолго. Думаешь, почему вокруг бального зала столько свободных комнат?

– Почему? – тут же спросила я, и подруга закатила глаза, удивляясь моей провинциальности.

А я ведь и в самом деле не знала всяких столичных нюансов и штучек и, когда шла на бал, опасалась именно этой своей неосведомленности.

– Чтобы пообщаться без лишних ушей и глаз, – прошептала она особенно яростно, а потом игриво добавила: – Граф хочет узнать тебя поближе. А здесь, когда вокруг столько людей, это невозможно сделать.

– Пусть тогда приезжает к нам завтра в гости, – смущенно ответила я, трепеща только от одной мысли, что он захочет увидеть меня снова.

– Приедет, конечно! Но неужели ты сама не хочешь хотя бы минуточку побыть с ним наедине? – продолжала искушать меня она.

«У нас в провинции за такие уединения могут и в монастырь отправить, но здесь ведь столица… Да и граф – благородный человек. Он не позволит себе лишнего по отношению к девушке. Ведь так?» – мысленно рассуждала я, поглядывая на Леонардо, продолжавшего кидать на меня пламенные взгляды.

– Не бойся, я постою у комнаты и предупрежу, если кто-то появится рядом. Никакого урона чести не будет.

Я представила, как мы с графом остаемся наедине, он целует мне руку и, встав на одно колено, говорит, что сражен моей красотой и свежестью, что хочет видеть меня каждый день и будет рад приехать завтра в гости. А потом, возможно, он меня даже поцелует.

От этих мыслей стало жарко.

– Так как? Между прочим, мне и так есть чем заняться, – сделала недовольное лицо подруга, – а не уговаривать тут тебя. Я, можно сказать, для тебя стараюсь. – И сделала вид, что собирается уйти.

Я невольно ухватила ее за руку. Сердце стучало в груди как сумасшедшее, мысли перескакивали с одного на другое.

– Постой! – У меня на мгновение перехватило дыхание от собственной смелости, но я произнесла: – Хорошо. Только на минуточку.

И даже зажмурилась, не веря, что согласилась на подобное. А когда снова открыла глаза, решила отказаться, но наткнулась взглядом на ослепительную улыбку Леонардо, и слова застыли на губах.

Как подруга вела меня через зал, я запомнила плохо. Голова пылала, как в лихорадке. Оказавшись в пустом коридоре, я немного пришла в себя, но меня тут же потянули дальше, и не успела я опомниться, как возникшая перед глазами дверь открылась и подруга подтолкнула меня внутрь полутемной комнаты.

Леонардо уже меня ждал. Как и в моих мечтах, он тут же оказался рядом и хоть и не упал на одно колено, но поцеловал руку и зашептал комплименты.

Голубоглазый блондин с идеальными чертами лица. В этот момент он показался мне красивее всех парней, которых я когда-либо видела. Леонардо потянул меня внутрь комнаты с одиноко горящей на столе свечой, и я, как сомнамбула, двинулась следом. Но внезапно увидела стоявшую чуть правее кровать и дернулась, немного приходя в себя. Таких компрометаций мне не нужно! Но Леонардо успокаивающе сжал мою ладонь и погладил ее большим пальцем, отчего у меня побежали странные мурашки и слова возмущения застыли на губах. А потом он обхватил меня за затылок и поцеловал. Никогда не думала, что обычный поцелуй может так кружить голову!

А потом начался сущий кошмар.

Дверь с грохотом отворилась, и в комнате стало ярко от многочисленных свечей. (И откуда только они взялись?) Послышались возмущенные ахи и вздохи. В первых рядах я увидела злорадно ухмыляющееся лицо «подруги». А позади полные ужаса глаза мачехи.

Нет-нет, так не должно было случиться!

Я посмотрела на Леонардо, пытаясь найти в нем защиту от всего этого, но наткнулась на его холодный безразличный взгляд.

– Я всего лишь хотел развлечься, и девушка оказалась не против, – произнес он, и мне показалось, что пол ушел у меня из-под ног.

Далее было унизительное освидетельствование лекарем о том, что я еще девушка; домашнее заточение; разговор с настоятелем храма, который наложил на меня епитимью годового пребывания в монастыре; разговор с отцом о том, как я его подвела и каким ударом для репутации рода оказалось мое поведение, ведь король подобного не любил и уже выказал моему отцу свое неудовольствие по этому поводу; нескончаемые причитания мачехи о том, что я поставила под удар будущее своих братьев и сестер. Последней каплей стали тихие, но от этого не менее колющие душу слова тетушки о неблагодарности и том, что теперь я, как и она, могу навсегда остаться старой девой, буду прозябать, нянча своих непутевых племянников, и никогда не увижу женского счастья.

Чувство вины, ощущение предательства, растоптанная первая любовь, беспросветное отчаяние, в которое превратились все последние дни, – все это и привело к тому, что красивая восторженная девочка решила умереть, лишь бы это все закончилось. Бесконечное «ты должна» и «как ты могла» вместо «мы тебя любим и все переживем». Ей хватило бы одного слова поддержки, чтобы удержаться на краю и все выдержать. Но вышло как вышло, и теперь… я здесь вместо нее.

И будь на моем месте прежняя Анна, она бы наверняка отказалась от предложения канцлера, но здесь теперь я.

– Говорите, нужно привлечь внимание мужчины и в идеале женить его на себе?

– Именно.

– Зачем?

– Это вас не должно интересовать.

– И тем не менее. Если бы вам нужно было только это, вы бы нашли менее скандальную персону, чем я.

Мужчина усмехнулся.

– Я рад, что мне попалась такая умная мадемуазель. Теперь я уверен, что сделал правильный выбор. Все и в самом деле не так просто, как кажется. – И внезапно огорошил меня вопросом: – Что вы знаете об одержимых?

Глава 5. Женское любопытство

Что я знаю об одержимых?

Первой мыслью было: он знает, что я ненастоящая Анна! Потом волна паники схлынула, и я сообразила, что в таком случае он не выглядел бы таким спокойным. Наверное. В любом случае нужно срочно брать себя в руки.

– Что я знаю об одержимых? – протянула я, давая себе время собраться с мыслями. А то молчание слишком сильно затянулось. – Лишь общеизвестные факты о том, что духи изнанки могут вселиться в человека в минуты глубокого отчаяния, когда он обращается не к Пресветлому и его святым, а к Темному и его цепным псам. Вселение духа изнанки выпивает из человека все жизненные силы, и в итоге одержимый умирает, но до этого чаще всего успевает убить не только своих обидчиков, но и своих близких.

– Почему же вы интересовались этой темой у монашек?

Н-да, кажется, здесь доносят каждое мое слово. А я, наивная, думала, что мой интерес никто не заметил.

– Любопытство, – пожала я плечами. – Та ночь… – Я многозначительно посмотрела на канцлера, намекая, какую именно ночь имела в виду, ведь притворяться, что «я не я, и лошадь не моя»3, – глупо. В глазах мужчины блеснуло что-то непонятное, но он понимающе кивнул. – Мне захотелось больше узнать об этом явлении. Но, к сожалению, я не смогла найти в монастырских книгах ничего, кроме того, что уже знала, а монахини на мои вопросы отвечать не захотели.

– И почему вы думаете, что знаете не все об этом, как вы выразились, явлении? – заинтересованно смотрел на меня мужчина.

– Видите ли… – Я ступила на довольно тонкий лед, как бы не провалиться. Но не говорить же, что сама являюсь непонятно кем? То ли душой изнанки, то ли… Кем? Просто заблудившейся душой? И мне хотелось бы понять, как и почему я оказалась в этом мире. – Я видела в церкви ту женщину. Красивая, богато одетая, явно аристократка. А раз ее привезли лично вы, то совсем непростая. Что могло ее заставить впасть в такое отчаяние, чтобы решиться призвать в себя дух изнанки? Ведь все знают, что тогда человек умрет. – Канцлер слушал мои рассуждения и кивал, как бы подбадривая меня продолжать. – Конечно, я могу и ошибаться. Я ведь и в самом деле ничего не знаю о той женщине. Но я подумала: а нет ли каких-то способов призвать дух изнанки в тело человека, минуя его волю? Эта мысль показалась мне страшной, отталкивающей, но это сподвигло меня попытаться узнать больше.

– Какие интересные у вас рассуждения… – Канцлер задумчиво постучал указательным пальцем по губам.

– Не так давно мне наглядно доказали, что есть те, кого не сдерживают никакие моральные принципы и кому чуждо сострадание. И теперь я очень скептически отношусь к порядочности некоторых людей и готова допустить всякое.

– Да, вам пришлось очень быстро и болезненно повзрослеть.

Я поморщилась, не желая обсуждать эту тему. Я еще обязательно найду способ отплатить «учителям» Анны за их науку, но пока мне нужно понять, чего же на самом деле хочет от меня канцлер.

– Так кем была та одержимая?

Мужчина хмыкнул.

– А вы умеете задавать правильные вопросы, – прищурился он. – Это была фаворитка короля.

Гулять-колотить… Это куда же хочет меня втянуть этот змей? Но любопытство, которому в монастыре негде разгуляться, так заскребло душу, что я не смогла промолчать:

– И что же, она была так несчастна на своей должности, что решила обратиться к Темному божеству?

– Все у этой дамы было в порядке на ее… хм, должности. Просто внезапно она накинулась на короля с намерением его убить. И если бы не… – канцлер на мгновение запнулся, из чего стало ясно, что он сильно фильтрует свои слова, что неудивительно, – некоторые обстоятельства, графиню бы просто убили, и мы бы так и не поняли, что случилось.

– А она сама что рассказала?

На лице канцлера появилась кривая усмешка:

– Это не та информация, которую вам стоит знать.

– Хорошо. Но чего вы хотите от меня? И зачем тогда задавали эти вопросы?

– Как я уже и сказал, вы должны привлечь внимание одного человека и тщательно следить за его окружением. Мы не можем позволить, чтобы с этим человеком что-то произошло, пока он будет у нас в гостях, а в свете открывшихся странностей может случиться всякое.

– В гостях? – уловила я главное. – Он не из нашего королевства?

– Если вы согласны, я дам вам всю необходимую информацию.

Вот же змей! Нужно уметь так распалить женское любопытство! Но не любопытством единым, как говорится.

– Что в таком случае получу я? Ну, кроме досрочного освобождения.

– «Досрочного освобождения»? – Канцлер усмехнулся. – Интересная аналогия. Так вот, как и говорил, я помогу вашему отцу снова войти в фавор к королю. Вы, если подсуетитесь, сможете получить весьма высокопоставленного жениха и полностью восстановить репутацию. Разве этого мало?

В принципе, в данных обстоятельствах это более чем шикарное предложение, тем более для девицы с подмоченной репутацией. Что же касается меня самой… А что такого уж плохого предложил канцлер? Получить мужа, семью и завести наконец детей? В этом мире женщина без мужчины не сможет достичь никаких высот. Я смотрю на вещи рационально и предпочитаю их называть своими именами.

Да и, если быть честной с собой, мне надоело уже делать карьеру. Ну, работала я в компании, поднялась от офис-менеджера до руководителя отдела, и в ближайшую пятилетку мне пророчили должность руководителя нашего филиала – и что? Была ли я счастлива? Исполнила ли свою заветную мечту о семье и детях? Много ли времени уделила себе лично, постоянно работая сверхурочно? А сколько еще таких «ли»?

В этой жизни я хотела, чтобы все повернулось иначе. И кто сказал, что тот загадочный мужчина будет плохим или не подойдет для создания моей семьи? Может, это как раз тот самый шанс стать счастливой? Но я не исключала и того, что все может случиться наоборот. А с противным мне мужчиной я жить не хочу. И что бы я там себе ни думала, а полюбить все-таки хочется. Я ведь женщина, а не камень, и ничто человеческое мне не чуждо.

– А любовь? – невольно вырвалось у меня.

На лице канцлера появилось полное скепсиса выражение.

– Анна, неужели родители вам не объяснили, что при замужестве для аристократки любовь – не обязательное условие?

Что это я в самом деле? И кому задаю такие вопросы?! Хотя… Судя по той информации, что удалось выудить из памяти Анны, сам канцлер сейчас не был женат. А предыдущий его брак закончился плачевно. Так что ожидать от него понимания в этом вопросе точно не стоило. Любовь – не обязательное условие, говоришь? Ладно. Но попаданка все равно решит сама, когда и за кого ей выходить замуж. Неужели при желании я не смогу отвадить неугодного жениха? Тем более моя семья не так уж и богата, чтобы выбрать меня из множества претенденток на руку и сердце только за благосостояние и связи. Так что осталось уточнить лишь один момент.

– А если я буду не во вкусе того мужчины и у меня не получится привлечь его внимание?

– Вам не стоит об этом переживать. Согласно отчету аналитиков, вы вполне в его вкусе. И… – канцлер посмотрел мне в глаза, – поверьте, вы способны привлечь внимание любого мужчины.

От этого взгляда я внезапно покраснела. Надо же. Он на что-то намекает? Или просто вселяет уверенность в юную деву? Да уж, змей, а не канцлер.

– Хорошо, я согласна.

– Отлично, тогда через неделю я оформлю все бумаги, и за вами приедет карета. А пока я оставлю вам вот эту книгу, – пододвинул он к себе небольшой томик, обернутый в темную кожаную обложку. – Читать ее можно будет только здесь, в присутствии досточтимой матери аббатисы.

Мой взгляд прикипел к книге, но я уточнила:

– А что насчет мужчины, внимание которого мне нужно будет привлечь?

– Я все вам расскажу, когда вернетесь ко двору. Надеюсь, на этот раз вы будете вести себя более осмотрительно.

– Я тоже на это надеюсь, – пробормотала я, обдумывая, не совершаю ли ошибку, соглашаясь на предложение канцлера.

Но поворачивать назад уже не хотела.

***

Я думала, что эта неделя будет тянуться как жвачка, но, к удивлению, она пролетела так быстро, что я не до конца поверила, когда аббатиса лично пришла меня проводить и помахать напоследок платочком.

В монастыре меня ничто не держало, разве что подруга, но и она скоро отправится домой. И все же мне отчего-то было грустно покидать это место. Я внезапно осознала, что совсем скоро буду вспоминать спокойное умиротворенное время, которое я провела в монастыре, и даже скучать по нему. Здесь все было просто и размеренно. Я знала, когда и куда идти и что делать. Знала, что будет завтра, послезавтра, через неделю или даже через месяц. А сейчас передо мной открывался большой чужой мир, в котором мне будет непросто, но точно интересно.

Да, скоро я буду скучать по обители и спокойному времени, но сейчас мне хотелось занять место кучера и хлестать лошадей, чтобы поскорее везли меня в новую жизнь.

– Анна, – подошла ко мне расстроенная подруга, – и как мне прожить здесь без тебя оставшийся срок? – всхлипнула она, но тут же ухватила меня за руку и улыбнулась. – Нет, ты не подумай! Я очень рада, что настоятель пересмотрел свое решение и ты возвращаешься к нормальной жизни. Просто… я буду скучать. – Она подняла на меня зеленые глаза, в которых блестели слезы.

– Я тоже буду скучать, Ланая, – обняла я ее и прижала к себе покрепче. – Приезжай ко мне в гости. Я всегда буду рада тебя видеть.

Она отстранилась и, шмыгнув носом, смущенно улыбнулась:

– Разве что уже с мужем.

– Приезжай с мужем. В столице всегда есть чем заняться.

– И ты приезжай в гости. И… – Она вдруг наклонилась к самому моему уху и зашептала: – Даже если еще раз попадешь в такую ситуацию и решишь сбежать, я всегда буду рада помочь. Несмотря ни на что.

– Спасибо, дорогая. Ты не представляешь, как ценны для меня эти слова. Береги себя. И знай, что тоже всегда можешь обратиться ко мне за помощью.

Мы снова обнялись, и я подошла к аббатисе, чтобы поцеловать ее перстень и получить напутственные слова.

– Не забывай дни, проведенные в аскезе в нашем монастыре. И помни: мы всегда рады видеть тебя здесь, дитя.

Я поклонилась аббатисе и наконец забралась в карету. Бросила последний взгляд на монастырь, Откинуласьна спинку сиденья и облегченно выдохнула. Прикрыла глаза и вспомнила ту книжицу, что дал мне почитать канцлер. Это была легенда, забытая сказка или что-то вроде этого, написанная хоть и понятным, но витиеватым языком со множеством странных слов, значение которых я понимала по общему смыслу повествования. Это как современному русскому человеку дать почитать книги трехсотлетней давности: вроде бы и язык русский, и слова почти все знакомые, а речевые обороты другие.

И рассказывалось в книге о сотворении мира. О двух богах-братьях, что поделили его между собой. Один выбрал материальный и понятный людям мир, а другой изнанку – место, куда души людей уходят после смерти. Изнанка в сказке описывалась как весьма интересное место, где души проходят очищение не только от грехов, но и от боли, сомнений, злости, досады, ненависти и других негативных чувств, что сжигали ее во время жизни. Это не быстрый процесс, но постепенно душа, проходя по уровням изнанки, очищалась и обретала радость, покой и право выбора: вернуться на землю и пережить опыт очередного воплощения или остаться с богами.

Но были такие грязные души, которые застревали на первом уровне изнанки на долгое время. Они утрачивали себя, утопая в собственной злобе, и именно такие души и могли подселиться к переполненным такими же болью и ненавистью душам, еще живущим в материальном мире.

Долгое время люди чтили обоих богов, хотя и назвали первого брата Пресветлым, а второго Темным. Постепенно и у Пресветлого, и у Темного появились свои жрецы и храмы, хотя у второго гораздо меньше. И в какой-то момент Темный преподнес своим жрецам дар: возможность призывать духов изнанки в тела еще живых людей.

Я не совсем поняла зачем. В книге этот момент описывался как-то вскользь. Мне вообще показалось, что эту легенду переписали и при этом выкинули множество важных моментов. В любом случае книга давала ответы на некоторые вопросы, но и порождала новые. Оригинал легенды все равно вряд ли когда-либо попадет в мои руки, но пелена тайны хоть немного развеялась.

Так вот, я не думала, что изначально Темный бог хотел чего-то плохого. Хотя что я знаю о богах? Однако его дар люди начали использовать в своих целях, и начался настоящий хаос. Чтобы спасти ситуацию, Пресветлый дал своим жрецам дар изгонять подселенные души обратно в изнанку, и это помогло многим вернуть своих близких. На жрецов Темного тем временем началась охота, и постепенно их истребили, а самого Темного бога перестали чтить и упоминали только в негативном ключе и вообще постарались забыть о том ужасе, что пережили во время противостояния жрецов.

Вот такая легенда. И я почему-то уверена, что или истребили не всех жрецов, или новый адепт Темного каким-то образом сумел снова заполучить этот дар. В ином случае канцлер не дал бы мне ознакомиться с этой легендой. А если я права, то становится понятно, зачем ему нужен доверенный человек рядом с важной для него персоной, ведь охранники могут следовать за аристократом далеко не везде и не всегда. А на меня, если что, можно надавить и напомнить об услуге, оказанной не только мне, но и моему отцу. Да, канцлер действовал и в своих интересах, но я не против. Ведь делая меня более привлекательной в глазах того самого неизвестного аристократа, он играл на руку и мне: чем весомее будет фигура отца при дворе, тем интереснее я буду как невеста. Что бы там канцлер себе ни думал, я намерена выбрать в мужья мужчину по душе. И чем шире у меня будет выбор, тем лучше. А если никто не понравится, то я найду чем заняться в жизни. Не мужиками едиными, как говорится.

Но как же интересно, к кому именно ведет меня канцлер!

Глава 6. Неожиданные вводные

Дома меня уже ждали. Более того – радовались моему приезду так, что я заподозрила, что канцлер лично пообщался с отцом о моем будущем. По крайней мере никто ни разу меня не попрекнул. Пресекались даже безобидные шутки о моем пребывании в монастыре. И скоро младшие братья и сестры перестали даже заикаться о причине моего почти полугодового отсутствия.

А вечером, подтверждая мои мысли, ко мне в комнату зашел отец.

– Анна, не знаю, как тебе это удалось, но в твоей судьбе оказался заинтересован сам канцлер. Я говорил с ним недавно, и… это меня сильно удивило. Не скрою, я за тебя рад, но хотелось бы знать подоплеку такого интереса.

– Боюсь, отец, я тоже мало что понимаю, – подбирала я слова. Если канцлер ничего не рассказал отцу, то и мне вряд ли стоит трепать языком. – Мы случайно пересеклись в монастыре, когда он зачем-то приезжал к досточтимой матери аббатисе. Возможно, он меня пожалел?

Отец криво усмехнулся:

– Вот уж чего за нашим канцлером замечено не было. Не зря он в таком молодом возрасте занял свой пост.