Катерина. Возмездие

– Моя бедная Одри! Прости меня прости! – Причитал отец, опустившись на пол и взяв мамину руку, целовал остывающую руку мамы, и казалось, будто из его каменных глаз вот-вот покатятся слезы. – Одри, я виноват, прости меня, прости! Не уберег! Моя девочка! – Отец был сильно разбитым. Я никогда не видела его таким удрученным.

В это время я стояла как вкопанная, держа на руках, Ника и прижимая его к себе, плакала. Мои слезы сами текли из глаз. Мне хотелось озвереть, крушить все на своем пути, но единственное что меня останавливала, это маленькая надежда, на, то, что мой брат еще жив и он скоро очнется. Пока я смотрела, как отец скорбит о потере мамы, ко мне подошел Дэн.

– Детка, я уложу Ника в постель в твою комнату, тебе нужно побыть с мамой и отцом. – С этими словами он забрал у меня ребенка и ушел на второй этаж.

Вытирая слезы со щек руками, я подошла и села на пол напротив отца.

– Катерина, дочка – обняв меня и прижав к себе, говорил отец – прости меня, прости. Это я виноват.

Я не могла ни чего ответить, я просто плакала и обнимала отца в ответ. Слезы душили меня.

– Скотт, Катя – спустившись со второго этажа, позвал нас Дэн – Одри нужно похоронить. Я всё приготовлю. – С этими словами Дэниэл вышел на улицу.

Пока Дэн готовил на улице погребальный костер, вернулась Идель. Она, молча, подошла к нам, села рядом, и удрученно посмотрев на меня и отца, не заметно покачала головой. Эти жестом, она дала понять, что Лилит отказала в помощи. Я снова заплакала навзрыд. Идель обняла меня, в знак утешения. Через минуту она отстроилась от меня и вышла к Дэну на улицу. А мы с отцом продолжали сидеть возле мамы. Он, держа ее за руку, а я поглаживала голову.

Через какое-то время в зал вошел Дэн.

– Все готово – проговорил он. – Отец, молча, взял маму на руки, и смиренно пошел на улицу, я последовала за ним.

Церемония похорон в Равносе была одна, сожжение. Моя мама не стала исключением, и отец положил ее на небольшой пьедестал, который соорудил Дэн. Каждый из нас попрощался с моей мамой, после чего пьедестал был подожжен. Я и отец смотрели на огонь до тех пор, пока он не потух, как долго это было, не знаю, но, когда костер догорел, на улице была глубокая ночь. Мы собрали пепел в погребальную урну и только тогда зашли домой.

Отец, просил оставить урну у себя, я возражать не стала. Поднявшись в свою комнату, я легла на постель к брату, обняла его, поцеловала и в надежде, что он скоро очнется, пытаясь заснуть.

Глава 10

Проснулась я в той самой машине, в которой мы ехали к маме домой. Это был сон! Обрадовалась я и посмотрела на Дэна, он следил за дорогой. Мы уже подъезжали к дому. Как только Дэн остановил машину, я тут же выбежала из нее и громко стала звать маму на пути к дому.

– Катерина – Открыв мне двери, стоя в дверном проходе, позвала меня мама.

– О, Господи! – обрадовано со слезами на глазах крикнула я, и накинулась на маму с объятиями. – Мамочка! Я вернулась! Как я рада тебя видеть! – Обрадовано говорила я, обнимая маму.

– Ах, дочка я безумно скучала по тебе – с легкой грустью проговорила мама. – Тебя так долго не было.

– Теперь я тут. Я больше не оставлю тебя – слегка отстранившись и заправив каштановый локон волос маме за ухо проговорила я. Мама тяжело вздохнула:

– Ах, милая – грустно проговорила она – я так тебя люблю. Ты большая молодец.

– Что случилось мама? – насторожилась я.

Присев на порог, и предложив сделать мне тоже самой указав рукой, мама снова тяжело вздохнула. Я присела рядом с мамой и взяла ее за руку.

– Мамочка, пожалуйста, не молчи – тревожно говорила я.

– Детка – на глазах мамы накатились слезы – моя девочка – мама бережно провела рукой по моей щеке, взяла меня за руку – ты такая сильная, я очень горжусь тобой.

– Мама ты меня пугаешь – волновалось я.

– Я знаю, кто ты доченька – тихо с легкой улыбкой проговорила мама.

– Я тебя не понимаю – насторожилась я.

– Катерина Холт единственный в мире тремер. Сильная и могущественна девушка в мире. – А вот этого я точно не ожидала.

– Что? Откуда ты знаешь? – От такой новости я была просто ошарашена, и немного отстранилась от мамы.

– В тебе сила не только твоего отца, но и сила Бренер. Ты не просто тремер, ты еще и ведьма.

– Что ты говоришь? – Мама я тебя не понимаю. – Все это казалось очень странным. Я начала подозревать неладное. Мама не могла этого знать. – Кто ты? Где моя мама?

– Я твоя мама – чуть ли не плача говорила Одри.

– Моя мама не может этого знать. – Возмутилась я, встав с порога

– После смерти мы возвращаемся к предкам – проговорила Одри, последовав моему примеру, и тоже встала.

–Что? – и тут я все поняла, все, что со мной произошло, правда. Маму убил каинит, и мое тело в Равносе с братом. Мама пришла попрощаться. – Мама! Нет! – заплакала я и снова обняла маму, резко прижимая к себе – Прости меня, мамочка прости, это я виновата. – Я плакала навзрыд.

– Ну что ты детка, не кори себя ты ни в чем не виновата, и твой отец тоже не виноват. Я люблю тебя очень сильно – поглаживая меня по голове, и прижима к себе говорила мама. – Все мы что-то теряем, взамен что-то приобретаем. Потеряв меня, в тебе проснулась магия, ты не просто полукровка, теперь ты еще и ведьма. – Взяв меня за щеки, трепетно говорила мама.

– Мне не нужна магия – заливаясь слезами, говорила я. – Мне нужна ты! Живая! Рядом! – Продолжала я, взяв мамины руки.

– Детка, я тебя очень люблю – говорила, опустив наши руки мама. – Тебе еще много всего предстоит пережить. Я меньшая из твоих утрать.

– Мама? Что ты такое говоришь? – заволновалась я.

– Ты сильная, не забывай кто ты, ты совсем справишься – С трепетом говорила мама, держа меня за руки. – Мне нужно уходить, Позаботься о Николсе.

– Мама! – Одри снова обняла меня.

– Детка. – Мама отстранилась и посмотрела мне прямо в глаза – Все хорошо, я всегда буду с тобой. – Мама снова обняла меня, крепко прижала к себе, сделала глубокий вдох и на выдохе добавила – Я люблю тебя – после этого она отстранилась и, зайдя в дом, закрыла за собой дверь.

– Мама! – крикнула я – Я люблю тебя! – Я снова заплакала и, упав на колени, закрыла лицо руками.

Глава 11

От слез и переживаний меня отвлек мелодичный детский голосок, он звал меня.

– Катя, Катя – я почувствовала, как мое тело легонько качают маленькие ручки ребенка – Катя просыпайся, Катя – я открыла глаза. Передо мной сидел Ник, и, качая меня из стороны в сторону, будил.

Я резко поднялась с кровати, не веря своим глазам я обняла брата.

– Господи, Николс! Ты очнулся! – обнимая брата и прижимая к себе, восторженно бормотала я.

– Ты меня задушишь – пытаясь выпутаться из объятий, говорил Ник – я есть хочу.

– Конечно – усмехнулась я утирая слезы – пойдем я тебя покормлю. – Я взяла брата на руки и пошла с ним на кухню. Пока я шла, ребенок внимательно осматривал дом, а когда мы зашли на кухню, он спросил:

– А где мы?

Достав из холодильника, уже заранее приготовленный, Идель стейк и картошку, разогрела, подала брату и ответила:

– Дома у моего папы.

– У него очень большой дом, больше, чем у мамы, мы останемся тут?

– Да родной – с накатившимися слезами отвечала я.

– Тут очень красиво, мама оценила бы – продолжал Ник, с недетским аппетитом доедая стейк.

– Родной – с моих глаз потекли слезы – дело в том, что… – мне было очень больно и тяжело говорить Нику про маму – Ник, мамы тут нет… – стараясь держаться, говорила я трясущимся голосом.

– Я знаю – спокойно ответил мальчик – маму убил тот золой дядька.

– Что? – Я уже не могла сдержаться и плакала, не скрывая слез. – Расскажи, что ты помнишь.

– Я плохо помню. Мы сидели на крыльце и читали книжку, мама помогала мне с уроками. – Встав из-за стола и отнеся тарелку в раковину начал говорить брат. Я не отводила от него взгляд, и боялась даже на секунду потерять из вида.

– Это все? – поинтересовалась я, вытирая слезы, и вспоминая обрывки сна.

– Нет – ответил Ник, проходя в большой зал и усаживаясь на диван. Я села рядом с братом.

– Что еще ты помнишь?

– Мама велела мне спрятаться. – И я убежал в твою комнату залез в шкаф и закрыл глаза. Я слышал, мама что-то кричала. А потом резко замолчала. Я испугался и хотел вывести из шкафа. А голос какой-то тетеньки меня остановил.

– Какой тетеньки? – Настороженно спросила я.

– Не знаю. Я ее не видел. Она сказала сидеть тихо, и что ты найдешь меня. И мне не нужно бояться.

– Эта тетенька сказала, как ее зовут?

– Да, она сказала ее, зовут Люси.

– О, Господи. Я обняла брата и, посмотрев в потолок тихо едва слышно прошептала – Спасибо бабушка.

– А потом она сказала слово на непонятном языке, и я сразу перестал бояться, как будто эта тетенька забрала у меня страх.

– Помнишь, какое слово она сказала?

– Она сказала gun eagal3. И всё. А потом пришел этот дядька, он был похож на монстра. У него были большие черные глаза и большие клыки. Но я не боялся его.

– Что он сделал? – Испугано спросила я. Следя за каждой мыслью брата.

Мальчик посмотрел на меня. Обнял и засопел носом. Я поняла, что ему не хотелось об этом говорить. Я взяла брата на руки прижала к себе, поцеловала в макушку и решила прочитать мысли.

Самое страшное было то, что я ничего не нашла. О том, что произошло в памяти Ника, ничего не было. И тогда я решила зайти с другой стороны. В надежде, что магия мне поможет. Приложила максимум усилий, чтобы, через Ника влезть в голову каинита и понять, что произошло. И вот очень слабо и нечетко стала проявляться картинка. Моя комната, я что-то ищу медленно и не настойчиво. Подхожу к шкафу, открываю дверцы, передо мной сидит Ник. Я с ним о чем-то говорю. Ребенок хмурит брови и дерзит мне. Я беру его за руку, вытаскиваю из шкафа и, глядя в глаза, что-то медленно говорю. После чего ребенок податливо кивает головой. Я кусаю свою руку, даю ему кровь, после чего сворачиваю ему шею и ухожу.

Господи Иисусе, ужаснулась я. Это очень страшно, и страшно даже не то, что я читаю мысли, а то, что я вижу себя на месте каинита. Я основа обняла брата.

Глава 12

Мы с Ником сидели в большом зале и смотрели мультики. Он сидел спиной ко мне, лицом телевизору. А я, сидя в позе лотоса опираясь одной рукой на спинку дивана локтем и придерживая голову, а другой рукой обнимая брата, также сидела лицом к телевизору. Я слышала, как родные возвращаются домой после ночного рейда. Я очень хотела, чтобы Ник познакомился с семьей, и ждала этого момента с нетерпением. На секунду я поверила, что все хорошо и совсем скоро все наладится. Но мне не стоит быть такой наивной. Стоило мне только на секунду допустить эту мысль, Ник начал постановить и тереть глаза.

– Что случилось? – встревожилась я и сразу развернула брата, чтобы посмотреть, что с глазами.

– Они чешутся – не переставая чесать глаза, проговорил Ник.

– Покажи. – Настаивала я

– Не могу, сильно чешется – чутье не плача отворил ребенок

– Тебе что-то попала в глаза? – Пыталась выяснить я. Но Ник только покачал отрицательно головой. Я взяла ребенка на руки и быстро прошла на кухню к крану, открыв воду и намочив одну руку, я поставила Ника на пол, и быстро убрав его маленькие ручки от лица, протерла глаза мокрой рукой, чтобы Ник ничего не успел понять. А пока он осознавал, что я сделала, я быстро намочила обе руки. – Лучше?

– Не понятно. – Поговорил задумчиво мальчик. Тогда я быстро протерло глаза и все лицо ребенка обеими руками.

– Еще чешутся? – глядя на закрытые глаза мальчика, снова спросила я – открой глаза.

– Не чешутся, чуть-чуть щиплет.

– Открой глаза – настаивала я.

– Я боюсь, они щиплют.

– Ник, малыш, прошу, открой глаза. Мне нужно посмотреть, почему они щиплют. – Мальчик медленно старался открыть глаза.

О, мой бог! Только не это! В душе я билась в истерике, но перед братом старалась сохранить максимум спокойствия. Он превращался. Его глаза подобно как у меня или каинитов были угодно черные.

– Очень ярко! – крикнул Ник и снова закрыл глаза. Твою ж мать. Выругалась я в мыслях и, взяв брата на руки, снова прошла в большой зал и усадила брата на диван.

– Сиди тут и не открывай глаза, пока я не скажу, хорошо? – Попросила я. Мальчик кивнул, не убирая ладони с лица. А я с вампирской скоростью нашла в доме огромное темное-синее полотно, и завесила им окна в больном зале. А так как окна были панорамные и во всю стену, полотно было ровно по размеру стены и точно хватило на все окна, так же я закрыла дверь в кухню, чтобы никакой свет не проглядывал в большой зал. – Можешь открывать глаза. – Присев на диван к брату разрешила я.

– Так гораздо лучше – с улыбкой проговорил Ник, осматривая комнату своими маленькими угольно-черными глазками.

– Вот и хорошо – С доброй, но тревожной улыбкой проговорила я. – Ник мне нужно тебе кое-что сказать… – Начала я говорить, как в дом вошли родные. Первым вошел отец и не успел он открыть рот, как я тут же внушила, всем троим. – «Ничего не спрашивай! Так надо. Ты всё поймешь».

Родные переглянулись, но тут, же сделав вид, что все нормально прошли к нам в зал.

Глава 13

– Привет малыш – весело поздоровался Дэн, подходя к нам.

– Привет – ответил Ник и посмотрел на парня. Вампир немного опешил и посмотрел на меня

– «Молчи» – чуть ли не шипя, подумала я.

– Ты нас здорово напугал вчера, ты так крепко спал. – Продолжил спокойно говорить с мальчиком Дэн, но мысли его были совсем не спокойны:

– «ААА, Он превращается, Скотт! Этот ребенок превращается»

– «Что за истерика?» Глядя на вампира, подумала я и следом посмотрела на Скотта.

– «Он ребенок Кет. Это плохо, очень плохо»

– «Объясни!» – злилась я, инстинктивно обнимая брата.

– Катерина, – произнес отец – я хотел бы с тобой поговорить.

– Это срочно? – я нахмурилась

– Думаю да – Отец посмотрел на Ника, я с сильнее прижала его к себе.

– Не волнуйся Катя, я и Дэниэл присмотрим за ним.

– Катя? – недоверчиво произнес Николс

– Все хорошо малыш. – Я обняла и поцеловала брата в макушку. – Я ненадолго. – очень нехотя оставила брата и поднялась в кабинет к отцу.

– Что он имел в виду? – Тут же строго спросила я, подойдя к посменному столу, и повернулась к выходу, как только отец закрыл за собой дверь кабинета.

– Ник еще ребенок, его организм очень слаб. Он начинает, превращайся, и это сильно бьет по его иммунитету и психологической составляющей…

– Что это значит? – Я начинала нервничать

– Не перебивай. Это значит, что после превращения мы потеряем контроль над ним, он станет диким вечно голодным и не управляемым.

– С чего ты взял? Мой брат чудесный и послушный ребенок!

– Да, но пока он еще человек. – Как вампир он таким не будет. У меня есть опыт. Я многое видел. Детей нельзя превращать в вампиров, они бесконтрольные и жестокие существа. Любое дитя до шестнадцати лет не может контролировать такой переизбыток силы. Это физически невозможно.

– И что ты предлагаешь?

– Я не знаю. Предотвратить этот процесс мог только первородный, но Лилит отказала нам.

– Почему только она?

– Потому что она первородный вампир, в ее крови смешана магия. Если бы Лилит дала Нику свою кровь до того, как он начал превращаться, все могло бы обойтись. Сейчас уже поздно, процесс запущен. Мы ничего не сможем изменить.

– А как же моя кровь? В ней тоже есть магия.

– Катерина, ты тремер, и твоя кровь только ускорит процесс перерождения.

– И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать?

– У нас нет другого выхода.

– Это садизм…

– КАТЯ!!!! – ворвался в комнату Дэниэл, прервав наш разговор. Мы удивленно посмотрели на вампира – НИК! Он!

– Что с ним?! – Прикрикнула я, оттолкнув Дэна от двери, с вампирской скоростью спустилась в большой зал. Но там, никого не было. Я выбежала на крыльцо. На улице было пасмурно, и никакого намека на солнечный свет, а на лужайке играли в мяч Идель и Ник.

– Николс – позвала я брата. Мальчик подбежал ко мне обнял и посмотрел на меня ясно-голубыми глазами. – Я вернулась, родной. Все хорошо? – увидев его глаза, у меня немного отлегло на сердца. Но слова отца, что этот маленький мальчик станет неуправляемым убийцей, не давали покоя.

– Да, все хорошо. Идель замечательная. – Проговорил Ник и снова убежал играть.

Глава 14

– Ну и зачем было так орать? – скрестив на груди руки, спросила я едва слышно для человеческого уха у Дэна, когда тот подошел ко мне на крыльцо, не отрывая взгляд от Ника.

– Хотел сказать, про глаза.

– Ты идиот?

– Почему? – Возмутился парень

– Почему? Ты еще и спрашиваешь? – сердилась я. Повернувшись к парню направив на него указательный палец. – Да потому что он превращается, и глаза – это меньшая неприятность, по сравнению с тем, что он может стать неуправляемым монстром. – Злобно шипя, проговорила я неслышно для человеческого уха, чтобы Николс ничего не расслышал и не догадался.