Lady Freedom

Евгений Орехов

Lady Freedom

«Леди Гага приезжает в Россию (Москва, Санкт-Петербург) в рамках своего тура The Born This Way Ball 12 июня 2012 года».

Вот такую новость я узнал в группе о Леди Гаге «ВКонтакте» одним февральским утром.

– ДА!!!

Даже не просто «ДА»…

– ДА, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!!! ДА!

«Она приедет!»

Я весь день ходил как заведённый! Часто просматривал новости на стене, ища что-то новое по этому поводу, не желая понимать то, что новость появилась в Сети всего четыре часа назад и вряд ли так быстро найдётся что-то ещё на эту тему (по крайней мере, официальное). Всегда ждёшь чего-то подобного, говоря себе, что этого так просто не случится, но где-то в тебе сидит назойливый голос надежды, который вывести из себя иногда даже сложнее, чем влажную, не вскрывшуюся мозоль (так, чтобы она не потекла). И этот голосок шепчет тебе:

«А вдруг случится?..»

И ему как-то больше веришь.

Ну-с… Тут и думать нечего – пойду! И если что случится – к чёрту всё! «Я иду на концерт Леди Гаги! Катитесь все!»

Я полез в свою заначку, заработанную кровью и потом (особенно потом) работой в Макдоналдсе. Где ж ещё работать в нашей стране перспективному, способному человеку с дипломом юриста?!

Да, блин! Не самая приятная и благодарная работа! Коллектив, правда, лично мне попался хороший. Приветливые, дружелюбные коллеги, которые и пошутят, и поддержат. Хорошие менеджеры (за исключением одного азиата – фашист!), которые могли и отпустить пораньше (когда у тебя маниакальная стадия депрессии и ты рвёшь и мечешь), и на некоторые недостатки в работе закрыть глаза (но еду с пола поднимать – увольнение!). Но дело было не в них.

…Посетители…

В основном быдло, которое даже не имеет понятия о том, на что они имеют право! Это, конечно, не аксиома, но когда тридцатого декабря, в твой последний день работы перед новогодним отпуском, какая-то сволочь проблюётся перед входом омлетом с ветчиной и тебе приходится всё это подчищать в тройном слое перчаток, начинают складываться определённые представления о клиентуре Макдоналдса.

В общем, в моей заначке оказалось ни много ни мало тридцать две тысячи рублей. Очень даже! Спасибо тёте с дядей за подарок на день рождения в десять тысяч (пожалуй, один из самых крупных в денежном плане подарков в моей жизни). Могу выбирать себе хоть ложу! Конечно, не VIP, которая стоит до ста тысяч… Но я в этом плане далеко не бедняк.

А вот и первая дилемма: куда билет покупать? Сидеть далеко или толпиться стоя ближе к сцене?

Я подумал, что будет лучше подождать, пока в группе не утихнут возгласы восторга, слухи и просто флуд. То есть пару дней.

Но раз так, я решил оттянуться под музыку Гаги! Колонки у меня на компьютере хоть и старенькие, но после Zombie – The Cranberries уши закладывает.

А во время просмотра клипа на песню Judas я решил прокатиться по комнате на своём стуле на колёсиках…

Спасибо тебе, ковёр, блин, за то, что ты недостаточно большой, чтобы застелить весь пол в моей комнате, но достаточно плотно прилегаешь к полу, чтобы перенести мою поездку радости на кресле в неожиданное падение спиной на пол!

Первые пару секунд у меня перехватило дыхание, но после этого, услышав, что шоу в клипе продолжается, я стал зависать на полу. По фиг, что странно и что спина болит. Я крутил пятиконечную основу стула (звезда моя!) с колёсиками вокруг своей оси в ритм песни, а песня эта строится далеко не на одной линии ритма. Я, то крутил колёса в одну сторону, то, при переходе, резко останавливал их и вертел в другую – так же, как Джек Воробей на «Чёрной жемчужине» во время шторма управлялся со штурвалом! Я пританцовывал руками, и не обошлось без подпевки «Ohohohoh I'm in love with Judas, Juda-аs». Зато такой энергетический подъём! Когда говоришь себе: «А – по фиг. Сделаю это! Просто сделаю, и всё! Вообще без всяких причин! Хочу! Открою окно, выставлю колонки на подоконник, врублю на полную Daft Punk – Robot Rock и буду под него зажигать в квартире!»

Дома я был тогда один, и не пришлось оправдываться перед матерью, вбегающей с вопросом: «Что случилось?» И сколько бы я ни устраивал похожие «выплески», хоть положительные, хоть отрицательные, она с неподдельной искренностью всегда задаёт этот вопрос и постоянно волнуется: «Что случилось? Что случилось?»

Чёрт, да всё нормально! Ни к чему чуть что – поднимать шум и влетать в комнату.

Родители слишком часто забывают про то, что дети уже не дети. Особенно если они ещё дети по возрасту, но не по разуму и духу.

Словом, у меня тогда был праздник! В гостях были Oasis – F*****’ in the Bushes (совершенно отвязные ритмы); KC and The Sunshine Band (весёлые, зажигательные мотивчики и тексты); The Stranglers – Рeaches, под которых Бен Кингсли своим бешеным темпераментом просто задавил всех в фильме «Сексуальная тварь»! Захотелось добавить и проникновенную, цепляющую за живое Somebody That I Used to Know – Gotye. Просто захотелось послушать. И как правило, от подобных спонтанных, не продуманных заранее желаний удовольствия получаешь больше всего. И, естественно, были и самые известные и любимые хиты Леди Гаги.

Я отжигал! Тряс головой, бешено пританцовывал! Громкость на всю катушку! Беготня, прыжки с кровати на пол! Хотелось пить, но я и это проделывал под ритм, вертя и бросая вверх бутылку с соком, откручивая крышку с неё одним резким движением! Не завидую я той старушке, что живёт под нами. Нет, правда. Я, конечно, не занимаюсь ничем подобным после полуночи, но всё же… И она ведь никогда не жаловалась. Может, ей просто интересно наблюдать за подобным, как нас называют в народе, фриком. Вносить чуточку веселья и хаоса в свою до тошноты размеренную жизнь. А может, она просто боялась.

То же самое, наверно, и с Гагой происходит. Да – мясное платье или беззастенчивое употребление нецензурных слов, безусловно, привлекают внимание, но дело не в этом. Я думаю, Гага эпатирует не только потому, что ей это нравится, но и чтобы привлечь к себе внимание новых поклонников. Вкусив её музыку, получая удовольствие от её манеры вести себя, начинаешь интересоваться её жизнью, поступками, и если человек попался нужный, то он возвращается к её творчеству, уже скорее ассоциируя себя с ней. Видя какую-то всеобщую близость всех её настоящих фанатов – маленьких монстров. Ощущая то, что мы ей не безразличны, и она это выражает искренне. Искренне! Вот что самое главное! За ней хочется следовать. Ей хочется верить.

Я сам это понял, впервые увидев Гагу и её тогда ещё свежий клип Alejandro, когда отдыхал в Украине у бабушки в полу городишке-полу деревушке. Да, в первый раз при знакомстве с ней мне определённо подвинуло крышу. Я не совсем понял, что произошло, но вскоре заметил, что всё чаще и чаще напеваю себе под нос этот мотивчик. Вскоре, тем же летом, я приехал к тёте и дяде в пансионат в Абхазии и, когда услышал эту песню на телефоне двоюродного брата, тут же попросил его перекинуть её мне. Ну а когда вернулся домой и добрался до Интернета – механизм завертелся…

Про неё действительно можно сказать: «Эта женщина подожгла мир!»

Огромное множество наград самого различного плана, мировое признание всего через несколько лет работы. Не бесконечное таскание по клубам и частным вечеринкам.

Иногда смотришь на какую-нибудь группу или исполнителя в Интернете (как правило, это рэп), ставишь лайк только потому, что это твой знакомый, но про себя думаешь: «Дальше Сети им не пойти». Хотя про Гагу тоже так думали, она сама говорила. Вот только она действительно талантлива и – что важнее – смела и необычна. В прямом смысле – до неприличия. И это не плохо – наоборот. В новых стезях открыть себя миру проще и выгоднее. Про непроторённую дорожку всегда забывают, и на ней может очень много получить тот, кто её найдёт.

То, что Гага училась играть на пианино самостоятельно, ей, пожалуй, только помогло. Она изучила его досконально, поскольку её саму никто не учил и она понимала, что сможет что-то сыграть, только если полностью изучит инструмент, если будет знать о каждой клавише, постепенно узнавая всё новые возможности пианино. Те, в которые не вдаются учителя при обучении в музыкальных школах. Про которые забывают якобы за ненадобностью, но на самом деле из-за непонимания. Учитель не станет учить тому, чего сам не знает. А Гага медленно, но верно продолжала «изобретать велосипед», вникая во все его тонкости и премудрости.

Она не глупа, как считают некоторые. Глупый человек не смог бы осилить литературные труды Рильке. Для сравнения достаточно просто посмотреть любое интервью с ней – и, скажем, с Бритни Спирс. Как тогда она могла бы научится самостоятельно играть на пианино?! Досрочно поступить в Университет искусств не в каком-нибудь Гондурасе, а в Нью-Йорке?! Писать песни и музыку в таком количестве и настолько популярные, а главное – проникновенные?!

Однако, пожалуй, самое сложное в каком-либо виде творчества – узнать: талантлив ли ты? Получается ли у тебя делать то, что ты хочешь? Гага и сама говорит, что часто сомневается в том, стоит ли она чего-то, когда поёт на сцене. Я её понимаю. Такие вопросы никогда не оставляют ни одного умного человека, а Гага точно не тупая. Подобные мысли не посещают только полных идиотов или зазнавшихся придурков. Горе от ума. Гага и сама говорит о том, что ей это кажется глупым. Ведь она уже перешагнула порог проверки на талант. Того, что её слушает вся Земля, казалось бы, должно хватить для того, чтобы отогнать подобные страхи. Но, как ни странно, даже этого не всегда достаточно.

А чего стоит символизм в её клипах и нарядах?! Про это можно книгу написать. И талмудик получится внушительный, поскольку она постоянно меняется, создаёт что-то новое. Если бы это была одна большая ложь – люди бы не любили Гагу так сильно. Они бы просто проигнорировали её, как рядовую певичку. Не верили бы ей.

У Гаги же слишком большой успех, чтобы её популярность можно было отнести к категории «случайность» или «дурной вкус народа». Держится она уже достаточно долго. И останавливаться не собирается: «Я не из тех звёзд, которые запишут альбом, а потом на полгода уедут на Гавайи». Гага работает со своей командой каждый день. Самое главное – чтобы она не сожгла сама себя. Нет, исчерпать запас идей у неё и её команды получится не скоро, я в этом уверен. Но не доведёт ли она себя до исступления непрерывной работой? Я говорю в первую очередь о её здоровье.

Когда Гага только появилась на мировой сцене, многие люди смотрели на неё скорее затем, чтобы увидеть, как скоро она потеряет свою яркость, начнёт подражать другим. Хотите увидеть падение Королевы?! Хрена с два! Она держится – и будет держаться. Хотя последние несколько лет Гага немного успокоилась. Ну как – успокоилась… Перестала есть бумагу и в интервью на вопрос: «Что, по-вашему, главное в мужчине?» – отвечать: «Большой член». Нет… Бумагу она ела в 11-м году… Значит, она не успокоилась. Ну и хорошо.

В первые пару лет своей карьеры она просто ловила кайф от того, что у неё получилось. Она взлетела! Стала популярной и любимой! Достигла мечты! Да – она была, да и осталась кричащей персоной. Но разве вы, достигнув своей заветной мечты, не кричали бы об этом на весь мир?! Или вы бы вели себя как Михалков: «…Да, да, номинация на „Оскар“ – это очень хорошо… да, да, да…»? Нет! Вы бы, подобно Гаге, орали из окна своего дома: «Я сделал это! Утритесь, скоты, которые в школе запихали меня в мусорный бак!»

* * *

Когда мама вернулась с работы, я ей почти сразу рассказал, что Гага приезжает, и что я собираюсь пойти на концерт.

– Давай. Ты её любишь. А сколько билет стоит?

– От пяти до… пятидесяти тысяч.

– О господи! – Её любимые слова для выражения любых эмоций.

– Но платить я буду сам.

– Хорошо, что сам. Я б не потянула.

– На днях закажу билет.

– Давай. Ты ещё не ел?

– Не-а. А что у нас намечается?

Макароны с сыром. Ох и объелся я тогда! Через полчаса заставил себя неимоверным усилием воли перевернуться на кровати со спины на бок, встать и пройти бесконечные два с половиной метра до компьютера. Я продолжал выискивать новости о приезде Гаги в Россию. Ничего нового. Ну так и должно было быть – ещё рано…

На следующий день, уже не видя, в какое место потолка можно плюнуть, я решил прогуляться. Совсем засиделся в комнате последние месяцы. Вдобавок разжирел. А Гага подобную вещь смогла превратить в новое достоинство, выступая против булимии, необузданных диет и опять же непринятия себя такой, какая она есть. И правда, надо похудеть, если я хочу надеть тот костюм, который уже начал для себя планировать, а не толстовку.

Ну, с грехом пополам я натянул на себя самые «свободные» для меня на данный мой вес штаны, лёгкую кофту и толстую, но не такую уж тёплую куртку. Знаете, как одевают детей в детском саду для прогулки – они во всём этом обмундировании руки опустить не могут. И ходят себе, как пугало огородное, ничего не видя из-за повязанного до лба шарфа, постоянно спотыкаясь и падая. И валяются, как черепахи, на спине, не имея возможности встать. С той моей курткой было то же самое, но что неприятно – «зимней» куртка только называлась. В ней уже было немало дырок, через которые внутрь задувал ветер, ненатуральные ткани совершенно не удерживали тепло и не создавали его. Перчатки давно расползлись на отдельные лоскуты замши с потёртым подобием меха внутри.

Служившие мне верой и правдой, любимые, некогда тёплые и удобные зимние туфли выглядели так, словно я был персонажем книги Стивена Кинга «Длинный путь». Их убила моя работа. Подошва была истоптана на две трети своей толщины (так, что при ходьбе я слышал, как гвоздики в каблуке царапают кафель в ресторане в последние недели работы перед увольнением), стали появляться дыры, и я даже не могу сказать, сколько литров горячего масла из Макдоналдса на них вылилось.

Не подводила меня только шестилетняя шапка, до сих пор выглядевшая пристойно и согревавшая мою голову. Хотя с моими патлами немудрено, что мне было тепло… Нужно менять. Всё! Но не водилось в нашей семье приличного количества денег, а заначку я тратить не хотел. Вдруг что? Вот, например, она мне уже пригодится, когда я буду платить за билет. К тому же уже февраль и срабатывают русские принципы «потерпи, чуть-чуть осталось» и «так сойдёт».

За нашим домом находился пустырь. Мы с матерью называли его «Наш задний двор», и когда на нём летом раскладывались пикники, я в шутку приговаривал ворчливым голосом, помахивая им кулаком из окна: «Эй, дети, убирайтесь с газона!» Конечно, меня никто не слышал и даже не видел.

Я раньше гулял по пустырю хотя бы раз в месяц, а теперь я выхожу из дома раз в месяц. В последний год учёбы на юридическом я всю весну и пол-лета потратил на поступление в театральный институт. Читал монографии театральных деятелей, подбирал программу, репетировал каждую свободную минуту, весь год по выходным ходил на подготовительные курсы в ГИТИС и МХАТ одновременно (и занимался везде прилежно, часто получал похвалы и от одногруппников, и от педагогов), много экономил, мало ел и пил. Того, что нам можно было бесплатно брать в Маке, едва хватало, чтобы не чувствовать голод. У меня было тринадцать прослушиваний. Я так понял по разговорам с другими абитуриентами, что в том году поставил рекорд по вылетам с первого тура. Сволочи! Не нравится им! Слишком сильная и необычная индивидуальность!

После того как я плюнул на всё это, то решил излить свою злость. На пустыре было много обломков кирпичных стен (уж не знаю откуда). Я надел свой чёрный спортивный костюм, взял метровый лом, захватил наушники с телефоном и, найдя самую большую кучу, принялся за работу. Колошматил! Тупо колошматил по кирпичам, ещё скреплённым цементом. Красные кирпичи разлетались в пыль после двух ударов. Белые могли продержаться половину песни Отиса Тейлора – Тen Million Slaves. Особенно сильные позывы к разрушению у меня вызывал Джимми Хендрикс. Мощные звуки рушащего всё на свете рок-н-ролла! Треки всё повторялись и повторялись, кирпичей становилось всё меньше и меньше.

Израсходовав все силы, я рухнул на землю и дрожащими пальцами включил «Пластмассовую жизнь» Сплина, понемногу забывая о том, что в жизни у меня уже ничего и не осталось. Меня на километр не подпускают к тому единственному, чем я хочу заниматься в жизни.

Кто-то скажет, что из подобной ситуации можно найти выход. Нет. Любительские театры – это несерьёзно. Они изначально не нацелены на то, чтобы работать на благо искусства или для того, чтобы доставлять зрителям какое-то удовольствие. По крайней мере – в современной России. К тому же есть неписаный закон современного русского актёрского искусства: если ты начинаешь свою карьеру во второсортных театрах или сериалах, то там ты и сдохнешь. Второсортные театральные вузы – туда я как-нибудь поступлю, меня как-нибудь научат делать что-нибудь, а потом мне придётся как-нибудь устраиваться или по любимой специальности с не котируемым дипломом, или быть офисной крысой, а по мне лучше сдохнуть! Юрист? Это было сделано исключительно потому, что меня убедили в том, что ЕГЭ по математике мне не сдать, и я окончил только девять классов. Этот диплом мне триста лет не нужен. К тому же с ним всё равно никуда не устроиться. И юристов, и экономистов в нашей стране как собак не стреляных. Кто-то скажет, что я мало старался, не прилагал усилий. Пусть попробуют пройти тринадцать прослушиваний, всегда выкладываясь на сто процентов, и каждый раз слышать что-то вроде: «Вы нам не подходите». И только это, без всяких объяснений или советов.

А потом проходить эти проклятые собеседования на работу, постоянно получая отказ даже в нелюбимой сфере, пахать в ресторане, подтирая задницы тем, кто даже по-русски толком говорить не может или не понимает, что требование пожарить котлету для бургера без масла «крайне остроумно», делая всё это, чтобы заплатить двенадцать тысяч в конце месяца за подготовительные курсы.

Я жутко уставал. Вставал в семь утра – сразу на учёбу. После этого напоминал себе, что солнце ещё ВЫЫЫСОООКООООО, и шёл ишачить в Мак до самой ночи. Едва успевал на метро, чтобы доехать до дома через всю Москву. А по выходным – подготовительные курсы в двух учебных заведениях в один день. У меня был только один полу выходной, когда я только ходил в юридический, и прийти домой в шесть вечера для меня было счастьем. Но на этом всё не заканчивалось. Я думал над новыми этюдами, репетировал готовые, часто набивая себе синяки, падая на пол, устеленный ламинатом (правильно падать – это целая наука, даже искусство!). Прогонял программу – у меня было восемь стихотворений, шесть кусков из прозы по одной странице А4 каждый, три басни, две песни. Это не каждому, кто каким-то макаром проходит на второй тур, дано просто выучить. А прочувствовать, выстроить манки для воображения и фантазии… И теперь кто попробует мне сказать, что я не приложил достаточно усилий! Вот чёрт! Этим скотам я, видите ли, не нужен!

Допустим, у нас есть мать. Больше всего в жизни она ценит своего ребёнка, и самый большой удар для неё – это потерять своего ребёнка. Так вот, вообразите, что эта самая мать потеряла тринадцать детей, и вы поймёте моё состояние. Постоянно терять то, что тебе дороже всего в жизни! И подумайте, сильно ли этой женщине, после тринадцати потерь, захочется поставить себе задел на четырнадцатую?

Я просто стал развалиной, которая разочаровалась во всём! Грустно, когда молодой парень или девушка сознают всю безысходность русской жизни, едва дожив до двадцати. Когда в таком возрасте в глазах печаль.

Но теперь у меня появилась хоть какая-то цель и причина отложить самоубийство. Концерт! Гага даёт нам всем надежду на лучшую жизнь. На то, что мир можно как-то изменить. На то, что простой человек может добиться успеха при должном уровне желания и сил. Она сама, как и Энди Дюфрейн, проползла через реку дерьма и выползла чистой. Официантка, танцовщица go-go, вышла из малоимущей семьи. Терпела издевательства, насмешки, никто в неё не верил очень долгое время. Подобная надежда всегда нужна. Она помогает жить. Но очень часто её просто нет. Да и одной надеждой на то, что всё будет хорошо, сыт не будешь. Если нет примеров того, что жизнь действительно хороша, то ей начинаешь тяготиться.

Гуляя по пустырю сегодня, вдыхая холодный воздух прозрачного солнечного февральского дня, я набрёл на местный неглубокий карьер. Его выкапывали по-русски – через задницу. Разровняли большой пласт песчаной земли и начали рыть, но не от окраины окружности в центр и вглубь. Они оставили «островок» в центре нетронутым вместе с небольшим проездом на «большую землю», и с его краёв рыли от центра в стороны. Притом работали они только ночью, и в прошлом году на протяжении всей весны и всего лета (пока я ещё был в городе) из окна нашей квартиры были видны как минимум десять огоньков в том месте, где велись работы.

Какого чёрта они копали ночью?! И неудобно, и оплата рабочим за ночное дежурство резко возрастает. Не знаю, что они там делали – искали упавший НЛО или выкапывали яму для сброса радиоактивных отходов? Но в начале осени вся бурная деятельность там прекратилась. Хотя погода тогда была хорошая – без ранних заморозков и частых дождей прошли сентябрь, октябрь и половина ноября. Производство просто свернули, а в выкопанной траншее начал образовываться свой маленький мир. Из-за дождей в конце лета на дне стали формироваться хорошие условия для роста разных растений, которые вскоре заполнили карьер так, что сквозь них и воды внизу не было видно. Потом там стала собираться всякая живность: очень много насекомых, птиц, один раз я краем глаза увидел зайца, улепётывающего в другую сторону от меня. Это выглядело действительно красиво и по-приятному дико.

Сейчас же всё вокруг занесло обильными декабрьскими снегопадами. Не наблюдалось никаких признаков жизни. Только пустота. Но она приносила какое-то умиротворение. Я включил «Веретено» Алисы, обошёл всю окружность «островка», прошёл к мостику и отправился дальше, в сторону нефтезавода, который прилегал ко МКАДу. Между ним и пустырём был котлован, в который сбрасывали мусор и покрышки, а также те остатки кирпичных стен, которые я в тот год не успел размозжить. Завод защищала бетонная стена с колючей проволокой. Песня «Остаёмся зимовать» сопроводила меня к дороге, которая отделяла пустырь от цивилизации, а дальше уже был мой дом.

* * *

«Спокойной ночи, монстры! Всем Гага-снов)))»

«Спасибо! И тебе)»

Короткое прощальное сообщение на ночь на стене группы «ВКонтакте» оказалось правдой. Неприятной.

Мне уже не так часто снятся сны. Но этот был очень чётким, и запомнил я его надолго. Мы всегда лучше помним плохое.

Я пришёл в Школу-студию МХАТ на подготовительные курсы, зашёл в светлый, просторный пустой кабинет, а в нём, в центре, стоял… гроб. Часть его была накрыта белой тканью – словно саваном не накрыли тело, а просто отправили его вдогонку. Гроб был бледно-синего цвета, обит красным деревом по бокам. Я подошёл ближе, постоял у его изголовья несколько минут и навалился на него, обняв руками. Я не видел никакой таблички, мне об этом никто не сказал, крышка была закрыта. Я просто как-то об этом знал: в гробу лежала Леди Гага, Стефани Джоанн Анджелина Джерманотта.

Я не мог ни закричать, ни заплакать, ни выбежать из комнаты. Это было оцепенение, страх и отчаяние. Я просто опёрся на гроб и, обняв его, опустил на него голову.

Я услышал, как в кабинет кто-то вошёл. Повернулся – это был наш педагог по актёрскому мастерству. Я сразу же спросил у него:

– Почему она здесь?

– Она так хотела, – грустно, но сдержанно ответил он.

Я снова повернулся к гробу.

Из него не доносились крики или царапанья по внутренней поверхности крышки. Из него не вытекала чёрная слизь. Это было жутко. В первую очередь потому, что сон хоть и был сном, но для сна был как-то слишком серьёзен. Мне не хотелось открыть крышку, чтобы убедиться в том, что это была она. Мне не хотелось в гневе бить всё, что меня окружало. Не хотелось оживить её поцелуем. Я был просто раздавлен.

Меня разбудила моя кошка, которой захотелось выйти из комнаты. Я ей очень благодарен за это. Первые пять минут я был словно парализован. Полностью обессилел. Потом, едва находя в себе силы и желание встать, выпустил кошку.

Не могу сказать, что сон был чертовски реален. И проснулся я не в холодном поту. Наяву я себя чувствовал как зомби или жертва затянувшейся вечеринки, на которой было только виски.

Даже во сне я понимал, что сплю. Но он врезался мне в память как идея. Страшная идея конца. И теперь я понимал, что это всего лишь сон, но от плохих мыслей так просто не избавиться. Тут пришло то же ощущение. Ничего не чувствовал. Я ощущал страх и смятение, но не чувствовал их. По крайней мере, так, как обычно. Словно это были чувства другого человека, а я лишь наблюдал за ним со стороны. А так вообще ничего! Это, пожалуй, было хуже всего. Словно весь мир рухнул.