Я любовница. В тени чужой жизни

– Извините, я не хотела… – торопливо вернула фотографию на место.

– Всё в порядке, – Александр приблизился, и я ощутила знакомый древесный аромат его парфюма. – это было два года назад. Поездка, которая должна была… скрепить семейные узы.

Что-то в его интонации заставило меня спросить:

– Удалось?

Он посмотрел на меня с удивлением, которое быстро сменилось оценивающим взглядом.

– Вы наблюдательны, Алина, – произнёс он, не отвечая на вопрос. – Интересно, что ещё вы видите, глядя на эту фотографию?

– Расстояние, – ответила я прежде, чем успела подумать. – физическое и эмоциональное.

Александр молчал, изучая меня взглядом, и я уже пожалела о своей откровенности. Наконец он заговорил:

– Знаете, что я вижу в вас, Алина? Редкое сочетание таланта и интуиции. Вы чувствуете пространство и людей, возможно, даже слишком хорошо.

Он отвернулся к окну, заложив руки за спину, и продолжил:

– Мы с Вероникой переживаем непростой период. Пятнадцать лет брака… это долгий путь. – Он обернулся ко мне. – Я не понимаю, почему рассказываю вам это…

Я не нашлась с ответом, эта неожиданная откровенность нарушала все деловые границы, но я не могла отрицать, что хотела услышать больше.

– Мне стоит извиниться, – произнёс он с лёгкой улыбкой. – непрофессионально нагружать вас своими личными проблемами. Давайте взглянем на ваши эскизы.

Следующий час мы провели, обсуждая дизайн, но между нами уже возникла эмоциональная связь, тонкая и опасная, как для него, так и для меня.

Когда я уходила, Александр сказал:

– Кстати, в понедельник вечером Вероника просила извиниться, но она не сможет присутствовать. Неожиданное дело в суде. – Он наблюдал за моей реакцией. – мы можем перенести встречу, если вас что-то смущает.

Я вспомнила странный звонок Вероники и почувствовала подвох. Что происходило между этими двумя? И почему я оказалась втянута в их игру?

– Думаю, лучше дождаться, когда ваша супруга сможет присутствовать, – твёрдо сказала я. – как я уже объясняла, для меня важно понимать потребности всей семьи.

Его глаза сверкнули неожиданным азартом.

– Несгибаемы и тверды в своих принципах? – в его голосе звучало нечто вроде восхищения. – Должен признать, это… освежает, многие мои знакомые часто попускаются ими.

– Возможно, вы просто общаетесь не с теми людьми, – отважилась я.

Он рассмеялся – впервые я слышала его искренний смех, и это было… волнующе.

– Возможно, вы правы, Алина. Как насчёт пятницы следующей недели? Вероника точно будет дома, она обещала.

– Пятница подойдёт, – ответила я, направляясь к двери.

– Отлично, – он записал адрес на обратной стороне своей визитки. – жду вас в девятнадцать часов, и не беспокойтесь о дресс-коде, обстановка будет неформальной.

Когда я уже взялась за ручку двери, Александр окликнул:

– И, Алина, вы прочитали книгу?

Я подумала о загадочной надписи на форзаце.

– Ещё нет, но обязательно прочту.

– Сообщите мне своё мнение, когда закончите, – сказал он, и в его улыбке таилось что-то, чему я не могла найти определения. – для меня оно важно.

Выйдя из здания, я глубоко вдохнула морозный воздух. Что происходит? Александр явно ведёт какую-то игру, и его жена, похоже, тоже участвует в ней. А я? Кто я в этом странном спектакле – зритель или участник, которому отведена определённа роль, которую мне не дали выучить? И почему, несмотря на все предупреждающие знаки, мне так хочется узнать, что будет дальше?

Оставшиеся два дня до пятницы, я пыталась убедить себя, что это обычная рабочая встреча, ничего особенного, тем более Вероника будет дома. Я часто бываю в домах клиентов, осматриваю помещения, снимаю замеры, но подсознание упрямо рисовало совсем иные картины.

В пятницу вечером я провела перед шкафом больше часа, выбирая наряд. «Неформальная обстановка», – сказал он. Что это значит? В итоге я остановилась на лёгком платье из струящегося шелка цвета морской волны, которое выгодно подчёркивало мою фигуру, оставаясь при этом достаточно скромным, распустила волосы, нанесла неброский макияж. Такси остановилось перед трёхэтажным особняком в одном из элитных поселков Подмосковья, я глубоко вдохнула, прежде чем нажать кнопку видеодомофона. Ворота открылись почти сразу, и Александр встретил меня у входа в дом, он выглядел иначе, по-домашнему – в джинсах и простой белой футболке, без часов и дорогих аксессуаров, более расслабленный, и ещё более привлекательный, и притягательный.

– Добро пожаловать, – улыбнулся он, пропуская меня в прохладный холл. – ты точна, как швейцарские часы. Вероника немного опаздывает, но обещала быть в течение часа.

– Профессиональная привычка, – ответила я, оглядываясь по сторонам. Дом был обставлен со вкусом, но чувствовалась некая холодность в интерьере. Много стекла, металла, минимум текстиля, преобладание серых и белых тонов. – у вас красивый дом.

– Вероника предпочитает современный минимализм, – в его голосе я уловила нотки иронии. – иногда мне кажется, что я живу в выставочном зале, а не в семейном доме, может, поэтому мне так захотелось переделать хотя бы свой кабинет, сделать его более… живым и тёплым.

Он провёл меня по первому этажу, показывая гостиную, столовую, кухню, на каминной полке и журнальных столиках стояли семейные фотографии – Вероника с сыном, Александр на корпоративных мероприятиях, отдых на яхте, горнолыжный курорт.

– А теперь мои владения, – сказал он, поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж. – кабинет находится в дальнем крыле дома.

Мы прошли по длинному коридору мимо нескольких закрытых дверей. Александр открыл последнюю и пропустил меня вперёд. Кабинет оказался просторным помещением с панорамными окнами, выходящими в сад, здесь было гораздо уютнее, чем в остальном доме – книжные шкафы из тёмного дерева, кожаный диван, старинный глобус у окна, на стенах висели черно-белые фотографии знаменитых архитектурных сооружений.

– Это единственное место в доме, где я чувствую себя по-настоящему комфортно, – признался Александр, наблюдая за моей реакцией. – но даже здесь чего-то не хватает.

– Я понимаю, – кивнула я, прикасаясь к корешкам книг на полке. – здесь есть характер, но нет души, мне кажется, этому пространству не хватает цвета, текстур, чего-то личного.

– Именно! – он приблизился, остановившись в опасной близости. – Ты сразу поняла то, что я не мог сформулировать и ощущал только на уровне подсознания.

Я отошла к окну, делая вид, что изучаю вид из него.

– Мне нужно будет снять замеры, сделать несколько фотографий для работы…

– Конечно, – кивнул он. – но сначала предлагаю немного перекусить. Я приготовил ужин.

– Ты готовишь? – удивилась я.

– Иногда, по настроению, ну и когда есть время, это помогает расслабиться, – он улыбнулся. – Ничего особенного, просто паста с морепродуктами и бокал вина. Ты не против?

– А Вероника? «Мы её ждать не будем?» —спросила я и про себя подумала:

«Скажи, что торопишься,» – шептал внутренний голос. – «Сними замеры и уходи. Не усложняй.»

– Вероника только что написала, она намертво застряла в пробке и сказала, чтобы мы начинали ужин без неё.

– Звучит замечательно, – ответила я вопреки здравому смыслу, который уже кричал: «Беги! Ничем хорошим это для тебя не кончится», но любопытство было сильнее меня.

Мы спустились на кухню, где Максим ловко накрыл на стол, разлил вино по бокалам и подал ароматную пасту с креветками и мидиями.

– За плодотворное сотрудничество, – произнёс он тост, глядя мне в глаза.

– За сотрудничество, – эхом отозвалась я, делая глоток сухого белого вина.

Еда оказалась действительно вкусной, разговор – непринуждённым. Александр рассказывал о своём увлечении архитектурой, о путешествиях, о книгах, которые читал в последнее время. Я говорила о своих проектах, о мечте открыть собственную студию дизайна, мы обнаружили, что оба любим джаз, итальянскую кухню и фильмы Вуди Аллена.

С каждым бокалом вина дистанция между нами сокращалась – и физически, и эмоционально. Когда бутылка опустела, мы переместились в гостиную с чашками кофе.

– Ты необычная женщина, Алина, – сказал Александр, садясь рядом со мной на диван. – в тебе есть глубина, которую редко встретишь сегодня.

– Спасибо, – я смущённо улыбнулась. – но боюсь, мы слишком отклонились от цели визита. Мне следует вернуться к работе.

– Конечно, – он не стал возражать, но и не двинулся с места. – знаешь, я не пригласил бы тебя домой, если бы речь шла только о дизайне кабинета.

Его откровенность застала меня врасплох. Я ожидала более тонкой игры, намёков, постепенного сближения, но Александр смотрел на меня прямо, не скрывая своих намерений.

– Это неправильно, – прошептала я, но не отстранилась, когда он подвинулся ближе.

– Неправильно, – согласился он, и его лицо оказалось совсем близко к моему. – но разве ни в этом кроется вся прелесть запретных отношений?

Его губы коснулись моих – осторожно, словно давая шанс отступить, я знала, что должна остановить это безумие. Подняться и уйти, но вместо этого я ответила на поцелуй, позволяя его языку всё глубже проникать в меня, который мгновенно перерос в нечто более страстное и опасное.

Его руки скользнули по моим плечам, спине, очерчивая контуры тела сквозь тонкую ткань платья, я с трудом прервала поцелуй, отстранилась от него тяжело дыша.

– Мы не можем, – голос дрожал. – у тебя семья. Жена, ребёнок…

– Мой брак давно превратился в фикцию, – его глаза потемнели. – мы с Вероникой почти не разговариваем, спим в разных спальнях, остаёмся вместе только ради Димы.

«Банальная история любого ловеласа» – подумала я, но не произнесла вслух, вместо этого спросила:

– Почему я? Ты мог бы найти кого угодно.

– Потому что с первой минуты, как ты вошла в мой кабинет, я не мог думать ни о ком другом, – он коснулся моего лица, убирая прядь волос за ухо. – не планировал этого, Алина, я никогда не изменял жене, как бы ни были плохи наши отношения. Но с тобой… с тобой все по-другому.

Я хотела верить ему. Хотела думать, что я особенная, что это нечто большее, чем просто интрижка с временной сотрудницей, а ещё я понимала, что я хочу его – прямо сейчас, слиться в объятиях и насладится близостью с ним, несмотря на все мои моральные принципы, обещания данные самой себе когда-то и голос разума.

Словно читая мои мысли, Александр снова поцеловал меня, на этот раз ещё более яростно и страстно, его руки скользнули под платье, исследуя моё тело, ещё сильнее распаляя мою страсть, которую я до этого ни с кем не испытывала.

– Пойдём наверх, – прошептал он, отрываясь от моих губ.

Я пошла, покорно, как привязанная, уже ни о чем не думая, в его спальню, постель, в его жизнь, где мне по всем нравственным законам не было места, оно было занято, забыв, что скоро должна приехать Вероника и не думая, что она может нас застать прямо в постели.

В тот вечер я переступила черту, которую обещала себе никогда не пересекать, и, хотя где-то в глубине души я понимала, что этот путь ведёт к страданиям, не могла остановиться и не хотела честно говоря, останавливаться. Спустя час, лёжа изнеможденными и расслабленными, я внезапно, резко подскочила, испугавшись, что с минуту на минуту должна приехать Вероника.

– Александр, мне надо ехать, – паниковала я одеваясь. – скоро должна приехать твоя жена.

– Иди сюда, – потянул он меня обратно на кровать. – Вероника в командировке, мне нужно было тебя заманить сюда, и я соврал.

Я хотела возмутиться и уже открыла рот, чтобы высказать ему всё, что о нём думаю, как он закрыл мне его поцелуем, после долгих, страстных часов ночи, лежала в его объятиях, глядя на лунный свет, проникающий сквозь неплотно закрытые шторы, и одна мысль пронзила меня с неожиданной ясностью: я влюбилась в Александра Кравцова. Влюбилась безнадёжно и обречённо, повернувшись к нему, бросила взгляд на прикроватную тумбочку, где поблёскивало его обручальное кольцо, которое он снял перед тем, как коснуться меня, молчаливое напоминание о том, что я теперь – лишь тень в чужой жизни.

ГЛАВА 3.

Следующие несколько месяцев превратились в калейдоскоп тайных встреч, украденных минут счастья и постоянного чувства вины. Мы встречались в его офисе после работы, когда все сотрудники разъезжались по домам, в моей квартире, куда он приезжал под предлогом срочных совещаний, в гостиничных номерах, после того, как отужинав в ресторане гостиницы, не могли терпеть и снимали номер на ночь, взаимная и яростная страсть захватила нас с головой.

Работа над дизайном офиса продвигалась, но гораздо медленнее, чем должна была, слишком часто наши рабочие встречи превращались в нечто совсем иное. Иногда мне казалось, что весь проект – лишь предлог, чтобы видеться чаще.

Я всегда гордилась своей независимостью, но теперь ловила себя на том, что постоянно проверяю телефон в ожидании его сообщений. «Сегодня в семь у тебя?» или «Могу освободиться к обеду. Встретимся?» – эти короткие фразы заставляли моё сердце биться чаще. Я перестраивала свой график под его свободное время, когда он имел возможность вырваться ко мне, отменяла встречи с друзьями, переносила рабочие совещания – всё, чтобы урвать час или два в его объятиях. Было что-то пьянящее в этих тайных свиданиях, наша запретная любовь придавала остроту каждому прикосновению, каждому поцелую. Мы никогда не появлялись вместе на публике, не обменивались взглядами и прикосновениями при посторонних, как-то поймала себя на мысли, что живу двойной жизнью – успешный дизайнер днём и любовница женатого мужчины вечером. Одна из наших самых запоминающихся встреч состоялась в его офисе поздно вечером, я работала над эскизами конференц-зала, когда он вошёл и запер дверь, в окно падал только свет городских огней, создавая интимный полумрак.

– Ты не представляешь, как сексуально выглядишь, когда работаешь, – прошептал он, подходя сзади и целуя мою шею, его руки скользнули по плечам, медленно спускаясь к груди.

Я застонала от желания, отдаться ему прямо здесь, на столе, знала, что из офиса ушли почти все сотрудники, но мысль о том, что кто-то может нас застать, добавляла адреналина, сопротивляться его страстному напору не было ни сил, ни желания, его пальцы расстегнули пуговицы моей блузки, губы оставляли горячие следы на коже.

– Мы не должны… здесь, – слабо запротестовала я, при этом понимая, что игра уже началась.

– Мы давно переступили все «не должны», – его голос, низкий и хриплый от желания, отозвался дрожью внизу живота.

Чертежи полетели на пол, он усадил меня на стол, раздвинув коленом мои ноги, и впился поцелуем в губы. Страсть накрыла нас волной – яростная, неконтролируемая, я обхватила его бёдрами за талию, полностью отдаваясь моменту, в эти минуты не существовало ни его брака, ни моих принципов, ни будущего – только мы двое и растворяющее реальность удовольствие. После, поправляя одежду, я поймала своё отражение в стеклянной двери шкафа. Раскрасневшаяся, с растрёпанными волосами и блестящими от поцелуев губами – я едва узнавала себя, эта женщина, готовая рискнуть всем ради мимолётной страсти, была так не похожа на прежнюю Алину.

– О чём задумалась? – спросил Александр, обнимая меня сзади.

– О том, как всё изменилось, – честно ответила я. – три месяца назад я бы не поверила, что буду… такой.

– Какой? – он развернул меня к себе.

– Любовницей. Женщиной, которая сознательно встречается с женатым мужчиной, я всегда считала, что это не про меня.

Он внимательно посмотрел на меня, убирая прядь волос с моего лица.

– Знаешь, что я вижу? Женщину, которая не боится следовать зову сердца. Смелую, страстную, настоящую.

Я горько усмехнулась:

– Красивые слова, но факт остаётся фактом – ты не свободен, а я разрушаю чужую семью.

– Нет, Алина, – его голос стал жёстче. – нельзя разрушить то, что уже давно разрушено. Наш брак с Вероникой – лишь фасад, за ним – пустота и взаимное безразличие.

– Почему же вы не разведётесь?

Это был вопрос, который я задавала себе постоянно, но не решалась произнести вслух. До сегодняшнего дня.

Александр отошёл к окну. Огни ночной Москвы отражались в его серых глазах.

– Всё сложно, – наконец произнёс он. – Димка… Он обожает мать. Развод станет для него ударом. А ещё… – он запнулся. – Есть определённые юридические моменты. Вероника – блестящий юрист, если мы разведёмся, она сделает всё, чтобы оставить меня без компании, без средств. Я строил бизнес пятнадцать лет, Алина, это дело всей моей жизни.

Я почувствовала горечь. Значит, он не готов ради меня рискнуть своим положением, не готов сделать выбор.

– Я не прошу тебя разводиться, – солгала, отводя взгляд. – в конце концов, знала, на что иду, когда согласилась с ролью любовницы и мы начали встречаться.

– Ты заслуживаешь большего, – в его голосе слышалась искренность. – и я найду способ дать тебе это. Просто нужно время.

«Время». Сколько любовниц до меня слышали эти слова? И сколько из них дождались обещанного счастья?

Тем не менее, наш роман продолжался, мы встречались два-три раза в неделю, иногда чаще. Работа над проектом офиса стала нашей легендой – хорошим объяснением частых контактов, я действительно трудилась над дизайном, создавая пространство, которое отражало бы философию компании Александра – инновационной, но с уважением к традициям. Он часто наблюдал за моей работой, давал ценные замечания, в такие моменты мы были настоящей командой – профессионалами, объединёнными общей целью. После рабочих обсуждений мы могли часами разговаривать обо всём на свете. Александр рассказывал о своём детстве в семье военного, о постоянных переездах из гарнизона в гарнизон, о мечте создавать пространства, в которых люди чувствовали бы себя дома. Я делилась историями о своих студенческих годах, о первых шагах в профессии, о провалах и победах.

– Знаешь, что меня поразило в тебе с первой встречи? – спросил он однажды, когда мы лежали в постели в моей квартире. – твои глаза. В них столько жизни, столько страсти, я смотрел на тебя и думал: вот женщина, которая никогда не пойдёт на компромисс со своими желаниями.

– Иронично, учитывая, что сейчас я иду на компромисс со своими принципами, – заметила я.

– Возможно, твоё истинное желание сильнее принципов, навязанных обществом, – он накручивал на палец прядь моих волос. – мы все играем по правилам, которые кто-то когда-то установил, но что, если эти правила не для нас?

– Философия соблазнителя, – улыбнулась я.

– Философия свободного человека, – возразил он, целуя меня в плечо. – я хочу показать тебе кое-что.

Александр поднялся с кровати и достал из пиджака, висевшего на стуле, небольшой бархатный футляр.

– Это не то, о чём ты подумала, – сказал он, заметив выражение моего лица. – Открой.

В футляре лежал изящный серебряный браслет с маленьким замочком.

– Я заметил, что ты никогда не носишь браслеты, – произнёс Александр, помогая мне застегнуть украшение на запястье. – подумал, что тебе он понравиться.

– Он прекрасен, – я залюбовалась тонкой работой. – но… что, если Вероника увидит его у меня?

– Она не увидит. Мы с ней практически не пересекаемся, а если и встретитесь… – он пожал плечами. – в Москве тысячи таких браслетов.

Вероника. Её имя всегда вклинивалось, между нами, напоминая о реальности за пределами наших встреч. Я редко спрашивала о ней, а Александр почти никогда о ней не говорил, это было наше негласное правило – не обсуждать его семью. Словно, если не говорить о ней, то она переставала существовать.

Но однажды, просматривая светскую хронику в интернете, я наткнулась на фотографию с благотворительного вечера. Александр и Вероника Кравцовы – идеальная пара. Она в изысканном вечернем платье цвета шампанского, он в безупречном смокинге, они держались за руки, улыбались фотографам. Моё сердце сжалось, эта картинка разительно отличалась от того, что Александр рассказывал о своём браке.

Когда он пришёл ко мне в тот вечер, я показала ему фотографию.

– Для брака, который «давно разрушен», вы выглядите довольно счастливыми, – мой голос дрожал от плохо скрываемой ревности.

Александр тяжело вздохнул.

– Мы договорились не обсуждать Веронику.

– Но эта фотография сделана вчера! Ты сказал, что будешь на деловом ужине с партнёрами.

– Так и было. Этот приём – часть деловых обязательств. Вероника – моя жена, по крайней мере, официально, мы должны появляться вместе на таких мероприятиях.

– И держаться за руки? Мило улыбаться?

– Это всего лишь игра на публику, Алина, – он взял меня за плечи. – ты знаешь правду. Знаешь, что я чувствую к тебе.

Я отстранилась.

– Знаю ли? Ты никогда не говорил мне о своих чувствах. Ты наслаждаешься моим телом, моим обществом, но что на самом деле, между нами, Александр?

Он смотрел на меня долгим взглядом, затем притянул к себе, обхватив лицо ладонями.

– Я люблю тебя, – произнёс он тихо. – Думал, ты знаешь это и без слов.

Эти три слова, которых я так ждала, должны были наполнить меня счастьем. Вместо этого они оставили горький привкус на языке. Любит? Тогда почему продолжает жить двойной жизнью? Почему не сделает выбор?

– Если любишь, уйди от неё, – вырвалось у меня.

– Ты знаешь, что всё не так просто…

– Нет, Александр, это как раз очень просто. Ты выбираешь – или я, или она. Нельзя вечно сидеть на двух стульях.

– Дай мне время, – он прижал меня к себе. – я найду способ решить всё. Только не уходи.

Я слабела в его объятиях, его запах, тепло его тела, глубина его голоса – всё это действовало на меня как наркотик. Я не могла сопротивляться.

– Хорошо, – прошептала я, обнимая его в ответ. – время. Но не слишком долго.

Он склонился к моим губам, и вскоре разговор был забыт. Его поцелуи становились всё более настойчивыми, руки – всё более требовательными, словно стремясь доказать делом то, что не мог выразить словами, он любил меня той ночью с обжигающей страстью, доводя до исступления, заставляя забыть обо всём, кроме ощущения его тела внутри и вокруг меня.