Подумаешь, цаца!

– Что за прикол? – бубню я, и пинаю дверь.

Интересно, а мужская половина тоже закрыта?

Обхожу здание и толкаю дверь. Спасибо тебе Всевышний! Здесь все открыто. Довольно странно закрыть одну половину здания и не закрыть другую.

Или девочки тратят слишком много воды?

У меня нет времени анализировать эту странную ситуацию. Вдруг сторож сейчас вернётся и закроет и мужской душ. Я быстро раздеваюсь и встаю под первую лейку. Сланцы снимать не решаюсь. Душ далёк от международных стандартов. Обычный синий кафель, местами, сколотый, слив в полу и лейка над головой.

Первые две минуты меня поливает холодной водой, но я даже этому рада. На улицу хоть и ночь, но очень душно. Наконец, начинает течь горячая и я, настроив нужную температуры воды, не медлю а быстро моюсь. Я ещё никогда с такой скоростью не принимала душ.

Натягиваю трусики и розовые шорты от пижамы, когда слышу, как скрипит входная дверь. Едва успеваю прикрыться полотенцем, когда слышу мужской голос:

– Ты какого хрена тут забыла?

Не очень дружелюбно.

Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с холодными глазами Красавина. Почему он так смотрит, будто я проникла в душевую в его квартире.

– Пришла за тем же, за чем и ты. Помыться. – киваю головой на полотенце на его плече.

– Ты тупая? Это мужская половина душевой.

От его наглости у меня даже дыхание перехватывает. А он вальяжно проходит к скамейке, кидает на него свое полотенце, ставит бутылку с гелем для душа и, уперев руки в бока, с мерзкой ухмылкой разглядывает меня.

Представляю, что похожа сейчас на мокрую кошку. Я же голову тоже помыла и мокрые волосы сейчас лежат на моих плечах.

– Сам ты тупой. Женская половина закрыта. Что мне оставалось делать? – тоже дерзю я, плотнее прижимая полотенце к груди.

– Приходить вовремя. Или ты особенная? Не можешь мыться под прицелом десятка глаз?

– Что я тебе вообще сделала? – напрямую спрашиваю я.

Мне уже надоела его необъяснимая агрессия.

– Ладно,вали уже. Мне тоже надо мыться.

– Отвернись, я оденусь и уйду.

– Сама отвернись. Это душ для мальчиков.

Около минуты мы прожигает друг друга взглядом. Молча.

– Хорошо. Мне насрать. – наконец произносит Никита и стягивает шорты.

Как хорошо, что под ними ещё и боксеры.

– Придурок. – очень громко говорю я и отворачиваюсь.

– Надеюсь, ты это уяснишь сразу.

Я слышу, как за ним закрывается дверь в душевую и, не теряя времени, одеваюсь. Собрав свои вещи, пулей вылетаю из здания.

ГЛАВА 5

С утра Алина все также явно не дружелюбно настроена ко мне.

Но мне очень интересно узнать о Красавине. Он со всеми так общается или только я попала в его чёрный список?

– Ты уже была в этом лагере вожатой? – начинаю я издалека и наблюдаю за реакцией Грековой.

Она замирает, переставая заплетать косу, сидя на кровати.

– В прошлом году отработала здесь два сезона. – отвечает она.

– А Никита? Он же тоже не новичок, да. Я видела, что многие его тут знают.

Алина хмыкает и выуживает из косметички зеркальце и тушь для ресниц.

– Конечно, его все знают. Он здесь уже третий год вожатствует.

Сомневаюсь, что есть такое слово, но не поправляю Алину. Не хочу ссориться с ней по пустякам. Всё же нам придётся жить бок о бок три недели.

– Ясно. Тут многие не первый раз, да?

– А ты внимательная.

– Слушай, а Красавин, он…

Я замолкаю, пытаясь подобрать слова. Грекова забывает от своего макияжа и ждёт когда я закончу свой вопрос.

– Он со всеми так груб, как со мной?

Алина шумно вздыхает и снова возвращается к своим ресницами.

– С такими, как ты да.

В её словах открыто читается, злость на меня. Да что такого я сделала ей и Красавину?

– С такими, как я? Можешь пояснить?

Грекова что-то бубнит себе под нос, складывая косметику обратно в косметику.

– Знаешь, после того, что случилось с его сестрой два года назад, он.. – внезапно Алина прерывает свой монолог и резко поднимается.

Я все жду, что она продолжит, но понимаю, что она сейчас просто выйдет из комнаты.

– Он что, Алин? – напоминаю я девушке, что она не договорила.

Она кладёт руку на дверную ручку и, провернув её, проговаривает:

– Он точно не про тебя, Кароль. Поняла? И не крути тут свой жопой перед ним. Все равно останешься в пролёте.

Я недоуменно смотрю на закрытую дверь, за которой только что скрылась Алина. Она решила, что Красавин мне интересен как парень? Даже смешно.

***

После обеда нам сообщают, что автобусы с детьми появятся только после четырёх. На дороге была какая-то авария. Видимо грузовики перекрыли дорогу. Хорошо что после обеда пошёл дождь и ребятам не пришлось сидеть в душных автобусах.

Гроза принесла такую необходимую прохладу. Я так скучаю по своей комнате с кондиционером. Почему отец просто не оставил меня дома, а отправил в этот ад? А теперь я должна держать лицо и не показать всем остальным, что уже готова уехать отсюда. А это я ещё не видела детей. Хотя, по словам Алины, они уже не маленькие дети. Это сезон здесь проведут шестнадцатилетние подростки.

– На пошлые шутки парней не реагируй. – предупреждает меня рыжая девчонка из седьмого отряда, когда мы получаем постельное белье для детей с утра.

– Спасибо. Я Яна. – говорю я с улыбкой.

Может хоть эта девушка окажется не такой социопаткой, как другие.

– Я знаю, ты Яна Кароль. А я Женя Рогова. Как тебе здесь вообще?

– Весьма… необычно.

Женя тихо смеётся.

– Но ты молодец, хорошо держишься. Всё думали, что ты сбежишь отсюда, как только посетишь местный туалет.

– Это типа проверка для новеньких? Поэтому его ещё не снесли?

– А ты весёлая. Кажется, ребята останутся ни с чем.

– Значит, спор все-таки есть?

– Я тебе ничего не говорила. О, моя очередь.

Женя скрывается в толпе вожатых.

Ну вот, теперь ясно, почему Красавин и Алина так себя ведут по отношению ко мне. Наверняка, хотят чтобы я быстро смылась отсюда. А может Красавин и есть организатор спора?

***

Шум, крики, нецензурная речь заполняют наш домик вместе с приездом подростков. Я растерянно стою в коридоре и наблюдаю за тем, как они занимают комнаты, толкаясь и обзывая друг друга. Разве есть разница, в какой комнате жить? Они все одинаковые. Единственное отличие – две для мальчиков, а две для девочек.

Но на удивление парни ведут себя куда более цивилизованнее, чем девочки.

– Я не буду жить с Луниной в одной комнате. Она воровка. – вопит какая-то блондинка с ярким макияжем.

– Воровка тут только одна. И это ты, Бабкина!

После их перепалка едва не перерастает в драку, но Алина встаёт между девчонками и они расходятся по разным комнатам.

– Ты долго тут будешь стоять, как королева, принимающая гостей? Помогай! – срывается на меня мня Грекова.

– Вот именно. – слышу я комментарий Красавина,который в это самый момент появляется из комнаты парней.

– Кто ещё не зашёл? У нас там три свободных кровати. – спрашивает он у ребят.

– Да не вопи, ты Красавин. Идём мы, идём. Димон ногу натер, пока доковыляли от парковки. – в дверях появляется троица парней.

Два блондина сразу же направляются в комнату. Один из них прихрамывает. Видимо это и есть Димон. Третий парень, азиатской внешности, так и стоит в дверях на входе в домик и наглым образом разглядывает меня.

– Слышь, Красавин, а может я заселюсь в комнату с этой кариглазой, а? – нагло заявляет он кивая на меня.

Вои же придурок! В коридоре раздаётся смех и пошлые перешёптывания. Алина прожигает меня взглядом, а Красавин уводит малолетнего Казанову в спальню парней.

– Тулухонов положил глаз на новенькую вожатую. Будет весело. – слышу я разговоры девушек.

Может я зря уверовала в свои силы и пора отсюда уезжать?

ГЛАВА 6

Юрий звонит мне с утра по-раньше, чем добавляет негатива у Алины к моей персоне.

– Поспать невозможно нормально. – шипит она со своей кровати и накрывается одеялом с головой.

Что нужно водителю отца? И как он пробился сюда? Связь здесь, мягко говоря, не очень.

Я выключаю звук звонка на телефоне и босиком крадусь по коридору, чтобы выйти на крыльцо домика и ответить Юрию.

Утренняя прохлада приятно холодит, разгоряченную после сна, кожу.

– Ты звонишь мне сообщить, что Ксю ужалила медуза? – спрашиваю я Юру, как только принимаю звонок.

В ответ слышу смех мужчины.

– Разве в ее сторис были фото, где кто-то писает на ее ногу? – вопросом на вопрос отвечает водитель отца.

Я прыскаю. С удовольствием бы посмотрела на такое фото.

– О ноге не было разговора. Я мечтаю, чтобы медуза вцепилась в ее самодовольное лицо.

– Нельзя быть такой злой с самого утра! – укоряет меня мужчина, но я слышу в его голосе нотки сарказма.

– Так что произошло?

– Я..мож…ты…про…– раздается в телефоне какая-то абракадабра.

Ясно. Связь потеряна.

Я забираюсь на перила, что огораживают открытую веранду. Одной рукой держусь за крышу, а другой сжимаю Айфон.

Не навернуться бы отсюда. Хотя это будет отличным выходом. Можно прикинуться слишком травмированной и меня увезут в город.

– Юра! Алло! Ты еще тут? – говорю я, удерживая равновесие.

– Тут-тут. Говорю, что звоню просто так. Узнать, как ты там? Много новых впечатлений. Не сравнимо с Доминиканой, да?

Да он, блин, позвонил только для того, чтобы поиздеваться!

– С Доминиканой? Эммм…я даже не знаю, с чем это можно сравнить. С трущобами Мумбая, скорее всего.

Юра уже ржет в открытую.

– Наверняка, ты в восторге от местного туалета.

– Ты нащупал мою самую болевую точку. Весело тебе,да?

– Тебе сейчас станет еще веселее. – загадочно произносит Юра, но я внутренне напрягаюсь.

Вот знала же, что звонит он не просто так.

– Что там еще? Вы с Лидией Ивановной оформили бизнес отца и всё его имущество на себя?

– Да ты сегодня в ударе, Янчик! Но близка к истине. Максим Евгеньевич пока не знает, но Никифоров наслал проверку на парочку заводов твоего отца. Сильно ты обидела Егорку, мать! Очень сильно!

– Заслужил. – бубню я, но хмурюсь от новости, что преподнес мне Юра.

Отец теперь мою машину заберет лет так на цать. Нужно вспоминать, как пользоваться метро.

– Вот это приятный сюрприз с утреца! Пацаны, зацените! – слышу я голос позади меня и теряю равновесие.

Чтобы не упасть, роняю Айфон в траву у крыльца, а сама обеими руками хватаюсь за козырек крыши.

Обернувшись, вижу Тулухонова Рената и двоих его друзей-блондинов. Имя одного я точно помню – Дима.

– Чего не спится? Из-за вас телефон разбила. – шиплю я и хочу спуститься на крыльцо.

Но троица подходит вплотную к перилам и похотливо пялятся на меня снизу-вверх. На мне же только шелковая пижама, состоящая из шортиков и майки на бретелях. От их взглядов мороз проходит по коже и это не добавляет плюсов к моему положению. Мои соски, наверняка, уже выделяются через шелковую, розовую ткань. Вот так попала.

– Отлить пошли. А тут такая аппетитная мармеладка. Да, мужики? – заявляет Ренат и касается костяшками пальцев моей голени.

Едва сдерживаю себя, чтобы не пнуть его прямо в ухмыляющееся лицо. Но ведь детей бить нельзя. Да?

– Мужики? Валите уже в туалет. Скоро подъем, будет очередь.

Я отхожу немного дальше по перилам, чтобы спрыгнуть на крыльцо, но парни следую за мной.

Так, моему терпению приходит конец. Что еще может придумать отец в наказание, если я побью этих мальчишек с зашкалившим тестостероном? В филиал ада он меня уже сплавил, машину забрал. Лишит сладкого? Ну, уж это я переживу.

Но не успеваю я подумать о следующем шаге, как Тулухонов обеими руками хватает меня за ноги и сжимает голени.

– Пока все спят, можно развлечься, мармелад ка. Мне через неделю семнадцать. Проблем не будет. Всё по обоюдному согласию. Да?

Парень мне подмигивает и делает поступательные движение бедрами, намекая на интим.

А я думала, что хуже, чем придурок Никифоров уже не встречу.

– Руки убери. – рычу я, дергая ногами.

Но этот малолетний озабоченный засранец, крепко держит меня своими длинными пальцами. Ох, если он оставит мне синяки, я за себя не отвечаю.

– Это что тут? Стриптиз для бедных? Народ, идите сюда! Вожатая отжигает! – раздается голос какой-то девчонки.

Ну, здорово! Весь отряд уже проснулся.

Ренат отвлекается на этот комментарий и ослабляет хватку. Я толкаю его в грудь правой ногой.

Парень отшатывается.

– Ты что охренела? – орет он.

За этим вопросом следует поток нецензурной брани. Я все еще балансирую на перилах, прикидывая куда мне лучше прыгнуть – в траву или на крыльцо. Если в траву, то есть вероятность себе что-то повредить. Тут довольно высоко.

Пока я раздумываю, на вопли Тулухонова сбегается почти весь отряд. Кто-то даже снимает происходящее на телефон. Сегодня же заставлю всех сдать трубки. Директор еще вчера дала такое распоряжение. Зря мы их пожалели и разрешили оставить гаджеты.

– Снимай майку, малышка! – кричит кто-то из толпы и в этот момент наконец-то появляются Никита и Алина.

Грекова готова меня убить одним только взглядом. Красавин качает головой и пробирается ко мне сквозь толпу подростков.

Парни отступают, а Никита протягивает ко мне руки, намереваясь снять меня с перил.

Я хмыкаю и спрыгиваю сама, приземляясь справа от него.

– Ты сдурела что ли? – шипит он, наклоняясь ко мне. – Что ты тут устроила. Тут тебе не бордель!

– Я просто ловила связь, а эти озабоченные козлы пристали. – зачем-то оправдываюсь я и направляюсь на поиски своего телефона.

– Оделась бы хоть. – долетает мне в спину новый укор от Красавина.

– А тебе можно расхаживать здесь без футболки, да? – парирую я и победно спускаюсь с крыльца.

***

Телефон мой особо не пострадал. Только немного замарался грязью. Ночью опять был дождь. Но день обещает быть жарким.

Всё утро Грекова разговаривала со мной сквозь зубы. Я уже даже не обращаю внимание на ее настроение. Хотя догадываюсь, почему она вечно раздражена. Красавин. Она влюблена в него, это видно невооруженным взглядом. Но он общается с ней так, будто она его младшая сестра. Но, если честно, я ей даже завидую. Со мной то он вообще холоден, как айсберг, из-за которого бедный «Титаник» пошел на дно Атлантики. К слову о сестре. Что же все же произошло с сестрой Красавина? Нужно как-то разговорить Алину. Эта история мне не дает покоя.

Но сегодня попытать Грекову явно не получится. Она с другими девушками-вожатыми и группой ребят занимаются какой-то ерундой. Директор дала распоряжение каждому отряду сделать стенгазету. Прикольно. Тамара Васильевна до сих пор ностальгирует по пионерским лагерям?

– А ты не хочешь нам помочь? Так и будешь тут сидеть и ничего не делать? – с упреком интересуется Алина, проходя мимо меня.

Я сижу на крыльце домика, подставив лицо лучам солнца.

– Думаю, вы отлично и без меня справитесь.

Девушка хмыкает. Что-то бубнит себе под нос и уходит. Не хватало еще, чтобы они узнали о том, что я хорошо рисую. Потом с живой с меня не слезут. Знаем, проходили.

Красавин с парнями ушел играть в волейбол. Они тоже проходили мимо меня, и я слышала о их планах. Вот в волейбол я бы поиграла, но меня никто не позвал. А навязываться я не собираюсь, особенно Красавину. Раздраженно ловлю себя на мысли, что хочу увидеть, как Никита выглядит во время игры. Наверняка, опять снимет футболку. Может всё-таки пойди на площадку? Пару минут раздумываю, но решаю остаться в домике. Не нравится мне, как я реагирую на Красавина. Скоро превращусь в влюбленную дурочку, как Грекова.

На крыльце становится жарко, и я планирую вернуться в нашу с Алиной комнату. День близится к вечеру, а солнце печет неимоверно.

В тот самый момент, когда я поднимаюсь, вижу, как по дорожке бежит девчонка из нашего отряда. Она явно чем-то напугана. Как же ее имя? Марина? Олеся?

– Яна Максимовна, Яна Максимовна там… – она останавливается напротив меня и прежде, чем продолжит, переводит дыхание.

– Да что там? – нетерпеливо переспрашиваю я, сбегая с крыльца.

– Там Катя Авдеева поскользнулась и неудачно упала. Лежит, ревет. Говорит, что ног не чувствует.

Внутри мен все холодеет. Неужели перелом позвоночника? На второй день пребывания в лагере и такая опасная травма. Нужно, чтобы ее ни в коем случае не поднимали до приезда бригады скорой помощи.

– Беги к Никите, он на волейбольной площадке, а потом в медпункт. Быстрее! Где она? – уже на бегу кричу я.

Даже не спросила, где мне искать травмированную Авдееву.

– У озера, слева от душевых!

Ага, траектория ясна. Я ускоряюсь. Что они вообще там делали? Слева от душевых через пару метров уже начинается сосновый бор и, насколько я помню, территория там огорожена забором.

Спустя пару минут вижу прозрачную гладь озера и сворачиваю налево к душевым. Странно, слишком тихо. Неужели девочка уже потеряла сознание от болевого шока?

– Катя! Ты здесь? – кричу я, пробираясь сквозь какие-то заросли к забору.

Тут действительно скользко. Слишком грязно после ночного дождя. Хотя думаю, что здесь еще не просохло после грозы, что была позавчера.

– Катя! – снова зову я девушку уже у забора и вижу в нем лазейку.

Наверняка, девчонки там прятались, чтобы покурить.

Ныряю в узкий лаз и слышу мерзкий смех.

– А вы не верили, что она поведется. –говорит Ренат, стоя за мной, а после закрывает мне рот рукой.

ГЛАВА 7

Страх липкой волной прокатывается по моему позвоночнику, но я не могу позволить панике затуманить мой разум.

Вся троица здесь. Что они задумали? Не будут же они насиловать меня за двести метров от лагеря? Наверняка, решили попугать, а Ренат просто мстит за то, что утром я пнула его в грудь.

Вожу глазами вправо и влево, просчитывая пути отхода. Что в одной стороне, что в другой только сосны. Придётся бежать, как неделю назад я убегала от Никифорова.

– Повеселимся, мармеладка? – шепчет Тулухонов мне на ухо и мне хочется блевать от его прокуренного дыхания.

– Угу. – бубню ему в ладонь, а после, со всей силы наступаю пяткой на его ногу.

Он взывает от боли и, конечно, же ослабляет свой захват. Не теряюсь ни секунды и вырываюсь из его объятий.

Его друзья, как я и думала, редкостные тормоза. Пока он вопит, они тупо смотрят, как я убегаю вглубь леса.

– Вы что стоите? Ловите её, дебилы! – слышу я крик Рената и прибавляют скорости.

Как же хорошо, что я не одела шлепки-вьетнамки и сейчас на моих ногах лёгкие мокасины. Не хотелось бы мне бежать сейчас босиком.

Я слышу, как позади меня улюлюкают парни. Ренат присоединился к погони и я точно уверена, что он ближе всех подобрался ко мне. Он намного выше своих друзей, а значит и ноги его длиннее. Только этот придурок не знает, что я имею КМС по лёгкой атлетике. Со спортом я завязала после смерти мамы.

– Не убежишь, мармеладка! Я попробую тебя на вкус! – запыхавшись орёт мне в след Тулухонов.

Я решаю резко свернуть и спрятаться в зарослях какого-то кустарника. Его ветки больно бьют меня по рукам и лицу. Я инстинктивно прикрываю глаза ладонью.

Спустя пару секунд чувствую, что мои ноги начинают разъезжаться. Я угодила в грязь.

– Вот же блин! Аааааа!

Цепляюсь за кусты, чтобы не свалиться, но моя скорость была слишком большой. Падаю на задницу и качусь словно по зимней горке.

Наконец до меня доходит, что здесь уклон, а я еду прямиком в какой-то овраг. Я не могу затормозить и уже через пару секунд оказываюсь в луже, что появилась после дождя в довольно глубокой яме.

После такого эпичного падения у меня болят все мышцы. Ко всему прочему, я сильно поцарапала бедро о какой-то камень.

Сдерживая стоны, выбираюсь из лужи и усаживаясь на более-менее сухой участок. Хотя здесь все вокруг мокрое.

– Мужики, зацените! Мармеладка то теперь в шоколаде!

Я поднимаю голову и вижу довольную рожу Тулухонова. Вскоре появляются, и его дружки. Они тупо ржут и снимают меня на свои телефоны.

– Может поможете вылезти? – спрашиваю я, но уверена, что эти придурки и пальцам не пошевелят, чтобы мне помочь.

– Может поможете вылезти? – передразнивает меня Ренат и троица снова хохочет.

Идиоты. Ну ладно. Главное, чтобы они скорее свалили, я сама и без них отсюда вылезу.

***

Спустя час я понимаю, что без посторонней помощи мне не выбраться из этого оврага. Я не могу добраться до края ямы и уцепиться за траву, потому что соскальзываю снова вниз.

Я уже устала и совершено без сил снова усаживаясь на дно врага. Что ж буду надеется, что в лагере меня потеряют и начнут поиски.

Когда спускаются сумерки, я уже начинаю паниковать. Неужели никто не заметил, что меня нет? Я ведь и на ужине не появилась.

– Эй! Я тут! Кто-нибудь! Эй! – кричу я, в надежде, что мои поиски уже в самом разгаре.

Когда совсем стемнело, я уже понимаю, что ночь мне придётся провести в этом овраге. Тихо плачу, когда темноту ночи освещает молния. Замечательно, сейчас ещё и ливень начнётся.

Но гроза обходит стороной, немного погремев над бором.

Тишина даже сильнее действует на нервы. Мне становится очень страшно. Поднимается ветер, а я и так уже замерла, сидя мокрая в грязи.

– Уеду домой… завтра же уеду домой – повторяю, раскачиваясь.

Я притянула свои колени к груди и обхватила их руками. Так хоть немного теплее.

Странный шум привлекает моё внимание. Будто кто-то пробирается сквозь ветки. Тут же нет дикий животных, да?

От страха я замираю практически перестаю дышать.

– Яна! Ты тут? Эй! – это голос Никиты.

Я громко всхлипываю от радости и выскакивают с места.

– Я тут! Красавин! Я тут! – воплю я.

***

– Почему ты сама не пришла за мной? У нас даже нет в отряде девочки с именем Катя Авдеева! – упрекают меня Никита, когда ему удаётся вытащить меня из оврага.

– Ну прости, что я не запомнила за один день имена всех детей. Я просто хотела помочь. – оправдываюсь я, стуча зубами от холода.

Красавин качает головой, а после снимает с себя свою рубашку и отдает мне.

– Надень. Ты замёрзла.

Я закутываюсь в мягкую ткань клетчатой рубашки, даже не думая о том, что замараю её. Но ведь он сам мне её отдал.

– Идём. – командует парень и берет меня за руку.

Дорогу нам освещает фонарь, с которым меня пришёл искать Никита.Кстати,а как он меня нашёл?

– Как ты узнал, что я здесь? – спрашиваю я, шагая вслед за парнем.

– Вообще-то все решили, что ты сбежала.

Он усмехается.

– Ага и оставила все свои вещи в домике, да?

– Они так дороги твоему сердцу?

В его голосе не скрываемый сарказм. Он считает, если мой отец богатый чувак, то я могу не переживать ни о чем и бросать все свои вещи?

– Значит, меня даже не думали искать? – наконец догадываюсь я.

– Не думали. Но я услышал, как парни болтали о тебе, а после вынудили их все мне рассказать.

– Наверняка видел видео?

– Само собой.

Слышу, как Никита сдерживает смех.

Ну хоть кто-то сегодня повеселился.

До душевых у озера мы добирается в полной тишине. Я усаживаясь на скамейку в раздевалке и прошу Никиту посвятить фонарём на моё левое бедро. Парень делает, что я прошу и мы оба видим довольно большую царапин.

– Тебе нужно в медпункт. Рану надо почистить, может быть воспаление.

Красавин усаживается на корточки возле меня и, совершено не стесняясь, тянет ткань моих шорт выше, чтобы лучше осмотреть рану. Я даже забываю как дышать, когда длинные пальцы Красавина касаются моей кожи.

– Я… я хочу помыться. Здесь есть вода? – слышу я свой голос, уперев взгляд в макушку Никиты.

– Она наверняка уже холодная. Тебе лучше помыться в закрытых душевых.

Красавин резко поднимается и делает пару шагов назад. Парень не смотрит на меня. Видимо и он понял всю неловкость ситуации.

– Нет, ну вы посмотрите! Все из-за нее тут на ушах стоят, а она тут сидит и ноги свои оголила! Ты где была, Кароль? – откуда невозмись появляется Тамара Васильевна в сопровождении Грековой и ещё парочки парней-вожатых.

– Я весь вечер просидела в яме, а вы даже не собирались меня искать. – заявляю я, поднимаясь со скамейке и закутываясь в рубашку Никита.

Грекова мечтает убить меня взглядом, а Тамара Васильевна не может подобрать слова.

– Да все решили, что просто сбежала! – первой голос подаёт Алина.

– Кто это все? Ты? А как бы вы все это объясняли моему отцу, Тамара Васильевна? Или вы думаете, если он меня сюда сослал , то и думать забыл о моем существовании? Через пару недель отец и думать забудет о том, за что наказал меня, а вот вы можете лишиться этого тёпленького местечка, если он узнает об этой ситуации.