Квартирант.

Вероника Чуркина

Квартирант.

Сегодня мне снова захотелось стать хризантемой. Когда меня не станет в этом мире я хотела бы превратиться в этот стойкий никогда не вянущий цветок. Хризантемы цветут до последнего солнечного денёчка, пока их не засыплет снегом. Я тоже хотела бы быть бодренькой до самого конца своей сумбурной жизни. Впрочем, всё в моей жизни было, всё как у всех. Была и любовь. Когда-то, как и полагается, я встретила его, того самого и единственного. Влюбилась без оглядки и как в омут нырнула в эту самую любовь с головой. Была и свадьба. Он же ответил на мою любовь. А как же иначе? Иначе и быть не могло, я в этом абсолютно уверена. Как и была уверена в собственной неотразимости. Шумное празднество с застольем и с кучей родственников предвещало долгую интересную, но уже семейную жизнь. Я хотела детишек, семейного счастья и благоденствия. Ну как и все женщины на белом свете. А уж как получилось, так и получилось. Жизнь она такая, она длинная и непредсказуемая. Во всяком случае, нам так кажется.

А сейчас я жила одна, так получилось. Ничто не бывает вечно, и по утру зачастую любовь гаснет, как свеча. Я дружила с Наташей. Судьба столкнула нас вместе, нас с похожими бедами и радостями. В чём-то со стороны мы были даже схожи. Обе брюнетки, обе тощенькие, ну до поры до времени. Я любила не столько покушать, сколько чайку со вкусняшками попить, и поэтому наверное частенько набирала лишний вес. Наташка не позволял себе такой вольности. Но зато мы обе были в вечном движении, в поиске заработка. Мы обе страдали от одиночества, страдали от отсутствия рядом крепкого мужского плеча. Конечно, мы виртуозно скрывали собственные страдания и даже друг с другом избегали разговоров о данной проблеме. Нам обоим приходилось много работать. Нужны были деньги. Кому и когда бывают не нужны денежные купюры? По всему поэтому, мы редко виделись. Но тем ценнее казались эти встречи.

– Привет! Как живёшь? – улыбалась Наташка ещё издали, едва меня завидев.

– Привет! Да всё по старому, – махнула я рукой.

– А что так?

– Вкалываю на двух работах, а денег всё равно не хватает.

– Ну заходи, чайку попьём, полегчает.

И мы пили чай, с чем бог послал. А посылал он в то время скудненько.

– У меня сын выучился, на работу устраивается. Теперь будет полегче, – похвасталась я.

– А у моей дочи всё по-прежнему. Муж работает, она со вторым ребёнком сидит в декрете, – рассказывала о себе Наташа, прихлёбывая горячий свежезаваренный чай.

– Да повзрослели детки, теперь самостоятельные, – буркнула я дежурную фразу. Я сердилась на слишком горячий напиток. А пить хотелось, жажда мучила как никогда прежде.

– Хочется внукам подарочки подарить, – глаза Наташки подёрнулись мечтательной дымкой.

– А мне бы ремонт в квартире сделать, – не к месту протянула я. Я дула на чашку. И когда же этот чай остынет? Ну как же долго!

Так и мечтали, так и тянулись к своим грёзам. Я уже и не мечтала о самом главном, о самом наболевшем. Я уже не смела помышлять о встрече с новой любовью. Устала надеяться на новую счастливую жизнь. Да и Наташка наверное, думать забыла о мужиках. А вот встретила…

Ну обо всём по порядку. Была зима, снежная зима. Мы очень уставали подрабатывая дворниками. Другой работы не было в нашем маленьком, но очень уютном городке. Я вынуждена была работать дворником. Этот факт меня крайне угнетал. Я так низко пала! О, ужас! Хотя и взлетать было тоже некуда. Это был тупик.

– Ну край пришёл, – вдыхала Наташка. Я её слушала вполуха, страдая о своём несбывшемся.

– Совсем край? – рассеянно спросила я на автомате.

– Совсем край. Хоть сдавай вторую комнату в квартире. Коммунальные платежи растут, никак зарплаты не хватает покрывать.

– А подработка? – очнулась я от грёз. Мне наконец удалось отхлебнуть горячего чая из чашки.

– Да и с подработкой денег мало, как ни крути, – сокрушалась приятельница.

– Ну ты же дома почти не бываешь, бегаешь с работы на работу.

– Подработка – это дополнительная нагрузка. Тяжело, а денег кот наплакал, – вздыхала Наташка.

– А дочка? – в растерянности спросила я.

– Дочка ещё не вышла из декретного отпуска. У меня две маленькие внучки, а я так забегалась, что их и не вижу.

– Да тяжёлый случай, – поддакнула я.

– Язык не поворачивается просить у дочки помощи, хоть зять и неплохо зарабатывает.

– И как выкручиваться будешь?

– Да я уже придумала. Напишу объявление о сдаче комнаты.

– Я думала, ты пошутила.

– Какие шутки! Надеюсь, что человек хороший попадётся, – Наташка залпом допила чай из чашки и поставила её на стол. Во рту её ещё лягалась одинокая карамелька – спутница безденежья.

– Не боишься? – я пила чай с такой же дешёвенькой карамелькой – родною сестрёнкой Наташкиной конфетки.

– Город маленький и некриминальный. Бог даст, обойдётся! – голос у Наташки звучал решительно.

– С чужим человеком жить в одной квартире! Наверняка, это ой как тяжко, – вздохнула теперь уже я. Сокрушалась я жалея приятельницу, но ничем ей помочь не могла. Как не могла и комнату сдать в своей однушке.

– А что делать? – снова вздохнула ещё горше Наташка. В тот день мы попили чаю и разбежались. А вопрос о финансах так и повис в воздухе. Снова встретились только через несколько дней.

– Ну как дела? – сходу вырвался из моих уст вопрос, которого я сама боялась больше всего.

– Один мужчина хочет снять у меня комнату, – растерянно произнесла Наташа. Чайник уже закипал на плите. Я достала из кармана и предъявила подруге горсть конфеток.

– Хоть бы девушка какая, – промямлила я в ответ.

– Так никто больше не отозвался, только этот мужичок. Я тоже надеялась на женщину, – Наташа принялась наливать чай в чашки.

– Как ты будешь жить под одной крышей с чужим мужиком? – ахнула я. Мы конечно, девушки в возрасте и всё такое. Но не до такой же степени! Мне стало нестерпимо жаль Наташку. Она так беззащитно отхлёбывала горячущий чай из любимой чашки. Она так надеялась на чудо! Она, что и вправду думала, что мужик вдруг обернётся девицей? Дожить до такого позора! Решиться на столь отчаянный шаг! И что скажут соседи? Это наши-то любопытные и вездесущие соседи? Те самые соседи, что суют свои носы во все дела? Это наши-то престарелые кумушки, что любят перемывать чужие косточки! Ходи, Наташка, и оглядывайся, слушай их хихиканье.

– Соседи заклюют, – вслух сказала я. К чему много разглагольствовать? Фраза прозвучала излишне хлёстко, словно пощёчина. Наташка даже невольно дёрнулась и плеснула на стол капельку чая.

– А мне плевать, – сказала спокойно Наташка, справившись с эмоциями. Она схватила салфетку и молниеносно стёрла со стола пролитую капельку чая. Повисла пауза. Мы пили чай молча. Зашуршали фантики в руках. Прошло ещё пять минут. Приятельница вдруг оторвалась от любимой чашки, подняла на меня глаза и со смешком заявила гордо:

– Этот мужичок ко мне клеится!

И снова повисла пауза.

– А тебе самой мужичок-то нравится? – очнувшись от шока, спросила я.

– Даже не знаю. Он какой-то невзрачный.

– Что совсем противный? – насторожилась я.

– Да нет, непротивный. Только у него нос картошкой. Смешной красный какой-то нос, – заулыбалась Наташка. Весело так заулыбалась. словно обрадовалась чему-то. И чему радовалась дурочка? У мужика красный нос заядлого пьяницы.

– Ну, с лица не воду пить, – залетела мне в головушку философская мысль. Дворник и философия. До чего я докатилась! Не хотелось, совсем не хотелось продолжать тему пьянства.

– Да он ещё и ростику небольшого. Меня будет пониже, – совсем тихонечко сказала приятельница. «Зато мне был бы по росту в самый раз», – прокралась в голову подленькая мыслишка. К чести, я тут же выбросила её вон из головы, разозлившись на себя.

– Дался тебе его рост! – вместо этого в сердцах брякнула я. Кстати, я тоже была невысокой, настолько невысокой, что даже ниже среднего роста. Ну и что? Про таких, как я говорят, что «метр с кепкой». В своё время, когда я была помоложе и посвежее, я сумела отхватить себе в мужья парня ростом аж под два метра! Семейной жизни да и пылкому сексу этот факт, ну никак не мешал.

– Ну, я подумаю, – протянула Наташа. А я что? Я разве её уговаривала? Похоже, уговаривала.

– Что тут думать? Чай не девочка, мужиками разбрасываться!

Если честно, то мне захотелось с ним, с этим мужичком познакомиться. Я подавила в себе вздох придушенного отчаяния.

А потом мы с Наташей встретились ещё через пару дней. Приятельница немного ожила и уже не выглядела столь грустной и потерянной.

– Мужик-то ничего оказался, разговорчивый.

– Холостой? – живо заинтересовалась я.

– Холостой и совершенно свободный и кажется, я ему понравилась, – последнее прозвучало не очень уверенно. А почему бы и не понравиться? Наташка выглядела вполне прилично для своего возраста, даже не смотря на тяжёлую физическую работу. Она от природы была высокой худощавой, очень подвижной и оттого казалась значительно моложе своих лет. Я же вздыхала потихонечку и уговаривал себя не завидовать. Зависть – это не просто эмоция, зависть – это большой грех. Я, я выглядела на свои годы, ой на все свои потом и кровью политые годочки. А ещё я и в молодости не слыла красоткой. К сожалению, у меня была самая обычная внешность, ничем непримечательные черты лица. Моё личико с голубыми глазками, курносым носом и безвольным подбородком, украшала только грива тёмных непослушных волос. А ещё мне от кого-то из предков достался вздорный такой характер.