
Полная версия
Воспоминания
В руках у меня пачка достаточно ядовитых рисунков против Керенского.
Тематика Проппера явно смущает. Автор, видимо, прельщает. Поток слов скачет безудержно:
«Вы молоды… Вам, конечно, нужны деньги. Приходите послезавтра… Мы все уточним. Я вам дам аванс…» – и т. д. и т. п.
Немного оглушенный, я ухожу, договорившись обо всем…
И где помещалась редакция, я тоже не помню. И где я садился на трамвай. И как очутился против Адмиралтейства. Против Александровского садика.
В этом месте я всегда любил, проезжая, заглядывать на площадь Зимнего дворца, прежде чем ее скроют первые дома на углу Невского.
В Александровском садике торчат голые ветки деревьев.
Много лет спустя, когда я буду работать над сценарием «Девятьсот пятого года», мне врежется в память деталь из рассказа кого-то из участников Кровавого воскресенья о том, как на этих вот деревцах, «словно воробьи», сидели мальчишки и от первого залпа по толпе шарахнулись вниз.
Здесь свершалось 9 января.
Где-то рядом – 14 декабря.
Даты я эти, конечно, знаю, но в те годы они бытуют где-то сами по себе и довольно далеко от меня.
Площадь меня интересует своим архитектурным ансамблем. Еще совсем светло. Где-то в городе идет стрельба. Но кто на нее обращает внимание?
В «Петербургской газете» даже есть карикатура на эту тему… За подписью «Сэр Гэй».
Трамвай пошел по Невскому. Вспоминая, как бегала из угла в угол сигара во рту Проппера, а сам Проппер – из угла в угол светлой маленькой комнатки, я, усталый и довольный, сажусь за разборку заметок, собранных за последнее время в Публичной библиотеке.
Это заметка о гравере XVIII века Моро Младшем.
Цветная гравюра его «La Dame du palais de la Reine»[49] за десятку попала мне в руки из грязной папки одного из самых захудалых антикваров Александровского рынка.
Вскоре она обросла рядом других листов.
А листы – заметками, кропотливо собиравшимися по каталогам граверов в нашем древнем книгохранилище…
Примерно через год тетенька моя par alliance[50] Александра Васильевна Бутовская, унаследовавшая от ослепшего мужа, генерала, одно из лучших собраний гравюр, которые они вместе собирали всю жизнь, – хрупкая старушка, посвящавшая меня в прелести и тонкости Калло (у нее был полный Калло), Делла Белла (у нее был полный Делла Белла), Хогарта, Гойи (не хватит места перечислять, кого только полного у нее не было!) – так вот, примерно через год тетенька (par alliance) Александра Васильевна мгновенно определила, что «лист» мой – вовсе даже не лист, а «листок» – репродукция из калькографии Лувра…
В описываемое же время я был еще полон иллюзий и поглаживал мой лист со всей сладострастностью истинного коллекционера, ласкающего истинное сокровище.
Затем с часок я приводил в порядок заметки о граверах XVIII века. И отправился спать.

Эскиз к постановке оперы «Валькирия»
Где-то в городе далеко стреляли как будто больше обыкновения. У нас на Таврической было тихо. Ложась спать, я педантично вывел на заметках дату, когда они были приведены в порядок.
25 октября 1917 года.
А вечером дата эта уже была историей.
* * *Съемками в Зимнем дворце я нагоняю упущенный кусок истории из собственной биографии.
Автобиография
Fisse, scrisso, amo…
Как бы хотелось исчерпать статью о себе столь же скупо – тремя словами.
Сами слова при этом были бы, вероятно, иными, чем эти три, которыми резюмировал свой жизненный путь Стендаль.
Эти три слова – по-русски: «Жил, писал, любил» – согласно завещанию Стендаля, должны. были служить эпитафией на его могиле.
Правда, законченным я свой жизненный путь не полагаю. (И боюсь, что на нем предстоит еще немало хлопот.)
А потому в три слова улягусь вряд ли.
Но, конечно, три слова могли бы найтись и здесь.
Для меня они были бы:
«Жил, задумывался, увлекался».
И пусть последующее послужит описанием того, чем жил, над чем задумывался и чем увлекался автор.
Не могу похвастать происхождением.
Отец не рабочий.
Мать не из рабочей семьи.
Отец архитектор и инженер. Интеллигент. Своим, правда, трудом пробился в люди, добрался до чинов.
Дед со стороны матери хоть и пришел босой в Питер, но не трудом пошел дальше, а предпочел предприятием – баржи гонял и сколотил дело. Помер. Бабка – «Васса Железнова».
И рос я безбедно и в достатке. Это имело и свою положительную сторону: изучение в совершенстве языков, гуманитарные впечатления от юности. Как это оказалось все нужным и полезным не только для себя, но – сейчас очень остро чувствуешь – и для других! (Нужны для юношества средние художественные учебные заведения! Это моя мечта.)
Но вернусь к себе.
Итак, к семнадцатому году я представляю собой молодого человека из интеллигентной семьи, студента Института гражданских инженеров, вполне обеспеченного, судьбой не обездоленного, не обиженного.
И я не могу сказать, как любой рабочий и колхозник, что только Октябрьская революция дала мне все возможности к жизни.
Что же дала революция мне и через что я навеки кровно связан с Октябрем?
Революция дала мне в жизни самое для меня дорогое – это она сделала меня художником.
Если бы не революция, я бы никогда не «расколотил» традиции – от отца к сыну – в инженеры.
Задатки, желания были, но только революционный вихрь дал мне основное – свободу самоопределения.
Ибо если самоопределение народов – одно из величайших достижений, то одно же из величайших достижений – это доступность осуществления своего творчески-трудового идеала каждым человеком.
В буржуазном обществе этого нет. Там профессиональное рабство, зависимость. А особенно в так называемых свободных профессиях.
Не то у нас. Начиная с любого пионера, который точно может начертать себе пути своих идеалов, зная, что страна, партия и государство помогут ему всем; так и в любой, сложной, «вольной» профессии художника, писателя – то же самое. Для социализма вы можете трудиться в той профессии, которая вам особенно дорога, в которой вы и дать можете больше всего.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
на определенную тему (франц.).
2
«По направлению к Свану» (и) «Под сенью девушек в цвету» (франц.).
3
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно» (нем.).
4
В биографии автора «Пожирателей опиума» я не нашел этих деталей, но тем хуже для биографий и тем лучше для образа! (Прим. С.М. Эйзенштейна.)
5
человека, обязанного всем самому себе (англ.).
6
набат (франц.).
7
«Отверженные» (франц.).
8
Countess – графиня (англ.).
9
очень дорогой (англ.).
10
Напротив (франц.).
11
не привлекали (англ.).
12
«Steamship-Europe» – пароход «Европа» (англ.).
13
«Влюбленные женщины» (англ.).
14
«Врач в литературе» (англ.).
15
сродство (англ.).
16
«Ому» и «Тайпи» (англ.).
17
«Белизна кита» (англ.).
18
«Охота на Снарка» (англ.).
19
миссис Рурк в «Американском юморе» (англ.).
20
Режи Мессак («“Детективный роман” и влияние научной мысли») о «Искусителе» (франц., англ.).
21
«Очерки о классической американской литературе» (англ.).
22
с разинутым ртом (франц.).
23
главного вопроса, основной проблемы (нем.).
24
Мелвилл глазами Лоуренса (франц.).
25
«Американское Возрождение» (англ.).
26
Возобновление (англ.).
27
Здесь: заболевание (англ.).
28
«Избранных рассказов» (англ.).
29
интереса (англ.).
30
сокровищница (нем.).
31
«Жезл Аарона» (англ.).
32
«Сыновья и любовники» (англ.).
33
«Пернатый змей» (англ.).
34
моя «обожаемая Мексика» (англ.)
35
[что] знаю Мексику (англ.).
36
приблизительно так (франц.).
37
избранной клиентуре (франц.).
38
«Узел, который связывает» (англ.).
39
разводе папеньки и маменьки (англ.).
40
«девушка Гибсона» (англ.).
41
Здесь: вопреки разуму (нем.).
42
дерзкое (франц.).
43
Чарли Чаплин – если быть вполне искренним (англ.).
44
иметь то же самое, иметь столько же (франц.).
45
Здесь: к тому, чтобы прославиться (англ.).
46
и дорожные расходы (англ.).
47
удачливый, везучий (франц.).
48
в бурном темпе, нарастая (итал.).
49
«Дама из дворца королевы» (франц.).
50
Здесь: родство по браку (франц.).