Четыре расследования кота Бергамота

Сначала Бергамот хотел заехать в комнату с окнами, выходящими на реку, но ознакомившись с ценами, выбрал номер с видом на город. Он был дешевле. И, надо сказать, что такая экономия пошла на пользу не только кошельку Бергамота, но и ходу расследования. Но детектив знал: то, что случилось немного позже – должно было случиться. Интуиция ещё никогда не подводила его.

Пожар

Номер в гостевом доме мадам Бланки вполне устроил Бергамота. В центре стояла большая кровать, застеленная мягким пледом. Детектив ещё никому не признавался, но он любил уткнуться мордой в подобный плед и, причмокивая, уснуть. Дверцы добротного дубового шкафа на изогнутых ножках были распахнуты настежь, и внутри болтались плечики. Бергамот достал из жёлтого чемодана домашний халат и парадный костюм и развесил их. Две вешалки он предусмотрительно оставил для дорожного костюма, в котором приехал, и полицейской формы, которую намеревался получить завтра у кастелянши – Бергамот был уверен, что такая должность в полицейском участке имеется.

Пустой чемодан Бергамот засунул на верхнюю полку шкафа, рассудив, что тот ещё не скоро ему понадобится. Ведь он только прибыл в Котвилль и уезжать никуда не собирался. Шляпу Бергамот определил на крючок возле входной двери. В номере была просторная ванная комната, от пола до потолка выложенная малахитовой плиткой. Но Бергамот терпеть не мог мокнуть в ванной. Он принял быстрый душ, занявший не больше минуты, а после этого долго фыркал и отряхивался. Закончил гигиенические процедуры, вылизав шерсть собственным языком. Такой древний метод, возможно, был и не к морде лучшему ученику котокадемии, но Бергамот рассудил, что об этом всё равно никто не узнает.

Наконец все приготовления, а готовился Бергамот ни к чему иному, как к глубокому, долгому и сладкому сну, были закончены. Он привёл своё тело в порядок и теперь осталось привести в порядок душу. Последнее Бергамот собирался сделать путём созерцания прекрасного. То есть города, за вид на который он заплатил. Бергамот с размаха плюхнулся на кровать: задними лапами на подушку, а мордой к изножью – так было удобнее смотреть в окно. Но тут же цокнул, лениво потянулся и встал, чтобы раздвинуть шторы. Тяжёлые бархатные занавеси цвета «мокрый асфальт» поддались с трудом. Один крючок зацепился за карниз и ни за что не хотел сдвигаться с места. Бергамот дёрнул сильнее, и штора со скрипом съехала в сторону.

Детектив ахнул.

Впритык к гостевому дому мадам Бланки стоял другой. Вывеску с названием было не видно, но его окна: одни занавешенные плотными шторами, другие – светящиеся, были единственным видом, который открывался из номера Бергамота. Как и из других номеров, чьи постояльцы выбрали «вид на город». Но не это заставило Бергамота ахнуть. Совершенно не это. То, что вместо вида черепичных крыш, узких улочек, кофеен с террасами, уставленных горшками с яркими петуниями, Бергамот вынужден смотреть на чужие окна, нисколько не смутило бы его. Он бы справедливо рассудил, что чей-то гостевой дом – часть города. А значит условие «вид на город», с которым он снимал номер, выполнено.

Но Бергамот поразился, увидев в одном из окон… грустную британскую кошку. Детектив готов был поклясться своим самым дорогим сокровищем – грамотой лучшего ученика котокадемии, – что это была она. Он тут же застучал по стеклу, чтобы привлечь внимание кошки. Но вовремя спохватился и метнулся за халатом. В впопыхах он запутался в собственных лапах, споткнулся и с размаху врезался в добротный шкаф. Из глаз детектива брызнули слёзы. Он смахнул их, распахнул дверцу шкафа и сорвал халат с плечиков. Последние обиженно стукнулись о заднюю стенку. Покачались немного и, наконец, успокоились. В другое время Бергамот может быть даже извинился бы перед плечиками. Он верил, что у всякой вещи есть душа, правда наверняка он не знал, существует ли она. Доказательств не было – а это главное, во что верил Бергамот. В доказательства.

Вернувшись к окну, Бергамот с облегчением вздохнул: кошка была на месте. Тогда он что есть сил затарабанил по стеклу. На секунду даже испугался, что выбьет его к кошачьей бабушке, но всё обошлось.

– Глухая тетеря! – выругался вслух Бергамот. У него уже болели лапы, а кошка так и не взглянула в его сторону.

Тогда он встал на носочки задних лап и дотянулся до металлической защёлки. Распахнул окно и крикнул:

– Пожа-а-ар!!! – в полицейской котокадемии учили пользоваться этим приёмом, когда хочешь привлечь внимание.

Надо сказать, что приём действительно сработал. Грустная британская кошка наконец обратила внимание на Бергамота. Она попыталась что-то сказать, но тот вдруг заорал ни своим голосом и исчез с подоконника.

Работает!

На Бергамота напали. Какой-то зверь впился в детектива малюсенькими острыми когтями. Сначала они были ледяными, а через несколько секунд вдруг обожгли как раскаленные угли. Бергамот свалился с подоконника. Он боролся со зверем, размахивая лапами. Пытался снять со своей спины монстра, но его когти, казалось, впились слишком глубоко.

– Чегерит! – кричал монстр.

– Чогоит! – пищал монстр.

– Что горит? – наконец спросил монстр голосом… мадам Бланки.

Бергамот замер. Когти монстра стали ослабевать. Детектив сфокусировал взгляд, отряхнулся и увидел вокруг себя огромную лужу. Нет, что вы! Это была вода! Чистейшая водопроводная вода. А рядом с Бергамотом с пустым ведром в лапах стояла мадам Бланка и озиралась в поисках источника огня. Она услышала крик Бергамота, схватила приготовленное заранее ведро, открыла номер своим ключом и, не разобравшись, плеснула воду, окатив Бергамота с головы до кончика лап.

– Это… Это пёс знает что такое! – возмутился Бергамот.

– Я приношу свои глубочайшие извинения, – начала мадам Бланка дрожащим голосом. – Но вы тоже хороши! Зачем кричите «пожар», если никакого пожара нет! – мадам Бланка вспомнила, что постоялец заплатил за месяц вперёд и решила, что с ним теперь можно не особо церемониться. На рецепции для таких случаев висела табличка с предупреждением: «Деньги, уплаченные вперёд, не возвращаем!».

– А-а-ай! – Бергамот махнул лапой и поспешил вернуться к наблюдательному пункту у окна. Конечно, британской кошки напротив уже не было. – Ох, мадам Бланка! Вы даже не представляете, какую птицу вспугнули! – с досадой сказал Бергамот, имея в виду потенциальное преступление.

– От чего ж! Прекрасно понимаю! Когда-то и я, знаете… Отбиваться приходилось от женихов! – мадам Бланка подмигнула, очевидно, думая, что Бергамот влюбился в какую-то кошачью особу.

Она не знала подробностей, но ей непременно хотелось, чтобы это была хорошенькая кошачья особа. Но ни о какой влюблённости речи идти не могло. Во-первых, влюбляются от нечего делать, а Бергамот был загружен работой. Во-вторых, с преступниками, жертвами или подозреваемыми детектив не заводил шуры-муры. Такое уж у него было правило. А грустная британская кошка явно относилась к одной из категорий.