Школа Драконов. Тёмный принц

– Кажется, я заснула, – зевая, ответила я.

– Перед неприручённым драконом? – Что-то раздражающее было в его голосе.

Он беспокоился за меня? Он должен довериться Раолкану так же, как и я. Несправедливо, что все не доверяли ему только из-за того, кто он. Я прекрасно понимала, каково это, когда все тебя недооценивают.

– Он не причинит мне вреда.

Бока Раолкана надулись, когда он сделал глубокий выдох. Тот же выдох, с лёгким запахом серы, вырывался у него из лёгких, когда он спал.

– Я слышал, что сегодня вечером у твоей волны пройдёт обряд уз, – проговорил он.

– Куда ты каждый день летаешь на своём драконе?

Возможно, если я сменю тему, мне не придётся говорить о своём предстоящем выборе.

Он слегка улыбнулся:

– Фиолетовые – гонцы. Мы летаем из одного места в другое, передавая послания. Сейчас я работаю в Школе драконов, что означает, мне ежедневно нужно доставлять письма в двенадцать башен. Скучная работа, но кто-то же должен её делать.

– Тебе не нравится разносить послания?

– Я люблю свой Цвет и предан своей работе, но так утомляет вся эта почта. Я бы предпочёл оказаться где-нибудь в другом месте, по крайней мере, так я чувствовал раньше.

Раньше чего? Встретил ли он кого-нибудь? Любовь, друга, жену? Что изменило бы мнение человека? Или, возможно, его повысили в должности? Наверное, когда-нибудь, если, конечно, добьюсь успеха, тоже буду жаловаться на свой скучный труд. Слишком хорошо, чтобы быть правдой – такой заоблачной, как далёкие земли или безрассудная надежда.

– Тебе нужно поесть. Узы заберут много сил. – Он сидел на корточках рядом со мной, но теперь встал и протянул мне руку.

Я ухватилась за неё и позволила ему помочь мне подняться, но идти в столовую я не собиралась.

– У меня нет желания есть со всеми. Мне здесь лучше.

– Тебе лучше в драконьем логове? – Кажется, этот ответ ему понравился. – В пещере Алхскиби есть еда. Пойдём.

Я последовала за ним, он непринуждённо шёл рядом, пока мы не добрались до нужной пещеры. Резьба вокруг входа была в виде завитков и переплетающихся узоров, подобных ветру. Я провела по ним пальцами. Они были великолепны.

– Символы Фиолетовых, – с улыбкой пояснил Лэнг. – Мы самые быстрые из всех наездников, поэтому наш символ – ветер. Быстрые, подтянутые и честные. В нашем Цвете часто проводятся гонки. Будем надеяться, что ты научишься быстро ездить верхом.

Я надеялась, что смогу ездить вообще. Чудесно думать, что ты являешься частью Цвета, что у таких же, как и я, есть общая цель, но от этого принять решение было не проще. Наверное, для Раолкана правильнее было, если бы нас не соединили узами, если бы я позволила ему стать свободным. Он утверждал, что никогда не будет свободным, поскольку иначе его просто отдадут кому-нибудь ещё. Так что, возможно, он был бы свободен только в том случае, если бы нас связали с ним, а затем я ушла бы.

– Что происходит с драконом с узами, если его наездник уходит? – спросила я, когда Лэнг остановился перед пещерой, занавешенной шёлком.

– Ты имеешь в виду смерть? Дракон тоже умрёт. После обряда ваши жизни переплетаются.

Мои глаза широко распахнулись, а горло сжалось. Если я умру во время первого полёта, Раолкан тоже умрёт?

– Что, если наездник просто уйдёт?

Глаза Лэнга сузились, и его рука зависла над именем, написанным мелом рядом с пещерой, – Алхскиби.

– Надеюсь, ты не собираешься этого делать.

– Я? Мне всего лишь любопытно.

– Всё не так легко. Люди не уходят просто так. Если бы ты попыталась, то твой дракон умер бы и от этого тоже.

– Значит, как только они попадают сюда, то становятся рабами навсегда? – вздохнула я.

Он нахмурился и взял меня за руку:

– Между вами с Раолканом есть что-то особенное. Мне уже это видно. Поверь мне, когда я говорю тебе, что ты для него – лучшее. У тебя не получится освободить его, просто оставив. Понимаешь?

Я кивнула, но не поняла. Разве для него бы не было лучше, если бы не было меня? Наездник без травмы мог бы предложить ему гораздо больше.

– Позволь мне рассказать тебе секрет. – Он наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание на своей шее, а по коже пробежали мурашки, и стало трудно сосредоточиться, когда он прошептал мне на ухо: – Возможно, покажется, что езда на драконах – это физическая работа, но сила духа важнее, чем то, что ты можешь сделать со своим телом.

Он отступил, а затем грациозно раздвинул занавески в пещере. За ним стоял великолепный фиолетовый дракон с оборкой вокруг головы, которая слегка приподнялась при нашем появлении. Лэнг улыбнулся, и что-то бессловесное промелькнуло между ними. Могли ли они говорить друг с другом так же, как мы с Раолконом?

– Конечно.

Я ахнула и отступила назад. Алхскиби в моей голове! Он заговорил со мной! И теперь, казалось, он смеялся надо мной.

– Позволь представить тебе Алхскиби, моего напарника-дракона, – произнёс Лэнг, когда подходил к кожаной сумке и доставал лепёшку и сушёное мясо. – Давай поедим. Наверное, ты проголодалась.

Мы подошли к краю уступа и сели так, чтобы наши ноги свисали с утёса. Он разделил лепёшку и мясо и протянул их мне. Я была голоднее, чем думала, и у меня слегка кружилась голова от высоты, открывшихся возможностей и обеда с настоящим драконьим наездником. Я слишком стеснялась, чтобы говорить, поэтому сосредоточилась на еде. Все фиолетовые драконы обращались к своему наезднику мысленно! Удивительно. Доедая лепёшку, я поймала на себе тёплый взгляд Лэнга.

– Удачи тебе сегодня и завтра, Амель Лифброт. Некоторые из нас были рождены для такой жизни, и думаю, ты одна из нас.

Я? Рождена для этого? Крестьянская девчонка с больной ногой? От удивления я прикусила язык и почувствовала вкус крови. Он не мог быть серьёзным.

– У меня есть много посланий, которые нужно доставить. Надеюсь, к тому времени, когда я вернусь, ты будешь одета в серое. – Он встал и снова предложил мне руку, которую я приняла. – Если ты встанешь у меловой доски, то сможешь посмотреть. Может, ты получишь подсказку или две.

Я заковыляла к доске. В изумлении наблюдала, как он ловко снял со стены седло, наклонил голову к Алхскиби, а затем закинул седло прямо ему на спину. Алхскиби встал, и Лэнг поднырнул под него, стягивая подпруги и застёгивая пряжки натренированными руками. Прошло меньше минуты, прежде чем он выскользнул из-под него. Я подошла, чтобы рассмотреть поближе, но голова Алхскиби высунулась наружу с оскаленными на меня зубами. Я быстро отступила. Очевидно, даже простого разговора было недостаточно, чтобы сблизиться с драконом.

– Держись подальше, – предупредил Лэнг с суровым выражением лица.

Я отступила ещё на шаг, а затем что-то произошло, и Алхскиби прыгнул вперёд, оттолкнувшись от утёса к горизонту. Он медленную описал дугу.

– Как только они будут укрощены, ты сможешь запрыгнуть на них, после того как наденешь седло, но я подумал, что тебе стоит посмотреть, как я буду садиться верхом, – сказал Лэнг. Всё это он говорил с серьёзным выражением лица, но что-то вроде надежды также было в его глазах. – Смотри внимательно. Специально для тебя сделаю всё медленно.

Алхскиби развернулся в нашу сторону, и, прежде чем спрыгнуть с обрыва, Лэнг одарил меня прощальной улыбкой. Я подошла к краю и увидела, как он летел сквозь воздух, намеренно широко раскрыв руки и ноги. Он же без Алхскиби! Вдруг под ними оказался дракон, нырнувший под Лэнга, и наездник упал на него.

Лэнг вытащил ремень из седла и застегнул его двумя быстрыми движениями. Он взял в руки уздечку и одним изящным движением застегнул пряжку на груди. Крылья Алхскиби поднялись, поймав поток ветра, а затем мощным движением дракон рванул вперёд, хватаясь за воздух и взмывая в небо. Я ахнула от великолепной силы его движений. Трудно сдержаться и не стать частью такой красоты.

Когда они превратились в маленькую точку в небе, я наконец отвернулась. Надеюсь, что Лэнг прав и я вскоре увижу их снова. В них было что-то особенное. Они были добры к таким, как я, пока все остальные только терпели или, что ещё хуже, презирали. Мне хотелось есть вяленое мясо с лепёшками и говорить о драконах с Лэнгом каждый день. Может быть, стать Принятой означало нечто подобное. Возможно, всё было намного ближе.

Глава тринадцатая

Я вернулась в общежитие и была очень благодарна тому, что большинство учеников либо отдыхает, либо медитирует. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы достать из сумки чистый комплект одежды и проскользнуть в подсобку. Что бы ни случилось, нужно всегда выглядеть опрятно. Душ был божественным, и я почувствовала себя такой свежей и обновлённой, что смело направилась в столовую. Пока я сидела, у меня возникло чувство беспокойства, и я едва смогла проглотить два кусочка жареного цыплёнка и запить их водой. Остальная часть моей волны была так же поглощена подготовкой к тому, что нам предстояло. Они едва заметили моё присутствие.

В Школе вокруг нас продолжала кипеть жизнь. Смешки и улыбки за другими столами, громкие разговоры, время от времени прерываемые строгим выражением лица одного из грандис. Казалось, всем было всё равно на наше положение. И неудивительно. Разве они не пережили то же самое, но они выжили и предпочитали не говорить об этом?

Я не ожидала, что буду так нервничать, меня это съедало изнутри. Из столовой я вышла раньше всех. Прохладный ветерок обдувал мой вспотевший лоб. Прозвенел звонок, и меня пронзил новый страх. Мне нужно было оказаться наверху так же быстро, как и остальным, но у меня не было на это времени, и прямо сейчас звенит звонок!

Я помчалась к лестнице и с болью осознала, что остальные, идущие рядом со мной, легко обгоняют меня даже со средней скоростью ходьбы. Я прикусила губу. Если я опоздаю, всё будет потеряно, по крайней мере, для нас с Раолканом.

Что там было внизу, на тропинке? Неужели то, о чём я думала? Рядом с кухней на тросах и блоках стоял подъёмник, нагруженный парой ящиков, которые ещё предстояло выгрузить. За краем ящика я увидела яйца, упакованные в солому. Можно было бы просто снять лёгкие ящики и встать самой на подъёмник, но раскачиваться на неустойчивой платформе в сотнях ярдов[6] над землёй, не имея возможности спуститься, а вдруг что-то пойдёт не так? Получится ли у меня?

Нельзя было терять ни минуты. Я поспешила туда, стащила ящики, радуясь, что они достаточно лёгкие для перемещения, а затем забралась на деревянную скамью, подвешенную между двумя тросами. В животе всё затрепетало, когда под моим весом покачнулась доска, я ухватилась за трос, прикреплённый к блоку, просунула костыль между здоровым бедром и скамьёй, крепко обхватила доску одной ногой, в то время как другая безжизненно свисала с другой стороны. Либо сейчас, либо никогда. Я изо всех сил потянула за трос, мои плечи ныли от напряжения, и доска рванула вверх, а блоки с лёгкостью увеличили мои усилия. Тянуть верёвку было несложно. У меня получилось, переставляя руку одна за другой, добраться от столовой до самого верха.

Когда я, обессиленная, слезла с раскачивающейся доски и оказалась на жёсткой скале, меня приветствовал серебряный свисток. Было приятно трогать скалу и знать, что под моими руками и коленями есть что-то твёрдое. Мне нужно было выпить холодной воды и прилечь, но тогда я точно упустила бы свой шанс. Стиснув зубы от тошноты и немного нервничая, я вытащила костыль и пристроилась за Тамасом, который стоял последним в шеренге.

– Удачи в обряде уз, – сказала я ему. Глупо обижаться на его отстранённое поведение. Мы всё ещё могли стать друзьями. Он не ответил, но, возможно, просто волновался. Мы все переживали, не так ли?

– Добро пожаловать, – разнеслись над обрывом слова грандиса Дантриета. Солнце клонилось к закату, окрашивая в оранжевый цвет его распущенные, с множеством косичек, седые волосы, ему очень шло. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы совершить обряд уз между драконом и учеником-наездником. Сейчас у вас есть последний шанс, чтобы отказаться от своих обязательств перед драконом, которого вы выбрали. Кто-нибудь из вас решит им воспользоваться?

У меня задрожали руки, когда все обернулись на меня. Может, они думали, что я сломаюсь под их давлением. С чего они взяли, что я не справлюсь? Действительно ли одной сломанной ноги достаточно, чтобы разрушить своё будущее? Не думаю, что это так.

Я расправила плечи и высоко подняла голову. Амель Лифброт не дрогнет. Если уж, по их мнению, я не достойна, то тогда мне ничего не остаётся, кроме как взять и показать им, что они ошибаются.

Словно мешок зерна, который лопнул и рассыпался по земле, Тамас упал передо мной на колени, обхватив голову руками.

– Я не смогу. Я думал, что смогу, но не смог. – Его голос звучал странно, как будто он даже не принадлежал ему.

– Сейчас не время сдаваться, – шепнула ему я.

Если бы у него получилось пройти эти два испытания, то самое сложное было бы позади. Ему просто нужна была поддержка.

Он запрокинул голову и уставился на меня, вцепившись пальцами в пыль на земле, словно когтями. Увидев его мрачное выражение лица, я испугалась.

– Заткнись, калека. Мы все знаем, что живой тебе отсюда не выйти. Перестань обманывать себя. Я не буду таким идиотом, как ты. – Он перевёл взгляд на остальных. – Я знаю своё место. Мне не следовало даже пытаться прыгнуть выше головы.

Грандис Дантриет поднял руку, обрывая волну шёпота, прокатившуюся по группе:

– Такое предупреждение в первую очередь для таких, как Тамас, которые понимают, что такая жизнь не для всех. Ступай, Тамас. Возвращайся в комнаты прислуги. Есть ещё кто-нибудь?

Тамас быстрым шагом направился к лестнице.

Все взоры были прикованы ко мне. Я почувствовала, как моё лицо заливается краской, секунды перетекали в минуты, но я отказывалась сдаваться под их взглядами. Не дождётесь. Вы все увидите, как я либо проваливаюсь, либо добиваюсь успеха собственными усилиями. Я прикусила губу и заставила себя быть стойкой.

– Очень хорошо. – Грандис Дантриет оглядел наши ряды, словно пересчитывал, а затем указал на трибуны позади себя. – За этими трибунами выстроились ваши драконы. С ними наш Связывающий – грандис Экомайер. С помощью магии каждого из вас свяжут узами со своим драконом. Это приучит их к вашему прикосновению. Они могут не слушаться ваших команд, но не смогут покалечить или убить вас. Будьте осторожны с другими драконами в логове. Только ваш, связанный узами дракон не причинит вам вреда. Вы также будете обязаны не причинять вреда ему. Таков путь драконьих наездников. Наши узы священны и почитаемы. Да будет так во веки веков.

– Да будет так во веки веков, – ответили ученики вокруг меня. Ещё одна вещь, позаимствованная у знати, о которой я ничего не знала.

Мы шли за грандисом до сидячих мест, выстроившись в неровную шеренгу. С каждым шагом моё сердце билось всё громче. Правильный ли я сделала выбор? Я отчаянно желала стать драконьей наездницей. Всё, что я могла, чтобы сохранить рассудок, так это представить, как доставляю послания на спине огромного фиолетового дракона.

Но что, если это плохо скажется на Раолкане? Уже плохо то, что он был здесь рабом. Не ухудшила ли я ситуацию, выбрав его? Он был неразговорчив, когда я спросила его. Должна ли я надавить на него посильнее или лучше было просто поверить ему на слово?

Пока мы шли мимо стоявших драконов, один за другим выходили из строя ученики и направлялись к своим драконам. Саветт чуть ли не бегом бросилась к своему красному. Ближе к концу я заметила, как кто-то уводит зелёного дракона – дракона Тамаса. Боль снова пронзила меня при воспоминании о том, как он стоит на коленях в пыли, отказываясь от своего будущего.

Ему не нужно было так поступать. Ему не следовало так делать только потому, что другие студенты сомневались в нас. Жаль, что у меня не было возможности сказать ему об этом. Может быть, днём мне следовало быть там и помогать другим стать смелее, вместо того что спать в логове Раолкана и смотреть, как Лэнг улетает за горизонт. Я сглотнула беспокойство и попыталась сфокусироваться на том, что было впереди.

Раолкан? Где ты? Неужели он там? Почему он такой тихий?

Я не слышала его в своей голове. Что-то было не так. Он заставлял меня чувствовать себя странно и одиноко, как бабочку на снежном поле. Злился ли он? Молчал от злости? Его золотые глаза остановились на мне, как если бы он попытался заговорить со мной тихо. Так глупо. Кроме того, если бы он захотел, он бы с лёгкостью сделал это. Я закашлялась, когда внезапно почувствовала неуверенность.

В сгущающейся темноте грандис Экомайер и грандис Дантриет медленно двигались вдоль ряда. Мы стояли слишком далеко друг от друга, чтобы видеть, что они делают с каждым учеником. Я сильно удивилась, когда они наконец добрались до меня в темноте. Двое слуг держали факелы рядом с грандисами, освещая всё вокруг оранжевым светом.

– Амель Лифброт? – спросил грандис Дантриет, как будто не знал, кто перед ним.

– Да. – Мой голос слегка дрожал.

– Это тот дракон, которого ты выбрала, Раолкан из фиолетовых?

– Да. – Теперь мой ответ звучал яснее.

– Ты хочешь связаться узами с этим драконом и стать его наездником? – обратился ко мне грандис Экомайер.

Он был стройным, как все драконьи наездники, но из-за возраста немного горбился, а его кожа пожелтела и обвисла.

– Да.

– Протяни руку. – Его взгляд стал неподвижным, как будто он ушёл в другой мир.

Затем на моём запястье вспыхнул жар.

Я вскрикнула и отдёрнула руку в тот самый момент, когда Раолкан фыркнул и из его ноздрей вырвались языки пламени. Он скучал по мне, но его продолжающееся молчание глубоко ранило. Был ли он зол на меня? Правильный ли я сделала выбор?

На моём запястье появилось ярко-белое стилизованное перо, и я увидела, что в сумерках такое же перо ярко горит на крыле Раолкана. Мы были отмечены одинаковыми знаками. Я с удивлением смотрела на свой, пока оно потихоньку не начало тускнеть.

– Каждый раз всё по-разному. – Грандис Экомайер, казалось, улыбался от гордости.

– Мы единственные, у кого такой знак? – Мне это понравилось, хотя я всё ещё пугалась молчания Раолкана.

– Да, у каждой пары он свой, его определяет магия. Теперь вы связаны, и он приручён тобой. Обращайся с ним хорошо.

Всё казалось таким неформальным, таким простым для такого важного момента. Я была так удивлена, что ещё долго стояла бы так, если бы не голос грандиса Дантриета:

– Вы можете проголосовать за первого наездника прямо сейчас и опустить его имя в банку.

– Я не буду голосовать. – Я была горда тем, насколько чётко прозвучал мой голос.

Его брови поползли вверх:

– Ты понимаешь, что им можешь стать ты?

Я так неожиданно расхохоталась, что сама удивилась.

– Конечно, это буду я. Вот за кого проголосуют все остальные. Я решила не заставлять других чувствовать себя так же, как я, когда моё имя появится на бумаге.

– Обязанность первого наездника – большая честь. Да будет так. – Выражение на его лице нельзя было прочесть.

Когда всё закончилось, грандис твёрдо объявил, что решение на голосовании было единогласным.

Я не удивилась. На следующий день я буду первым наездником.

Я не удивилась, когда они все ушли, оставив меня ковылять за ними.

Меня удивляло и беспокоило молчание Раолкана.

Всё было как-то не так: несколько дней подряд дул ветер, а сегодня он стих. Я чувствовала себя совершенно покинутой, одинокой и лишённой его неповторимого голоса. А больше всего я боялась того, как это может отразиться на моём первом полёте.

Глава четырнадцатая

Гром разбудил меня. Дождь барабанил по уступу за широким окном, наполняя комнату шумом. Я села на мягкой кровати, пытаясь стряхнуть сон. Темнота была слишком настойчивой и не выпускала из горячих объятий, пытаясь погрузить меня обратно в сладкое забытьё. Дождь продолжал хлестать по нашему общежитию, и во вспышке молнии я увидела силуэты полудюжины девушек, пытающихся закрыть ставни.

Как раз когда они закончили, в дверь, сопровождаемый порывом ветра, влетел фонарь. Промокшая до нитки и раздражённая грандис Эльфар зажгла своим фонарём люстру в комнате. Отовсюду посыпались стоны и жалобы, но она резко утихомирила их:

– Хватит жаловаться. Через минуту большинство из вас вернётся в свои тёплые постели, так что помолчите. – Она подождала, пока всё стихнет, прежде чем продолжить, при этом не забывая заглядывать в каждую щель, чтобы пристальным взглядом смутить шептунов: – Я знаю, что это была ты, Ариэлль. Берегись, или завтра тебе придётся дважды убирать драконье логово. Ты же знаешь, что это не пустая угроза. Я здесь из-за новой волны учеников. Всем выйти в центр.

Я неуклюже поднялась со своей койки и присоединилась к маленькой кучке новобранцев из моей волны. Грандис Эльфар скорчила гримасу, когда посмотрела на меня, а может, и на всех нас.

– Мы получили срочное сообщение из капитолия Доминиона. Часть, в которой говорится о вас, гласит следующее. – Она вытащила толстую стопку бумаги и начала читать: – «Поэтому все тренировки должны быть ускорены. После получения этого послания все ученики, которые к утру не выполнят первый полёт, будут исключены из Школы драконов. Принятые и старше должны пройти обучение в максимально быстрые сроки для выполнения своих обязанностей…»

Мы ахнули.

– Получается, нас понизят до прислуги без единого шанса? – запротестовала Стари. – Я верховный кастелян. Вы не можете так поступить со мной!

– Замолчи, дитя. – Грандис Эльфар выглядела усталой и расстроенной одновременно. – Здесь нет никого, кто против тебя. Мы надеемся, что у нас получится исполнить указ Доминара и при этом сохранить вас всех, но время не терпит отлагательств. – Она провела рукой по лицу, словно стирая усталость. – Обычно у вас в запасе есть целая неделя, чтобы подготовиться к первому полёту. Да, ваш первый полёт произойдёт раньше, чем вы будете готовы, но мы постараемся, чтобы у каждого из вас было всё необходимое для достижения успеха, если вы настроитесь на работу и действительно захотите её выполнить.

– Вы обещаете? – Саветт ахнула.

За её спиной кто-то из Посвящённых хихикнул, но грандис Эльфар раздражённо махнула рукой:

– Конечно. Это Школа, а не место для убийств. Вы действительно думаете, что мы легкомысленно относимся к увечьям и смерти студентов? Безусловно, это не так. Но мы должны вас испытывать, испытывать и ещё раз испытывать, иначе вы никогда не будете готовы стать настоящими драконьими наездниками. Только сильные духом и твёрдые волей готовы к суровостям жизни. Наша задача – подготовить вас, чего нельзя добиться деликатно. Однако сегодня вечером мы должны ускорить ваш первый полёт, прежде чем вы будете готовы, и если все из вас попытаются, кого-нибудь мы точно потеряем.

Её подбородок напрягся, когда она стиснула зубы, а губы сжались в мрачную линию, прежде чем она заговорила снова:

– Мы не хотим переводить вас всех в ряды прислуги. Многие из вас благородных кровей. У вас есть потенциал стать кем-то большим, чем посудомойкой или прачкой. Не думайте, что мы заставим вас проходить это задание. Лучше быть чистильщиком ботинок, чем грязью на скалах внизу.

Она переводила свой проницательный взгляд с одного на другого, словно желая запечатлеть в нашем сознании образ, разбросанный на камнях, и продолжила:

– Но выбор за вами. Первый полёт должен быть завершён до рассвета, иначе никому из вас не разрешат остаться в качестве новобранцев. Вы все соберёте свои вещи и переместитесь пятью уровнями ниже, в помещения для прислуги. Те, кто совершит первый полёт, станут Посвящёнными. Именно так. Никаких других испытаний.

– На улице штормит, – тихо сказала одна из девушек из нашей волны.

Я не могла не согласиться, а в моём сердце поселился страх при мысли о скользких сёдлах и проливных дождях, с которыми, помимо всего прочего, придётся бороться.

Грандис Эльфар вздохнула:

– И уже темно. Сегодня мрачная ночь, но это ваш единственный шанс. Если вы хотите воспользоваться им, одевайтесь. Мы уходим вместе через пять минут. Если вы решили остаться в качестве прислуги, начинайте собирать вещи. Дама Аделль прибудет через десять минут, чтобы проводить вас в комнаты для прислуги.

Я с трудом сглотнула. Можно просто пойти и переночевать со слугами, проснувшись в хорошей жизни – в тепле, сытости и безопасности. Если так поступить, то я больше никогда не увижу Раолкана. Или Лэнга. Мне никогда не удастся доставить послания на спине фиолетового дракона.

Это сообщение тоже было доставлено Фиолетовым? Только дурак совершит первый полёт в качестве первого наездника в темноте, во время шторма, с поджидающей смертью.

Я повернулась к кровати и начала натягивать одежду. Я была дурой. Я не могу просто уйти. От нервов у меня снова заболел живот, во рту появился кислый привкус, а голова была горячей и слабой. Меня вот-вот стошнит. Я подавила этот порыв. Мне нужно просто собрать свои вещи. Это было бы так просто. Я видела, как одна девушка так и делает. Она была осторожной и мудрой. Скорее всего, она доживёт до старости с кучей внуков. А я, вероятно, к утру превращусь в разбитую тушу на скалах внизу.